На сайте "Главред" состоялся чат с демобилизованным участником АТО, ПВОшником (101-я бригада охраны Генштаба, зенитно-артиллерийский взвод), волонтером фонда "Вернись живым", писателем Юрием Руденко. Общаясь с читателями, он рассказал, зачем Россия наращивает количество средств ПВО на Донбассе, что сдерживает Москву от применения авиации в войне против Украины, способна ли Украина отразить атаку, если кто-то решит нанести по ее территории удар, аналогичный удару по сирийской провинции Идлиб, а также почему нельзя "отрезать" Донбасс и отгораживаться от него стеной.
Представляем стенограмму чата с Юрием Руденко.
Karambol:Розкажіть, як ви потрапили на фронт? Коли служили? Ви були мобілізовані чи пішли добровольцем? Яка ваша військова спеціальність?
Юрий Руденко: Перша повістка мені прийшла у 2014 році. Я прийшов до військкомату, але мене записали в тероборону і відпустили. У квітні 2015-го мені зателефонували і запитали, чи не бажаю послужити в армії. Я спитав, коли прийти. Тобто мене можна назвати напів-добровольцем.
Військова спеціальність — оператор СБР (грубо кажучи, розвідник), але вже в бригаді я став навідником гармати ЗУ-23-2. Згодом став командиром цієї ж гармати.
Inga:Юрію, наскільки можна зрозуміти з повідомлень у ЗМІ, вам пощастило не потрапити в жоден бій. Чи дійсно це так? Охорона ГШ ВСУ вважається престижною службою?
Юрий Руденко: Специфіка роботи ППО у тому, що противник дуже мало літає над нами. У зону моєї відповідальності залітав один безпілотник — він був збитий. Бригада охорони ГШ ЗСУ — це звичайна піхотна бригада, котра так само копає, будує, як і всі інші, і не є привілейованою.
Inga:Ким ви були, ким працювали у цивільному житті? Як так склалося, що ви стали знавцем із протиповітряної оборони?
Юрий Руденко: У цивільному житті я встановлював супутникові антени. У ППО потрапив випадково: прийшов лейтенант, ткнув пальцем і сказав: "Будеш ЗУшечником". Я навчався в авіаційному університеті і, в принципі, цікавився авіацією — це стало мені в нагоді, в тому сенсі, що я розумів, як із нею боротися. Самі не літаємо й іншим не даємо — це неформальний девіз ППО.
Rika:Как после дембеля сложилась ваша жизнь? Вы вернулись к работе, адаптировались к мирной жизни? Ощущаются ли какие-то отголоски войны, возможно, в виде каких-то привычек, приобретенных за время службы?
Юрий Руденко: К предыдущей работе я не вернулся, перестал работать руками, начав работать головой.
Адаптация заняла какое-то время. Первое время каждую третью ночь я не спал, так как во время службы каждую третью ночь у меня было дежурство.
Marichka:Ви були в охороні Генштабу, а чи не виникало бажання перевестися туди, де більш "гаряче"?
Юрий Руденко: Бажання виникало, але процедура досить складна і тривала за часом. Плюс було невідомо, чи не стане мій тил "передком" вже завтра. Подібна ситуація вже траплялася зі 101-ою бригадою у Дебальцевому.
Marichka:Якою була ваша війна? Що зараз найчастіше згадується?
Юрий Руденко: Бойове чергування довжиною в один рік і один місяць. Це досить складно — підтримувати постійну пильність і концентрацію протягом такого періоду.
Найчастіше згадується Новий рік: я зустрічав його в телефонному режимі з дружиною — я давав салют на її честь, а вона мені співала гімн.
Marichka:Як ваша родина поставилася до вашого рішення йти на фронт?
Юрий Руденко: Дружина підтримала моє рішення, за що я їй дуже вдячний. Батькам було нікуди діватися.
Nina27:Когда эта война перестала быть чем-то отдаленным, а стала личным?
Юрий Руденко: С самого начала. Очень много друзей мобилизовались в первых волнах или пошли в добробаты. Соответственно в первое время я занимался их снабжением.
Vega:Зная, через что придется пройти, вы бы снова пошли воевать? Как изменилось ваше отношение к этой войне и происходящему в стране и на Донбассе после того, как вы увидели эту войну изнутри?
Юрий Руденко: Да, пошел бы (единственное — более внимательно относился бы к выбору специализации). У меня была возможность, пользуясь "коррупционными схемами", попасть прямо на "передок", минуя учебный центр, но я прошел все по порядку — повестка, учебка, боевое слаживание, АТО, дембель.
После почти полутора лет в армии отношение к войне стало более прозаичным (без романтики и пафоса), в то же время выкристаллизовалось некое понимание сути войны.
Vopros:1) Как и в чем Вас изменила война? 2) О чем Вы не расскажете своим детям, внукам об этой войне?
Юрий Руденко: 1) Стал честнее. Немножечко грубее.
2) Расскажу обо всем, как было — и хорошее, и плохое. Пусть лучше знают обо всем по рассказам, чем видят собственными глазами. На худой конец, зная о том, что "война — это плохо", это не станет новостью для них и не вызовет шок.
Nina27:Юрий, вопрос о книге, которую вы написали о войне... Каким событиям она посвящена? Что стало решающим, почему вы решили описать в таком формате свой опыт, эту войну? Что именно хотели донести? Будете продолжать писать?
Юрий Руденко: Книга "Психи двух морей" посвящена событиям от конца Майдана до финала Иловайского сражения. В ней описаны действия и переживания моих друзей либо мои собственные. Именно поэтому описания имеют высокую достоверность. Все герои имеют реальных прототипов, даже позывные сохранены.
Важной причиной, подтолкнувшей к написанию книги, было желание воспеть достижения украинских Вооруженных Сил в период летней кампании-2014 (они достаточно хорошо воевали) и отдать дань уважения друзьям, которые были слишком заняты войной, чтобы рекламировать свои подвиги в Фейсбуке.
На данный момент я пишу продолжение (ведь война не закончилась). Вторая книга готова наполовину. И, вероятно, будет третья.
Nina27:Юрий, вы служили, так сказать, ближе к начальству, к командованию. А именно его рядовые чаще всего ругают либо в некомпетентности, либо в сознательной "зраде", либо в медлительности... А как вы считаете, все ли так однозначно? По крайней мере, если судить по тому периоду, когда вы были на передовой...
Юрий Руденко: Все зависит от людей. В моем подразделении были офицеры, за которыми можно было идти в огонь, а были и такие, с которыми не хотелось даже общаться.
Наш средний командный состав — заложник довоенного прошлого нашей армии, их становление как командиров пришлось на период развала армии в 1990-2000-х годах, а учиться им довелось уже непосредственно во время боевых действий.
На самом деле люди, охраняющие Штаб АТО, видят командиров не так уж и часто (примерно так же, как охранник супермаркета вряд ли знаком с президентом сети магазинов).
Wrangler:Поддерживаете ли вы идею блокады ОРДЛО? Следует ли эту блокаду сохранять, или стоит снять? И, по вашим наблюдениям, исходя из собственного общения: если бы участников блокады разгоняли силой, их бы стали защищать рядовые военнослужащие, среди них эта акция находила поддержку?
Юрий Руденко: Лично я блокаду не поддерживал, однако сейчас, когда украинские предприятия "национализированы" противником, блокада — правильное решение.
Относительно военных и поддержки блокады — военнослужащий имеет приказ, за невыполнение которого он несет ответственность. Если бы какое-то подразделение или отдельный человек покинул свою позицию для поддержки блокады (или противодействия ей), это бы было нарушением приказа, подрывало бы обороноспособность как отдельно взятого участка, так и фронта в целом. Это неправильно.
dim-dim:На ваш взгляд, удастся ли урегулировать конфликт на Донбассе путем переговоров в "нормандском формате" в Минске, а также путем соблюдения Минских соглашений, о которых нам повторяют как о панацее, талдыча как мантру?
Юрий Руденко: Минские договоренности позволяют нам тянуть время, отстраивая в это время ВСУ. При этом те же западные санкции бьют по экономике России. В данном случае время играет нам на руку.
Ivann:Як ви ставитеся до того, що війну на сході і досі називають антитерористичною операцією?
Юрий Руденко: Ставлюся позитивно. Як мінімум, тому що "АТО" — це вже термін і власна назва війни за незалежність. Війна є у багатьох народів, а АТО — тільки у нас.
gf_43:Ким наразі для вас є мешканці Донбасу: вороги, заручники ситуації, посібники терористів? Кого там більше?
Юрий Руденко: Мешканці Донбасу — це заручники ситуації. Але, якщо вони взяли зброю до рук, то вони є ворогами. Озброєних людей там менше, аніж мирних. І вся "армія ОРДЛО" тримається на постачанні зброї і БК з Росії, а також на її військових.
journ_:У чому головна невідповідність того, що реально відбувається на фронті на сході, та того, що показують у картинці ЗМІ?
Юрий Руденко: Українські Збройні Сили наносять ураження супротивнику дещо активніше, аніж подають ЗМІ. Насправді ми не є "хлопчиками для биття" і маємо свої зуби. Але для більшої підтримки світової спільноти ми "прибідняємося".
Tomas:Ваше личное мнение — почему у нас случилась такая беда, как Донбасс?
Юрий Руденко: Инфантильность населения, нежелание думать, мыслить критично. Есть такая поговорка — я против коррупции, но хочу, чтобы у меня был кум, который все "порешает". Плюс "хозяевам" индустриального Донбасса было выгодно держать на мизерных зарплатах местное население. Когда у вас первоочередная цель — добыть еду, вопросы патриотизма и образования отходят на второй план.
Petro:Юрий, иногда говорят, что Украина давно могла бы завершить эту войну, но почему-то так не происходит, нет должных приказов, кто-то сознательно ее затягивает. Причем часто доводилось это слышать от самих военных, побывавших на передовой, мол, дали бы нам приказ действовать, все бы в два счета разрешилось, и победа была бы за нами. У вас никогда не складывалось такое ощущение?
Юрий Руденко: Даже если мы развернем масштабное наступление, его результатом будет такое же точно, как сейчас, стояние на линии разграничения, которая будет проходить по государственной границе Украины. Однако это наступление может стоит жизни десяткам тысяч военных и сотен тысяч гражданских людей.
Город Донецк — это город-миллионник. Последний город-миллионник, который был взят армией, — это Берлин. Тогда от города мало что осталось, а потери превысили 100 тысяч человек...
polit_ua:З Вашої точки зору, наскільки Донбас ментально відмінний від решти України? І чи є ці відмінності аж такими непереборними та принциповими, що варто, як кажуть інколи, відгородитися від цього регіону стіною та відпустити його у самостійне життя?
Юрий Руденко: Я думаю, що ментальна різниця невелика. Є багаті й бідні, є розумні і не дуже, є патріоти і пристосуванці. Як і всюди. Жителі Донбасу їздили на заробітки в Росію, водночас жителі Львівської області їздять на заробітки в Польщу — кому куди ближче... Відгородитися стіною від Донбасу — погана ідея. Дуже багато людей втратили своє життя і здоров'я за цю землю. І якщо ми "відріжемо" Донбас остаточно, його підхопить Росія, і потім ми будемо боротися вже за Дніпропетровську область.
dim-dim:Как вы считаете, что сдерживает Россию от применения авиации в Украине? Наша система ПВО способна не допустить такого размаха применения авиации, как в той же Сирии, к примеру?
Юрий Руденко: Россию сдерживает перспектива высоких потерь в самолетах и людях. В Сирии нет единой системы ПВО, однако россияне несут потери. В Украине единая система ПВО есть. Россиянам об этом известно, поэтому они не прилетают.
Liam:Если России вздумается применить у нас такие атаки, как Асад в Сирии, то есть ли у нас способы не допустить такой трагедии?
Юрий Руденко: Крайняя химическая атака в Сирии была произведена при помощи авиации. Так вольготно над Украиной "путинские соколы" летать не смогут.
Sidor:На днях Тымчук сообщал, что "наблюдаем увеличение средств ПВО с 350 ед. в начале года до порядка 400 ед. сегодня. Как видим, кроме танковых подразделений, российское командование совершенствует и расширяет систему ПВО в обоих армейских корпусах". Вопрос: для чего это делает противник? Значит ли это, что он готовится к применению авиации? Ваши соображения на этот счет...
Юрий Руденко: Тут все достаточно просто: увеличиваем количество танков (или других войск) — увеличиваем количество средств для прикрытия их с воздуха. ПВО как таковая — оборонительный вид вооружений. И даже если Россия применит авиацию против Украины, ПВО России в данном случае ничем не поможет.
Liam:Как вы считаете, почему, несмотря на развернутые в Сирии российские хваленые системы ПВО, они не смогли отразить ракетные удары по авиабазе "Шайрат"?
Юрий Руденко: 1. Очень многое зависит от квалификации личного состава, не удивлюсь, если россияне ездят в Сирию не воевать, а зарабатывать деньги.
2. Удар по авиабазе был массированным и правильно подготовленным. Если летит 50 ракет, то сбить их прямо все невозможно физически.
Terri:Юрий, скажите честно, пройдя войну, не пропало ли желание отвоевывать Донбасс? Каким вы видите решение проблемы Донбасса?
Юрий Руденко: Желание отвоевывать Донбасс не пропало, однако решение проблемы Донбасса я вижу по хорватскому сценарию при условии достаточного ослабления Российской Федерации.
Фото Владимира Гонтара
Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред
Читать Главред в Telegram
Главред в Google News
