Две Украины

Все наши споры о переговорах – это битва за то, какую Украину считать нормой.

Потому что каждый житель страны успел пожить в двух "украинах". Одна из которых существовала с 1991 по 2014. А другая – последние пять лет.

Та первая Украина во многом оставалась российской колонией. Мы можем убеждать себя, что ее граждане были архитекторами независимости. Обсуждать вклад Украины в крах империи. Вполне вероятно, что все это будет справедливо для определенной части страны. Но для подавляющего большинства обретение независимости было не столько ценностью, сколько данностью. А сама независимость – чем-то наподобие права не кормить республики Центральной Азии.

Иначе бы Украина не застряла в буферной зоне России на следующие двадцать три года. Иначе бы не спорила о том, к какому миру принадлежит. Иначе бы на каждых президентских выборах во втором туре не выбирала бы между "независимостью" и "империей".

Читайте такжеВозрождение империи: Путин послал Украине четкий сигналЭто безвременье закончилось лишь в 2014 году. В тот самый момент, когда Россия решила, что ей не нужна полулояльность бывшей колонии. Вторжение и оккупация стали ударом дефибриллятора. Страна начала проводить ревизию самой себя. Передоговаривалась об исторической памяти. И теперь этот процесс Кремль пытается обнулить.

Тем более, что в Украине хватает тех, кому ближе прежний формат существования. До войны таких людей было еще больше, но Москва своими руками вычеркнула их из избирательного процесса. Нарушив тем самым баланс и хрупкое равновесие. И теперь отчаянно пытается исправить ошибку.

Все споры об украинских приоритетах – это всего лишь споры о норме. Те, кто считает нормой старую Украину – говорят о территориях. Те, кто считает нормой новую Украину – говорят о суверенитете. Потому что каждый сценарий идет в рамках пакетного предложения. А каждое решение идет в комплекте с последствиями.

Хотите территории? Без проблем. Соглашайтесь с российскими условиями, отказывайтесь от независимости, подписывайтесь под буферным статусом. Возобновляйте дискуссии о числе языков и национальной памяти. Европа будет заканчиваться на востоке Польши. Примерно там же, где и мечта о европейских правилах жизни.

Хотите суверенитет? Тоже без проблем. Готовьтесь к долгому противостоянию, боевым действиям, трудным реформам. Смена правил игры никогда не бывает легкой – особенно если масштабы болезни требуют непопулярных решений. Тем более, что империи похожи на ревнивых мужей – расставание с ними редко бывает простым. А реальную независимость не дарят, а вырабатывают.

Читайте такжеУкраина дошла до точки невозвратаВдобавок, все апелляции к территориям стали удобным набором эвфемизмов. Нет нужды признаваться в собственной ностальгии по прошлому. Нет смысла расписываться в своем нежелании принимать новую редакцию Украины. Все это можно изящно камуфлировать разговорами про необходимость мира.

Такой подход удобен. Он выглядит этически выверенным. Защищает от обвинений в "сепаратизме". Дает своему автору правозащитные интонации и позволяет называть несогласных – радикалами и ястребами. "Худой мир лучше доброй ссоры". "Лишь бы не было войны".

Проблема лишь в том, что война уже идет. И линия фронта – всего лишь одно из ее проявлений. И если даже вы упраздните окопы – это всего лишь облегчит ее ведение. Для той самой империи, которая намерена и дальше воевать с новой Украиной за возвращение старой.

А заодно и для всех тех, кто с появлением новой Украины никак не может смириться. Какого бы цвета ни был их паспорт.

Павел Казарин, журналист, для Лиги

Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред