Анастасия Приходько

Огромное спасибо Вам за поддержку и добрые слова в мой адрес! И Вы у меня есть. А вместе мы — сильны и непобедимы. Анастасия Приходько всегда с народом. Ваша А.

Моя ласточка... Обязательно. Пока что мы записываем новый альбом и делаем запланированное. Но, думаю, в 2019 году Вы эти песни услышите.

Обязательно, мы уже сейчас готовимся к поездке. Для нас это важно. Поездка будет длительной. Буду ездить, как говорится, до последнего патрона...

Артисты, которые не работают на территории Российской Федерации, а пытаются заработать своими силами, с помощью политических туров зарабатывают на проживание в стране. С другой стороны, понятно, что в этой истории ключевое слово — «отмыться». А «отмыться» потом сложновато. Это да. Ты никогда не можешь быть уверен, сделаешь ли правильный выбор. Ведь у нас нет ни одного политика, к которому невозможно было бы «прикопаться». У всех них, как говорится, «рыльце в пушку». Поэтому это очень сложный вопрос. И, прежде чем решаться на участи в туре в поддержку того или иного политика, все нужно взвесить 350 раз. 350 раз отмерить, а потом один — отрезать.
Я не участвовала никогда в политических гонках, не агитировала ни за кого. Поэтому это только размышления, никакой конкретики. 

Вакарчук и Зеленский — это люди, непосредственно связанные с развлекательной сферой: Святослав — музыкант, Владимир — комик. И оба они, безусловно, на первом месте в том, что они делают: Вакарчук на первом месте в музыке, Зеленский — в юморе. Они оба интересны, собирают огромные аудитории (за счет чего их потом и можно использовать). Но я почему-то думаю, что такие люди — это, скорее, фигуры, а не политики. Они могут притянуть к себе огромное количество людей. Но рассматривать их как политиков — сложно, ведь он никогда с этим не были связаны.
Хотя, с другой стороны, это не всегда важно, ведь если у тебя есть знания, стремление, любовь и ум, это может способствовать тому, что тебе удастся что-то изменить к лучшему.

Я отношусь скептически к любому из праздников, кроме Нового года, Пасхи и Дня рождения. По одной простой причине. Праздник — это, конечно, хорошо. И придуманный — тоже. Но не всегда нужен праздник или повод, чтобы, например, подарить подарок любимой женщине. Это можно сделать и просто так.
Ну, не будет 8 марта, так не будет… Хотя, конечно, Клара Цеткин и Роза Люксембург в свое время придумали замечательный праздник. Но я думаю, что от него можно и отказаться.
Знаю, что перемены всегда болезненны. Потому, в любом случае, еще год, два, три, пять пройдет, прежде чем все забудут об этом празднике. Наверное, даже не так — поколения должны будут пройти.
Ведь от чего у нас на самом деле все проблемы... От того, что все те, кто знали Советский Союз, и сейчас остаются у власти. Соответственно, от этого избавиться очень тяжело. Потому что они все помнят, как тогда было. Должно пройти три-пять поколений, и только тогда будут ощутимы перемены. Потому что, пока те люди, которые были со времен Советского Союза, остаются у власти, перемены будут идти, как улитка.

Особым образом представлять в эфирах таких артистов — хорошая идея. Например, представляя Таисию Повалий, можно писать, что во время Майдана она поехала выступать в Кремль, и дату писать.
А еще можно делать так: когда артист пересекает границу, возвращаясь из России в Украину, можно прямо на таможне записывать с ним видео — пусть скажет на камеру: "Я — предатель. Во время войны я поехал/-ла на гастроли в Российскую Федерацию (или получать награды в России)".
На самом деле, мы можем говорить об этом часами, но все эти вопросы должны решать люди "наверху". Но опять-таки, возвращаясь к нашим баранам, у тех, кто сейчас управляет страной, в голове еще Советский Союз, потому гастроли в России для них — это норма. То есть они по-прежнему думают, что есть один большой Советский Союз, потому все ездят из страны в страну, что в Украине сейчас АТО, а не война. Но антитеррористическая операция — это Charlie Hebdo во Франции, когда операция была закончена за три часа... А не то, что у нас.
Так вот о том, как поступать с артистами, которые гастролировали в России, должны думать власти на высоком уровне. Потому что на поступки, которые совершают артисты, ориентируется большинство людей, и этот пример заставляет молодое поколение потом поступать так же. Ведь многие ориентируются на то, как действует их кумир, как делает тот или иной артист.
Вообще, об этой проблеме следует думать не только в контексте артистов, но также и в контексте деятельности людей из других сфер. Нужно бороться с теми, кто показывает, что можно в самый сложный момент предавать свою страну, своих людей, своих военных, которые ценой собственной жизни защищают каждого из нас. А они спокойно себе ездят в Россию, артисты гастролируют там и в ус не дуют...

