На сайте Главред состоялся чат с политическим экспертом Максимом Розумным. Общаясь с читателями, он рассказал, может ли Курская операция ВСУ расшириться на Белгород и Беларусь, как она ударила по прочности власти Путина, и при каких двух условиях российские элиты попытаются его устранить, почему Украине грозит Минск-3 и заморозка войны уже в этом году, а также какие два сценария завершения войны в Украине сегодня являются наиболее реалистичными.
Представляем стенограмму чата с Максимом Розумным.
Роман У.: По вашему мнению, какие политические и военно-политические задачи уже выполнила Курская операция, чем бы она ни закончилась? Какими вы видите ее перспективы?
Максим Розумный: Курская операция прервала полосу неприятных для Украины событий, когда украинские войска отступали, а российские – развивали свое наступление, и выхода из этого тупика, казалось, не было. Такая ситуация сложилась весной этого года и затянулась. Все выглядело для нас если не трагично, то депрессивно. И это привело к тому, что наши партнеры начали терять веру в нашу победу.
Курская операция позволила в определенной степени перехватить инициативу и не только развить успех на фронте, но и в политическом измерении позволила Украине вернуть более-менее сильную позицию в этом противостоянии. Пока не в переговорах, но понятно, что речь идет и о переговорной позиции в будущем в том числе.
А относительно перспектив – думаю, что Курская операция будет переходить в оборонительную операцию, направленную, в частности, на удержание определенного плацдарма, который, с одной стороны, будет угрожать российским войскам на Донбассе, а с другой – проецировать угрозу силой вглубь России. А мы помним поход Пригожина 2023 года, когда он чуть ли не до Москвы дошел, а отправлялся примерно из тех же мест, где мы сейчас, и развил наступление. То есть я думаю, что Вооруженные силы Украины закрепятся на том месте, где они сейчас находятся, и будут проецировать угрозы от Москвы до АЭС в Курчатове, а также угрожать группировке российских войск, которая находится южнее, на Донбассе.
Главред: Как мы знаем, российские войска начали контрнаступление на Курщине. И Путин приказал до 1 октября вытеснить ВСУ оттуда. Как вы считаете, удастся ли нашим войскам удержаться там и сохранить контроль над частью Курской области?
Максим Розумный: Я не возьмусь оценивать военную составляющую, потому что для этого нужно считать батальоны, полки, их вооружение, расположение – для этого есть Генштаб и военные специалисты. Оценивая общую стратегию этой кампании, я могу сказать только одно: если Путин сосредоточит там значительные силы для контрнаступления, то, очевидно, у нас появятся возможности для нашего контрнаступления на каких-то других участках фронта, которые для нас не менее важны, чем Курское направление. Думаю, наши войска займут оборону и будут стягивать на себя как можно большие силы противника, но ситуация будет динамичной. То есть, если противник сосредоточит большие силы против нас на Курщине, то мы получим лучшие возможности на каких-то других участках. Это понимают и россияне, и наше командование.
Главное – мы вышли из тупика позиционного противостояния, в котором у нас очень мало шансов, потому что по ресурсам противник нас превосходит, и перешли к маневренной войне, переброске группировок, ударам в неожиданных местах. А при таких условиях у нас появляется больше шансов и возможностей.
Евгений_57: Насколько вероятно расширение Курской операции? Насколько вероятно, что нечто похожее на события на Курщине произойдет в других областях России? Пограничные области РФ могут стать той санитарной зоной, которой так хотели в Кремле, правда, точно не на собственной территории?
Максим Розумный: Нет, я не думаю, что это является целью и реалистичной перспективой. Ситуация на Курщине будет динамичной. Не будет так, как у россиян, которые зашли и держат под контролем юг Украины и Приазовье.
Развитие Курской операции логично напрашивается в Белгородской области – для того, чтобы зайти в тыл (или во фланг) той группировке, которая давит на Харьков, Волчанск и тому подобное. В свое время в СМИ проскочила такая мысль, что, мол, если бы нам еще тогда позволили зайти на территорию России, то лучший способ воевать с россиянами на Донбассе – это зайти им в тыл через Белгородскую область, перерезать коммуникации и ослабить таким образом эту группировку врага. Очевидно, что этот план никуда не делся, но для его реализации, конечно, нужны гораздо большие силы и ресурсы, которые зашли в Курскую область. Но эта перспектива никуда не делась.
И есть еще одно направление – переброска войны на территорию Беларуси через Брянщину. Неслучайно Лукашенко зашевелился, начал подводить свои десантные подразделения к границе: он понял, что эта ситуация может развиваться в сторону Беларуси. Если бы Лукашенко попытался что-то сделать, наши группировки легко могли бы зайти в Беларусь и "восстановить народовластие".
