Леонид Радзиховский

Я впервые слышу о существовании депутата Журавлева и об этой истории в целом.

Все, в принципе, возможно. Но в обозримом будущем — в ближайшие 10-15 лет — вряд ли, пока что я не вижу никаких предпосылок для этого. А теоретически все страны рано или поздно исчезают.

Смотря что называть словом «легко»… Если бы я гнался за большими деньгами, широкой известностью, славой и телевидением, то я не мог бы сохранять даже минимальную объективность. Но я, слава Богу, не гонюсь ни за деньгами, ни за известностью, ни, уж тем более, за телевизором, потому мне очень просто. Было бы очень трудно, если бы все время приходилось врать, говорить не то, что я думаю, стараясь каждый раз к кому-то подлизнуться или кого-то «покусать». Это было бы психологически трудно. Это бы оскорбляло мой разум. Таков мой принцип. Я — не патриот России. Я — не патриот Украины. Я — не патриот Израиля. Я — не патриот Соединенных Штатов Америки. Я — патриот фактов и здравого смысла. Когда что-то, с моей точки зрения, является грубым искажением фактов или насилием над здравым смыслом, мне это противно, и я этого стараюсь не делать, а, если могу, то и разоблачать такие вещи по мере сил. А в остальном мне легко. Я никого ни к чему не призываю, никого не уговариваю. А писать в корректной форме то, что думаю, я могу даже в главном официальном органе российской прессы, в официальной российской газете.

Не думаю, что Запад очень заинтересован в прекращении противостояния на Донбассе. Войны как таковой там давно нет. Западу, собственно говоря, это давно без разницы: он там людей не теряет, денег — тоже. Поэтому не думаю, что у Запада есть какая-то особая заинтересованность в том, чтобы была развязка конфликта на Донбассе.
Запад заинтересован в другом — чтобы не было создано прецедента совершенно безнаказанного перекройки границ в Европе. Вот этого Запад не хочет. Европа очень трудно пришла к пониманию нерушимости границ, очень дорого это понимание далось европейцам, и они им очень дорожат. Европе абсолютно все равно, кому принадлежит так называемый Крым или так называемый Донбасс. «Так называемый» — потому что никого из европейцев ни Крым, ни Донбасс абсолютно не интересуют. Они там никогда в жизни не были и никогда не будут.
Но, повторюсь, их интересует, чтобы не было прецедента безнаказанной перекройки границ в Европе.
С другой стороны, на Западе, конечно же есть бизнесмены, которым «трут шею» санкции, и они хотели бы их отмены. А, кроме того, Россия располагает деньгами и проплачивает многих политиков и лоббирует отмену санкций. И многие правительства в Европе говорят: «Да, хорошо бы санкции отменить». Но они не могут переступить через те бумаги, которые они подписали, а главное — через тот консенсус, который в Европе существует. А консенсус этот простой: если какое-то государство, нарушив свои обязательства и международное право, влезло на территорию другого государство, то оно должно за это ответить. Вот и все.

Нет, не буду.

В России нет никакой оппозиции — ни адекватной, ни неадекватной. Никакой. В России есть интернет-ворчуны, интернет-брюзги. В России есть проплаченные холуи, которые лижут задницу начальству и изображают из себя какие-то политические партии в Думе. Оппозиции, как политической организации, которая в легальном поле борется за власть и имеет какое-то влияние, в России нет. Оппозиции внесистемной, то есть организации, которая находится вне легального политического поля и, используя незаконные методы, вплоть до террора, взрывов и так далее, борется за власть, в России тоже нет.
Соответственно, в России нет никакой политической оппозиции.

Я понятия не имею об этой акции, потому ничего сказать не могу.

Для меня эта политика понятна: идет создание национального мифа, его укрепление, формирование национальной идентичности путем отрицания прошлого. То же самое делалось в 20-е годы, когда переименовывали улицы и устанавливали те самые памятники, которые сейчас сносят. Это политика по формированию контридентичности — своей идентичности на обломках предыдущей идентичности, разрушение предыдущего ради созидания нового.
Если бы я жил в Украине, мне бы эта политика не нравилась категорически. Но ее мотивы понять совершенно несложно.

Это решение, конечно же, не безболезненное для Российской Федерации. Торговые связи потому и существуют, что они обоюдовыгодны. Соответственно, когда их разрывают, страдают так или иначе обе стороны.
Насчет того, будет ли Россия выплачивать трудно, потому что я — не экономист. Но думаю, что в какой-то форме к какому-то соглашению придут.

Ни при каких.

Запроса на другого лидера нет. Путин — лидер вполне демократичный, потому что он соответствует комплексам подавляющего большинства людей в России. Демос его поддерживает. Следовательно, с точки зрения большинства, он — лидер вполне демократичный.
Секрет его успеха достаточно простой. Во-первых, в России успех имеет любой начальник. Например, Ельцин, который, в отличие от Путина, был крайне непопулярен, тем не менее, был избран в 1996 году. И, если и были фальсификации, то они были незначительными. По крайней мере, половина населения все равно за него проголосовала. И это при том, что он был ненавистен 90% населения. Но в России всегда голосуют за действующего начальника. В России популярен даже не начальник, а сама идея власти.
Во-вторых, Путин прекрасно чувствует болевые точки российского населения и умеет на этих болевых точках исполнять свои мелодии. Россия хочет хвастаться. Пропаганда специально «расчесывала» комплекс национальной обиды, которая якобы была в 90-е годы, с тем, чтобы потом этот «расчесанный» комплекс «зализывать». И «зализывать» хвастовством. Путин — очень хвастливый лидер. А хвастливый лидер очень нужен любой стране, а уж России — точно, даже больше, чем любой другой. Путин умело хвастается, умело эксплуатирует вечные российские комплексы — противостояние с Западом («Запад хочет нас покорить, захватить»), рассказы о том, что «мы — самые крутые» («у нас самые лучшие ракеты», «мы — самые духовные», «мы — самые сильные и умные», «мы все время должны противостоять тем, кто нам завидует и хочет нас захватить»). Эти совершенно примитивные рефлексы Путин умело использует. Эти мелодии с детства слышал каждый человек в России. У Путина хватает упорства постоянно играть на этих мелодиях и хватает ловкости собрать толковых пропагандистов, которые умеют играть на этих струнах лучше, чем на них играли в советское время.
Собственно говоря, если читатели «Главреда» в основном из Украины, то им легко это представить. Любой украинский политик, который эксплуатирует национальные комплексы украинского общества, был бы невероятно популярен, если бы у него не было конкурентов. Просто в Украине все политики это эксплуатируют, играют на этих струнах и толкаются друг с другом. Соответственно, среди них нет одного популярного.
А в России — один политик с его вертикальным устройством страны. Он один, и он играет на национальных комплексах целой популяции.

Все в Кремле подлизываются к Путину. А с чем они согласны или нет — это интересно их женам.

Во-первых, они боятся, естественно. А, во-вторых, нет организаторов. Протесты ведь не появляются просто так, с неба не падают. Люди не могут просто списать друг с другом по интернету. По крайней мере, в России не могут. Говорят, что на Ближнем Востоке, когда там была «арабская весна», люди просто списывались по интернету и выходили на улицы. Возможно. Но в России это нереально. Пару раз выходили, так списываясь, на Болотную площадь. Вышли, постояли, посмотрели друг на друга и разошлись. Протест, как и борьба с протестом, нуждается в организации. А организаторов в России нет. Как я уже говорил, в России попросту нет оппозиционных партий, в России нет и политической элиты — в России есть чиновники, а, кроме чиновников, ворчуны, шептуны, болтуны, обломовы, маниловы, бессильная и политически никчемная российская интеллигенция, которая умеет ругать власть на кухнях (или на интернет-кухнях), а больше ничего не умеет. Не помню, кто сказал, «Россия — страна казенная». В ней импульс должен идти сверху.
В истории России в ХХ веке было две революции. Одну устроил лично Горбачев. Он долго и упорно раскачивал лодку — долго и упорно ездил по регионам и говорил: «Нужно перестраиваться. Почему вы не перестраиваетесь? Почему вы медленно перестраиваетесь?». И, в конце концов, благодаря его усилиям удалось «раскачать лодку» и создать антигорбачевскую оппозицию. Это хронологически была революция №2.
А революция №1 — это 1917 год. Тогда никто «лодку не раскачивал», но была война, исключительные обстоятельства, сотни тысяч людей гибли, в Петрограде был голод, хлеба не было в феврале 1917 года, люди стояли часами, чтобы получить батон хлеба. А одновременно в Думе с трибуны рассказывали, что царица — немецкая шпионка, а Россией управляет неграмотный любовник царицы, пьяный мужик Распутин. Конечно же, прямо так не говорили, но простой народ слухи, которые доходили из Думы, принимал именно так. То есть власть была максимально дискредитирована. При это власть была абсолютно пассивна. Николая вообще в Петрограде не было. Народ жил очень-очень плохо. А солдаты не хотели на фронт… В таких исключительных обстоятельствах начались стихийные волнения, которым власть ничего не могла противопоставить, потому что власть полностью морально умерла — у нее не было сил бороться за свое существование. Это была февральская революция.
А октябрьскую революцию организовала партия во главе с выдающимся по своим волевым и интеллектуальным качествам лидером. Ни такой партии, ни такого лидера сейчас в России и близко нет.

Таким, который вызовет у меня сочувствие.
Вообще, голосование на выборах — это довольно дурацкое занятие. Ваш один голос, как вы, наверное, понимаете, может иметь значение, если только вы в классе выбираете старосту; если в голосовании участвует тысяча человек, то ваш один голос не имеет никакого значения; если в голосовании участвует миллион человек, то у вас вообще никакого голоса нет, ноль. Поэтому повлиять на исход голосования вы своим голосом, естественно, не можете. Если вы психически нормальный человек, вы это понимаете. Следовательно, вы голосуете не для того, чтобы повлиять на исход голосования, а просто чтобы поддержать аплодисментами того, как нравится. Так же, как и на стадионе, где сидит сто тысяч человек, вы хлопаете футболистам. От вашего хлопка мяч в ворота не влетит, и вашего хлопка среди ста тысяч хлопков футболист не услышит. Но вы это делаете не для него, а для себя, у вас такой непосредственный эмоциональный порыв — кого-то поддержать.
Если бы был кандидат, которого мне бы хотелось морально поддержать, я бы за него проголосовал. Но таких кандидатов нет, соответственно, я ни за кого не голосую.
А каким должен быть кандидат, которого я бы хотел поддержать — это довольно абстрактный вопрос. Нужно смотреть… Как минимум, это должен быть человек, который идеологически и эстетически мне симпатичен, а морально вызывает у меня уважение. Но таких и близко нет.

Смысл слова «выборы» сводится к понятию выбор между несколькими вариантами. Например, выбор купить мороженое или купить кекс. Если вы стоите в магазине «Хлеб», то у вас нет выбора — покупать хлеб или покупать колбасу, потому что колбасы в этом магазине нет. Вы можете или купить хлеб, или развернуться и уйти из магазина. Соответственно, выбора на российских выборах нет. Вы можете или голосовать, или не голосовать. Все. А голосуете вы, по определению, за Путина.
Когда-то Генри Форд сказал: «Покупатель вправе купить автомобиль любого цвета, при условии, что этот цвет — черный».
В России нет выборов. Процедура, которая здесь происходит, это процедура легитимации действующего президента. В соответствии с общей традицией подражать Западу эта легитимация происходит в форме подражания, имитации западных выборов. Но к западным выборам эта имитация имеет такое отношение, как автомобиль «Жигули» имеет к «Майбаху» или «Роллс-ройсу». На Западе выборы — это выбор между несколькими равно мощными кандидатами. В России выборы — это выбор между Путиным и Путиным. Но имитационно он сделан под западный дизайн. А те актеры (или статисты), которые выходят дрыгать ногами, то есть составляют хор, который поет: «Нет альтернативы! Нет альтернативы! Нет альтернативы!», — это всего лишь хор статистов, которых зачем-то нанимает администрация президента.
Так что процедура называется «легитимация действующего президента путем голосования». По-честному такая процедура называется референдумом. Но, поскольку честных действий в российской политике не бывает, то это не референдум, а имитация процедуры выборов.
А что касается Украины, то я не компетентен это комментировать.

Я думаю, что политическое будущее у нее может быть. Она хочет возглавить какую-то партию и выбраться в Думу. Я думаю, что у нее есть такие договоренности с Путиным, и он поможет ей пройти в Думу. Но не ей одной, а нескольким людям из ее партии.

Она не сохраняется, поскольку ее нет. Явка не имеет никакого значения. Процент голосов не имеет никакого значения, кроме как для специалистов. Кто помнит, какая была явка на выборах 2012 года или 2004 года? Власть президента не является функцией ни от явки, ни от процента полученных им голосов. Эта власть — абсолютна. Когда вы купили какую-то вещь, качество этой вещи не зависит от того, долго вы колебались перед ее покупкой или нет. Так и тут не важно, какой процент голосовал, какой процент пришел — какая разница.

Я думаю, что Путин хотел бы «вырулить», потому что он хочет прекратить санкции по целому ряду причин, о которых можно говорить отдельно. Поэтому я думаю, что он хотел бы «слить» этот чертов Донбасс, но сделать это так, чтобы при этом сохранить лицо, то есть подать это, как свою победу, как будто он, Путин, добился реализации всех своих планов. На таких условиях, я думаю, он «слил» бы Донбасс с превеликим удовольствием.

Это вопрос термина. Если под войной понимать то, что под этим понимали до 1945 года, то есть прямые столкновения армий, а в современных условиях — обмен ракетноядерными ударами, то такая мировая война между ядерными державами по определению невозможна. А если под войной понимать просто текущий политический процесс, пиар-войну, психологическую и экономическую войну, то это было, есть и будет. Страны всегда выясняют друг с другом отношения. В этом смысле вся политика и есть войной.

Ухода Путина нет, потому что гадать? До 2024 года Путин остается у власти.
А если говорить о долгосрочных отношениях между Украиной и Россией, то, думаю, постепенно они будут восстановлены, как между Россией и Грузией. Крым Россия никогда не отдаст, как Абхазия и Южная Осетия не вернулись в состав Грузии. Это своего рода зафиксированный конфликт, который выносят за скобки. Крым Россия не отдаст, а Донбасс, думаю, так или иначе вернется в Украину. Экономические отношения… Они и сейчас есть, они никуда не делись. Но, видимо, постепенно они будут расширяться при нормализации отношений. Равно как и гуманитарные отношения, которые и сейчас есть — миллионы жителей Украины и сейчас работают в России. Со временем несколько стихнет накал истерической пропаганды с двух сторон и стихнут пиар-безумства в студиях. А Россия со временем перестанет изображать из себя городскую сумасшедшую, которая не сможет жить, если Украина вступит в НАТО. Да вступайте вы куда хотите! России-то от этого что? Ни тепло, ни холодно. После ухода Путина, разумеется.
Все это нормализуется. А неразрешенная крымская проблема (с точки зрения Украины, это — проблема; с точки зрения России, тут и проблем никаких нет, потому что Крым — часть России) для Украины останется.

Все возможно. Посмотрим, что будет в 2024 году. Во всяком случае, популярная мантра о том, что Путин боится отойти от власти, поскольку боится, что его посадят в тюрьму, на мой взгляд, является полной чепухой. Ельцина никто не посадил, и Путина никто не посадит… Хотя Ельцина было за что при желании посадить. 1993 год, расстрел парламента, война в Чечне, война в Абхазии, уйма странных смертей, которые были в российской элите в то время. Так что было бы желание, а посадить можно. И Путина никто не посадит. А уйдет он или нет — это зависит от слишком многих обстоятельств, о которых сегодня гадать бесполезно. Во всяком случае, до 2024 года не уйдет.

Для России нет никакого смысла активизировать боевые действия, поэтому я не думаю, что какие-то бои вообще будут.

Повторюсь, Россия совершенно не заинтересована в активизации военных действий на Донбассе. Потому что это повлечет за собой дополнительное ухудшение отношений с Европой, что России не нужно. Для пиар-успехов России не нужны военные действия — вполне хватает «военных действий» в Останкино. Да и не нужен Путину пиар, тем более, после того, как за него проголосуют. А расширение территории «ЛНР» и «ДНР»? А России-то это зачем… На кой черт Путину нужно, чтобы еще десяток деревень перешел с состав «ЛДНР». Поэтому, я думаю, со стороны России никакой актуализации военных действий не будет.

Россияне не считают украинцев (людей вообще) своими врагами. Укрофобии у жителей России нет. Но у значительной части жителей России есть фобия относительно государства Украина и украинских политиков. Это так. Но в отношении жителей Украины, украинцев никакой фобии нет, никто их не считает врагами, унтерменшами, недочеловеками и т.д. Таких сколь-нибудь значительных настроений в России нет. Какие-то отдельные люди, наверное, есть. Но в целом таких настроений нет.

Я думаю, что Путина вполне устроила бы Тимошенко. У него с ней уже были отношения, и он знает ее цену. Возможно, эта цена несколько выросла с учетом военных действий, инфляции и т.д., но примерно он знает, по чем она продается. И, я думаю, Тимошенко его бы устроила.

Я не знаю, о какой пресс-конференции идет речь. Но Янукович абсолютно ни для чего не нужен России. Ни один из российских политиков с ним не встречался за все эти годы ни разу. Поэтому Янукович — это абсолютно рваная и отыгранная карта. Он может жить еще тут сто лет, его никому выдадут, но никаких ни планов, ни интересов в отношении Януковича в России не имеют.

Трудно сказать. Во всяком случае, не похоже, что этот скандал сам собой утихнет. Англичане в свое время «съели» убийство Литвиненко. В прессе было много шума, но абсолютно никаких политических телодвижений тогда не последовало. А на сей раз, похоже, что чаша терпения переполнилась, и неприятности у России (не могу сказать — какие) будут. Первая и самая очевидная неприятность — Путина не будут поздравлять европейские лидеры после того, как его, так сказать, «изберут». Вторая также очевидная неприятность — многие из европейских лидеров не приедут на Чемпионат мира по футболу, и, таким образом, этот Чемпионат в глазах Путина потеряет половину смысла. Но это так, чисто пиаровские дела. А будет ли еще что-то — пока трудно судить. Все будет зависеть от того, умрет этот самый Скрипаль или нет, какие еще будут доказательства, как наконец поведет себя Россия в этой ситуации. Думаю, что сейчас российское руководство пребывает в большой растерянности.

Не нужен.