Выпал снег! Ну, и что? Ну, вот так себя природа ведет. У природы, может, критические дни, и она не хочет весны. Вот она сейчас такая! Ну, что я могу сказать? Все, она расстроилась, у нее нет 1 марта, она не хочет никого радовать — она в депрессии.
Все плакались и кричали, что хотят снега, что зима без снега — плохо, Новый год без снега — кошмар. Пожалуйста — вот, теперь есть снег. Не гневите Бога — не жалуйтесь.
…Все, как в моей песне: "Замело дорогу снегом, за рекою — ни души...". Такое у нас 1 марта.  

Моя личная жизнь закрыта за семью замками. Я считаю, что это единственное, что должно остаться у артиста непоколебимо. На то она и личная жизнь.
Поэтому что я могу вам рассказать... Какая я жена? Надо у мужа спросить, хорошая ли я жена. "Господиня"? Это слово, по-моему, предполагает, что "господиня" — это аппетитная женщина в теле, которая достает из печи хлеб, и у нее бегает 11 детей. Такое теплое слово. Я на такую не похожа. Значит, "господиню" мы можем вычеркнуть. :) Как мама — да, строгая. По-другому быть и не может.
С легким ли я характером? Конечно! Как пушок. Пух! :))) Просто у меня есть характер. Я — не амеба, не инфузория туфелька.

Наверное, самое яркое воспоминание — это когда я в 13 лет впервые увидела море. И было это в Крыму, в Феодосии. Помню момент, когда я иду, и мне говорят, что я сейчас увижу море, увижу, какое оно большое. Тогда я впервые увидела медуз, ракушки, покаталась на скутере, банане и горках. И тогда я впервые надела раздельный купальник — мне мама разрешила.
Что меня может мгновенно вернуть в детство? Это будет смешной ответ — метро. Сколько времени было проведено в метро! Училась я в школе Лысенко, и туда можно было ездить разными дорогами: и через Берестейскую, и через Лукьяновку, и через Майдан. А потом я поступила в институт Глиера, и тоже нужно было ездить на метро — на метро Льва Толстого или метро Университет. Наверное, поэтому, когда я попадаю в метро, я вспоминаю детство.
А еще запах — когда я открываю зимой часов в 11 вечера окно и дышу морозным ветром. Это сразу возвращает меня в мои бунтарские 15 лет, когда мы прогуливали пары и гуляли по городу, и нас не волновало, что на улице -15. 

В принципе, у каждого человека есть такая возможность, если мы будем друг друга слышать, понимать и уважать. Один человек может и горы свернуть, если захочет. Поэтому любой человек может повести за собой людей, а люди — за собой еще людей… Но это только в том случае, если мы будем, как одно целое. Главное — чтобы был предводитель, который поведет всех за собой за победой.

Да — меня теперь нигде нет. С того момента, как мы перешли в 2015 году на украинский язык, стали писать песни на украинском языке, мы почему-то резко стали "неформатом". Я не могу понять — почему. Но на радиостанциях меня в два раза меньше. Может, проблема с моей музыкой, может, она никому не нравится... Но я не буду такой же, как большинство артистов. К сожалению или к счастью, я — не Дзидзьо и не ТІК. Я не смогу быть весельчаком-артистом. Не могу я веселить людей — не мое это, не умею я. Я — больше лирик. Такой я человек. Так что теперь, мне не звучать на радио? Я вижу, что в тренде быть смешным, веселым, с заводной музыкой или русским языком.
Я все равно буду бороться с этой системой. Мне нравятся песни, которые я пишу, мне нравится музыка, которую мы создаем с музыкантами. Ну, а если вам не нравится... Я — не стодолларовая купюра, чтобы нравиться всем.

В 2017 году у нас вышло три видеоработы и три песни: "Тримай", "Good bye", "Крила". И очень маленький процент радиостанций взял песни в оборот. Видеоработы снимали достаточно известные в нашей стране режиссеры и операторы. Эти видеоработы стоят немалых денег. Поэтому вопрос к тем, кому я, наверное, просто не нравлюсь. Потому что над этими видео работали замечательный оператор Дмитрий Перетрутов, замечательный оператор и режиссер Дмитрий Манифест. Также над ними работала творческая команда в лице креативного продюсера Дениса Путинцева и компании MOLA.Group — они писали сценарий для клипа "Good bye". Саунд-продюсер, который занимается нашим материалом — Алексей Мазур. У нас все полный фешн, все тип-топ... Вопрос — почему меня нет на радио и в телевизоре? Да, у меня серьезная музыка. Да, я пою о том, что больно мне. Все мои песни автобиографичны, они про меня. Наверное, те, кто "у руля", не готовы к серьезной музыке, они не хотят принимать жизнь такой, какая она есть, а хотят прятаться за радостями. Но я буду так же писать и творить.
На этот год у нас запланированы выходы песен: "Саме той", " Вільний птах" и "Вимагаю змін". Как будет дальше — не знаю...
Кому я буду не нравиться — не знаю. Поверьте, я ни с кем не ссорилась.

Ситуация очень сложная. Я прекрасно понимаю, что меня ждет впереди. Естественно, мы готовим доказательную базу того, что все мои права, как артиста, были нарушены. 24 января мы увидели этот ролик до его выхода в эфир. По нашей просьбе нам показал его Евгений Цапенко. Тогда же 24 января мы увидели, что ролик посвящен Петру Порошенко — он подписан под ним. Мы без оглашения в СМИ, без скандала пытались вести переговоры в своих кругах. Мы попросили Евгения Цапенко, чтобы этот ролик не выходил, так как мы не давали согласия на участие в предвыборной кампании Петра Порошенко. Не было подписано ни единого документа, который бы давал разрешение на участие меня в этом ролике. Каналы также не получили мое согласие на распространение этого ролика.
Выходит, что любой политик, любой представитель власти может просто так использовать людей в своих целях. Получается, что обычный гражданин не защищен.
Мы ждем ответ Администрации президента, так как адвокатские запросы были отосланы. Мы ждем ответов с телеканалов, которые все-таки транслировали этот ролик.
Мы действуем пошагово, расчетливо и уверено. Понимаем, что нас ждет впереди. Но моя правда — со мной, и я буду ее доказывать. Я не позволю, чтобы меня использовали, и не хочу, чтобы использовали других. Все доказательства есть на руках у меня и моего адвоката. Пока мы не разглашаем их в связи с тем, что ведется следствие.

Я думаю, что каждый политик будет делать так, как выгодно ему. Я не верю им.
Наверное, попадая в Верховную Раду, все люди начинают заболевать, и начинается эпидемия — у них там вирус: был нормальный человек, зашел в Верховную Раду, и нет человека, перестал быть нормальным — сразу начинает думать, как украсть, как кого-то использовать, как соврать. В нашей стране эта болезнь называется "депутат". Они настолько дискредитировали себя в этом отношении, что больше им никто не верит.
Но я уверена, что среди них есть порядочные люди, которые душой и сердцем верят, что они могут что-то изменить. Но мы о них никогда не услышим, потому что там есть одна большая игра.
А "вакцина" от этой болезни есть одна — "деньги": выиграет тот, кто больше с*издит. Поэтому у них такие бега за этой "вакциной". Если посмотреть, сколько МВФ перечислил денег Украине, и сколько на эти деньги было сделано, то это — катастрофа. Чего только стоит стена на границе с Россией, которую Яценюк должен был построить.
Самое страшное — что всем все равно: говорим мы об этом или нет, болит у кого-то сердце за это или нет. Поэтому все меньше людей верит в изменения. 1,5 миллиона украинцев выехали на заработки в Польшу. И это только в Польшу!
Политики борются теми же методами. Эта система не меняется. Политтехнологии дают им возможность выбрать правильный цвет своего предвыборного биллборда, им ставят грамотные речи, и они раздают гречку несчастным бабушкам, у которых нет надежды на то, что их пенсии с 1300 гривен поднимутся до 3 или 7 тысяч гривен, которые вынуждены брать эту гречку, потому что боятся, что завтра не будет еды. А политики манипулируют этим.
А выбирать-то из кого? Все те же... На протяжении 25 лет все те же.
Мне интересно посмотреть, какими будут выборы. Но самое страшное, что ни вы, ни я, ни кто-либо другой — мы ничего не решаем. Поэтому у людей и просыпается пофигизм. Мы перестали себя уважать, уважать друг друга. С каждым годом все больше людей понимает, что им нужно думать только о себе и ни о ком другом. Ему сегодня-завтра детей будет нечем накормить, не за что коммуналку оплатить, вот он и начинает думать о себе. И тут же пропадает уважение друг к другу.
А нам остается одно — сохранить хоть что-то человеческое, настоящее, чтобы передать это нашим детям. Мы должны сохранить историю, записывать самые важные моменты хотя бы для себя. Потому что историю, как видите, переписывают. А если бы в селах в свое время бабушки не сохраняли украинские песни и истории, в Украине была бы беда. И наша с вами задача — просто сохранить.
...А выборы — были, есть и будут. Они стабильны, без изменений. По одной и той же системе.

Чужая семья покрыта тайнами... Все семьи счастливы одинаково, а каждая семья несчастна по-своему. Единственное, что с Антином не понятно — почему он уехал. Я бы продолжала бороться. Хотя — не суди. да не судим будешь. Думаю, Антон и Снежана — взрослые люди и должны сами разобраться. Только почему мы все должны в этом участвовать, я не понимаю. Хотя понимаю — каждый пытается добиться правосудия. И оба они — что Снежана, что Антон — правы. Думаю, они найдут общий знаменатель. Уважаю и Антона, и Снежану.

Странно — почему у нас российские банки работают. Странно — почему российские товары на полках. Странно — почему до сих пор ведутся торги с Россией. Просто интересно. Да, понятно, что вся предыдущая власть работала с Кремлем, но ведь пришла новая — только ничего не меняется.
Я не могу понять, почему нашим ребятам не дают возможности воевать. Сепары обстреливают наших — каждый день "двухсотые" и "трехсотые", а наши даже стрелять не могут, потому что, видите ли, Минские договоренности. Вопрос — сколько это еще будет продолжаться? Почему они там стоят? Что они делают? Знаю, что наши ребята готовы идти до конца. Но как? Им связали руки, ничего не могут сделать. Уверена на 100%, если бы была возможность, наши пацаны закончили бы все вмиг, не позволив даже этому начаться. Но кто-то это начал, и кому-то это нужно. Жалко, что столько погибло отцов, сыновей, детей, молодых девчонок... А все заморозилось, ничего не продвигается.
Все это меня и разочаровывает.

Да почему они разные? У меня прошли концерты в зоне АТО, Днепре, Харькове, Киеве и т.д. Все — одинаковые. Я обожаю, когда ко мне на концертах стеснительно подходят женщины и мужчины, одетые просто, приносят розочки. Они улыбаются и говорят: "Как приятно, что вы с нами. Спасибо вам большое". Это было в каждом городе Украины, в каждом. Я встречаю только добрых людей, мне это нравится. У нас добрая нация.

Главный ориентир — я честна с публикой. Я не вру себе. Мне очень хочется, чтобы моя музыка помогала людям. Понятно, что "гоп-ца-дрыца-гоп-ца-ца" присутствует, но есть люди и нормальные, вменяемые, думающие, разумные, которые иногда умеют грустить... Такие люди есть в стране. Мне просто хочется быть с народом. Это — мой главный ориентир. Я понимаю, что артист вроде бы выше, он с какими-то своими прибамбасами. И я артист тоже. Но мне больше нравится быть народным артистом (не в плане звания, а по сути), мне хочется быть ближе к людям. Потому что я тоже человек. Мне хочется петь о том, что болит людям.

