На сайте Главред состоялся чат с военным экспертом, экс-сотрудником Службы безопасности Украины Иваном Ступаком. Общаясь с читателями, он рассказал, как Украина выбирает для ударов цели на территории России, способна ли она похоронить российскую нефтепереработку, какая борьба идет между башнями Кремля, и чем она грозит Путину, какой телефонный звонок способен закончить войну в Украине, а также как могут разворачиваться события в войне в 2026 году.
Представляем вторую часть разговора с Иваном Ступаком.
Первую часть чата с Иваном Ступаком, где он рассказал, какая участь ждет Покровск после его захвата российскими войсками, какие города Россия попытается взять следующими, а какие регионы Украины она будет «кошмарить» атаками ракет и дронов, читайте, перейдя по ссылке.
danylo_k.: Призыв в армию РФ будет круглогодичным. Что это значит для нас, что – для жизни и так безвольного и бесправного российского «мяса»?
Иван Ступак: Россияне, которые воюют за Украину и уже получили украинские паспорта, рассказывают, что в России народ просто привык к тому, что там легко могут посадить. Пока продается лавандовый раф, и есть какой-никакой wi-fi, они как-то живут, привыкли, и им нормально. Нам же это кажется странным и диким.
Точно так же и мы привыкли к регулярным обстрелам по ночам. В то время, как наши знакомые или родственники звонят после очередного обстрела, например, из Варшавы, спрашивают, как мы, и им кажется, что тут просто апокалипсис. А наши женщины тем временем сидят уже в парикмахерской с выбитыми в результате атаки окнами и делают прическу. Для нас это стало обыденностью.
Наборы в армию в России проводятся дважды в год – весной и осенью, так было с советских времен. Но в Кремле решили сделать круглогодичный призыв, чтобы не парализовать систему набора военнослужащих, потому что дважды в год у нее случался «инфаркт миокарда, вот такой рубец». Это не мобилизация, а призыв пацанов 18-20 лет на срочную воинскую службу, который будет размазан на весь календарный год. Понятно, что этих срочников будут агитировать подписать контракт и вступить в вооруженные силы РФ, и часть из них поведется. Но это точно не значит, что в российской армии станет намного больше людей.
В России тема срочников очень деликатная. Несмотря на всю кровожадность россиян, гибель срочников болезненно воспринимается российским обществом. К ним особое отношение, и Кремль это знает. Поэтому российская власть боится отправлять срочников на линию фронта. А вот когда подпишут контракт – вперед. И российское общество это нормально съедает.
Поэтому круглогодичный призыв для нас особых последствий иметь не будет.
terentij: Как вы полагаете, каковы наиболее «жирные» цели для украинских ударов на территории РФ? По чему нужно бить Украине, где, так сказать, «кощеева смерть»?
Иван Ступак: «Кощеева смерть» находится в Москве, в здании на Старой площади – там администрация президента Путина. Там – и сам Кощей, и его смерть. Безусловно, мы хотели бы, чтобы туда прилетело, но, к сожалению, и нельзя, и пока нет возможности.
«Жирных» объектов на территории России предостаточно. Нам на руку играет одна историческая особенность: в советские времена большое количество важных объектов располагали поближе к Европе, то есть в европейской части России, чтобы они зарабатывали деньги. Оборонка в основном за Уралом, а бизнес и коммерция – на европейской части, поближе к Беларуси и Украине, потому что газ и нефть шли на экспорт.
Целей достаточно, вопрос – чем бить. Дронами? Дрон стоит примерно 100 тысяч долларов, но его боевая часть – всего 50 кг (тогда как у ракеты 500 кг). То есть нужно, чтобы десять дронов прилетели в одну точку, чтобы добиться эффекта, как от одной ракеты. А желательно, чтобы было две-три ракеты.
У нас таких возможностей пока нет, мы ограничены в ресурсах. Поэтому мы работаем дронами по объектам, которые, во-первых, имеют очень высокую добавленную стоимость, очень «жирные» с точки зрения того, что там производится (НПЗ, базы хранения топлива), во-вторых, которые легко поразить. Если дрон прилетит в железобетонную конструкцию, особых разрушений не будет, но если – в НПЗ, то достаточно и 20 кг взрывчатки, чтобы сжечь большую емкость с топливом.
Поэтому Украина выбирает цели «жирные», важные, приносящие много денег в российский бюджет, но которые легко уничтожить.
Когда мы сможем бить по России собственными ракетами (президент говорит, что «Фламинго» полетят уже к новому году), прилеты должны быть само собой по военным объектам РФ, а также по квазивоенным объектам, то есть по научно-исследовательским институтам и конструкторским бюро, работающим на российский ВПК, например, по местам, где проектируются двигатели для авиации и беспилотников вроде «шахедов».
Главред: А как насчет ударов по символическим объектам, например, Крымскому мосту и Кремлю?
Иван Ступак: О том, что Крымский мост нужно уничтожить, много говорится. И я согласен, что нужно. Но ценой каких усилий? Что у нас есть такого, чем мы можем уничтожить Крымский мост?
К сожалению, все первые предположения о том, что этот мост – ненадежная конструкция, и его легко разрушить, не оправдались. СБУ его несколько раз атаковала, но он стоит, не падает секция за секцией, как домино, не рушится. Сколько сотен миллионов долларов, сколько десятков тысяч часов работы придется потратить, чтобы повредить этот мост? А ведь он сейчас не играет ключевой роли, потому что на оккупированных территориях уже построены автомобильная и железная дороги. Да, удар по мосту был бы символическим и важным, но вопрос – сколько и чего мы бы для этого потратили, и сколько чего мы бы получили на выходе.
Что касается ударов по объектам на территории Москвы, то, конечно, хотелось бы прилетов по Кремлю. Но мы знаем, как защищена Москва, в частности Кремль. Карту ПВО Москвы можно найти в сети: там все прикрыто тремя рядами ПВО, оградили как курятник забором. Пробиться будет крайне сложно, но возможно.
Впрочем, россияне чтят только одну книжку – Уголовный кодекс РФ. Если даже у них над головами будут разрываться дроны, а в «Москва-Сити» осыплется вся стеклянная облицовка, они ничего не скажут, не станут протестовать. А все потому что в их любимой книжке есть статья за дискредитацию вооруженных сил РФ, за распространение фейков и т.д. Сесть никто не хочет. Потому на Москву все это сильно не повлияет.
А вот обесточить Москву было бы здорово, поскольку это лишило бы органы управления коммуникации на какое-то время, создало бы огромный дискомфорт в городе и прочее. Но добиться этого тяжело.
Mia: В силах ли Украина похоронить российскую нефтепереработку и экспорт российских энергоресурсов?
Иван Ступак: Да, Украина может это сделать. Вопрос в количестве дронов и ракет, которые будут у нас на вооружении.
Нефтеперерабатывающие заводы – это огромные сооружения. Когда говорят, что Украина поразила, например, Афипский НПЗ, это не означает, что он больше не работает. Это означает, что какая-то его часть на время выведена из строя и пока что прекратила работу, но через три недели все вновь заработает. Но если удары Украины станут более ритмичными, и каждый день будет прилетать по одному и тому же НПЗ, и установки одна за другой будут уничтожаться, это другое дело.
Украинские удары действительно могут если не похоронить российскую нефтянку, то поставить ее на колени или в позицию буквы «z», которую в России очень любят, тем самым лишив РФ большого количества доходов.
Почему я говорю только о способности поставить на колени? Потому что за Уралом расположено огромное количество нефтеперерабатывающих заводов, которые тоже могут производить топливо. Однако НПЗ, расположенные на европейской части России, обеспечивают львиную доли российского населения топливом.
Так что Украине нужно работать в этом направлении, тут важна системность. Мы бьем по таким объектам на территории РФ уже год с лишним, но особенно активным эти удары стали только в последние четыре месяца. Да, может быть, пока что больших результатов нет, но нужно продолжать, и рано или поздно точка невозврата (или точка перелома) наступит.
Тамара (Житомир): Поделитесь вашими субъективными предположениями, чего ждать от Трампа в контексте нашей войны с Россией? Кому он, вероятнее всего, преподнесет дальше неприятные сюрпризы – нам или Москве?
