От вражды — к внезапной дружбе: почему сближаются Россия и Турция?

Еще совсем недавно Россия и Турция не могли похвастаться взаимопониманием и теплыми отношениями между странами, однако последняя встреча турецкого лидера Реджепа Тайипа Эрдогана и российского президента Владимир Путина продемонстрировала взаимное стремление сторон к диалогу и возобновлению сотрудничества. Встреча двух лидеров 9 августа в Санкт-Петербурге стала первой после инцидента со сбитым турецкими военными российского самолета Су-24.

И Путин, и Эрдоган подчеркнули свое стремление к выходу на докризисный уровень российско-турецкого сотрудничества и реанимации торгово-экономического взаимодействия. Так, в ходе встречи лидеры договорились о возобновлении чартерных рейсов из России в Турцию, возобновлении проектов "Турецкий поток" и "Аккую" (Эрдоган заявил, что Турция готова обеспечить поставки газа в Европу по газопроводу "Турецкий поток" и предоставить статус "стратегической инвестиции" проекту АЭС "Аккую"). Также Путин заявил о готовности снятия санкций с турецких компаний, а также сообщил о подготовке на уровне правительства проекта российско-турецкого торгово-экономического, научно-политического и культурного сотрудничества на 2016-2019 годы.

Кроме того, тональность заявлений была подчеркнуто дружественная, по крайней мере, со стороны Эрдогана, который несколько раз в ходе совместной пресс-конференции с Путиным назвал его своим "дорогим другом", всячески выказывал уважение и благодарность, а также отметил, что визит в Россию — это его первый зарубежный визит после попытки военного переворота в Турции.

Эксперты рассказали "Главреду", с чем связано такое внезапное потепление российско-турецких отношений, насколько прочным и долговечным может стать союз между странами, создают ли столь дружественные отношения между Турцией и Россией угрозы для Украины или мира, а также как Запад может реагировать на стремление Турции к более тесному сотрудничеству с РФ.

Директор Центра ближневосточных исследований

Если говорить о заявлениях Эрдогана и их тональности, то это совершенно нормальное восточное поведение. Не думаю, что стоит преувеличивать восточную лесть, поскольку она характерна для правителей этого региона. Если западный политик никогда не будет демонстрировать такое поведение, то для восточного политика это совершенно нормально. Мы сейчас больше воспринимаем "обертку", не понимая, что внутри российско-турецких отношений всё осталось прежним.

Эрдоган не сильно прислушивается к своим психологам: это человек, который убежден, что знает лучше всех, что надо делать. Но и турки прекрасно понимают психологический портрет Путина, для которого крайне важно такого рода высказывание респекта, почтительного отношения и так далее. И в этом плане Эрдоган во время встречи в Петербурге сыграл на "пять".

Что касается заявлений и деклараций о намерениях: одно дело — заявить, совершенно другое — реализовать. В Турции все не очень хорошо с точки зрения экономики, потому это сотрудничество с Россией важно. Однако остаются проблемы в российско-турецких отношениях, даже несмотря на столь демонстративную приязнь, — ведь сирийский вопрос остался.

Следует отметить, что Путин и Эрдоган говорили о тех вопросах, по которым нет противоречий и проблем, или которые можно было как-то "замять". Туристический сезон уже практически закончился, поэтому российские туристы турецкую экономику не спасут. Да и российские туристы как не летели в Турцию в последнее время, так и не полетят после этой встречи. Рынок овощей и фруктов — тоже под большим вопросом, поскольку не понятно, насколько россияне готовы его открыть. Отмена визового режима между Россией и Турцией — также под вопросом. "Турецкий поток" — это вообще весьма отдаленная перспектива, учитывая, что турки готовы вести поток только до Турции, а это не то, о чем думал Путин.

В данном случае складывается впечатление, что сейчас и Путину, и Эрдогану по разным причинам выгодно сближение отношений между их странами. Однако на Западе понимают, что Эрдоган таким образом пытается торговаться с ними. Ухудшение отношений Турции с Западом и улучшение — с Москвой турецкий лидер использует как недвусмысленные намеки на то, что Европе нужно отступить от принципов, пойти навстречу Турции.

Для Путина это сотрудничество важно, поскольку так Россия не находится в состоянии "осажденной крепости", а сотрудничает с такой большой страной, как Турция.

Но все эти вещи — на демонстративном уровне. На содержательном же уровне восстановить отношения между Турцией и Россией до такого состояния, какими они были на момент сбитого Су-24 или на момент активного вмешательства России в сирийский конфликт, будет крайне сложно.

Мы не видели никаких заявлений, касающихся "третьих стран", то есть не прозвучало ничего, что было бы связано с Крымом и Украиной. Эти вопросы не поднимались или не озвучивались, повестка дня формировалась из общих проектов. Нам важно посмотреть, как дальше турки будут комментировать вопросы Крыма и Украины.

Запад же пока что будет ждать и наблюдать за тем, как складываются отношения Турции и России. Политика Эрдогана по отношению к Западу в значительной степени характеризовалась тем, что Эрдоган шантажировал его. Вначале это было связано с вопросами беженцев, потом Запад взял ситуацию под контроль, и сейчас повторение прежней ситуации невозможно, значит, и шантаж со стороны Турции не выглядит столь угрожающим.

Есть еще один момент, раздражающий западных партнеров, — политика Эрдогана очень переменчива. Он меняет политику на 180 градусов, исходя из личных представлений о политике, мире и так далее. Его политика очень эмоциональна, и Эрдогана за это критикуют и в самой Турции, и ее союзники за рубежом. А это значит, что от такого партнера они будут ожидать всего, и никто не будет предпринимать резких шагов, учитывая, что Эрдоган еще может десять раз передумать.

Дипломат, руководитель Фонда "Майдан иностранных дел", бывший генеральный консул Украины в Стамбуле

Тональность заявлений Эрдогана на совместной пресс-конференции с Путиным говорит не о дружественности Турции по отношению к России. Эрдоган просто пытался понравиться Путину, и в этих попытках явно переходил грань и терял лицо. Проблема в том, что эта линия поведения совершенно продумана, и она по душе большинству турок, в частности, тем, кто страдает от отсутствия российских туристов на турецких курортах, кто страдает от отсутствия поставок фруктов, овощей и текстиля в Российскую Федерацию, отсутствия реализации строительных проектов и так далее.

На самом деле обе страны — Турция и Россия — нуждаются друг в друге, поскольку они оказались в достаточно сложной экономической и политической ситуации. Не только Турция ощущает потребность в экономическом присутствии России, но и РФ столкнулась с тем фактом, что не способна реализовать множество инфраструктурных проектов без турецкого бизнеса и денег. У этих стран есть простой меркантильный интерес по отношению друг к другу.

Что касается политических союзов, то, с одной стороны, в последнее время мы могли видеть повышение активности деятельности России на южном направлении (в частности, перед встречей с Эрдоганом в Баку состоялась трехсторонняя встреча Азербайджан — Россия — Иран при участии президентов этих стран; на этой неделе Москву посетит президент Армении), с другой — на Ближнем Востоке происходит переосмысление ситуации, изменение баланса сил. Но на самом деле, несмотря на экономический интерес друг к другу, Турция и Россия, скорее, остаются конкурентами. И сегодня единственной основой для их союза кажется, прежде всего, отход от демократических принципов во внутренней политике, а также антиевропейскость и антиамериканскость во внешней. Насколько такие вещи могут быть основой стратегического партнерства? Сегодня можно четко сказать, что на это не могут опираться долгие и прочные политические союзы.

Многое из того, что произошло в Петербурге, — это византийская дипломатия. То есть стороны не столько хотят говорить друг с другом, сколько стремятся давать сигналы Вашингтону и Брюсселю. Ощущая необходимость друг в друге, и Турция, и Российская Федерация имеют основного торгового партнера — Европейский Союз. И если друг без друга Турции и России плохо, то остаться без Евросоюза для обеих будет катастрофой.

Очевидно, с одной стороны, идет процесс, когда от безысходности Эрдоган вынужден искать какие-то контакты, решать актуальные проблемы своей экономики, политики, то же самое делает Путин, а с другой — есть очень много показного в том, что произошло в Петербурге.

И в США, и в Европе, и на Ближнем Востоке, и в Израиле массово звучат отзывы и комментарии по поводу состоявшейся встречи: все обратили внимание на не характерный для межгосударственных отношений тон заигрывания Эрдогана с Путиным. В мире пытаются прогнозировать, насколько далеко это заигрывание может зайти, понимая сложность ситуации в той же Сирии для обеих стран.

Европейский Союз находится в солидном клинче с Российской Федерацией из-за войны в Украине, которую ведет Россия, и с Турцией — из-за ряда внутреннеполитических событий в Турецкой республике, из-за неспособности найти способ ведения переговоров о будущем членстве Турции в ЕС. Но Евросоюз в Турции сегодня демонстрирует отсутствие политики, отсутствие согласованного подхода, а это очень вредит. Можно сомневаться в способности России и Турции договариваться стратегически, но абсолютно точно можно сказать, что Евросоюз ничего не делает, чтобы вмешаться в ситуацию и каким-то образом исправить ее, предложив Турции какую-то альтернативу или выход из тупика хотя бы по некоторым вопросам, по которым ЕС и Турция не смогли договориться.

Евросоюз и США демонстрируют слабость, отказываясь играть активную роль в этом регионе, в частности, в Сирии, что позволило в итоге усилить позиции не только России, но и Ирана, что привело к намекам на тектонические сдвиги на Ближнем Востоке, к конфликтам между Ираном и Саудовской Аравией и другими странами.

За этой ситуацией нужно наблюдать, причем даже не с точки зрения того, насколько далеко зайдут заигрывания России и Турцией, а вообще — поскольку ситуация очень сложная и взрывоопасная, а основные игроки, к которым, безусловно, относятся и Турция, и Россия, будут пытаться играть очень активно.

Политический аналитик

Эрдоган сегодня оказался полностью изолирован от мира: у него возникли проблемы с Европейским Союзом, проблемы с выдачей проповедника Фетхуллаха Гюлена, а также сложились проблемные отношения с США. Намного легче и быстрее налаживать сотрудничество авторитарным режимам, чем демократическим. Поэтому мы должны относиться спокойно к сближению Турции и России.

Два месяца назад Россия и Турция проклинали друг друга, а сейчас — нахваливают. Но это временно. Авторитарные режимы просто пытаются найти для себя почву. Это обусловлено тем, что Эрдоган изолирован, но пытается найти для себя международную опору и поддержку. С другой стороны, Россия тоже изолирована в экономическом плане, поэтому ей необходимы разного рода экономические проекты, в частности, с Турцией. Кроме того, у России сейчас большие проблемы в Сирии. По этой причине Россия и Турция пытаются найти общий знаменатель.

Однако векторы движения у этих государств — совершенно разные. Экономика Турции ориентирована преимущественно на западный рынок — на Евросоюз. Турция является членом НАТО и лишаться этого статуса не намерена. В то же время Россия — это на сегодняшний день деградирующая экономика, которая в этом году упадет приблизительно на 1,5%. Поэтому нет предпосылок для того, чтобы российско-турецкий союз был крепким и долгим. Эрдоган и Путин два пару месяцев назад проклинали друг друга, а сейчас обнимаются, но не факт, что через два года они не начнут проклинать друг друга снова. Сейчас от позиции одного человека зависит очень многое. Это мы видели на примере Лукашенко, которого изобразили идиотом в России, он на них очень обижался, позже за один день эти обиды прощал. Такова политика авторитарных государств, где все зависит от одного человека.

Такое потепление российско-турецких отношений предполагает некоторые риски. Риск для Украины — в том, что Россия и Турция сейчас могут принять решение о строительстве "Турецкого потока", который теоретически будет у нас забирать газ. Но с другой стороны, "Турецкий поток", во-первых, долго строить, во-вторых, он должен будет расходиться по Европе уже после Турции, а там такие маршруты еще не проложены — ни на территории Болгарии, ни на территории Сербии — нигде нет маршрутов. Поэтому если это и считать угрозой, то она станет актуальной лет через десять, даже если сейчас будет принято решение (а это вполне вероятно).

Еще одна угроза для Украины заключается в том, что Турция может свернуть с ней сотрудничество в военно-промышленном комплексе. Хотя Эрдоган раньше обещал, что этого не будет, и что российско-украинские и российско-турецкие отношения не пересекаются. Однако теоретически такая угроза сохраняется.

Не исключено также, что россияне через турок будут влиять на Константинопольского патриарха, чтобы он не предоставлял нашей церкви автокефалию. Это тоже возможно.

Однако стратегического серьезного и долгосрочного базиса для российско-турецких отношений не существует, поскольку интересы стран принципиально разные. И это очень хорошо прослеживается по ситуации в Сирии.

Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред