Херсон – единственный областной центр Украины, который Россия сумела оккупировать с 24 февраля и поспешила признать его частью РФ, закрепив это в своей конституции – освобожден. Также освобождено от российских войск правобережье Херсонской области.
Потеря правого берега Херсонщины стала одним из крупнейших поражений России в этой войне. И вину за очередной провал российских войск в Украине начинают возлагать лично на Путина. В частности, его открыто раскритиковал идеолог «русского мира» Александр Дугин, намекнув, что, поскольку Путин не может выполнить свои военные обещания, его может ждать судьба "царя дождей", то есть «если дождь не идет – царя просто убивают».
Глава Службы внешней разведки Украины (2005-2010 годов), генерал армии Украины Николай Маломуж в интервью Главреду рассказал, какие перспективы открывает перед украинскими войсками освобождение Херсона и правобережья Херсонщины, какие последствия потеря этих позиций будет иметь для России и Путина, насколько ВСУ стали ближе к Крыму, а также когда может закончиться война.
Какие перспективы перед украинскими вооруженными силами открывает освобождение Херсона? Чем важна эта позиция, с военной точки зрения?
Освобождение Херсона – это наша стратегическая победа на юге. Херсон был единственным областным центром, который удалось захватить России, но и его мы освободили. Это произошло прежде всего благодаря грамотным действиям ВСУ: это была не лобовая атака, а долгосрочная операция, которая предусматривала окружение группировки войск противника, ограничение его возможностей, а уже потом освобождение самого города.
С одной стороны, это военная победа, имеющая стратегическое значение, а с другой – мощное военно-политическое поражение России. Ведь в этом случае проиграли не только российские войска, но и сам Путин. Ведь он уверял, что Херсон, Херсонская область и другие захваченные территории отныне входят в состав Российской Федерации, и она никогда и никому их не отдаст. Но буквально через несколько недель после этих громких заявлений Херсон был освобожден. В то же время мы доказали Путину, что будем двигаться дальше, освобождая все территории, которые оккупировала Россия: Херсонщину, Запорожье, Донетчину, Луганщину, а затем и Крым.
Освобождение Херсона в определенной степени стало военно-политическим переломом в войне, ведь это достижение открывает перспективу для дальнейших эффективных действий ВСУ и вселяет веру в нашу победу.
Россия при этом несет большие морально-политические потери, она растеряна. Что бы там ни говорила российская пропаганда о необходимости отвода войск РФ, это уже мало на что влияет – в это уже мало кто верит.
Кроме того, после освобождения Херсона будет расти поддержка Украины союзниками, потому что для них это знаковый момент и свидетельство того, что ВСУ способны освободить все оккупированные территории, а не остановиться на определенном этапе, чтобы вести переговоры на условиях РФ.
Все-таки объясните, пожалуйста, значение этой позиции – правобережья Херсонщины. На каких направлениях теперь станет немножко легче и возможно продвижение?
Освобождение Херсона открывает перед нами широкие перспективы по освобождению других территорий, но легче не станет. Потому что враг перебросил часть сил из Херсона и с правобережья Херсонщины на другие направления, а также подтягивает резервы, предвидя наше дальнейшее продвижение на левобережье Херсонщины и запорожском направлении, в частности, в сторону Мелитополя, где сегодня враг создает укрепрайоны. Для обороны Россия формирует свои группировки из профессиональных вооруженных подразделений, усиливая их мобилизованными и отрядами вагнеровцев. Поэтому нам предстоит очень большая и сложная работа.
Впрочем, концентрация сил противника в определенных местах, с одной стороны, является угрозой для нас, в частности, в виде обстрелов Херсона, а с другой – это становится удобными целями для нас. У нас есть виды вооружений, которые достают на 80 км и дальше. Российские «Грады», «Ураганы», «Смерчи» бьют максимум на 30-60 км, а это значит, что мы можем поразить противника в тылу: его вооруженные подразделения, огневые точки, склады боеприпасов, коммуникации (мосты, дороги и тому подобное), новые резервы, которые будут подтягиваться на позиции. Все это мы сейчас можем накрывать с правобережья Херсонщины и планировать операции по наступлению.
Следует отметить, что ВСУ не пойдут в лобовую атаку, не будут форсировать Днепр – планируются различные модели действий, которые предусматривают и продвижение по суше, и нанесение ударов по позициям врага в Запорожской области, возможно, в Мелитополе, на левобережье Херсонщины, и проведение фланговых ударов и диверсионных операций на оккупированных территориях, и обесценивание врага на ряде направлений, например, вблизи Новой Каховки, где россияне уже уменьшают присутствие, потому что ожидают наступления ВСУ.
Таким образом, перед нами открывается окно мощных возможностей для стратегических наступательных операций как на Запорожском, так и Херсонском направлениях. Фактически освобождение Херсона является предпосылкой освобождения юга. Если мы достигнем таких успехов, враг будет убегать, и в его рядах не утихает паника, а мы на плечах этой паники сможем продвигаться вплоть до Крыма.
Впрочем, это война, а потому возможны разные сценарии. Для нас важно не упустить ближайшие полтора-два месяца и продвигаться активно в течение этого периода, пока Россия не подтянула резервы – более 200 тысяч человек. Ближайшее время важно, и ряд боевых генералов из Украины и других стран убеждены, что сейчас у нас хорошая возможность освободить чуть ли не все территории.
Какой в ближайшее время будет жизнь Херсона? Насколько жестко враг может разрушать его артиллерийскими обстрелами с левого берега Днепра? Может ли прибегнуть Россия к более радикальным действиям, например, подрыву плотины или применению оружия массового поражения на Херсонщине?
Действительно, враг может планировать удары по Херсону и Херсонщине, чтобы устроить террор мирного населения и наших вооруженных сил. Но у нас есть преимущества, которые существенно ограничат эти возможности врага. Во-первых, у нас есть данные космической и тактической разведок о том, где расположены огневые возможности противника. Во-вторых, у нас есть преимущество в точном и высокоточном оружии, а, следовательно, мы можем достать до противника на таком расстоянии, с которого он уже не может наносить удары по нашим позициям. Противник под нашим огневым контролем на расстоянии 80 км, а с такого расстояния россияне уже не могут достать Херсон и часть правобережья.
Следовательно, мы можем эффективно противодействовать противнику, а это означает безопасность.
Другой момент. Если Путин увидит, что он проигрывает, и на различных стратегических направлениях наметилась наша победа (а она вполне возможна и на Херсонщине, и на Запорожье, и на Луганщине), он может применить другие виды вооружений, чтобы заставить нас остановиться и принудить к переговорам. В частности, он может угрожать применением ядерного оружия.
Сегодня применение тактического ядерного оружия Россией против Украины чрезвычайно маловероятно. Проведена огромная работа по предупреждению таких действий со стороны РФ. Путин пытался шантажировать Украину и мир тактическим ядерным оружием, применением «грязной бомбы», химического или бактериологического оружия, но эти попытки были жестко пресечены на разных уровнях. ООН, различные разведки и МАГАТЭ четко заявили, что разговоры о том, что Украина якобы намерена применить «грязную бомбу» – это выдумки и провокация России.
Более того, этими угрозами Путин вызвал огонь на себя и убедил мир в том, что он является международным террористом, готовым к использованию ядерного оружия. Ведь неоднократно сам Путин, Медведев, Лавров, Песков и другие угрожали этим. Но угрозами они добились лишь того, что мир объединился против Путина: лидеры большинства стран четко заявили, что ядерные угрозы – это красная линия, и предупредили Россию о недопустимости применения ядерного оружия. Лидеры Китая, Турции, Индии, стран ЕС и НАТО, США и Великобритании предупредили Путина, что если он будет пытаться угрожать ядерным оружием, а, тем более, попытается применить его, это будет конец России. Это касается попытки использования Россией не только ядерного оружия, но и химического и бактериологического, которое есть на складах в РФ.
Таким образом, фактически есть гарантия того, что мы будем иметь возможность проводить наступательные операции без риска применения Россией против нас ядерного или иного оружия массового поражения.
Какими сейчас выглядят перспективы освобождения левобережья Херсонщины?
Сегодня у нас две основные задачи – освобождение левобережья Херсонщины, а в перспективе и востока Украины. Очень важно не остановиться сейчас. Именно поэтому критически важна поддержка Запада, в частности, высокоточным вооружением и боеприпасами – в этом у нас должно быть мощное преимущество над Россией. Это откроет перед нами перспективу наступательных операций на левобережье уже в ближайшие месяцы и освобождение Запорожья, всей Херсонской области и выход на Крымский перешеек. Нам нужно успеть провести эти операции, пока Россия готовит резервы, чтобы потом всю эту массу мобилизованных бросить на юг.
Осенне-зимнюю наступательную операцию необходимо хорошо спланировать. Также нужно провести информационные операции для дезинформации противника и отвлечения его внимания. Основные направления ударов нужно распланировать так, чтобы перспектива освобождения юга в течение двух-трех месяцев была реальной. Это оптимистичный сценарий, но он реален.
Другой возможный сценарий предполагает, что Россия успеет подтянуть резервы. В таком случае сопротивление врага будет мощным, а потому продвигаться нам придется постепенно, уничтожая логистику и ресурсы противника. Этот процесс может затянуться до весны, и тогда освобождение левобережья может состояться весной 2023 года.
Оба сценария предусматривают освобождение юга и выход ВСУ на Крымский перешеек.
Примерно так же будем действовать и на востоке, особенно на Луганском направлении. Сейчас наша задача – Кременная и Сватово, а потом мы будем дальше продвигаться по луганскому направлению. После этого возможны фланговые удары по донецкой группировке российских войск, штурмующей Бахмут, Авдеевку и Павловку. Это будет второй мощный наступательный этап, который может обеспечить нам успех на восточном фронте.
Перспективы у нас очень хорошие.
То есть вы ожидаете продвижения ВСУ уже в ближайшее время на Запорожском направлении, в сторону Мелитополя, а также на востоке – частично на Луганщине и Донетчине?
Да, это два стратегических направления, наступательные операции на которых могли бы обеспечить освобождение юга Украины и помочь осилить врага на восточном направлении, что в перспективе означает освобождение Луганщины и Донетчины. Если мы добьемся того, что хотя бы на одном направлении начнет рушиться фронт, у врага начнется паника, которая будет способствовать ослаблению позиций русских по всему фронту.
В таком случае и позиции Путина чрезвычайно ослабятся – элиты начнут понимать, что Путин не всесилен и больше неспособен переложить вину с себя на свое окружение или военный блок. Тогда вся ответственность будет сконцентрирована на нем. Путин этого боится, а потому очень спешит перебросить дополнительные ресурсы для удержания позиций. Он не оставляет надежды принудить Киев к переговорному процессу различными угрозами или из-за давления на украинское руководство посредством других стран, в частности, Турции или Китая. Эти страны уже понимают, что у Путина нет другого варианта, кроме освобождения территорий Украины, а на другие переговорные позиции мы не согласимся.
Довольно часто Херсон называли ключом к освобождению Крыма. Насколько мы близки к началу крымской операции? Будет ли предшествовать этому разрушение Крымского моста?
Освобождение Херсона – это лишь один из этапов, а не сам ключ. Ключом станет освобождение левобережья Херсонщины и Мелитополя. Когда мы освободим основные позиции, и враг будет бежать, это будет переломным моментом. А сейчас пока концентрация войск противника велика и на левобережье, и на запорожском направлении, а потому надо сломить это сопротивление эффективными комплексными и нестандартными действиями.
Освобождение левобережья Херсонщины откроет перед нами огромное окно возможностей – мощного наступления к Крымскому перешейку и вхождения в Крым. Это может быть еще одна мощная стратегическая операция, для которой следует готовить силы и средства. Вспомните, когда мы двинулись на Харьковщину, нанесли там мощный удар по позициям врага, но даже не ожидали, что русские начнут так стремительно убегать и сдавать города – Балаклею, Изюм и тому подобное. Так и на юге должна готовиться глубокоэшелонированная операция.
Крымский полуостров критически важен для России в плане перемещения резервов, а особенно Крымский мост, который сегодня наполовину, но функционирует. В ближайшее время россияне планируют его запустить снова для переброски военной техники, вооружений, боеприпасов, воинских частей. Поэтому в период наших мощных наступательных операций мост может быть разрушен ракетными и диверсионными средствами.
Целесообразность такого шага возникнет, когда будет мощное наступление, потому что будет важно лишить врага такой мощной коммуникации как Крымский мост. Это не только воспрепятствует поставкам новых резервов врага, но и станет болезненным ударом по всем возможностям российской армии и российского руководства. Ведь Крымский мост – это символ, который российские власти очень защищали, но один раз он уже пострадал, а если он будет разрушен, это создаст перспективу проигрыша войск РФ.
Когда может начаться крымская операция?
Когда мы завершим операцию по освобождению юга. Это будет зависеть еще и от того, насколько мощными будут укрепрайоны на Перекопском перешейке. Если мы сумеем эффективно зайти на Крымский полуостров, появится возможность за несколько месяцев освободить Крым, то есть весной или в начале лета. Но это также произойдет в случае реализации позитивного сценария.
Тактические наступательные операции этого быстро нам не обеспечат. Поэтому только разрушение фронта на юге, то есть на Запорожье и левобережье Херсонщины, позволит нам двигаться в Крым. Именно тогда в рядах врага возникнет массовая паника, которая обеспечит перспективу скорого освобождения Крыма.
Некоторые наши коллеги из спецподразделений США, в частности, генерал Ходжес и другие, говорят, что этот формат реален. Но при условии грамотного планирования операции и наличия сил и средств, особенно ракет и боеприпасов. Без этого враг будет держаться и держать рубежи, и мы не сможем обесценить его мощные огневые позиции и коммуникации, которые позволяют подтягивать силы.
Будет важно, кто будет действовать более эффективно и более мобильно – мы или Россия. Время будет играть в нашу пользу и на скорое освобождение юга.
Возможна ли новая попытка нападения со стороны Беларуси? Политолог и боец ВСУ Кирилл Сазонов написал о том, что в Беларусь перебрасываются силы не только из России и Херсонщины, но даже с запорожского направления. До 5 декабря должны перебросят 90 тыс бойцов. После 15 декабря может начаться сама операция…
Знаю, что проводятся различные дезинформационные операции, особенно Россией. Перебросить войска с запорожского и херсонского направлений в Беларусь означает ослабить весь юг, а он для Путина стратегически важен. Ведь это создает угрозу для Путина по освобождению Крыма нами. Поэтому сейчас маловероятно, что он будет перебрасывать какие-то силы в Беларусь из Запорожья или Херсонщины. Очень маловероятно. Ему нужно держать этот рубеж.
Кроме того, Путину выгодно угрожать нам нападением с территории Беларуси, поэтому он постоянно демонстрирует перемещения техники и вооружений туда, а также формирование совместной российско-белорусской группировки войск. Для этого РФ перебросила в Беларусь где-то тысячу человек, но существенных изменений в формировании военных частей разведки США, Британии и Украины не фиксируют. Поэтому нет оснований говорить о наличии мощных сил в Беларуси.
Сегодня переместить в Беларусь 50-60 тысяч человек незаметно невозможно – это все фиксируется космическими, радиотехническими, радиолокационными, тактическими полевыми средствами, дронами и даже агентурной разведкой. Поэтому сегодня нет оснований ожидать создания Россией и Беларусью большой группировки войск.
Тем более, после освобождения Херсона Лукашенко увидел, что Россия проигрывает. И рисковать, вступая в войну на этом этапе, для него смерти подобно. Поэтому он будет пытаться лавировать: он будет формировать какие-то части, но незначительные, проводить вместе с россиянами провокации на границе с Украиной, но не более. При этом Лукашенко перемещает в Россию эшелонами БТРы и танки, недавно перебросил очередную партию С-300 и ракеты к ним. Если бы Лукашенко готовился к наступлению, он бы никогда не перебрасывал все это в Россию или на Донбасс. Он бы, наоборот, накапливал все это в Беларуси.
Пока признаков того, что Россия и Беларусь готовят крупную наступательную операцию, а не провокации, нет.
К тому же, Лукашенко думает, как ему самому спастись. Если он втянется в войну и бросит свои войска в Украину, это может иметь для него крайне негативные последствия. Поэтому он играет с Путиным, пытается демонстрировать ему свою поддержку, предоставляет ему боеприпасы и вооружение, готовит на военных базах места для российских мобилизованных (в России уже не хватает мест на базах подготовки). Но активную фазу наступательной операции он проводить не будет.
Тем более, Лукашенко тайно ведет переговоры с турками и китайцами относительно перспектив Беларуси и пытается найти варианты защиты в случае проигрыша РФ. Он хочет избежать ответственности и хочет, чтобы китайцы или турки гарантировали ему безопасность. Он хочет выжить. И поэтому ему не нужна наступательная операция белорусских войск.
Хотя мы и этого варианта не исключаем полностью, готовимся ко всему и готовы дать достойный отпор, где бы это ни понадобилось, в том числе и на белорусском направлении.
Какие последствия ухода из-под Херсона будет иметь для Кремля и путинского режима? На днях российский идеолог Дугин открыто обвинил Путина в поражениях на фронте и заговорил о том, что его нужно убрать, если не может справиться. О каких процессах в российских элитах свидетельствуют такие слова, что уже стали звучать публично?
Замечу, что Дугин это сказал, находясь за границей. Если бы он был в России, он бы уже давно был репрессирован.
Впрочем, такие настроения действительно царят в российской элите – и в военной, и в политической, и в деловой, и в региональной, и даже в ближнем окружении Путина. Но сегодня они еще не слишком проявляются. И так будет до тех пор, пока Путин будет контролировать спецслужбы, вооруженные силы и различные группировки типа вагнеровцев и кадыровцев. Сейчас Путин манипулирует различными структурами, контролирует с помощью различных спецслужб свое окружение (чтобы оно не сговорилось против него). Но это до поры до времени.
Сдача Херсона Россией расценивается окружением Путина как его личный проигрыш и проявление слабости. Впрочем, вряд ли это событие послужит толчком для начала кардинальных движений против Путина.
Хотя его окружение будет к этому готовиться, в частности, кто-то будет вести тайные переговоры с Западом или третьими странами, включая Китай. Но они будут ждать более сложного этапа, когда Россия начнет проигрывать на всех фронтах – и на юге, и на востоке. Тогда режим ослабнет, Путин будет растерян, и управляемости не будет. При таких условиях проявится и Лукашенко: пока что он нейтральный, а потом будет отказываться подыгрывать России и делать вид, что он всегда был миротворцем и сдерживал наступление русских войск через Беларусь.
Окружение Путина будет искать возможности избежать ответственности. Оно будет предлагать устранить Путина, но остаться самим, чтобы сохранить стабильность в России и не допустить неконтролируемого распространения ядерного оружия (а это для мира чрезвычайно важно). Такой, возможно, будет позиция и тех, кто придет к власти после Путина.
То есть будут большие движения внутри российских элит и окружения Путина. Это во многом будет определять, кто придет к власти после него, и удастся ли этому лицу заручиться поддержкой военных, спецслужб, бизнеса и политиков. А в перспективе этот человек будет обещать Западу реформы, изменения, прекращение войны, выплату репараций Украине и тому подобное.
Но все это не близкая перспектива. Мы можем только предполагать, как все будет. На самом деле после физического устранения Путина события могут развиваться и так, и по другому сценарию. Эта ситуация будет характеризовать внутриполитическую обстановку в России, когда там будет разбалансировка, массовые протесты, недовольства. Когда россияне увидят, что Путин ничем не руководит, в России начнутся мощные центробежные процессы. Возможно, начнется разбалансировка самой Российской Федерации, движения национальных республик. Но это уже совсем другая история.
Пока что, зная и Путина, и его окружение лично, могу сказать, что они будут держаться и пытаться договориться с Западом под воздействием нестандартных или даже сногсшибательных процессов в России. Они продолжат шантажировать мир, чтобы тот согласился сесть за стол переговоров. Россия также может выйти из Украины, но должны сохраниться гарантии существования режима. Думаю, они к этому будут сейчас стремиться.
Здесь нам нужно занимать активную позицию и в процессе освобождения оккупированных Россией территорий, и в процессе выстраивания отношений с нашими партнерами на Западе и с нейтральными странами Востока – Китаем, Индией, Турцией и другими странами.
Какое поражение для окружения Путина может стать сигналом о том, что за него больше нет смысла держаться?
Думаю, что вхождение ВСУ в Крым, а также в Луганскую и Донецкую области станет таким сигналом. Это будет момент, который засвидетельствует полную слабость Путина. После этого начнутся процессы, которые будут формировать новый мировой порядок, и произойдет устранение Путина. Посмотрим, кто в России возьмет на себя ответственность за формирование новой власти и проявит готовность устранить Путина.
Советник главы ОПУ Михаил Подоляк заявил, что государственный переворот в России неизбежен, и смена кремлевской элиты может произойти быстрее, чем кажется. Согласны ли вы с такой оценкой, но главное – какую Россию мы получим после таких изменений?
То, о чем говорит Подоляк – это один из сценариев, причем не самый вероятный. На определенном этапе в России может даже сохраняться путинский режим, но при условии освобождения захваченных территорий и соблюдения гарантий безопасности. Такой сценарий особенно устроит третьи страны – Китай, Индию, Турцию и Францию.
Когда наш успех на фронтах будет очевидным, а проигрыш России системным, в России могут начаться центробежные процессы, о которых говорил Подоляк. То есть запустится сценарий разбалансировки, и, возможно, в РФ придут новые элиты или новые лица. Пойдут ли они на радикальный сценарий устранения Путина? Убежден на 99%, что не пойдут, потому что Россия в чрезвычайно проигрышном положении, у нее нет возможности сгенерировать силы и пойти новым наступательным форматом. Если Россия применит ядерное оружие, то против нее, тем более, поднимется весь мир и проведет операцию на упреждение.
Поэтому России придется договариваться – договариваться о том, что она выводит войска из Украины, но ей пообещают сохранить режим, чтобы не было разбалансировки власти и государства.
Главное, чем россияне могут взять Запад – угроза неконтролируемого распространения ядерного оружия, которая может реализоваться, если Россия начнет сыпаться, и на ее месте появятся неконтролируемые новые образования. И ядерные шахты окажутся в разных республиках. А это фактически будет означать шантаж мира ядерной угрозой. Никто этого не хочет, ни один лидер мира, в том числе США и Китая.
Думаю, будет мощное отступление ВС РФ, но Путин на определенное время сохранится, и впоследствии его заменят – либо до выборов, либо в процессе выборов президента РФ. В любом случае у него уже не будет тех огромных возможностей контролировать весь политический, безопасностный, информационный и бизнес-процессы в России. Понятно, что слабому президенту неизбежно появится альтернатива.
Сейчас называют много кого – и сына Патрушева, и нейтральную фигуру Собянина, который якобы не связан с ВПК или силовиками, и Кириенко. К тому времени сформируется определенная палитра новых российских элит, которые будут готовы к активным действиям по стабилизации в РФ, переговорному процессу по Украине и освобождению наших территорий и по формированию нового мирового порядка, но на условиях других стран – Китая, США, Индии и т.д. То есть будут страны, которые будут диктовать условия России. А этот новый российский режим и новый лидер будут вынуждены идти на уступки, потому что альтернатива – уничтожение российского режима и уничтожение всех новых политиков, стремящихся к власти.
После освобождения Херсона как корректируется ваш прогноз относительно вероятных сроков окончания войны в Украине и ближайших знаковых побед?
Сегодня о сроках говорить очень сложно. Но при оптимистическом сценарии, за два-два с половиной месяца мы обеспечим освобождение южных территорий, а также Луганской и частично Донецкой областей. То есть до января-февраля мы должны завершить этот процесс.
При другом сценарии, если Россия успеет подтянуть резервы на юг и восток (речь идет о тех уже более-менее подготовленных ресурсах мобилизованных, а также военной технике и вооружениях), все может затянуться до мая-июня 2023 года. Но наше наступление будет продолжаться все равно.
Я думаю, что в мае-июне мы сможем говорить об освобождении территории всего государства. Возможно, раньше.
Вторая составляющая – освобождение Крыма – зависит от того, насколько мощно мы пробьем эшелонированную оборону врага на херсонском и запорожском направлениях. От этого зависит, когда мы зайдем в Крым за счет наступательных операций и паники врага. Это должно произойти к весне-лету 2023 года.
Это реалистичный сценарий сегодня, и для этого есть все предпосылки – возможности ВСУ, поддержка партнеров, политическая поддержка мощных игроков. Хотя возможен и дополнительный мощный фактор – мощное влияние на Россию со стороны Китая, Индии и Турции с тем, чтобы Путин вывел войска с территории нашего государства. Это также может быть дополнительным фактором, который ускорит нашу победу, и в ближайшие два-пять месяцев этот фактор появится обязательно.