Возможность проведения «нормандского саммита» лидеров Франции, Германии, Украины и России начала приобретать реальные очертания, и в Елисейском дворце даже назвали день, когда встретятся президенты и федеральный канцлер - 9 декабря. Эта информация - хороший повод для того, чтобы поставить вопрос о том, чем может завершиться «нормандский саммит»?
Цель президента Украины Владимира Зеленского на этой встрече кажется очевидной - завершение войны. Цель президента Франции Эммануэля Макрона - добиться прекращения конфликта, утвердиться в роли европейского лидера, восстановить отношения Запада и России. Цель канцлера Ангелы Меркель - продемонстрировать эффективность формата, в создании которого она играла главную роль и который должен был привести к окончанию войны на востоке Украины.
Читайте такжеКак Зеленскому вести себя на переговорах в "нормандском формате"Чего хочет Владимир Путин, мы можем только догадываться. Впрочем, во время визита в Бразилию российский президент очертил рамки своих представлений о том, как должны развиваться события. Российский президент выступает за то, чтобы закон об особом статусе оккупированного Донбасса был пролонгирован, а дальше менялся путем прямых консультаций украинского руководства с представителями «народных республик». Эта позиция, по большому счету, не сильно отличается от того, что Путин и другие российские руководители говорят с 2014 года. Прямые переговоры - это модель, которую Россия последовательно навязывала сначала руководству Молдовы, а затем руководству Грузии. Цель проста - легитимизация марионеточных администраций и превращение России из участника конфликта в полноценного посредника. Посредника, который отнюдь не гарантирует вам восстановление территориальной целостности даже тогда, когда вы пойдете на все его условия.
Читайте такжеИтоги переговоров нормандской четверки: чего ждать от ПутинаЕще один важный тезис, озвученный Владимиром Путиным - это разведение войск по всей линии разграничения. Это означает, что Россия в принципе готова перевести конфликт в разряд замороженных. Но что это будет означать на практике? Пойдет по этому восстановления территориальной целостности Украины или же, наоборот, Россия станет укреплять донбасскую «государственность»? И от чего это будет зависеть - от «лояльной» поведения украинского руководства или от решения Кремля отдать территорию или сохранить ее за собой? И станет тема статуса Донбасса обсуждаться на «нормандском саммите» - или ее снова подменят дискуссией об очередности выполнения пунктов Минских соглашений?
Ранее президент Путин настаивал на том, что этот саммит может произойти только в случае, если он завершится конкретными результатами. Теперь, когда дата саммита уже известна, осталось понять, на какой именно конкретный результат он рассчитывает.
Виталий Портников, журналист, для Радио Свобода