Это был бы, конечно, «замороженный» конфликт. Естественно. Но это означало бы, что он действительно «заморожен», то есть, по крайней мере, стрельбы ни со стороны Украины, ни со стороны России не было бы. Или она была бы уж совсем эпизодической. В этом смысле перемены бы были.
А дальнейшее развитие событий зависело бы от многих вещей, например, пойдет ли Украина на обещанную в Минске политическую реформу, даст ли она расширенные права Донецкой и Луганской области, какие права и так далее.
Что касается того, пойдет ли Росси на сценарий с миротворцами, то это будет зависеть от общей ситуации. Например, от того, какую форму примет скандал вокруг Скрипаля. Если дело дойдет до прямых угроз или отзыва русского посла из Лондона, а английского — из Москвы, что будет фактически прекращением дипломатических отношений, вопрос о миротворцах будет снят. Если же этот скандал не приобретет глобального значения, то вопрос о миротворцах останется. Путин несколько раз говорил о том, что он хотел бы ввода миротворцев.
Путину ведь после 18 марта нужно что-то делать во внешней политике. Не потому что у России такое плохое экономическое положение, хотя оно действительно плохое. Не потому что у России трудное социальное положение, хотя оно действительно трудное. А просто потому, что политик должен что-то делать, это его работа, он должен создавать информационные поводы. Как артист на сцене должен что-то говорить — он не может стоять и молчать, так и политик должен что-то делать. Вот и Путин должен что-то делать.
Соответственно, он может или ругаться с Западом, или мириться с Западом. Но в варианте «ругаться с Западом» есть некоторый тупик, потому что почти все ругательства, которые можно было сказать, уже произнесены, и почти все действия, которые можно было сделать, сделаны.
Воевать в Украине Россия не будет, посылать армию в Сирию она тоже не будет. Конечно, можно вмешаться в ситуацию в Судане или в Венесуэле, или в Чаде — стран на свете много. Но это вызвало бы такое дикое раздражение в российском обществе. Ведь и война в Сирии здесь крайне непопулярна, а еще куда-то полезть…
Поэтому дальнейшая эскалация отношений с Западом технически довольно сложная — некуда дальше драться. Повторять без конца одно и то же — можно, но это хорошо для ток-шоу Соловьева, а не для Путина. Путин должен выдавать что-то новенькое, так сказать, должен формировать повестку. А, соответственно, по «закону маятника», если маятник дошел до одной крайней точки, он должен начать двигаться в противоположную сторону, должен произойти новый ход, который всех удивит, заставит всех о нем говорить, привлечет внимание. Это и есть не просто главная, а единственная цель всей политической активности Путина — быть на виду. Плюс — личный глобализм, мегаломания, стремление привлечь к себе внимание неожиданным ходом.
Неожиданный ход в его случае может быть ходом в обратную сторону — разрядка, налаживание отношений. Поналаживает несколько лет отношения, а потом опять можно будет ругаться — будет что ломать. На данный момент ломать нечего, отношения уже сломаны. Поэтому Путину проявить себя в ломке отношений трудно. Значит, надо начинать налаживать отношения.
Потому, думаю, психологически Путин, скорее, склоняется к игре в разрядку. Так, кстати, делал Брежнев: в 1968 году пошел в Чехословакию, и тогда казалось, что все, завтра мировая война начнется, а в 1970-ом было совещание в Хельсинки, то есть разрядка.
Путин готов к разрядке, но для этого еще и партнер должен быть готов. Если Запад окончательно взбесится и скажет, что к людям, которые осуществляют акты международного терроризма (а что такое покушение на убийство Скрипаля таким способом — акт международного терроризма), не будут относиться как к партнерам, то Путин не сможет пойти ни на какую разрядку. Что он тогда будет делать, я не знаю.
Поэтому я думаю, что ситуация с Донбассом зависит от общего контекста. Если контекст будет минимально благоприятным для Путина, он сделает все, что сможет, чтобы «слить» этот чертов Донбасс, при этом не теряя свое лицо, а показывая, что он чего-то добился, что-то смог, в чем-то победил, реализовал все заявленные цели. Он же никогда не заявлял, что его цель — включить Донбасс в состав России. Была бы такая цель, давно бы включили. Но такой цели нет. Он говорил, что наша цель — добиться расширенных прав для населения Донбасса, то-се, пятое-десятое…
Так что в такой ситуации при минимальной разрядке Путин пошел бы на «слив» Донбасса, а если разрядки не будет — не пойдет.

Насколько я знаю, Израиль не поддерживает курс Москвы в отношении Украины. Когда в ООН принимаются резолюции, Израиль или голосует не в пользу России, или не приходит на голосование. Израиль в этом вопросе поддерживает не Украину, а Соединенные Штаты и Евросоюз. А с Украиной у Израиля обычные отношения, как со всеми странами.
В Сирии у Израиля один интерес — своя безопасность. Если Россия вредит его безопасности, то русские самолеты они не сбивают, но воюют против Ирана без оглядки на Россию. Израиль занят своей безопасностью. У него реальные проблемы, это не пиар. Если Россия способствует безопасности Израиля, Израиль — за Россию, если вредит Россия безопасности Израиля — Израиль против России.
А российско-украинский конфликт их абсолютно не интересует, их здесь ничего не занимает. Им он так же безразличен, как Украине безразличен конфликт Израиля с Палестиной. Украина на чьей стороне? Ни на чьей. У нее своих забот хватает. Так и у Израиля.
Что касается российских еврейских организаций, то я совершенно не понимаю, чем еврейские организации отличаются от не еврейских организаций. Все общественные организации России единогласно поддерживают Путина, иначе они бы не были российскими общественными организациями.

Не могу ничего сказать о Центробанке России.
Если автор вопроса хочет меня спросить, существует ли жидомасонский заговор, и является ли «Хабад» тайным хозяином России наряду с Рокфеллерами и Ротшильдами, то ответ такой: я — не психиатр, потому вам лучше обратиться в психиатрическую больницу. А Россией руководит президент Российской Федерации Путин В.В.

Интеллигенция — разная. Есть ярые укрофилы, которым, насколько я понимаю, абсолютно наплевать на Украину, но которые ненавидят Путина, и все, что против Путина, вызывает у них горячие эмоции. Они, как умеют, горячо на словах (естественно — как они еще могу) поддерживают Украину, говорят, что Крым — ваш и т.д. Есть такие люди.
Были такие, которые активно возмущались поведением России и довольно активно выступали за Украину, но украинское общество и государство сделали все, чтобы их, мягко говоря, охладить и разочаровать. И многие из этих людей сменили свою точку зрения на события в Украине. Они, наверное, по-прежнему считают, что Крым был захвачен вопреки международному праву, что на Донбасс вторглись опять-таки вопреки международному праву, но симпатий к украинскому обществу и государству у них сильно поубавилось. Потому что действительно активная русофобская пропаганда, которая идет в Украине (причем именно русофобская, не против Путина, а против России), естественно, у жителей России вызывает симметричные чувства в отношении тех, кто эту пропаганду ведет. Так что отношение российской интеллигенции, как и вообще российского общества, к Украине за последние годы лучше не стало. Это вполне естественно. Я думаю, что украинская пропаганда меньше всего волнуется о том, как российское общество относится к Украине. Их цель — консолидировать украинское общество против России, и они этого добиваются. Но российское общество они тем самым консолидируют против Украины. Что, впрочем, делают и пропагандисты в Останкино. Так что отношение к украинскому государству и настроениям в украинском обществе в среде российской интеллигенции далеко не блестящее, хотя, думаю, намного лучше, чем отношение к российскому обществу и российской интеллигенции в украинском обществе.

