Администрация президента США Дональда Трампа обнародовала стратегию национальной безопасности, которая кардинально отличается от Сред приоритетов - стратегические отношения с Россией, прекращение войны РФ против Украины и "возвращение демократии" европейским странам, которые "топчут" демократические стандарты. Также США делает акцент на господство именно в Западном полушарии, где расположены Североамериканский континент и Атлантический и Тихий океаны.
В интервью Главреду исполнительный директор Института трансформации Северной Евразии Владимир Горбач рассказал, почему Трамп смягчил риторику в отношении России и Китая, способна ли администрация США оказывать давление на Украину, и почему Трамп настроен на уменьшение влияния Европы.
О чем свидетельствует новая стратегия нацбезопасности США в текущем виде?
По сути, это доктринальное закрепление внешнеполитического курса Дональда Трампа, основанного на идеологии движения, которое его поддерживает (MAGA - Make America Great Again), или же на слогане его первой избирательной кампании - America First. Это, бесспорно, идеологический документ, который резко отличается от всех предыдущих Стратегий национальной безопасности Соединенных Штатов.
Первое и самое главное в этом документе - переоценка угроз. Например, Россия больше не называется и не считается угрозой для США. Если в предыдущих версиях времен Байдена она была среди ключевых вызовов, то теперь - нет. Наоборот, провозглашается цель стратегической стабилизации отношений с Российской Федерацией.
Китай также подается угрозой в смягченной форме - не как стратегический соперник, а в более нейтральных формулировках. И это связано не столько с идеологией Трампа, сколько с его тактикой ведения торговых переговоров с Китаем.
Итак, в представлении американской администрации о мире изменилась система координат: другие угрозы - и, соответственно, другие цели внешней политики. Теперь, по их мнению, нужно мириться с Россией, не допускать конфронтации РФ с Европой. Ведь в случае конфликта США пришлось бы либо быть посредниками, либо вмешиваться на стороне Европы как стране-члену НАТО. Поэтому Альянс, по их мнению, больше не должен расширяться, чтобы удовлетворить Россию. Фактически это капитулянтский подход в отношении России - признание ее "зоны влияния". Если НАТО не может расширяться, получается, что РФ получает право вето на это расширение.
Как Россия может воспользоваться этим сигналом?
Мы уже видим, что в Москве звучат только положительные отзывы. Это полностью совпадает с российским видением мира и их внешнеполитическими целями. США провозглашают отказ от роли мирового жандарма и сокращение своего лидерства в Европе. При этом они не предлагают миру никакой альтернативной модели, которая бы сохраняла американское глобальное лидерство.
Ценностное измерение внешней политики полностью снято: нет упоминаний о демократии, правах человека или гуманитарных принципах. Исключительно акцент на твердой силе. "Soft power" (мягкая сила) в принципе не упоминается и не принимается во внимание. Америка "закрывается" в западном полушарии - в Северной и Южной Америке, определяя эти два континента как зону своих интересов. Все, что будет происходить за пределами обеих Америк, США, по логике документа, не касается. Они не будут вмешиваться в войны или споры, а только продавать оружие тем, кто воюет. Более того, выглядит так, что США будет даже выгодно, если в Евразии или Африке будут конфликты, подобно тому, как это было во время мировых войн.
Такая позиция создает для России вакуум, который она может заполнять - прежде всего в Европе. Москва считывает это буквально как приглашение к восстановлению своей сферы влияния, о чем она прямо заявляла в начале полномасштабной войны. Вспомним ультиматумы 15 декабря 2021 года, направленные в Белый дом и штаб-квартиру НАТО, в которых говорилось о том, что НАТО должно убраться до границ 1997 года - то есть границ влияния Варшавского договора, на восстановление влияния в котором Россия теперь и претендует. Пока Россия не достигла этой цели, но новая американская стратегия дает ей надежду.
Соответственно, мы уже слышим со стороны россиян неоднократные заявления о "недружественной Европе" и подобные месседжи. Это также вполне вписывается в описанный контекст.
Честно говоря, выглядит это все довольно пессимистично.Фактическиречь идет о взаимной, или, скорее, обоюдной борьбе Российской Федерации и Соединенных Штатов против Европы - но против какой именно Европы? Против объединенной Европы. И тех, и других не устраивает существование Европейского Союза как целостного образования, которое может быть демографически и экономически сильнее США и, тем более, России. В ЕС проживает около 500 млн жителей, в США - примерно 330-350 млн не говоря уже о России с ее 140 млн.
Таким образом, складывается впечатление, что и Российская Федерация, и администрация Трампа воспринимают Европу как стратегического конкурента. А чтобы эту конкуренцию выиграть, необходимо раздробить Европу на меньшие части - до уровня отдельных национальных государств, с каждым из которых можно выстраивать отношения отдельно и, соответственно, доминировать в этих отношениях. Даже Германия со своим населением в 70-80 млн не способна на равных конкурировать с Соединенными Штатами.
Так выглядит, что США сигнализируют: они не возражают, во-первых, против восстановления российской зоны влияния, а во-вторых - против формирования собственной, американской, зоны влияния в Европе. То есть речь идет о восстановлении доминантной роли Вашингтона в отношениях с отдельными европейскими странами или группами стран, по крайней мере, с Западной Европой, как это было до окончания холодной войны.
Все это вполне согласуется с нынешней американской Стратегией национальной безопасности. США и Россия могут попытаться неформально поделить Европу на зоны влияния - подобно тому, как это было во время холодной войны, когда Дональд Трамп и Владимир Путин были молодыми мужчинами. Своеобразная попытка вернуться во "времена молодости".
Какие риски это создает внутри Европы? Мы уже видим формирование неофициальных, но вполне ощутимых зон влияния в нескольких странах. Это заметно даже в риторике отдельных правительств - в частности Венгрии, Словакии и ряда других государств, где правые силы стали значительно активнее.
Да, я с вами согласен: правительства Орбана и Фицо - это первые сигналы формирования российской зоны влияния в Европе. Это действительно так. Есть и фактор Китая, особенно в отношении Венгрии, но Россия в этом контексте гораздо ближе.
Первый и прямо объявленный в тексте американской стратегии риск - это изменение политической конфигурации и потенциальная ликвидация Европейского Союза как интеграционного объединения. Второй риск - это смена власти в европейских странах на правительства, которые идеологически будут близки к администрации Трампа и сил, которые их поддерживают. Их можно назвать правоконсервативными, хотя точнее - праворадикальными или правопопулистскими. Такие правительства ориентировались бы и на Вашингтон, и на Москву, в разных пропорциях в зависимости от страны, но в любом случае - удовлетворяли бы интересы обеих сторон.
Фактически, это стратегический план США, который был озвучен еще Джей Ди Вэнсом на Мюнхенской конференции и повторен Илоном Маском в соцсетях. Это все идет оттуда - из того американского идеологического движения: как нам перестроить Европу по образцу Соединенных Штатов? Именно в этом контексте нужно рассматривать и высказывания Дональда Трампа о том, что "Европа движется не туда".
Речь идет не просто о внешнем давлении или попытке влиять на европейские правительства "сверху", а о размывании власти европейских правительств изнутри их обществ. И здесь важно напомнить: именно этим весь прошлый десяток лет активно занималась Российская Федерация.
Вы в начале сказали, что Соединенные Штаты сосредотачиваются на двух Америках и в целом на этом регионе. Насколько я понимаю, Индо-Тихоокеанский регион также входит в эту логику. Собственно, насколько опасным может быть для этого региона то, что США направляют свое внимание именно туда?
Индо-Тихоокеанский регион, или Индо-Пацифик, как его называют в США, - это несколько иная история. Если от Европы они в определенной степени отстраняются или по крайней мере стремятся это сделать (и не факт, что им это действительно удастся, ведь в документе зафиксированы лишь намерения - то, чего они хотели бы), то в Тихоокеанском регионе ситуация иная. Там Соединенные Штаты, наоборот, пытаются усилить свое присутствие и перенести туда зону собственного влияния.
Речь идет о так называемой первой линии обороны - "полосе островов": Японию, Южную Корею (которая формально не является островом, но входит в эту "цепь"), Тайвань, Филиппины. Это должно служить сдерживанию Китая, которого Вашингтон рассматривает как своего главного соперника - экономического, геополитического и военного. Именно поэтому США стремятся иметь в этом регионе надежную систему сдерживания.
В то же время Соединенные Штаты не хотят лично воевать с Китаем. Их логика такая же, как и в отношении Европы: воевать должны сами региональные союзники - "островитяне", так же как европейцы, по их мнению, должны сами себя защищать. А США будут оказывать поддержку - оружием и в тылу.
Итак, фокус внимания администрации Трампа смещается именно в Индо-тихоокеанский регион, точнее - в западную часть Тихого океана. Этот сдвиг, на самом деле, начался давно - еще во времена Обамы, в начале его президентства в 2008 году. Уже тогда в администрации был документ по Стратегии национальной безопасности и обороны, где появилось понятие "геополитики двух колец": одно кольцо влияния - на западное полушарие, другое - на восток, в сторону Китая и Тихого океана. То есть Обама пытался сбалансировать интересы США между Европой и Тихим океаном, поэтому еще примерно два десятилетия назад произошла геополитическая переоценка интересов и угроз самих Соединенных Штатов. Но этот документ подготовили, конечно, не бывшие сотрудники Обамы, а соратники Дональда Трампа, а скорее всего тот идеологический круг, который ориентируется на Джей Ди Вэнса.
Если вернуться к России и непосредственно к войне в Украине, в новой стратегии Соединенных Штатов упоминается быстрое прекращение огня. Можно ли это трактовать как фактическое признание России стороной, которая удерживает оккупированные территории, с точки зрения США? И означает ли это, что Соединенные Штаты могут определенным образом оказывать давление на Украину?
Стоит отметить, что Украина как государство вообще не упоминается в тексте стратегии национальной безопасности США. Упоминается только один раз формулировка "украинская война" - именно в такой редакции, а не как "российская война". То есть авторы документа смотрят на эту войну глазами России, ведь именно россияне могут называть эту войну "украинской", потому что они ведут ее с Украиной.
Это мировоззренческий момент. Впрочем, подобная практика касается не только этого документа - весь Запад длительное время этот конфликт называет "украинским кризисом", особенно в начале, исходя из территориального принципа - война происходит на территории Украины.
В стратегии ставится задача не просто прекратить огонь, а завершить войну и стабилизировать отношения с Российской Федерацией. Стратегическая цель - именно отношения с Россией, тактический прием - остановка войны. При этом способ достижения этой цели администрацию США вообще не волнует, потому что эта война мешает США восстановить нормальные отношения с РФ. А восстановление этих отношений, кооперация с РФ в экономической сфере и стратегическая стабилизация объявлено целью внешней стратегии.
Таким образом, Украину в принципе не видят как субъекта мировой политики. Документ фактически предполагает, что Украину следует как можно скорее и любой ценой заставить принять требования россиян, назвать это "мирным урегулированием", но фактически - капитуляцию. При этом к России не выдвигаются никаких требований - хотя этот вопрос уже скорее касается хода переговоров, а не самой стратегии, тогда как к уступкам заставляют именно Украину.
Насколько такое видение Соединенных Штатов влияет сейчас, и как оно еще может повлиять на переговоры по завершению войны?
Это доктринальный документ, рамка для внешней политики США - открытое описание того, как они видят мир и какие цели перед собой ставят. В документе почти в каждом абзаце изложены их пожелания и ожидания.
Мой оптимизм базируется на том, что Дональд Трамп и его администрация не способны достигать целей и последовательно выполнять эти стратегии. Стиль принятия решений Трампа - генератор хаоса мирового масштаба, в том числе в переговорных процессах. За девять месяцев его правления мы уже неоднократно видели, как он меняет позицию на противоположную. Даже в нашем переговорном процессе: сегодня Трамп разочарован Зеленским, завтра - Путиным, потом снова Зеленским. Сейчас, кстати, ожидается новый поворот - новое разочарование Путиным.
Институциональная слабость администрации Трампа может обречь эту стратегию нацбезопасности на то, что она так и останется невыполненной. Мировые процессы уже запущены такие, что Дональд Трамп не сможет полностью изолировать США (и себя) от мира. Ситуация заставляет Америку оставаться присутствующей на "узловых" территориях и в ключевых кейсах, как войны. Особенно - война в Украине.
Еще один фактор - позиция Конгресса США. Недавно принят военный бюджет почти на триллион долларов, где определены не только цифры, но и цели использования. Документ ограничивает возможность администрации президента США и Пентагона единолично выводить войска с определенных территорий, в частности из Европы или Южной Кореи. В Европе это около 100 000 американских военных, в Корее - около 28-30 тысяч. Конгресс требует своего разрешения и мотивированного решения, чем может фактически блокировать реализацию стратегии.
Что касается переговоров, обнародование документа повлияло прежде всего на европейских партнеров, а не Украину. Ведь они восприняли эту стратегию как прямую угрозу для своих правительств. То есть чиновники, члены правительств европейских государств и руководители Еврокомиссии прочитали это как угрозу своей власти.
И поэтому все эти фразы о том, что Америка предает Украину в переговорах и что нужно теснее координировать наши планы и усилия именно с Европой, имеют под собой определенную почву. Ведь выглядит так, что Украина - это Европа, даже в глазах Дональда Трампа. И это, конечно, влияет на ход переговоров.
Во-первых, есть недоверие к позиции США. Первым звоночком стал слив разговоров Уиткоффа с Ушаковым. Это уже само по себе давало Украине полное право отказаться от переговоров с участием Уиткоффа, но, несмотря на это, Украина их продолжила. А теперь появилась еще и американская стратегия национальной безопасности, которая фактически позиционирует США не на стороне Украины в российско-украинской войне. Создается впечатление, что Соединенные Штаты выступают посредниками с российской стороны: чтобы Украина не говорила напрямую с Москвой, мы говорим через Вашингтон. Но этот посредник, глобально и стратегически, представляет именно российские, а не украинские интересы.
Поэтому логично было бы, чтобы в таких переговорах нас представляли именно европейцы. Они открыто говорят, что способны защищать украинские интересы. Фактически нам нужны два посредника: говорить с Соединенными Штатами - через Европу. Это тот вывод, который напрашивается из всего процесса.
Текст, который сначала назывался "28 пунктов", а после слива в медиа - "20 пунктов", постоянно трансформируется: каждая сторона что-то дописывает, что-то вычеркивает и передает другой. Последняя фаза выглядела так: Уиткофф и Кушнер были в Москве, где россияне дописали им пункты для согласования с Украиной. Украина не может просто так напрямую отвергнуть эти пункты, поэтому Президент Зеленский летит в Лондон, встречается с европейскими лидерами, обсуждает текст, они тоже что-то добавляют или убирают - и все это возвращается в Вашингтон. Фактически происходит пинг-понг этим документом.
И уже понятно, что просто навязать волю Кремля Украине через Вашингтон не получается - это неприемлемо ни для Украины, ни для Европы. И не последнюю роль в этом сыграло обнародование американской стратегии национальной безопасности, которая доктринально закрепила их цели и видение будущего устройства мира.
То есть фактически мы можем говорить о том, что Соединенные Штаты, если я правильно вас поняла, с одной стороны, настроены продавать оружие, а с другой - хотят как можно быстрее завершить войну, чтобы строить дальнейшие отношения с Россией?
"Завершить войну" не означает прекратить продажу оружия. Потому что война не будет завершена так, чтобы не существовало угрозы ее возобновления. В американской логике война может быть "заморожена". Трамп объявил бы ее завершенной, как и предыдущие "восемь войн", но фактически противостояние может продолжаться. Так произошло и в Секторе Газа, и в войне между Таиландом и Камбоджей. То есть это иллюзия завершения войны, после которой обе стороны продолжают активно вооружаться, а военно-промышленный комплекс США продолжает зарабатывать.
Что касается давления на Украину, то оно уже происходит на наших глазах. С одной стороны, есть эмоциональное желание Дональд Трамп быстро достичь своих целей - просто прекратить стрельбу на определенное время и претендовать на лавры нобелевского лауреата. С другой стороны, стратегия США, которую он возглавляет, демонстрирует неготовность к долгосрочной поддержке Украины.
Фраза Трампа: "Я ничего не дал Украине", подтверждает это. США не заинтересованы в прямом финансировании или поставке оружия непосредственно Украине, потому что существует свой военно-промышленный комплекс, который является системным лоббистом Республиканской партии. Сорвать поставки оружия наружу Трамп не может, потому что это ударит по спонсорам его партии. Поэтому США придумали схему: Европа платит, США зарабатывают на производстве оружия. Подход Трампа такой: "Бизнес - бизнесом, а политика - это что-то отдельное".
Но стоит помнить, что США - это не только Дональд Трамп. Есть еще Конгресс, который сейчас в основном контролируется его партией, но это не навсегда, ведь в следующем году состоятся промежуточные выборы в Конгресс, и он еще скажет свое слово.
В документе, который называется военным бюджетом, о котором я упомянул, Соединенные Штаты уже заложили по 400 млн долларов на следующие два года для поддержки обороны Украины. То есть Конгресс может и дальше настаивать на своей линии, и в какой-то момент помощь может быть возобновлена. Но это будет сделано вопреки нынешнему курсу Дональда Трампа. Это возможно лишь в случае, если Конгресс настолько сильно надавит на него, что Трамп не сможет отказать. Например, если в обеих палатах примут законопроект, и Трамп будет выглядеть плохо, если его не подпишет. Но все это - перспектива начала 2027 года, до которого еще надо нам всем дожить.
Пока же линия Дональда Трампа - это фактически шантаж Украины уменьшением помощи.
И, соответственно, со стороны США могут возникать различные требования по реформам, борьбе с коррупцией или внутренней политике как условия дальнейшей поддержки?
Это, скорее всего, будет касаться Европейского Союза. Администрация Трампа очень толерантна к коррупции - пожалуй, она самая коррумпированная из всех в западном мире. Семейный бизнес Дональда Трампа растет - он этого не скрывает, даже гордится этим, и семейство Трампов богатеет. Об этом пишут в США, и там фактически нет контроля: у них нет ни НАБУ, ни САП; все заглядывают Трампу в рот и глотают все, как будто так и должно быть. Но, опять же, это может измениться со сменой состава Конгресса через год.
Трамп периодически вспоминает о коррупции в Украине - мол, есть проблемы, есть коррупция. Но он не акцентирует на этом слишком сильно, потому что в таком случае вызовет огонь на себя. Соединенные Штаты фактически сняли со своей внешнеполитической повестки дня ценностные вопросы - демократию, реформы. Эту функцию взял на себя Европейский Союз. И именно европейцы могут это подчеркивать, а американцы демонстрируют, что им это безразлично.
Владимир Горбач - исполнительный директор Института трансформации Северной Евразии, политический аналитик Института Евро-Атлантического сотрудничества, эксперт по вопросам внешней и внутренней политики Украины.
Автор более 75 публикаций в украинских и зарубежных изданиях на тему внешней и внутренней политики Украины, в том числе - избирательных стратегий и избирательных технологий, пишет Википедия.