Иван Ступак: Москве Трамп точно не хочет делать неприятные сюрпризы. Он ввел санкции, но они еще не заработали – заработают только 21 ноября. До этого момента есть люфт, и вполне возможно, что 20 ноября Трамп объявит, что отменяет эти санкции.
Основной показатель того, что Трамп не планирует ссориться с Россией, – это закон о 500-процентных пошлинах для стран, которые покупают российскую нефть. Этот законопроект лежит в Сенате США уже месяцев шесть. Просто для понимания: американский Сенат – это сто человек, из них порядка 80 уже готовы не просто проголосовать за этот законопроект, а являются соавторами: кто-то поставил точку, кто-то запятую, кто-то добавил абзац, кто-то целый раздел. Если за этот законопроект проголосуют, но Трамп его ветирует, количества голосов в его поддержку будет достаточно, чтобы преодолеть вето. Но этот законопроект даже не выносится на голосование, потому что в Белом доме очень попросили этого не делать.
Поэтому я думаю, что у Трампа сохранится его традиционный образ действий: он останется человеком-хаосом, слова которого тяжело предугадать.
Впрочем, Украина может рассчитывать на то, что Трамп будет продолжать продавать нам вооружение. Пусть не бесплатно, пусть за деньги, но вооружения мы получать будем. А это главное.
Карпенко С.: У меня вопрос о договоренности Трампа и Си об объединении усилий ради того, чтобы закончить войну в Украине. Как вы думаете, каким будет участие Китая, и будет ли оно на деле? Китай может «сдать» Россию ради того, чтобы сохранить американский рынок и торговлю со Штатами?
Иван Ступак: Это по силам сделать только одному человеку – Си Цзиньпину. Си Цзиньпин может закончить войну, просто взяв телефон, позвонив Путину и сказав, что нужно заканчивать, даже не объясняя, почему.
Россия очень зависит от поставок российских товаров в Китай: нефти, газа, дерева, угля и пр. Китай наживается на России. Сами россияне признают, что нет китайских партнеров – есть китайские торгаши. Поэтому, на мой взгляд, вероятность того, что Китай хочет закончить войну – минимальна, ему это неинтересно.
Китай никогда не был сильным посредником в заключении мирных соглашений. Он не понимает, как это работает. Для Китая наша война, ее причины, Покровск и Константиновка – все это настолько далеко и непонятно. Однако Китаю интересно, что предложит западный мир в обмен на давление Пекина на Москву. Пока западный мир ничего предложить не может.
Сохранение американского рынка? Но американский рынок зависит от китайских товаров, им нет альтернативы. Даже на кепках Трампа с надписью «Make America great again» лейбл «Made in China». Товарооборот между Китаем и США составляет 650 миллиардов долларов в год, и Китай поставляет в Штаты товаров на 350 миллиардов долларов. Поэтому я думаю, у США особо нет вариантов для давления.
Inga: Что заставит Путина закончить войну?
Иван Ступак: Сложный вопрос. Сейчас Путин пошел на принцип и не руководствуется какой-либо логикой. Для него принципиально любой ценой додавить Украину. Когда люди действуют из принципа, они готовы, чтобы сгорело все вокруг, их не волнует жизнь будущих поколений.
Как вариант, Путина может остановить его личная физическая усталость. Когда он устанет воевать, когда будет готов махнуть на все рукой, сказать: «Черт с ним, давайте останавливаться». Или, как вариант, Путин остановится, когда деньги стремительно будут заканчиваться у России, и в бюджете их реально не будет хватать, и он это поймет сам.
Исследователи Путина отмечают, что у него есть такая особенность: чем больше на него давят, что-то ему предлагают или рекомендуют, тем меньше вероятность того, что он на это пойдет. Например, когда Путину предлагали список кандидатов на какие-то должности, то первых он, как правило, отбрасывал, а назначал последних из списка, тех, кого никто не рекомендовал. Так что, когда Путин сам придет к мысли о том, что война бесперспективна, что большего в ней он не получит, он может дать команду остановиться.
Inga: В свое время в России внезапно возник Пригожин и попер против Путина. По вашим наблюдениям, есть ли еще в РФ и не только такие персонажи, которые могут, условно и образно говоря, «воткнуть нож в спину» Путина, предать его? Лукашенко, Си, кто-то в окружении Путина?
Иван Ступак: В окружении Путина нет никого, кто мог бы это сделать. После путча Пригожина таких людей не осталось. Путин под постоянной охраной, и ему постоянно докладывают, кто с кем встречается, какие чиновники, какие олигархи и какие общественные деятели поддерживают контакты, о чем они говорят. Постоянно прослушиваются разговоры, чтобы знать, не планируется ли случайно заговор. Все спецслужбы действуют на упреждение и докладывают Путину обо всем.
Поэтому я думаю, что угрозы переворота для Путина нет, по крайней мере сейчас. В России нет ярких персонажей, которые могли бы потянуть эту ношу. Пригожин потянул, потому что был, во-первых, медийным, во-вторых харизматичным, хоть и мерзавцем, в-третьих, у него был финансовый ресурс. Больше таких персонажей в РФ нет.
Может ли Лукашенко предать Путина? Я думаю, он бы хотел, но страшно. Вся белорусская армия – это 40 тысяч человек. Это ни о чем. Потому Лукашенко играет роль послушного сына, надеясь на то, что после смерти Путина он выйдет и скажет: «Это не я такой. Меня заставили, мне угрожали. На самом деле я помогал Украине, передавал секретные данные и помогал воевать против России».
ginger: На ваш взгляд, башни Кремля сегодня думают и действуют в унисон, или пресловутая борьба башен есть и сейчас? Что вообще должно произойти в РФ, чтобы элиты затеяли переворот?
Иван Ступак: У них нет единства. Бизнеса в России становится меньше. Денег в экономике тоже. А процесс национализации идет очень масштабно: перераспределяют то, что осталось, и большие олигархи забирают у мелких то, что можно забрать. Иными словами, сейчас в России большая рыба пожирает мелкую.
Война между кланами в России, безусловно, есть. Пусть она и не выливается в стрельбу и ликвидации. Возможно, пока что. Тем не менее, борьба за ресурсы идет.
Впрочем, ситуация может заставить российских олигархов предпринимать какие-то меры относительно Путина. Ведь они не молодеют, и со своими деньгами хотели бы жить так, как раньше: в четверг вечером на своем бизнес-джете вылетать из Шереметьево в Ниццу, там прогуливаться на своей яхте, затем отправиться в Монако, посидеть в казино и ресторане, а в воскресенье вечером вернуться в Москву. Они не хотят тратить деньги в Туапсе, Нижнем Тагиле и Москве – там скучно и тесно. Они хотят жить на широкую ногу, красиво. Они хотят мчать в Rolls-Royce по Лазурному побережью, а не по Химкам.
Этот фактор может сыграть роль. Но пока что предпосылок для переворота в России нет.
Антон: Чего, по-вашему, боится Путин больше всего? И в силах ли Украина сделать этот кошмар реальностью?
Иван Ступак: Путин боится своего окружения. Уже 20 лет он не меняет его. Вокруг него нет людей моложе 65 лет. Путин понимает, что, если сейчас он заменит, например, Герасимова на 50-летнего генерала, нет никаких гарантий, что этот молодой и амбициозный генерал через полгода не пожелает занять место Путина, убрав его. Поэтому он держит вокруг себя всех старых, проверенных, понятных, которые его не предадут. Но, в любом случае, он боится.
Обратите внимание, когда Путин проводил коллегии ФСБ и МВД в прошлом году, то первые два ряда в зале всегда были пустыми. На первых рядах обычно сидят самые проверенные генералы, но сейчас там пусто. У Путина есть страх, что кто-то из этих генералов может подорваться и выстрелить в него или бросить гранату. И охрана Путина стоит везде, на каждом шагу.
Ruta: Насколько вероятным вы считаете развал России? Например, может ли в какой-то далекой или не очень перспективе Сибирь «уплыть» к Китаю, или Якутия захотеть независимости?
Иван Ступак: Только если центр будет слабым. Если не будет ресурса, чтобы удерживать регионы, если не будет ресурса финансировать их, то, конечно, регионы захотят отправиться в самостоятельное плавание. Пока у России есть дубинка и пистолет, а также кошелек, никто никуда уплывать не будет.
Вероятность распада России есть, но ее сложно предугадать. Так было и с Советским Союзом: в 1989 году никто не мог представить, что Союз развалится, но он развалился. Чтобы начался дрейф республик, должен похудеть кошелек и должна ослабнуть дубинка.
nikolo: Нападение России на одну из стран НАТО – фантастика или реальность? И если вы думаете, что это возможно, то как и чем Россия может нападать, своим «устрашающим» сбродом на ослах и самокатах?
Иван Ступак: Такой вариант не исключен. Ресурсов, чтобы провести такую операцию, как в Украине, сейчас у России нет – все брошено в Украину. Потому сотни танков не попрут на Эстонию, Литву и Латвию.
С другой стороны, все эти страны маленькие, и такие ресурсы для их захвата не нужны.
С третьей стороны, не забывайте, что во главе России – ФСБ, потому возможе такой вариант, как в Донецке или в Крыму, когда 200-300 «зеленых человечков» захватят почту, мэрию, ратушу и объявят о создании «народной республики». Такой вариант вполне возможен, ведь 200 вооруженных людей могут держать в покорности город, например, Нарву. Тем более, что кольцо вокруг Эстонии сужается, там можно ожидать какой-то неприятности.
Россия видит, что Европа слаба, потому может воспользоваться моментом. Через два года Европа может быть намного сильнее, и момент будет упущен. Слабость провоцирует агрессию, потому Россия может попробовать захватить какую-то страну, город или регион.
Ярина: Поделитесь вашими мыслями, когда закончится война – каков тут пессимистичный, оптимистичный и реалистичный сценарии?
Иван Ступак: Как минимум до марта 2026 года война будет продолжаться. Если не случится нечто экстраординарное: если не разойдется земля под Кремлем, если не начнется извержение огромного вулкана, лава которого всех сметет, если не случится какая-то техногенная катастрофа, если не упадет метеорит на Москву. Без всего этого война будет продолжаться до марта в том же формате, что и сейчас.
Вполне реальный вариант, что до марта у России не будет значительных продвижений на фронте, она упрется в украинскую оборону, Украина при этом сможет наладить производство своих ракет и лишить РФ 30-50% доходов, выбив ее нефтянку, что, в свою очередь, повлияет на финансирование армии, начнется нехватка людей в армии. И тогда ситуация будет патовая – ни туда, ни сюда. При этом прифронтовые обстрелы будут, а обстрелов территории Украины, как и территории России – уже нет.
Вот тогда встанет вопрос об остановке войны на линии разграничения, и начнется дипломатический процесс. Дипломаты будут делать свою работу, на линии боестолкновения будут обстрелы, как в 2015-2017 гг. Если дипломаты договорятся, тогда может быть подписание общего документа.
Но, подчеркиваю, до марта ситуация понятна, а что будет после марта – не ясно. Не ясно, в каком состоянии будет российская экономика, российская армия, в каком состоянии будет наша армия и наши западные друзья, смогут ли они давать нам больше денег и вооружения, случится ли перелом ситуации. А от этих моментов многое будет зависеть.
Главред: Остановка войны по нынешней линии разграничения, вероятнее всего, будет временным вариантом и временным прекращением огня. Война рано или поздно возобновится?
Иван Ступак: Необязательно. Северная и Южная Корея формально находятся в состоянии войны, ведь мирный договор они так и не подписали – у них есть только договор о перемирии. Теоретически такой вариант возможен и у нас.
При этом очень вероятно введение миротворцев. У нас могут появиться миротворцы из стран Африки, Бангладеш и Индии, потому что только такие густонаселенные страны смогут дать достаточное количество людей, которых хватит на всю линию фронта: тут, скорее всего, будет не 10 тысяч человек, а 100-150 тысяч.
Иван Ступак – военный эксперт, бывший сотрудник СБУ.
Окончил Национальную академию СБУ. После завершения учебы около 9 лет работал на оперативных и руководящих должностях в Главном управлении СБУ в Киеве и Киевской области. Занимался противодействием экономическим преступлениям.