На сайте Главред состоялся чат с социологом, публицистом, автором книг («Система Путина», «Новая национальная идея Путина» и др.) Игорем Эйдманом. Общаясь с читателями, он рассказал, затянется ли война в Украине на долгие годы, почему Путин не может отказаться от идеи захвата Украины и почему способен на всё, если Украина попытается вернуть Крым или разрушить Крымский мост, почему Лукашенко должен молиться на украинцев, и введёт ли он белорусские войска в Украину, возможен ли «парад суверенитетов» в России, а также решится ли Путин на «последний дембельский аккорд» с уничтожением мира.
Представляем стенограмму чата с Игорем Эйдманом.
Helga: Россия собирает многотысячную группировку войск на Херсонщине. Аналитики отмечают, что такого накопления войск не было с февраля. Как вы полагаете, во что выльется наращивание этой орды – Россия попытается взять Кривой Рог, Николаев, Запорожье, Днепр, или это ответ на успехи украинской армии на юге? Способна ли Россия захватить новые территории Украины?
Игорь Эйдман: Планы российского руководства я не готов комментировать, потому что они у неадекватов могут быть какими угодно. Прогнозировать можно действия рационального а́ктора, а не безумцев. Действия безумцев может спрогнозировать не политолог и не социолог, а только психиатр, коим я не являюсь. Потому мне сложно предположить, что задумала российская власть.
Однако, что бы она ни задумала, Россия уже неспособна на масштабные наступления. По крайней мере, сейчас. Силы, которые были у РФ, потрачены в первые месяцы кровавой авантюры на бесплодные попытки взять Киев и другие крупные города.
Соглашусь с господствующим мнением в мировой аналитической среде: Россия неспособна на какие-либо масштабные наступательные операции, однако она еще неизбежно предпримет попытки захвата отдельных городов, массовые бомбежки и человекоубийства. Российское руководство еще не отступилось от своих целей.
Путин просто не может пожертвовать своей параноидальной идеей – захватить Украину. Для него, как для любого параноика, эта идея является наибольшей ценностью, а потому он не может от нее отказаться. Просить Путина отказаться от идеи захвата Украины – то же самое, что просить Ромео, чтобы он отказался от Джульетты. Параноики любят себя в своих бредовых фантазиях и идеях, а всех, кто пытается опустить их на землю, они просто ненавидят. Это вызывает возмущение, но никак не пересмотр того, что параноик втемяшил себе в голову.
Так что Путин будет пытаться захватить новые украинские территории, но у него ничего не получится.
Сейчас для Путина план №1 – провести «референдумы» на захваченных территориях и присоединить их к России. Ведь российское общество ждёт реального весомого результата путинской авантюры, поскольку сейчас лицо потеряно, а результат неочевиден. Потому этому милитаристскому имперскому обществу нужно предъявить какую-то захваченную территорию и триумф «великого полководца» Путина.
Иначе, если Путин не получит реальных подтверждений того, что он сумел чего-то добиться, он будет выглядеть в глазах общества лузером. А, как известно, если Акела промахнулся, то шакалы его быстро растерзают. Потому Путину важно показать, что он не промахнулся, а чего-то достиг.
Важный момент. В июле было ощущение, что российские власти пытались давить на Запад, а через него – на Украину, чтобы заключить хотя бы временное перемирие или достичь затишья. Иначе как России проводить «референдумы» в условиях постоянных военных действий и непрекращающихся обстрелов? Но, очевидно, это не получилось – и Запад не стал давить на Украину, и Украина не стала бы поддаваться. А раз так, российская власть решила военным путём добиться своего – отогнать украинскую армию подальше к границам областей, чтобы можно было спокойно провести там имитацию референдума и оформить аннексию.
Думаю, идея в этом. Надеюсь, что украинцы разобьют все эти жалкие попытки.
Валерий: Насколько вероятной вы считаете повторную попытку России взять Киев, или Кремль смирился с невозможностью достичь этой цели?
Игорь Эйдман: Кремль с этим не смирился. Как я уже сказал, захват Украины – это сверхценная параноидальная идея Путина, от которой он, как любой параноик, не может отказаться и будет нести её до конца. Как Гитлер нёс до конца идею окончательного решения еврейского вопроса: он уже проиграл войну, войска союзников уже стояли в Германии, а Гитлер продолжал уничтожать евреев. Это была параноидальная идея, от которой он не мог отказаться. Точно так же не сможет и Путин.
Другое дело, что сейчас решить этот вопрос нельзя. Потому на первом этапе Путин хочет завершить захват хотя бы четырёх областей Украины – Запорожской, Херсонской, Донецкой и Луганской, а также мечтает захватить Николаев и Харьков. Пока Киев снят с повестки дня. Тем более, российские войска выведены из Беларуси, и вся авантюра с ударом с белорусской территории провалилась. Однако, если бы Путину удалось решить задачу первого этапа, то через время он бы вернулся к решению основной – захвату Киева и уничтожению Украины.
Terentij: Поделитесь вашими мыслями по поводу событий в Еленовке. Что, по-вашему, вероятнее всего там произошло? Насколько корректны сравнения этих событий с Катынью, Бучей и т.д.?
Игорь Эйдман: Нет никаких сомнений, и западная пресса пишет об этом прямо, безо всяких экивоков, что это было военное преступление или даже преступление против человечности со стороны российских властей.
Кроме того, не верю, что это была инициатива Пригожина или вагнеровцев. Даже не знаю, как такая чепуха могла попасть в официальные украинские источники. В России никакие пригожины ничего не решают. Решения о совершении таких серьёзных преступлений с большим количеством жертв принимает только Кремль, причём на самом верху, то есть лично Путин.
Как условный Кадыров не мог отдать личный приказ об убийстве Немцова, как ФСБшники не могли сами, без приказа Путина, отравить Навального, так же и относительно Еленовки нет никаких сомнений, что это делалось по приказу Кремля.
Российская власть ненавидит «азовцев». В России из «Азова» уже слепили образ врага и монстра, а затем и сами поверили в этот образ, и накрутили своих сторонников. Российской власти нужно показать, что враг уничтожен и что никакой милости к врагам не будет. Это была демонстративная акция устрашения.
Duke: Военные аналитики сообщают, что Россия перебросила на юг Украины сейчас те подразделения, которые прославились «подвигами» и богатыми трофеями весной под Киевом. Как считаете, мы скоро увидим, как из южных областей Украины потянутся караваны со стиральными машинами, собачьими будками, унитазами и намародёренным нижним бельём? Вообще, что, по-вашему, говорит о россиянах тот экзотический набор трофеев, которые они трамбовали в танки и пёрли на родину?
Игорь Эйдман: Думаю, что сейчас такого не будет – такова политическая воля руководства. Весной в российских войсках был полный бардак. Сейчас у Кремля цель – аннексия территорий, и ему невыгодно особо распускать своих мародеров, чтобы не настраивать местное население против России.
Потому пока что Кремль будет держать в узде своих ухарей, мародёров и бандитов, которых пригнал в Украину. Конечно, преступления будут, но едва ли они будут такими массовыми, как в Буче, например.
Преступления будут, но они будут направлены против украинских партизан, неугодных, тех, кто сохраняет украинскую идентичность. Но не тупое воровство всего подряд. Такого российская власть сейчас не позволит, потому что ей это невыгодно.
Что касается того, о чём всё это мародёрство говорит. Как известно, подавляющее большинство контрактников, которые сейчас воюют и мародёрят в Украине, наняты и привлечены из бедных, даже нищих регионов России, из маленьких городков, то есть это бедные люди, с низким уровнем образования, низким уровнем культуры, высоким уровнем алкоголизма и наркомании, которые в жизни не видели ничего, кроме родителей-алкоголиков и таких же друганов-хулиганов. Поэтому они свои привычные «культурные» практики распространяют и на эту преступную войну против Украины.
greg_: Объясните, зачем Путину война против Украины? Она же показала, что военная мощь Москвы, если рассуждать с точки зрения глобального уровня, совсем не такая, как её малевали по телевизору пропагандисты. Не видят ли в Кремле своего позора?
Игорь Эйдман: Путин уже давно неадекватен и одержим параноидальной идей восстановления СССР. Что интересно, не только он – недавно Шойгу проболтался, что уже в 1992 году, когда Россия вмешивались в ситуацию в Грузии на стороне Южной Осетии, они считали, что СССР будет восстановлен. То есть российская власть стремилась и стремится воссоздать советскую империю – не как общественно-политический строй, а именно как империю, конгломерат земель и народов, которые были покорены этой империей и объединены. Это – сверхидея всего путинского режима, и он её реализет.
А как эту идею можно реализовать без захвата Украины? Украина – это республика №2 среди республик бывшего СССР по размеру территории, количеству населения, экономике. Поэтому в Кремле хотят её захватить.
По тем публикациям, которые сразу после начала агрессии 24 февраля стали появляться в российской прессе, понятно, что идея заключалась в том, чтобы захватить Украину, поставить там свою марионетку, а потом собрать белорусского Лукашенко и марионетку, поставленную в Украине, в Москве и зафиксировать создание новой империи – путинской. Таков был план, но он провалился.
Эта идея и гонит Путина на войну. Так что тут всё более-менее понятно.
Пока Путин и его соратники у власти, ничего не изменится. И Путин будет пытаться воевать, пока не потерпит сокрушительное поражение.
Потому Лукашенко должен молиться на украинцев – только мужество украинцев помогло ему сохранить номинальную власть в Беларуси, а иначе он бы уже был просто гауляйтером (или даже не он, а кто-то другой) на территории белорусского региона или федерального округа России.
Тарасевич И.: Решится ли всё-таки Лукашенко ввести белорусские войска в Украину? Почему медлит, учитывая, что об угрозе вторжения белорусской армии говорилось ещё с февраля? Какие задачи Путин поставит перед белорусами?
Игорь Эйдман: Действительно, в Украине с начала масштабной агрессии России ждали открытой интервенции со стороны Беларуси и вступления белорусской армии в войну. Но сами белорусские оппозиционеры, в частности, те, с которыми я общаюсь в Берлине, говорили мне ещё тогда, в начале, что этого не будет.
Во-первых, у Беларуси фактически нет сил – белорусская армия очень слаба: ещё как-то обороняться она может, но наступать – нет. Она ещё могла бы плестись где-то в хвосте российской армии, но наступать сама не в состоянии.
Во-вторых, в белорусской армии и белорусском обществе все настроены категорически против войны, включая сторонников Лукашенко, что парадоксально.
Вообще, реально воевать могли бы всего несколько тысяч белорусских головорезов, которых Лукашенко использует для подавления мирных протестов, но эти головорезы нужны ему самому. А если их украинцы покосят (а абсолютно очевидно, что так и будет), то некому будет поддерживать своими штыками трон Лукашенко, кроме российских войск, которых он опасается.
Так что Беларусь в войну не вступит, разве что на задворках российской армии – чтобы войска РФ пошли вперед, а Лукашенко уже потом бросил бы на покорённые земли свои войска.
Достаточно похоже вёл себя Муссолини во время начала Второй мировой войны, который, как известно, был ближайшим союзником Гитлера. Он долго не вступал в войну, долго выжидал. И только когда немцы разгромили сначала Польшу, а потом Францию, когда стало понятно, что до капитуляции французов остались считанные дни, Муссолини вступил в войну и практически без жертв, шагал на побеждённую Францию.
Видимо, Лукашенко готовился к такой же ситуации. Но, к счастью, она не случилась, потому что Украина себя победить не дала.
Главред: Может ли угроза вероятного вторжения Беларуси использоваться Россией просто как страшилка, чтобы Украина не перебрасывала все свои силы в наиболее горячие точки фронта, то есть чтобы силы попросту распылялись?
Игорь Эйдман: Совершенно верно. Для этого идёт постоянный подогрев данной темы, регулярно появляются вбросы о том, что «сейчас Лукашенко нападёт». Это всё – работа российских дезинформаторов, российских спецслужб.
На месте СБУ я бы внимательнее пригляделся к тем «политологам» и «военным экспертам», которые постоянно прогоняют дезу «завтра Беларусь нападёт».
Тарасевич И.: Может ли Лукашенко предать Путина и не просто не ввести свои войска в Украину, а развернуть их против России?
Игорь Эйдман: Нет, такого не может быть. Потому что, во-первых, как мы уже говорили выше, у него нет сил – ни против Украины, ни против России. Во-вторых, у него нет поддержки. В-третьих, он слишком связал лично себя и свою власть с Путиным. Он ерепенился, строил из себя независимого до того момента, пока в Беларуси не начались масштабные волнения, то есть до последних президентских выборов.
Кстати, тогда Путин сыграл против Лукашенко. Конечно, всегда приятнее иметь двухполярную картину мира: злодеи Путин и Лукашенко всегда борются против воинов света Тихановской, Цепкало и компании. В действительности всё было не так. Собственно, почему Лукашенко на тех выборах попал в такую, как бы это помягче сказать, яму – прежде всего, потому что Путин сыграл против него. Российские власти поддерживали противников Лукашенко – Цепкало и Бабарико, но позже все-таки помогли ему расправиться с оппозицией.
Для Путина это очень характерно. Он – человек бандитского Петербурга 90-х. У него почерк российских бандитов 90-х годов, которые приходили к коммерсу (в данном случае – Лукашенко) и говорили: «У тебя могут быть проблемы. Давай, пользуйся нашей «крышей». А коммерс отвечал: «Нет, я не буду, я самостоятельный человек». Тогда они сами устраивали ему проблемы, например, поджигали машину, бросали гранату в офис, а потом приходили снова и говорили: «А ведь у тебя проблемы. Если ты наймёшь нас как «крышу», дашь нам долю в бизнесе, мы расправимся с тем, кто тебя обижает». И коммерс соглашался, брал их в долю. А бандиты имитировали какую-то расправу, а затем постепенно выдавливали коммерса из его собственного бизнеса.
Нечто похожее Путин хотел сделать с Лукашенко. Но из-за того, что авантюра в Украине не задалась, он даже не пытается выдавить Лукашенко, ему не до этого. Но он его сделал полностью от себя зависимым.
Если бы авантюра удалась, то Путин, конечно, оттяпал бы у Лукашенко страну.
У Путина и Лукашенко разные планы на Беларусь: Путину нужна в его империи провинция Беларусь, а Лукашенко – самостоятельное королевство, власть в котором он через пару десятков лет передаст своему царевичу, сыночку Коленьке. Поэтому стратегически они не могут быть союзниками слишком долго.
Sandman: Когда и чем, по-вашему, может закончиться война в Украине? Насколько возможен вариант, что она затянется на годы?
Игорь Эйдман: Война на долгие годы не затянется, но на долгие месяцы – вполне вероятно. Закончится она, конечно, проигрышем России.
Думаю, война завершится тем, что падёт режим Путина, и российские войска слиняют из Украины. Я в этом абсолютно убеждён, потому что путинский режим изолирован, фактически он один пытается противостоять всему западному миру. А западный мир – это бо́льшая часть мировой экономики, это контроль над большей частью международных институтов, мировым банковским, кредитным и инвестиционным рынками и пр. Россия не сможет так долго сопротивляться.
При этом Запад будет наращивать помощь Украине, что уже происходит. Я много спорил и неоднократно был обруган своими знакомыми украинцами за позицию Германии – они почему-то были уверены, что злонамеренные хитрые немцы пытаются обмануть и не помогать им. В действительности, на Западе, в частности, в Германии, не делают резких движений никогда. Любое действие там требует подготовки. В итоге, как мы видим, из Германии уже пошло в Украину и оружие, в том числе тяжёлое, и санкции против России стали вводиться, и от российских энергоносителей уже отказываются. Просто на это нужно время.
Если война не прекратится, то пик военной и экономической помощи Украине со стороны Запада будет в лучшем случае в конце этого года, а так в начале следующего года. К этому момента Украина будет обеспечена абсолютно современным западным оружием, украинские военнослужащие пройдут курс обучения и будут уметь использовать это оружие, армия будет переходить на западные стандарты и прочее.
Всё это неизбежно приведёт к поражению России в этой войне, потому что во многих войнах последних десятилетий западное оружие било советское и российское. Это было и в арабо-израильских войнах, когда все эти МиГи и российские танки утилизировались сотнями с помощью западных самолётов и другой техники. Так было везде. Например, когда в Сирии вагнеровцы столкнулись с американцами, американцы их просто утилизировали, даже не марая рук, с помощью беспилотников.
Так что всё это неизбежно, но на это уйдёт много времени. Однако не годы, а месяцы.
Потап: Как вы оцениваете перспективы возвращения Крыма Украиной? Это реально?
Игорь Эйдман: Думаю, всё это реально. В любом случае, первое, что будет пытаться делать новое российское руководство после падения путинского режима – восстанавливать нормальные отношения с Западом, в том числе экономические и политические. А для этого сначала придётся договориться с Украиной. Об этом Запад уже говорит России напрямую: пока она не договорится с Украиной, никакие санкции не будут сняты.
Если возвращение к границам, которые были до 24 февраля, очевидно, то дальше начнётся какая-то торговля. И тут могут быть разные варианты. В частности, может быть какой-то переходный период с Крымом. А может быть и иначе, если российская власть падёт тотально – так, что всё государство повалится (это тоже может быть). В этом случае российские оккупанты просто сбегут из Крыма сломя голову.
Так что вопрос Крыма абсолютно не закрыт. И я уверен, что в конечном итоге Крым вернётся.
Матвей: Считаете ли вы целесообразным для Украины разрушить Крымский мост? Учитывая его символическое и практическое значение для Путина, каким будет ответ Кремля, если так произойдёт?
Игорь Эйдман: Американцы – не дураки, они не хотят эскалации ситуации, потому не поставляют Украине дальнобойное оружие. Они понимают, что Путин – абсолютный псих и маньяк, и, если нечто подобное произойдёт, то он может выкинуть что угодно. Путина лучше душить медленно и постепенно, что американцы и делают. Они пытаются его постепенно лишать ресурсов, придушивать, чтобы в какой-то момент он просто дематериализовался. Так выдавливают гнойный чирей: его постепенно давят-давят, пока в какой-то момент не брызнет гной – и чирей дематериализуется.
Такие резкие движения (как разрушение Крымского моста, – ред.) могут оказать непредсказуемый эффект, потому лучше давить Путина постепенно.
Главред: Выходит, Крымский мост – настолько «больной мозоль» для Путина, что ради него он готов на всё?
Игорь Эйдман: Крым в больной голове Путина – это какая-то особая точка.
Я застал советское время и помню, что Крым в коллективном бессознательном россиян почему-то всегда был болезненной точкой. Если выражаться фрейдистским языком, языком психоанализа, то для многих россиян акт потери Крыма был сродни кастрации. Бытовал такой миф, легенда, что Хрущев овечьими ножницами отрезал у россиян их эрегированный Крым, и они после этого стали неполноценными. Этот бред я слышал со школьных лет. «Хрущ отдал Крым хохлам», – так говорили не мои родственники (мои родственники – интеллигентные люди), но в школе от менее интеллигентных товарищей я это слышал неоднократно. А Путин как раз из среды людей с не очень высоким уровнем культуры, из быдловатого плебса. Этот быдловатый плебс всегда плакал по поводу Крыма.
Вот Путин и решил, что, аннексировав Крым, он вернул России мужскую силу, и теперь Российская империя опять всё может и готова изнасиловать любого соседа. Потому для Путина потеря Крыма или какие-то угрозы полуострову особенно болезненны.
Если ударить по Крыму или мосту, то истерия Путина может зашкалить. Главная опасность – это, естественно, ядерное оружие, но не только оно. Возможны и ковровые бомбардировки, и прочее. При том, что уже совершено множество чудовищных преступлений, ещё есть куда «расти».
Роман: Как думаете, как быть Украине с Крымом и Донбассом? Допустим, мы вернём свои земли. Но что делать с большинством населения, которому промыли мозги российской пропагандой? Как нам перевоспитать этих людей?
Игорь Эйдман: В своё время Славянск и Краматорск российские наёмники тоже захватывали, правда, на короткий срок. Тем не менее, эти города вернулись в Украину без проблем.
Думаю, что те, кто сотрудничает с российскими властями, просто сбегут. Сбегут и те, кто участвовали в войне, даже те, кого насильно мобилизовали, потому что тоже побоятся остаться. А все остальные люди останутся и будут жить нормально.
На территорию России сбежит много людей, сотни тысяч, но это не катастрофично ни для России, ни для них самих. Раз они так любили Россию – пожалуйста. Уже сейчас это отчасти произошло.
Как ни парадоксально, российские власти облегчили задачу, и огромное количество людей с оккупированных территорий уже перебралось в Россию. Проукраински ориентированные люди сбежали с Донбасса в Украину. Кого-то вывезли в Россию, и таких много (знаю, потому что мои друзья помогают таким перебраться из России в Евросоюз). Но, к счастью, таких людей не задерживают в России, если они прошли фильтрацию, их не арестовали и не посадили в лагерь. Эти люди с Донбасса, из Мариуполя через Прибалтику или Финляндию уезжают в ЕС.
А те, кто так любит Россию, в России и остаются. Так что отчасти этот вопрос уже снят.
А что касается управленческого аппарата на оккупированных территориях, то больше чем на половину он состоит из россиян. Ведь даже сейчас там «премьер-министрами» ставят российских чиновников. Местные коллаборационисты там тоже есть, но они сбегут в Россию.
Joker: Поделитесь вашими мыслями: является ли обязательным условием для возвращения Украиной всех оккупированных Россией территорий уход Путина от власти? Возможен ли при Путине вариант деоккупации Крыма, Донбасса и всего, что захватила Россия после 24 февраля?
Игорь Эйдман: При Путине этот вариант практически невозможен. Точнее – он возможен при нём только в том случае, если Украина просто погонит российские войска, после такого Путин скоро слетит. Он не сможет удержаться, потому что вся его легитимность основана на том, что он – такой успешный новый «император-победитель». Если же он окажется лузером, который всё проиграл, то его свои же и сожрут. Ни на какие уступки он не пойдёт.
Скажу даже так: прекращение экспансии России в Украине невозможно без прекращения власти Путина. То есть пока Путин у власти, эта экспансия будет продолжаться.
Mirra: При каких условиях Путин решится на нанесение ядерного удара? Для каких городов Украины существует реальная угроза такого удара?
Игорь Эйдман: Во-первых, прогнозировать я не берусь, потому что он сумасшедший.
Во-вторых, думаю, Путин не будет наносить ядерные удары по Украине. Если он и решится на подобный шаг, то это будет ядерная война против Запада. Поскольку Путин убеждён, что главная угроза для него и России – это Запад, США. Если Путин поймёт, что он фатально проигрывает, то он может просто попытаться унести с собой весь мир, на что он неоднократно намекал, то есть развязать напоследок ядерную войну.
Если бы у Гитлера было ядерное оружие, нет никаких сомнений в том, что он бы попытался с собой унести весь мир. Более того, он прямо говорил, что даже его родная и любимая Германия не заслуживает будущего и права на жизнь, потому что она проиграла. Думаю, и Путин был бы готов на всё.
Другой вопрос, что Путин – не один и не изолирован. Потому возникают сомнения в том, что он сможет это сделать.
По моему мнению, еще до того момента, когда он окажется в таком отчаянии, что будет способен решиться на последний дембельский аккорд с уничтожением мира, его уничтожат его собственные клевреты.
Андрей: Существует угроза голода, но, несмотря на возможность быстро закончить войну полной победой Украины, западные партнёры идут на голод, инфляцию и т.д. Почему, они так боятся атомной бомбы России? Я считаю, что это блеф Путина, и атомную бомбу он не задействует.
Игорь Эйдман: Я бы не стал однозначно и самоуверенно заявлять, задействует Путин атомную бомбу или нет. Он неадекватен, и это совершенно очевидно. Это заметно даже по его внешности. Недавно читал статью американского психиатра, который ставит диагноз Путину дистанционно: его невменяемость видна по многим признакам.
Конечно, Запад боится (что Путин решится на применение ядерного оружия, – ред.), а потому будет душить Путина постепенно, пошагово. Душить так, чтобы в какой-то момент его убрали свои же.
Запад помогает Украине, как может, к примеру, немцы (ситуацию в Германии я знаю лучше). Существует иллюзия, что Германии ничего не стоит передать Украине сотню современных танков, поскольку она – большая страна. В действительности ситуация гораздо хуже: немецкая армия в последние десятилетия была Золушкой в немецком обществе и бюджете. Армия Германии в плачевном состоянии, и в неё нужно срочно вливать большие деньги (потому сейчас 100 млрд долларов и вливают).
По этой причине возможности Германии для военной помощи Украине ограничены. Немцы задействуют свои возможности, как могут, и постепенно передают оружие и технику.
Иными словами, это не значит, что у немцев всё нужное Украине оружие есть в закромах, но они его прячут. Сейчас подписан контракт на поставку 100 современных артиллерийских систем Украине, но немцы ещё должны их произвести, этих систем нет в наличии. Это, конечно, займёт какое-то время.
С американцами ситуация немного другая, потому что они всегда больше денег вкладывали в оборону. Но и они не могут просто открыть запасы и начать их раздавать. Единственное, что они боятся делать – поставлять Украине дальнобойные ракеты, опасаясь, что она уничтожит Крымский мост, а Путин станет швыряться в европейцев или американцев атомными бомбами.
Так что тут всё неслучайно, и стратегия есть – плод должен созреть и упасть. Имею в виду путинскую Россию. Созреть и упасть в полугнилом состоянии, чтобы потом догнивать на земле.
Mike: Считаете ли вы целесообразным ядерное разоружение России, и существуют ли механизмы, чтобы отобрать у Москвы ядерную дубинку, дабы она прекратила держать в страхе цивилизованный мир?
Игорь Эйдман: Да, безусловно, это нужно сделать. Пока в руках у этих сумасшедших есть ядерная дубинка, всё крайне опасно.
Есть два варианта, как это можно сделать.
Первый – если правящий режим в России сменится на более вменяемый. В этом случае, скорее всего, ядерную дубинку у РФ не отнимут, а просто будут «душить в объятиях», и будет новая разрядка международной напряжённости.
Второй – если империя развалится, понадобится ядерное разоружение для того, чтобы ядерное оружие не распространилось среди осколков империи, чтобы ядерная бомба не появилась где-нибудь у дагестанского джамаата, который возникнет на обломках России, или у тувинского ханства. Конечно, потребуется большая работа западных спецслужб, чтобы этого не допустить и вывезти ядерное оружие с той территории, которая останется на месте нынешней Российской империи.
Nana: Скажите, планируете ли вы вернуться в Россию? Уточню вопрос – считаете ли вы, что в результате той авантюры, которую затеял путинский режим, сам этот режим потерпит крах, а Россия очистится настолько, что прогрессивные мыслящие и свободные россияне смогут вернуться на родину?
Игорь Эйдман: Конечно, рано или поздно это произойдёт. Но в каком виде к тому моменту будет родина, я не знаю: то ли это будет некая новая Российская Федерация, основанная на настоящих федеративных или даже конфедеративных принципах, а не на авторитарной вертикали власти, то ли это будет уже некий набор самостоятельных независимых государств.
Так что, отвечая на ваш вопрос, скажу так: надеюсь, что – да. Но вопрос – сколько я проживу. Как сказал кто-то из классиков, «в России жить надо долго». Вот и в эмиграции тоже нужно жить долго, чтобы получить возможность когда-нибудь вернуться на родину.
Аркадий: Поделитесь, пожалуйста, своим прогнозом, что ждёт Россию после этой войны, если она закончится а) её поражением, б) её победой? Сохранится ли путинский режим, сохранится ли Россия в её нынешних границах, каким будет уровень жизни россиян, будет ли Россия по-прежнему представлять опасность для других государств...
Игорь Эйдман: Это большой и сложный вопрос. Я верю в победу Украины и коллективного Запада над путинским режимом. Это наиболее логичный и очевидный вариант развития событий. Однако в истории огромную роль играет фактор случайности, потому всё может быть.
Но если бы, не дай бог, Путину удалось захватить Украину, он бы не остановился и пошёл бы дальше. В этом случае глобальное столкновение с Западом было бы неизбежным. А это столкновение неминуемо привело бы к краху путинского режима.
Как я уже говорил, я верю в прогресс, я – позитивист, верю в человеческую рациональность, в развитие науки, технологий и культуры. Поэтому я не сомневаюсь, что рано или поздно на территории России будет нормальное цивилизованное демократическое общество. Отмечу, что я специально говорю не государство, а общество, потому что оно гораздо важнее государства.
Это будет неизбежно. Другой вопрос – когда это будет. Это зависит от множества случайностей. На длинных временных трендах господствуют закономерности: проходит много лет, веков – и все случайности уравновешивают друг друга. А вот что будет через 30 лет – сказать гораздо сложнее, поскольку включается фактор случайностей.
Так что поживём – увидим.
Mitia: В какой своей конфигурации Россия будет безопасна для стран-соседей и мира в целом?
Игорь Эйдман: Два варианта: или Россия как демократическое и по-настоящему федеративное государство с миролюбивой политикой, ориентированной на цивилизованные западные страны, или в ситуации, когда на территории России будет создано несколько связанных между собой какими-то конфедеративными отношениями государств – независимых и не имперских.
Кто-то из классиков говорил, что авторитаризм в России – это угроза не только для самого российского населения, но и для окружающего мира. А демократия в России хороша не только для россиян, но и для окружающего мира. Демократическая Россия не может быть одновременно имперской и агрессивной. Как мы видели, ни при Горбачёве, ни при Ельцине Россия для мира не представляла угрозы (хотя Ельцин устраивал резню в Чечне).
Василий: Кто, с вашей точки зрения, сегодня имеет наибольшие шансы стать преемником Путина? Есть ли среди потенциальных кандидатов на президентское кресло те, кто выведут российские войска из Украины и вернут все захваченные территории, в том числе Крым? Да и пользуются ли таковые среди россиян популярностью…
Игорь Эйдман: В России никакой демократии и выборов нет, поэтому сейчас сложно судить о том, кто бы мог быть победителем выборов.
В целом, кто бы ни пришёл к власти после Путина, первое, что он будет пытаться делать, – договариваться о возобновлении отношений с Западом, потому что это крайне необходимо экономически. Потому что в ближайшие пару лет Россия полностью лишится доходов от продажи нефти и газа западным странам, а с азиатскими странами всё это тоже будет проблематично в условиях санкций. Потому преемнику Путина придётся договариваться. А с Западом России не удастся договориться, если параллельно с этим не удастся договориться с Украиной.
Polit_ua: Почему в России терпят Путина, не устраняют от власти, не ликвидируют? Ведь очевидно, что его пребывание у власти и его одержимость идеей воссоздания Советского Союза слишком дорого обходятся что россиянам, что «денежным мешкам» РФ…
Игорь Эйдман: Да, совершенно очевидно, что Путин работает против интересов всех социальных слоёв – как правящей элиты, так и простых людей. Но политическое поле в России так затоптано, так подвергнуто принудительной прополке со стороны российских властей и спецслужб, репрессиям, террору, что все просто боятся. Они боятся Путина, ФСБ, спецслужб. Боятся все – и олигархи, и простые люди, и сами представители путинской верхушки, и сам Путин. То есть российское общество поражено страхом, а страх парализует, потому ни у кого нет драйва и смелости, чтобы попытаться осуществить какие-то перевороты.
Ситуация может измениться, когда окружение Путина увидит, что Акела промахнулся, то есть что Путин проигрывает, теряет власть, его уже можно не бояться и пора делить тот пирог, который останется после него. Тогда всё изменится, и начнётся борьба всех со всеми в российской верхушке.
Главред: Вы сказали, что сам Путин боится. А чего боится Путин, к чему сводятся его страхи?
Игорь Эйдман: Он – параноик, а у параноиков часто мания преследования. Я думаю, что он, прежде всего, боится Запада, американцев, американских спецслужб. Он боится, что его просто устранят.
При всей его паранойе я бы такой вариант не исключал, потому что речь идёт о выживании человечества. И я думаю, что американские спецслужбы, по крайней мере, рассматривают такой вариант и прорабатывают планы. Другой вопрос – хватит ли политической воли у американского руководства. Но если они поймут, что Путин начнёт ядерную войну, то, как говорят немцы – warum nicht, почему нет. Почему бы его не попробовать устранить…
Hugo: Часто говорят, что Россия – это такое общество, которое, в отличие от Украины, привыкло к царю. Однако мы помним те же масштабные протесты в 90-х, акции в 2011-2012 годах. Что может разбудить российское общество, чтобы оно снесло режим Путина?
Игорь Эйдман: Власть должна проиграть и покачнуться. Тогда исчезнет страх, и люди могут опять выйти на улицы, начать протестовать, бунтовать. Это могут начать делать и простые люди, и элиты.
Цель должна сводиться к поражению, деорганизации власти, ослаблению репрессивного гнёта, потере обществом страха, а дальше уже, как говорил Ортега-и-Гассет, восстание масс. Восстание масс, восстание институтов, раздрай в обществе и т.д. Но толчком к этому должно послужить поражение – крупное внешнеполитическое поражение.
Так было в процессе поражения в русско-японской войне – в 1905 году началась первая российская революция. В процессе неудач России в Первой мировой войне в феврале 1917-го случилась вторая революция в России. После поражения в Холодной войне и неудачи афганской авантюры в 1991 году случилась третья масштабная революция – падение СССР. То есть всегда это происходило после того, как власть больно били на международной арене.
Ganni: Мы видим, что множество россиян поддерживают политику Путина. Это реальный шовинизм или страх перед режимом?
Игорь Эйдман: Конечно, это реальный шовинизм.
В России можно увидеть три категории людей.
Первая – заядлые шовинисты, их не так много, 20-25%. В основном это мужчины, не молодые, с армейским прошлым, с низким уровнем образования, часто с агрессивностью. Они же – ксенофобы, гомофобы, сексисты, антисемиты, кто угодно.