Это такая больная тема. Многое они мне говорят. В основном — ничего хорошего. Всех интересует вопрос по поводу Минских договоренностей. Многих, из тех, которые дембельнулись, интересует вопрос, очень страшный вопрос… Они чувствуют себя ненужными после войны. С ними не работают ни психологи, ни психиатры. Они возвращаются в обычную жизнь, абсолютно неготовыми к ней. Потому что война и обычная жизнь — это абсолютно разные вещи. А тут пришел приказ — свободен, дембель. Возвращается домой — и все, он дома. Спасают только родные, близкие, друзья — с ними ребята выговариваются (а ведь они знают намного больше, чем мы тут с вами). Но есть же и те, от которых отказались родители, или у кого родители поругались на почве "кто за Россию, кто за Украину". У меня есть такой друг: у него мама работает в России, не поддержала того, что он пошел защищать нашу землю, и не разговаривает пять лет с ним. Вы думаете им кто-то занимается? Нет. Он женился, у него родился ребенок. Единственная его поддержка — это жена. Но нужна же квалифицированная помощь. Пацанов должны выводить из того состояния, в котором они возвращаются с войны. А сколько их покончило жизнь самоубийством, не справившись! Сейчас должны быть центры реабилитации, много-много-много центров реабилитации, чтобы возвращать их в жизнь. Но, в итоге, сами видите, как у нас происходит.

Изменили просто название: была «антитеррористическая операция», а теперь — «операция объединенных сил». Снова слово "операция". Но ведь происходящее — это не операция. Это — война! Все остается, как и было.
Общаюсь постоянно с волонтерами — того нет, того нет, того нет у военных... Они все время ездят к ребятам, что-то возят, но на экранах их стало меньше. Так произошло для того, чтобы отдельные политики смогли рассказывали, как они одевали армию. Когда пацана забирают на фронт, его одевает мама или волонтеры. Получается, что все остается, как было: волонтеры ездят, помогают, одевают, бабушки носочки вяжут, делают "кикиморы", артисты ездят выступать и поддерживать... Сплоченность украинской нации никто не отменит, мы всегда были единым целым. Многие помогают и не сдаются по сей день.

Много предлагают: и рекламы, и песни, и диджей-сеты. Восемь месяцев назад звонили из Санкт-Петербурга по поводу концерта... Мне кажется, что там кто-то что-то перепутал. :)
Я отвечаю на такие предложения прямо и честно: я не работаю с Российской Федерацией и на территории РФ. Но я всегда говорю с уважением. Знаю, что там есть много хороших людей, начиная от Ахеджаковой и заканчивая Шендеровичем и Басилашвили.

Я в шоу-бизнесе. Точнее в шоу — не очень, но в бизнесе. :) Я уважаю своих коллег. Все талантливые, умные, голосистые, с прекрасными песнями. Вру — не все, конечно. :) Я не так с ними плотно общаюсь, просто пересекаюсь. Но я не сильно расстраиваюсь на этот счет. Друзей как таковых из этой сферы у меня нет. 5-10 людей наберется, с кем я общаюсь. Это очень близкие мне люди. Называть имен не буду.
Пакости? Наверное, хватит одного моего взгляда хватит, чтобы мне этих пакостей не делать. :) Я никогда не нападаю первой. Ни-ко-гда. Я всегда только защищаюсь. Поэтому если кто-то из артистов меня обидит или скажет обо мне что-то плохое, он всегда будет в поле моего зрения и поддержку от меня никогда в жизни не получит. Я никогда не встану на его сторону, если он (или она) публично не извинится. Но я всегда прощу, если человек публично признает, что был не прав.

Мои дорогие поклонники, я вами очень сильно дорожу. Половина меня — это моя семья, дети, муж, близкие, родные, кошечки, собачки. А вторая часть меня — это вы. Я всегда прислушиваюсь к вашим советам, мне это интересно. Потому что артист без поклонников — никто. Вы — часть меня. И хотела бы всех очень поблагодарить за поддержку, потому что вы мне очень помогаете, воодушевляете, даете мне стимул развиваться и идти дальше в такое непростое время.
Но! Нет меня ни в какой партии!!! Я не иду на президентские выборы! Я не состою ни в одной из партий! У меня нет депутатского мандата! Я — прикосновенна во всех смыслах. :) Я не собираюсь составить конкуренцию Вакарчуку или помочь Зеленскому.
Я общаюсь со многими политиками — это да. Это правда. С некоторыми могу даже дружить.
Но! Я понимаю одно: принять решение — пойти в политику — очень страшно. Репутация строится годами, но рушится в один миг.
Но! Не поймите меня неправильно. Скажу одну вещь: даже если у меня будет решение пойти в политику, не называйте меня "предателем". Если я вдруг буду в какой-то политической силе когда-нибудь, я буду действовать и все делать на благо этой страны. Понятно, что каждая из партий зарекомендовала себя не с лучшей стороны. Почему я колеблюсь... Потому что я искренне хочу помочь. Женщинам, мамам-одиночкам, детским домам, интернатам... Меня раздражает, когда я прихожу в больницу со своим ребенком, а там — ремонт 1905-го года. Мне бы хотелось работать на благо народа.
Если вдруг когда-нибудь я стану политиком, то, совершив свой первый "косяк", если я не справлюсь с поставленной задачей или не выполню обещание, я из нее уйду. Потому что я — не брехло, не врун. Поэтому я боюсь сделать такой шаг. Это очень сложное решение.
Пока что я справляюсь и без депутатства. Я это делаю своими силами. А политические ярлыки на меня вешать не надо. Я — не политик. А то, что я так разговариваю, ну, извините — если у меня есть мозги, я могу анализировать ту или иную ситуацию, то это не значит, что я строю политическую карьеру.

Значит так... Ни Минкульт, ни Администрация президента, ни Горковенко, ни Цапенко не принесли мне каких-либо извинений. Кроме Нищука, со мной никто не разговаривал, не звонил, не извинялся. Всем, как видите, все равно. Я давала возможность принести публичные извинения. И в таком случае ход действия был бы прекращен с нашей стороны.
Но до чего же низок поступок, что четыре мужчины не могут попросить прощения у женщины! Насколько надо себя самого не уважать. Наверное, извиниться тяжело.
Мы развиваем все эти события. Урегулировать ситуацию "полюбовно" не вышло. Мы давали им возможность им замять все — 24 января мы вели переговоры о том, чтобы этот ролик не вышел в эфир, мы "заморозили" участие в этом проекте и просили нас оттуда вычеркнуть. Но они все равно выпустили этот ролик, потому "полюбовно" не получилось. Я дала возможность мужикам исправить ситуацию, но не вышло.
Да, мне будет сложно воевать с четырьмя мужиками. Но если каждый не будет обращать на это внимание, то дальше будет только хуже. Мне нечего бояться — я просто отстаиваю свои права. Это будет тяжело, но я надеюсь на победу и на адекватность суда...

Во-первых, на меня заведено два уголовных дела в РФ. Во-вторых, было две попытки меня украсть — в Константиновке и Попасной. Потому чувство юмора тут как-то не укладывается в вашем вопросе... :) Особенно в части относительно ФСБшников. Если бы меня "приняли" ФСБшники, больше бы мы с вами не увиделись.
Я не собираюсь в Россию. Никак. Никогда. Нет. Если машина Кремля падет, Путин уйдет в отставку, массово пройдет зомбирование россиян, на коленях годами они будут молить о прощении (а рано или поздно так и будет), если пелена спадет с их глаз, они поймут, кого поддерживали, тогда я просто поверну голову влево, посмотрю на них и скажу: "Просить прощения дальше!". Я просто к ним обращусь. И все.
Очень обидно все то, что сейчас происходит. А происходит все из-за того, что у этих людей на плечах нет головы. Что ж за нация-то такая, которая не может понять, что происходит! Много людей, с которыми я общаюсь, а их остались единицы, говорят: "Настя, люди просто боятся что-то сказать. Им жить хочется. Никто не хочет сидеть в лагерях". Это — страшная страна.
Я иногда задумываюсь — перед кем я там выступала? Кто эти люди? Они ведь в любой момент могли что-то со мной сделать... Вспомните только про "мальчика в трусиках" и "снегирей едят"!
Чего только стоило "Евровидение"... Как они меня одели! Жалость вызывали, или что? Закутать меня в простынку на резинке, обувь у меня забрать и выпустить посреди Олимпийского… Понимаете, что там в головах у людей? А с другой стороны, меня тогда закрыли в квартире на весь период подготовки к "Евровидению", поставили охрану "Первого канала", давали мне тысячу рублей под расписку на четыре дня, а потом я должна была принести чек и показать, куда я их потратила. А выходила я так: меня открывал охранник, садился со мной в машину, меня везли в магазин, покупала что мне было надо, собирала чеки и передавала их охране. И все потому, что один раз я заявила, что устала от такого отношения, и представитель России поедет домой. Поэтому они решили меня закрыть. А я хотела уехать. Вы можете себе представить, что это за люди? А мне тогда было 20 лет. И уже тогда хотела оттуда уехать. Теперь я понимаю, что нечему удивляться. 

Я не против. Я люблю молодых исполнителей. Мне нравится, когда молодые верят в свой талант, успех. Дорогу молодым. Для меня самое страшное — сказать им "нет". Когда стоит человек, смотрит на тебя чистыми глазами, думает, что талантлив, а ему, действительно, медведь на ухо наступил. Ему надо как-то об этом сказать. А от твоего слова зависит, будет ли у него потом психологическая травма или нет. Это сложно, но я была бы не против.

На сегодняшний день с "Евровидением" у меня отношения натянутые. Могу сказать, что мы с "Евровидением" в бракоразводном процессе. Мы трижды ссорились. Трижды меня не хотели слушать, не хотели, чтобы я представляла эту страну. Я никого не обвиняю — проблема только во мне. Песня не та, ситуация не та...
Но я в конкурсе участвовать уже не хочу. Ну, сколько можно, уже три раза это было... Для меня это болезненная ситуация. Потому что, когда меня дисквалифицировали с песней "Мамо", с которой я хотела представлять Украину, я поехала в Россию. А изначально ведь хотела представлять Украину. Но, как говорится, уже как есть.
Однако не меняют свое мнение только дураки. Возможно все. Но пока я не готова снова участвовать в "Евровидении".

Illaria. Прекрасная композиция, я считаю.
А еще мне очень понравился Kadnay — наконец у нас на сцене есть самец! У Kadnay была замечательная композиция, офигенно мужики выступили. Побольше бы Kadnay на нашей сцене, а то у нас негусто на сцене с мужиками...

Теоретически, если брать по политике, то, по идее, Melovin должен занять 10-15 место. Нам пока тройка и пятерка не светит на "Евровидении" долго.

Желание попеть в РФ? У меня есть другое желание, что можно сделать в РФ... Петь — точно нет.
Почему мало выступлений в Украине? Мне кажется, у нас пытаются создать искусственный баланс и выдвинуть на первое место веселье, красные дорожки, премии. А мне кажется, что сейчас нужно бороться совсем за другое — за мир. Ведь если у нас будет мир, то всем будет лучше. А у нас это отодвигается на задний план.

У меня прадед — японец. У меня бурная кровь: Япония, Украина, кубанские казаки. Поэтому мне хочется в Японию, в Токио.
Что касается Melovin, то я желаю парню удачи. Ему предстоит выполнить непростую миссию, на его плечи легла большая ответственность. Его должны хорошо подготовить к конкурсу со всех сторон.

А как я могу быть готова кого-то поддерживать, если я не знаю, кто будет на выборах? И вообще, за последние пять лет проживания в Украине я поняла, что все так резко меняется. Нет уверенности и стабильности в том или ином кандидате. Я не могу конкретно сказать, кого бы я поддержала. Явно, это не топовые политики — с ними уже все понятно. И вообще, на своем бюллетене напишу "не готова голосовать".

Кто такой Эдуард Романюта — не знаю.
Украина для меня — мой дом. У меня многие спрашивают: "Вот вы так можете ходить по улице, просто в спортивном костюме, можете прийти абсолютно раскованной... Почему так?". Я — у себя дома, как хочу, так и хожу. Дома всегда человек себя ведет просто. Я настолько люблю Украину, что реально отношусь к ней, как к дому. Я — дома. Кто бы куда не уехал, мы везде будем чужими. А родные стены всегда помогают. Потому я их так и оберегаю. Я хочу жить здесь.
Кого бы я хотела видеть представителем от Украины на "Евровидении"? Из женщин... Из мужчин... Только я. Я хочу видеть себя на "Евровидении". :)))