Страна-агрессор Россия, якобы прикрываясь атакой на Крымский мост, решила убрать с зернового рынка своего главного конкурента - Украину. Поэтому РФ целенаправленно обстреливает украинские порты на Дунае и в Одессе. Примечательно, что все это происходит на фоне саммита Россия-Африка, где Путин уже успел отличиться обещанием о бесплатной доставке зерна в африканские страны.
В интервью Главреду экономический эксперт Алексей Кущ рассказал, сколько Украина потеряет из-за блокады портов, почему Россия стремится разрушить портовую инфраструктуру Украины и как в скором времени может выглядеть зерновая сделка.
Почему Россия так протестовала из-за зерновой сделки – что она теряла?
Простого объяснения не существует, есть своеобразный “пирог” причин.
Первый фактор – стратегический. Если посмотреть на тактику войны России против Украины, то это условно говоря, тактика “укусов”, то есть нескольких этапов войны. То есть она хочет “съесть” Украину по частям. В 2014 году РФ оккупировала Крым и часть Донбасса. Тогда многие ожидали, что Путин будет идти дальше, но он остановился (что, кстати, вызвало определенную критику внутри России среди ультрарадикалов). Но он сделал паузу, и сейчас оккупировал части Запорожской и Херсонской областей. И, скорее всего, так же попытается сделать паузу перед третьим раундом.
Поэтому России нужна (и это видно по их пропагандистским ресурсам) заморозка нынешней ситуации. А для того, чтобы ее заморозить, нужно сначала ее радикализировать. Соответственно, радикализация – это повышение ставок в войне и расширение “красных линий” войны. Поэтому Путину нужны были эти удары для усиления давления на Украину со стороны наших западных партнеров. Сейчас мы видим расширение войны на вторую сферу, то есть к сухопутной войне добавляется еще и морская.
И Россия перешла бы к этой стадии в любом случае, но, скорее всего, она просто ждала для этого удобного повода. Как повод она использовала удар по Крымскому мосту. Понятно, что такие удары, которые Россия наносила по Одессе или дунайским портам, готовятся несколько недель, но РФ нанесла их буквально на следующий день после взрыва. А это означает, что удар готовился давно.
Второй фактор – внутренний. После марша “вагнеровцев” на Москву, Путин потерял весомую часть своего внутреннего сакрального величия, поскольку ранее он всегда рассматривался как некая сакральная фигура, больше чем просто президент или даже диктатор. Это проявлялось, в том числе, и в отсутствии критики в отношении лично Путина. Допустим, если взять войну против Украины, то в РФ критиковали кого угодно – генералов, министра обороны, начальника Генштаба, но не Путина. После бунта “вагнеровцев” мы увидели лавинообразную критику самого Путина со стороны радикальной части российского общества: части военных корреспондентов, лидеров мнений, блогеров и так далее. Например, это была критика со стороны Гиркина (Стрелкова), который, фактически, перешел на личности.
Зерновой коридор давно критиковался российскими радикалами, которые говорили, что он не в интересах России и РФ унижается перед Западом, а его продление всегда использовалось радикальной частью российского общества как повод подначить Путина. Поэтому Путину нужно было продемонстрировать свою “силу” для внутреннего потребителя. А удары по Одессе и дунайским портам должны были стать инструментом восстановления позиций Путина на внутренней российской политической арене.
Третий фактор – корпоративные интересы. В России эти интересы всегда вплетаются даже в забористую геополитику. Поэтому там всегда в геополитике, условно говоря, рядом с Дугиным присутствует Абрамович или Потанин. В данном случае Россия преследует и интересы российских ФПГ, которые хотят, чтобы страны Запада пошли на смягчение санкций. В частности, в подключении Россельхозбанка к системе SWIFT для обслуживания экспортных операций российских зернотрейдеров, экспорте российского аммиака по аммиакопроводу Тольятти-Одесса, а также экспорте российских зерновых и минеральных удобрений.
Четвертый фактор – фактор стран глобального Юга. Не случайно все эти события происходят на фоне саммита Россия-Африка, который проходит в Санкт-Петербурге. То есть это некая попытка Кремля показать странам глобального Юга, что только Россия может обеспечить им продовольственную безопасность. И тут нужно вспомнить, что у Украины во время действия Стамбульской зерновой инициативы была инициатива “Grain from Ukraine”, которую лично инициировал президент Зеленский. Она заключалась в том, что западные страны покупали у Украины зерно и в рамках Стамбульской зерновой инициативы это зерно бесплатно отправлялось в африканские страны, такие как Эфиопия и так далее.
Это, в принципе, играло очень положительную роль, потому что создавался правильный для Украины информационный фон в этих странах. И африканские страны, если посмотреть по голосованию в ООН или поддерживали Украину, или занимали нейтральную позицию. Соответственно, Россия попыталась перехватить эту инициативу, уничтожить эту украинскую программу, тем самым уничтожив инструмент влияния Украины на африканский континент и переключив внимание стран Африки на себя.
Ну и последний фактор – глобально-продовольственный. Россия, как и Украина, является крупнейшим экспортером аграрного сырья, и нашим прямым конкурентом в этом плане.
РФ уже давно поняла, что нефтяная и газовая зависимости Европы уже не работают, то есть шантажировать Европу с помощью юридических инструментов уже бессмысленно. Поэтому Россия сейчас пытается создать новую зависимость мировой экономики от себя – зерновую. То есть пытается уничтожить Украину как конкурента на мировом рынке продовольствия, что приведет к росту позиций России. В первую очередь, от зерна начнут зависеть Азия и Африка – те самые страны глобального Юга, о которых в РФ так часто говорят. Тем более, что Индия, Китай и страны Африки начинают играть все большую роль в геополитических процессах.
Насколько серьезны для Украины экономические последствия обстрелов портов?
Для Украины это серьезно, потому что порты обеспечивали один из основных каналов экспорта. То есть мы теряем примерно 30 процентов нашего логистического потенциала. И если еще и дунайские порты будут выведены из эксплуатации, то у нас останется только железнодорожный и автомобильный транспорт для вывоза зерна. А в данном случае мы сталкиваемся сразу же с позицией Польши, Словакии, Румынии, Венгрии относительно экспорта украинского зерна. Транзит они разрешают, но к экспорту по своей территории относятся крайне негативно.
Кстати говоря, еще одна цель России состоит в том, чтобы перенаправить основные потоки из Украины в сопредельные европейские страны и вызвать там политический кризис, связанный с тем, что украинское зерно обвалит там цены на зерно. Соответственно, это вызовет недовольство местных фермеров, которые являются основой правящих политических партий, что повлечет за собой ослабление помощи Украине этими странами.
То есть это ещё и попытка рассорить нас с сопредельными странами, потому что 15 сентября ожидается либо отмена ограничений, либо их продолжение со стороны Еврокомиссии. Украина ожидает, что Европа не будет их продлевать. И получается, что к 15 сентября у нас может сложиться ситуация, когда движение судов из одесских и дунайских портов будет заблокировано, а транзит в сопредельных странах ЕС, как это часто бывает, может просачиваться на отдельные рынки этих стран в виде нелегальных поставок.
То есть завязывается такой клубок ухудшения отношений с Европейским Союзом, что является одной из целей РФ в этой блокаде.
А что помимо зерна Украина поставляла через порты? Есть какие-то критические категории?
Нет. Дело в том, что Стамбульская зерновая инициатива предполагала только поставки зерна. То есть Украина на мировые рынки больше ничего не могла поставлять через эти порты, только через дунайские.
Сейчас экономика Украины настолько упростилась, что из сложных видов продукции с высокой добавленной стоимостью мы практически перестали что-либо поставлять на внешние рынки. Но тут причина уже не только в портовых факторах, но и во внутренних. Например, бизнес сейчас сталкивается с проблемами интенсивной мобилизации – часть людей уехали, часть мобилизуют, не хватает специалистов. И для бизнеса это намного важнее, чем доступ к одесским портам. Больше всего эта ситуация ударила по металлургии, которая не может пользоваться портовой инфраструктурой. И , соответственно, экспортировать металл и железную руду. Сейчас это можно делать только посредством железной дороги, где возможности ограничены.
В чем украинцы могут ощутить эти последствия паралича портовой инфраструктуры - на чем они скажутся?
Украинцы на себе этого особо не почувствуют. В основном, это почувствуют зернотрейдеры, которые не смогут вывозить зерно через портовую инфраструктуру.
Ситуация косвенно ударит и по украинским аграриям, потому что они не смогут продавать зерно тем же зернотрейдерам. Соответственно, возможности реализации зерна сократятся. Это отразится на внутренних закупочных ценах зерна, поскольку дополнительные затраты на транспортировку по железной дороге перекупщики будут перекладывать на производителей, занижая цену. Из-за чего украинские аграрии могут работать либо в “ноль”, либо в убыток.
Это может сказаться на нашем аграрном потенциале – если в этом году он сократится на 30 процентов, в основном за счет оккупированных территорий, то в следующем году он может сократиться еще на 20 процентов из-за сокращения логистики и снижения внутренних закупочных цен. Потому в 2024 году наш аграрный потенциал из-за войны может снизиться суммарно на 50 процентов.
Объясните, пожалуйста, принцип хранения зерна в портах. Я так понимаю, его туда доставляют от зернотрейдеров, чтобы дальше переправлять уже в пункты назначения. Как его хранить без портовой инфраструктуры?
Портовая инфраструктура, а именно терминалы для хранения зерна, сейчас активно разрушаются россиянами. По большому счету, в случае возобновления зерновой инициативы в каком-либо формате, то можно будет это зерно подгружать на корабли без длительного хранения в портах. Условно говоря, работать “с колес”. То есть площади по хранению будут размещены в глубине территории. И таких случаев, когда в одном из одесских портов было уничтожено 60 тысяч тонн зерна, больше не будет.
Учитывая то, что надвигается сезон сбора урожая, как тогда хранить зерно?
Тут нужно полное изменение прежней внутренней государственной политики. До этого со стороны профильных министерств у нас она была инфантильной. Стамбульская зерновая инициатива воспринималась как теплая ванна, которая расхолаживала чиновников, и они думали, что ничего не изменится и все будет так, как до войны. Но несколько дней назад все изменилось и мы увидели, как вернулись в ту же точку, в которой находились год назад.
Что нужно было сделать? Во-первых, запуск системной переработки сырья, и вместо больших объемов экспортировать большие объемы добавочной стоимости. Переработку нужно было запускать на трех уровнях. Микропереработка за счет выдачи семейным и небольшим фермерским хозяйствам технологических грантов или бесплатного оборудования. На среднем уровне переработки это уже кооперация фермерских хозяйств, когда 2-3 фермерских хозяйства создают перерабатывающие предприятия. Тут и предоставление льготных кредитов, компенсация процентной ставки и отчасти тела кредита, компенсация затрат на инжиниринг и маркетинг, помощь с подключением к системной инфраструктуре, доступ к транспортной инфраструктуре. Ну и макропереработка – на базе предприятий “Укрспирта” можно было запускать переработку зерна в биотопливо, создать национальную биотопливную компанию. Но ничего сделано не было – никаких технологических грантов, никакой помощи средней фермерской кооперации, а предприятия “Укрспирта” распродаются на металлолом и приватизируются за копейки.
Если бы все эти программы были запущены, то мы бы имели снижение физических объемов экспорта примерно на 30 процентов. И, соответственно, значительно бы улучшили свой энергетический баланс, потому что в его структуре появилось бы минимум 15-20 процентов топлива собственного производства, которое можно было отправлять в том числе на нужды ВСУ. И эти 30 процентов снижения физических объемов экспорта полностью бы компенсировали потерю одесских портов.
Кроме того, нужно было создавать систему так называемых сухих портов в сопредельных странах на условиях таможенного склада (прежде всего – в Польше) и накапливать зерно в этих портах, чтобы это зерно не поступало на внутренние рынки этих стран и не вызывало конфликтов с фермерами и, соответственно, политических конфликтов с партиями и правительствами этих стран. В этих портах оно могло накапливаться для ожидания более выгодной для нас рыночной конъюнктуры. То есть чтобы не продавать за копейки это зерно, а ждать, пока цена будет расти и потихоньку продавать его через балтийские порты на мировые рынки сбыта, прежде всего в Африку и Азию. А для того, чтобы эта система функционировала, нужна была государственная программа закупок зерна. То есть накапливать зерно, которое бы государство целенаправленно закупало у украинских фермеров, что поддерживало бы на минимальном уровне закупочные цены для мотивации аграриев.
А что тогда будет с урожаем этого года?
Основная проблема не в урожае этого года, потому что за счет зерновой инициативы удалось вывезти зерно довоенного урожая, которое было накоплено на складах. А зерно урожая 2022-2023 года постепенно вывезут через так называемые маршруты солидарности.
Вопрос в долгосрочной мотивации наших фермеров и развитии аграрного сектора. Потихоньку вывезти то, что накопилось и уже выращено, в принципе, не проблема. Даже если какая-то небольшая часть будет испорчена. Вопрос в перспективе на ближайшие годы. В нынешней ситуации с логистикой, государственной политикой, фермеры, особенно мелкие и средние, полностью теряют мотивацию выращивать зерно. Как я уже сказал, в 2024 году Украина может потерять 50% своего аграрного потенциала. И это – основной риск, который нужно рассматривать.
Что может быть дальше с зерновой инициативой? Этот проект уже изжил себя или его переформатируют в будущем?
Я не представляю, что он будет функционировать в таком формате, в котором он существовал ранее. Для России это будет не очень понятно для их внутренней аудитории. Есть шанс, что ситуация может измениться в августе этого года после встречи Путина с Эрдоганом. На встрече с Путиным Эрдоган может выторговать функционирование сделки в трехстороннем формате Украина-Турция-ООН. России просто будет по умолчанию – участвовать не будет, но и вмешиваться тоже не будет. Ну, и сам зерновой коридор будет находиться, под защитой турецкого ВМФ.
Что Россия получит взамен – сказать сложно. Теоретически можно предположить, что Турция может предложить РФ свои услуги как газового хаба, более лояльный финансовый мониторинг своих банков в отношении российских компаний и российских капиталов, помощи в экспорте минеральных удобрений. Возможно, поставки каких-то товаров, которые России необходимы сейчас.
То есть предмет для переговоров есть. Там может быть два варианта – либо договорятся, либо нет. Если договорятся, то Турция будет снимать аренду с зернового коридора, как это она делала раньше, и зарабатывать несколько миллиардов долларов в год на сопровождении судов и охране зернового коридора, а Россия получит какие-то свои бонусы от Турции.
Если не договорятся, то Эрдоган может пойти на поднятие ставок – эскалировать ситуацию и попытаться обеспечить охрану зернового коридора в одностороннем порядке. Турция очень много инвестировала в свое политическое доминирование в Черном море, в том числе и во флот. А любые политические инвестиции должны приносить геополитическую прибыль. Поэтому Эрдоган может пойти на поднятие ставок, не зря турецкий флот год тренировался сопровождать зерновые суда.
В этом случае России придется либо атаковать зерновой коридор, либо смириться с этим. Атака будет означать ответный удар от Турции. С учетом баланса сил, российский флот явно уступает турецкому. Не атаковать – значит получить критику внутри РФ. Потому ситуация в ближайший месяц будет динамичной.
Алексей Кущ - финансовый аналитик, экономический эксперт. Живет в Киеве, работает в аналитическом центре "Объединенная Украина". Автор аналитических публикаций, активно ведет блог на своей странице в Facebook. Бывший советник президента Ассоциации украинских банков.