Руководство страны-оккупанта России все больше впадает в отчаяние из-за провалов на фронтах в Украине, и, похоже, снова готовится совершить теракт. На этот раз под удар может попасть завод "Крымский Титан" в оккупированном Крыму. О возможной атаке заявил лично российский диктатор Владимир Путин, который уже поручил готовить химические войска.
В интервью Главреду бывший постоянный представитель президента Украины в Автономной Республике Крым, юрист-международник Борис Бабин рассказал, почему Россия не пренебрегает подрывом даже несмотря на заявления о "защите Крыма", какие еще объекты на полуострове могут оказаться под угрозой подрыва и какие последствия спровоцирует возможный инцидент на "Крымском Титане".
Глава Херсонской ОВА Прокудин недавно заявил, что Россия может готовить провокацию на химическом заводе в Армянске. О чем свидетельствует подготовка к такому шагу со стороны РФ – означает ли это то, что россияне, фактически, смирились с возможной потерей Крыма и теперь, что называется, сжигают мосты?
Во-первых, следует констатировать, что завод “Крымский Титан”, который был подконтрольным оккупантам с 2014 года, в рамках масштабной российской агрессии несколько изменил свою деятельность, что в определенной степени вытекает даже из заявлений самих оккупантов. Их пропаганда заявляет, что на заводе якобы возобновили производство удобрений, а именно аммофоса, который не производился там с 2014 года в условиях оккупации. В частности, потому, что для его производства требуется много воды. После перекрытия Северо-Крымского канала завод "Крымский Титан" незаконно производил, в первую очередь, титановый концентрат, и также нуждался в ресурсе, который незаконно поставлялся – воде, но в меньших объемах.
Борис Владимирович Бабин - украинский ученый, политик, доктор юридических наук, профессор. Экс-представитель президента Украины в Автономной Республике Крым.
Родился 12 марта 1981 года в Евпатории, АР Крым.
Заведовал кафедрой административного и уголовного права Одесской национальной морской академии.
С июня 2015 года по декабрь 2015 года – правительственный уполномоченный по делам Европейского суда по правам человека.
С 2016 года - профессор кафедры международного права и сравнительного правоведения международного гуманитарного университета.
Эксперт украинского морского независимого профсоюза, Крымскотатарского ресурсного центра, Фонда исследования и поддержки коренных народов Крыма, эксперт ad hoc ОБСЕ, Совета Европы и Minority Rights Group International.
Заведующий сектором Института законодательства Верховной Рады Украины.
Автор научных трудов.
С 17 августа 2017 года по 3 декабря 2018 года – представитель президента Украины Петра Порошенко в Автономной Республике Крым.
Неправомерное открытие оккупантами в 2022 году Северо-Крымского канала создало условия для изменения производства, но технологии производства соответствующих удобрений и технологии производства очень сходны. Сейчас есть обоснованные предположения, что на самом деле оккупанты производят на “Крымском титане” взрывчатку. В частности, на “Крымский Титан” поставляют аммиак, который цистернами железнодорожным транспортом незаконно перевозят через так называемый Крымский мост с территории РФ. Поэтому можно говорить объективно, что там есть опасное производство. В условиях, когда оккупанты взорвали Каховскую ГЭС, одним из последствий стало как раз прекращение водоснабжения в Северный Крым и, очевидно, что сейчас на “Крымском титане” ресурсов для дальнейшего производства взрывчатки может не быть.
В этих условиях “Крымский Титан" становится для РФ неким чемоданом без ручки. Понятно, что оккупанты могут осуществить на нем провокацию – некий подрыв с выбросом химических веществ с целью фейковых обвинений украинской власти и дальнейшего геноцида населения Херсонщины, который они постоянно совершают.
Кроме того, есть еще ситуация так называемой фортификации – мы видим, что оккупанты постоянно копают рвы, строят фортификационные сооружения, минируют территорию, и, очевидно, Перекопский перешеек, на котором расположен завод. Это и территория самого завода, и отстойники, которые входят в Сиваш, где оккупанты, вероятно, также делают и фортификации, и соответствующее минирование, что создает собой дополнительные риски. Судя по этому, а также по опасному производству, которое сегодня находится под вопросом, вытекают негативные последствия.
А можно ли говорить о том, что в случае, когда Россия прибегнет к таким действиям, она уже фактически забудет о Крыме, и полуостров не нужен будет ей для того, чтобы его содержать?
Российская Федерация как государство-оккупант сейчас заявляет, что будет оборонять Крым. Но мы видим из тактики ведения Россией агрессивной войны, что те территории, где ведутся боевые действия, агрессоры превращают в пустыню. Классический пример - Бахмут и Изюм, которые россияне фактически уничтожили во время отступления. И было бы очень странным ожидать, что россияне будут вести себя в Крыму иначе, понимая неотвратимую деоккупацию полуострова.
Какие последствия нас ждут в случае аварии на "Крымском Титане"? На кого придется самый большой удар?
Это, прежде всего, выбросы опасных веществ. Все будет зависеть от Розы ветров на тот момент, но выбросы возможны в Южной Херсонщине, Северном Крыму или в двух местах одновременно. Сам завод находится на определенном расстоянии от населенных пунктов, поэтому здесь трудно сказать, сколько человек пострадает в случае моделирования взрыва. Но от загрязнения точно пострадает население, в зависимости от того, куда будет дуть ветер.
Какая реальная цель может стоять за таким поведением России? Потому что подрыв Каховской ГЭС Путин объяснял задержкой контрнаступления ВСУ.
Я не военный специалист и не буду комментировать военные вопросы. Фактически целью является совершение новых террористических актов. Россия признана государством-террористом на международных площадках, она уже совершала такие акции и сделает это снова. Какая там в головах будет мотивация на ту минуту – это вопрос к прокурорам или к психиатрам. Потому что трудно смоделировать, в какой именно момент они это сделают.
Россияне снова начали вбрасывать тезис о ”грязной бомбе", которую якобы готовит Киев. Аналогичный тезис они вбрасывали уже, по меньшей мере, дважды - во время того, когда российские военные в прошлом году находились на ЧАЭС и летом, перед визитом миссии МАГАТЭ на ЗАЭС. Почему сейчас об этом говорят снова?
В них происходят обострения пропаганды, которые связаны с ситуацией на фронте, с внешнеполитической ситуацией, давлением на третьи страны – здесь много факторов. И по практическим вопросам они, прежде всего, связывают их с ЗАЭС, и это мы слышим с начала ее оккупации. На территории Крыма, кстати, тоже есть по меньшей мере один опасный атомный объект – это учебный реактор в Севастополе, который оккупанты захватили еще в 2014 году. Что они там делают, мы не знаем, реактор находится практически в центре города, возле бухты. Поэтому любой инцидент на этом реакторе может вызвать существенное загрязнение акватории и территорий. А зная предыдущий опыт РФ, удивляться такому не приходится.
Могут ли они прибегнуть к такому шагу именно на этом объекте?
Трудно моделировать то, что сделают россияне завтра или через час, но потенциальная угроза существует.
Соответственно, и такая же возможность существует и на ЗАЭС?
Да, об этом даже заявляли украинские власти. Потому что Россия как государство-террорист физически может совершить акт террора. А вот сделает ли она это – это вопрос к тем, о ком я говорил выше.
Учитывая довольно вялую реакцию международного сообщества на подрыв Каховской ГЭС, какой может быть реакция на эти инциденты? Вообще, что еще должно произойти, чтобы мир начал реагировать на действия России?
Для реагирования на преступные действия России нужна системная работа. Это должны делать как украинские дипломаты, так и дипломаты государств-партнеров, украинское общественное общество и международные институты. Что касается конкретно Каховской ГЭС, то мы уже видим заявления Европейского парламента, ряда экспертных структур, утверждающих о том, что подрыв осуществила РФ. Также мы видим заявления ООН о том, что российская сторона отказывала ООН в помощи населению на оккупированных территориях после начала наводнения. В будущем следует ожидать первых резолюций международных организаций, которые будут задавать этот вопрос – это и резолюции Генассамблеи ООН и так далее, а также решения международных судов, в том числе и МУС. Но понятно, что такие решения не появятся через 2-3 часа. В целом здесь у меня оптимистичный настрой, и эти процедуры состоятся.