«Ведра помоев» льются симметрично. Насколько я понимаю, украинская пропаганда намного более энергичная и более русофобская, то есть она говорит не только о Путине и государстве, а именно об особенностях менталитета российских граждан и особенностях истории менталитета русского народа и т.д. И российская пропаганда ничего особенно радостного об украинском обществе и украинской истории не сообщает.
Великодержавный комплекс — это комплекс всех бывших великих держав, от которого избавляет только время. С момента исчезновения империи и до момента угасания великодержавного сознания должно пройти какое-то время — иногда больше, иногда меньше. Это такой свет погасшей звезды. Как это делают? В разных странах по-разному. Например, англичане делают все, чтобы сохранить хорошие отношения со своими бывшими колониями и доминионами — Британское Содружество наций. И хотя в колониях и доминионах есть масса людей, которые обвиняют Англию и в том, и в этом (тем более, что действительно есть в чем обвинять), тем не менее, они тянутся в Англию, учатся в Англии, все прекрасно знают английский язык и т.д. Французы создали Сообщество франкофонных стран, в которое входят и их бывшие колонии, поощряют изучение французского языка.
Россия же ведет себя как всегда — более грубо, более резко и менее адекватно. Естественно, такие штуки, как история с Крымом, не вызывают прилива симпатий к России не только в Украине, но и в других бывших республиках.
А что касается психологии самого российского общества, то великодержавные чувства свойственны людям, потому что люди любят хвастаться и чувствовать себя крутыми, великими. Но, кроме того, это и сознательно культивируется пропагандой по простой причине — чем больше люди ищут внешних врагов, тем меньше они склонны задавать неприятные вопросы начальству.
Психология российского общества сейчас такая: конечно, власть — плохая, власть ворует, в особенности в этом обвиняют приспешников Путина, как всегда виновата камарилья, виновато окружение, но это вторичное. А главное, первичное — Путин все-таки защищает нас от внешних врагов, поддерживает наш суверенитет и т.д. Если бы выяснилось, что никаких врагов у России нет, защищать нас абсолютно не от кого, никто на наш суверенитет не покушается, то вполне понятно, что «защитная пленка» вокруг Путина была бы содрана, и он оказался бы под тяжелым ударом. Поэтому власть плодит образы внешних врагов, чтобы было с кем бороться.
Власть очень заинтересована в том, чтобы «расчесывать» в обществе комплекс великодержавной неполноценности, потому что, пока общество ущербно, пока оно ощущает себя обиженным, думает, что Россию все обижают и загоняют, оно консолидируется вокруг власти. А если нас не загоняют, не обижают, и великодержавные комплексы нам не нужны, то тогда люди начинают думать о своих житейских проблемах не как о вторичных, а как о первичных, что не выгодно для власти.
Ситуация в Украине абсолютно аналогичная. Самое главное — внешний враг, российская агрессия. Хоть у вас и критикуют, и ругают, и проклинают власть, но все-таки многое власти прощается. Но, если главное — это не внешний враг, а те безобразия, которые происходят внутри страны, то и власть, и политическая элита в этой ситуации выглядят не лучшим образом.

Да, подавляющее большинство жителей России было очень счастливо от возврата Крыма. Крым был пунктиком в российском обществе — «нас обидели, у нас украли Крым, нашу жемчужину». Это было и у тех, кто ни разу в жизни не был в Крыму, и у тех, кто бывал там. Этот пунктик был очень популярным в российском обществе. И на этом играла масса политиков, например, Лужков и многие другие.
Вспомните такой знаковый фильм как «Брат-2» — там герой убивает какого-то украинского мафиози и еще добавляет: «А за Севастополь ты мне отдельно ответишь».
Российское общество было очень счастливо от возврата Крыма. 99% общества, а не 86%, было очень счастливо, когда несправедливость была исправлена, и Крым вернулся в состав России. Тем более, подавляющее большинство жителей Крыма и тогда, и сейчас хотели в Россию и не хотели оставаться в Украине.
Но за четыре года, естественно, эта эмоция ослабла, просто забылась. Но она никуда не делась. И если бы сегодня кто-то заикнулся о возвращении Крыма Украине, то такой человек вызвал бы к себе взрыв ненависти и в России, и в Крыму, и, естественно, ни о какой политической карьере такой человек не мог бы и думать — он мог бы думать только о своей безопасности.
Поэтому, с точки зрения России и российского общества, вопроса Крыма просто не существует. Крым — неотъемлемая часть России, а поскольку это та часть, на которую кто-то претендует, то она еще и сакральная часть страны. Вот у вас на руках десять пальцев, и, пока ни один из них не болит, все в порядке, а когда один палец заболит, он становится сакральным, все внимание — к нему. Так и Крым — если на него никто не претендует, то Крым и Крым, а если кто-то претендует, он приобретает сакральное значение.
Поэтому о Крыме и речи быть не может — он навсегда останется в составе России. Пока Россия не распадется. Тем более, что жители Крыма не хотят в Украину, а хотят в Россию.
Но это совершенно не является непреодолимым препятствием для нормальных отношений между Украиной и Россией, как и отделенная Абхазия не является препятствием для отношений между Грузией и Россией. Экономические отношения, человеческие отношения существуют сами по себе. А треп про «братские отношения» будет просто забыт, и все.