Вторая – «болото», то есть люди, которых телевидение заряжает пропагандой. Такие готовы служить этой власти, а точнее – они не готовы этой власти сопротивляться. Они лучше будут подальше от неё держаться, но сопротивляться не хотят. Таких людей больше – около половины.
Третья – люди оппозиционных взглядов, чаще всего либеральных. Их 10-15%. Они сознательно против режима и его ненавидят. Таких немало, в масштабах страны их миллионы.
Когда путинский режим падёт, ура-патриоты так и останутся ура-патриотами и фашистами. Но всё это «болото», которое сейчас сидит на игле пропаганды, едва услышав из уст популярного диктора, какой-нибудь Андреевой, примерно следующее: «Состоялось собрание совета безопасности, где был разоблачен культ личности Путина, решено вывести войска из Украины, потому что нам не нужен конфликт с братским народом и бла-бла-бла. И всё – из-за Путина. А он вообще был сумасшедшим в последние годы», решит, что его обманули.
Услышав такое, эти люди будут думать: «Оказывается, нас обманывали. Всё не так, как мы считали. Оказывается, Путин-то у нас – псих. Всегда догадывались. Но что мы могли сделать – ничего». То есть эти люди тут же переориентируются и превратятся из украинофобов в украинофилов, опять полюбят США и Запад. Всё будет так, как во время Перестройки.
Так что всё может быстро и радикально поменяться.
Доброжелатель: По вашим наблюдениям, может ли развязанная путинским режимом война в Украине и последовавшие за нею санкции послужить импульсом для парада суверенитетов в РФ? Есть ли в РФ регионы, которые могут не просто пожелать отделиться от центра, но и начать действовать в этом направлении? Бурятские и татарские активисты вон недавно попросили помощи у президента США, чтобы тот помог им отделиться от РФ… Такие активисты в России – маргиналы, или подобные настроения действительно становятся популярны?
Игорь Эйдман: Как я уже говорил, всё меняется очень быстро. Если Россия начнёт терпеть поражение в войне, если путинский режим зашатается, то все эти настроения вдруг резко станут не маргинальными, а мейнстримом в регионах.
Если мы вспомним историю Перестройки, то людей, которые бы выступали за независимость, было очень мало изначально, может быть, только республики Прибалтики и западная Украина. И такие люди считались маргиналами. Но буквально за пару лет они стали сторонниками независимости, в том числе и бывшие номенклатурщики, бывшие партийные боссы, которые годами блеяли что-то о пролетарском интернационализме и верности Москве. Так что всё может очень быстро измениться.
Многие республики России имеют очень серьёзный экономический и культурный потенциал для независимости. Например, Татарстан, который провозгласил свой суверенитет и был на грани выхода из России в ранние ельцинские времена, в 1991-1993 годах.
Чечня – это вообще независимое государство Ичкерия, которая была де-факто признана российскими властями как независимое государство в конце 90-х.
Та же Якутия – богатейший регион, и якуты – культурнейший народ с чётким национальным самосознанием. Там всегда было движение за независимость. И там всегда очень плохо относились к Кремлю.
Даже Тува – казалось бы, самый бедный регион России, а ведь даже он имеет опыт существования в качестве независимого государства. Тувинская республика формально считалась независимым государством все 20-30-е и бо́льшую часть 40-х годов, а после войны её окончательно аннексировали.
Если копнуть, то очень много республик имеет вполне серьёзные мотивы и потенциал для независимости.
Viki: Кому на руку постоянные разговоры о том, что Путин болен, Путин почти умер или уже умер, но миру подсовывают двойников? Считаете ли вы вероятным последний вариант, и скажут ли россиянам сразу, если их вождь решит потеснить Ленина в мавзолее?
Игорь Эйдман: Я считаю, что эти слухи распространяют российские спецслужбы. Потому что Путин – патологический трус.
С другой стороны, западный мир определяет лично Путина как врага мировой цивилизации, который представляет угрозу для международной безопасности и вообще для существования человечества. Естественно, что Путин опасается, что против него могут быть предприняты какие-то действия, какая-то спецоперация и т.д. Потому российские спецслужбы и распространяют слухи о том, что Путин на ладан дышит и скоро помрёт, мол, зачем его устранять, зачем его изолировать, если его и так скоро не станет, а главное – ничего от этого не изменится.
Однако никто этим слухам не верит. И в ЦРУ совсем недавно заявили, что Путин здоровее, чем нам бы хотелось. Так что это очередная информационная кампания.
То же самое касается и слухов о двойниках – мол, как можно устранить Путина, если есть двойники.
Конечно, если Путин дематериализуется, то россиянам сразу не сообщат. Их долго будут кормить всякой дезой, пока будет идти дележка власти. Это будет кровавое побоище окружения Путина, потому что там все друг друга ненавидят, там множество центров силы, и только пахан, вор в законе, скрепляет все своим авторитетом. К нему приходят на правеж его клевреты, они же друг на друга доносят, он же раздает всем сёстрам по серьгам, кого-то милует, кого-то казнит. Когда Путина не будет, ситуация с такого зыбкого состояния равновесия уйдет, и начнётся полный бардак.
Карл_57: Полномасштабное вторжение России в Украину, а раньше аннексия Крыма и оккупация Донбасса, теперь Косово, Тайвань… Почему в мире одна за другой загораются разные точки? Россия создала опасный прецедент, и все увидели, что ей можно, и решили, что им тоже можно? Или пришло время для смены миропорядка и перераспределения зон влияния в мире?
Игорь Эйдман: Скорее, это просто набор случайностей.
С Косово ничего страшного не происходит. Там давно уже ситуация нестабильна.
Что касается ситуации с Тайванем, то получилось так, что наряду с Путиным выросла ещё и другая угроза миру – Си Цзиньпин, китайское руководство. До этого в Китае было вменяемое руководство, происходила ротация лидеров. Демократии там не было, но и угрозы он такой не представлял. А Си Цзиньпин – типичный авторитарный лидер с внешнеполитическими амбициями, и он тоже опасен.
Но Си Цзиньпин, в отличие от Путина, вменяемый. Уверен, что он не будет начинать никакую большую войну с Тайванем, потому что это ударит, прежде всего, по китайской экономике. Ведь сейчас в мире всё завязано. Есть пословица: нельзя бросаться камнями в хрустальном доме. Нынешний мир – это такой стеклянный дом, и бросаться камнями в нём невозможно, потому что посыплется всё. И Путин блестяще показал, как не надо себя вести тем же китайцам. Поэтому я не верю в войну с Тайванем и, тем более, с Америкой.
Dara: Как вы полагаете, как изменится роль Украины в мире, если она устоит в войне с Россией и сумеет вернуть все захваченные территории? Хочет ли на самом деле старая Европа победы Украины и возрастания её влияния? Кажется, что немцы и французы не в восторге от такой перспективы, ведь Украина вместе с Польшей, Британией, странами Балтии начнёт тянуть одеяло на себя, не порвётся ли в итоге это «евросоюзовское одеяло»?
Игорь Эйдман: Европа не то что не боится того, что Украина станет членом Евросоюза, а, наоборот, всячески это приветствует. Другое дело, что было много вопросов, связанных с тем, что политическая и экономическая система Украины не совсем вписывалась в ЕС. Но сейчас в связи с варварской агрессией против Украины ситуация изменилась, и европейцы с радостью приветствуют вступление Украины в ЕС и победу над Россией. От этого Европа существенно усилится.
Внутри ЕС нет какого-либо глобального конфликта между коалициями, да и быть не может.
Существует лишь два enfant terrible, то есть ужасных ребенка Евросоюза – Венгрия и Польша. Особенно – Венгрия. А все потому, что в Венгрии и Польше крайне правое реакционное правительство, которое нарушает евросоюзовские представления о демократии, ксенофобии, толерантности и т.д. Они ведут себя в рамках правого мейнстрима: Марин Ле Пен, Альтернатива для Германии и пр.
У Великобритании с Европой или у Прибалтики с Европой нет ценностных споров. Англичане просто решили, что им выгоднее иметь отдельную экономику, а в политическом и ценностном смыслах они с ЕС совершенно едины. Прибалтика тоже едина с ЕС.
Проблемы есть только с Польшей и Венгрией. Если Украина станет членом Евросоюза, это ни в коем случае не обострит эти проблемы. И вообще, эти проблемы снимутся через пару выборов, потому что к власти и в Польше, и Венгрии придут вменяемые люди, а не правые популисты, и всё будет нормально.
Мирон: Как вы расцениваете недавнее скандальное заявление Трампа о том, что Украина могла бы отказаться от Крыма и НАТО, и тогда Россия не начала бы вторжение? Вы живёте в ведущей стране ЕС, потому можете судить – насколько в ЕС популярны такие идеи, а, соответственно, есть ли угроза, что западный электорат «устанет» от войны в Украине и начнёт давить на свои власти, дабы те сворачивали поскорее этот театр боевых действий любой ценой? Нужно ли готовиться Украине к такому неприятному сюрпризу? Грубо говоря, могут ли Украину в итоге слить?
Игорь Эйдман: К счастью, Трамп в Европе воспринимается просто как монстр. Его здесь просто ненавидят. В Европе линия Трампа – это маргинальная линия. Немецкая АдГ примерно такая же по взглядам, как Трамп: и по отношению к эмигрантам, и по отношению к Путину (примирительному отношению к нему). Это – маргиналы.
Демократические, либеральные и социал-демократические партии, конечно, так на мир не смотрят. Они живут ценностями.
Трамп – это авантюрист и шарлатан, который пришел к власти в великой стране ненадолго. Так к нему и относятся – как к авантюристу и шарлатану, вульгарному буржую. Он даже эстетически раздражает европейцев, потому что сочетает в себе все черты, которые здесь призирают: он кичится богатством, он вульгарен, он сексист. Все это отвратительно. Здесь такие люди к власти не придут. И, я надеюсь, в Америке уже тоже больше не придут.
Omega: Что будет делать Россия, если мир Китая и НАТО действительно будет угрожать ее территории? Война с Украиной показала неспособность российской армии воевать даже на серьезном региональном уровне. А что тогда будет, если реально "Запад нападёт"?
Игорь Эйдман: В том-то и дело, что Запад не нападёт. Он не хочет воевать ни при каких обстоятельствах. Просто для человека западной культуры, современного европейца война – это худшее из зол. Это сыграло и негативную роль, например, из-за этого немцы запустили свою армию. Они настолько не хотели и не собирались никогда воевать, что запустили эту тему. Теперь им срочно нужно вливать деньги в оборону. Они поняли, что то, что они не хотят воевать, ещё не значит, что они не будут воевать. Для того, чтобы войны не было, нужно нежелание двух сторон, а не одной. А у второй стороны в лице путинской России есть очевидное желание воевать. Больная психика российских руководителей требует крови.
Европейцы, конечно, будут помогать Украине, потому что, помимо ценностей и идей гуманизма, они понимают и говорят об этом открыто: Путин не остановится на Украине, даже если победит её. Они понимают, что, если они не уничтожат путинский режим, это будет экзистенциальная угроза западному цивилизованному миру, причём усиливающаяся угроза, которая может вылиться в большую кровавую, в том числе и ядерную, войну.
Чем скорее и эффективнее Путина придушат в Украине, чтобы он потерял там свою агрессивную силу, тем будет лучше для всего мира.