Смотрите видео чата с Максимом Розумным, в котором он рассказал об угрозе заморозки войны в Украине:
Danko: Почему, по-вашему, россияне в Курской области так равнодушно восприняли приход ВСУ? Почему никаких попыток активного сопротивления, никакой теробороны и наплыва добровольцев в военкоматах мы не увидели?
Максим Розумный: Для россиян война – это состояние экзистенциальной нормы. Мобилизация в России начала накручиваться еще в 2005 году, когда громко там отпраздновали День победы, и непрерывно почти 20 лет продолжалась накачка и накрутка "можем повторить", "фашисты", "нацисты". То есть, в принципе, россияне психологически готовы к войне. Вспомните интересные кадры, как в Курской области один местный мужчина подошел знакомиться с украинским военнослужащим и спросил: "Вы же из Америки, да? Приятно познакомиться". И был шокирован, когда услышал ответ – из Житомира. Если бы из Америки – это воспринималось бы нормально и понятно. И это не является исключительной ситуацией. Например, я не слышал, чтобы партизанские отряды на территории глубинной России возникали во время Второй мировой войны, когда туда заходили немецкие войска. Партизанское движение на территории Украины и Беларуси возникало, а на территории России – не особо.
Такая уж там культура – культура уважения к силе.
Главред: То есть если бы Украина поставила себе цель провести там референдум по созданию Курской народной республики, никакого сопротивления не было бы?
Максим Розумный: Если бы пообещали хорошо кормить и не притеснять – да. Опыт оккупационных режимов ХХ века (в Первую и Вторую мировые войны) не только в России, но и в странах Европы) свидетельствует о том, что народы не слишком сопротивлялись. Есть целый ряд обстоятельств, объясняющих такой эффект. Меньше объяснений реакции, которую продемонстрировали украинцы в 2022 году. Это можно изучать, чтобы понять, почему в нашем обществе возник такой патриотический подъем и почему украинцы оказали такое отчаянное сопротивление. Больше всего, пожалуй, этому удивился Путин. Поэтому здесь не известно, что именно является большей загадкой – реакция украинцев или россиян.
Василий Васильевич: Наверное, вы видели различные видео наших военных из Курской области, в частности, Суджи, о том, как их встречали россияне. На что лично вы обратили внимание, какие выводы сделали? Меня лично удивило то, сколько людей там говорят или на украинском, или на суржике – это как-то странно.
Максим Розумный: Меня это абсолютно не удивляет. В 2004 году в составе делегации Украинского всемирного координационного совета, который тогда возглавлял Михаил Горынь, я ездил по приграничным регионам Российской Федерации, в частности, был в Курске, Воронеже, Белгороде и Ростове-на-Дону, аж до Краснодара доехал. В Судже у нас была ночевка. Там к нашему автобусу подошли к нашему местные, спросили, откуда мы. Сказали – из Киева. На что они ответили: "Шуткуете?". То есть люди действительно там так говорят, для них украинский язык является вполне естественным.
Все перечисленные города – этнические украинские земли, но это вовсе не означает, что население этих территорий политически себя осознает украинцами. К сожалению, 99% из них не чувствуют своей причастности к украинской нации.
Главред: Возможно, еще какие-то ваши впечатления от увиденного?
Максим Розумный: В кадр попадали преимущественно люди пожилого возраста, именно такие там остались. Меня поразили выражения лиц – они терпеливые. Это люди, которые привыкли в своей жизни терпеть разное горе, которое приходит, как правило, от власти – от своей или от чужой.
Этому есть научные определения, в частности, подданническая культура. Если проецировать это впечатление на возможные сценарии того, что будет происходить в России дальше, то я думаю, что режим Путина держится на покорности большинства населения. Вряд ли россияне будут свергать Путина. Но если соберется какая-то сила, которая выступит против режима (в форме мятежа или в другой форме), то народ это воспримет как должное – сменилась одна власть, пришла другая. Если придет украинская власть, и вдруг возникнет культурное давление, то, видимо, будут сопротивляться, потому что они очень консервативны. Но оказывать мощное сопротивление и пытаться установить свою власть эти люди не будут, то есть они примут то, что к ним придет извне.
George: Какие последствия для путинского режима и Путина имела Курская операция украинских войск? Социологи в РФ уже показывают определенное падение рейтинга Путина – что это, временное явление или начало конца Путина?
Максим Розумный: Это еще не начало конца. Впрочем, Курская операция поставила под сомнение геополитический, геостратегический и военный гений Путина. Подавляющее большинство россиян верит, что Путин всегда все решит и из любой ситуации найдет выход. Здесь эта вера пошатнулась, но не существенно.
Для России, с ее огромной территорией и безразличием к судьбе обычных людей, события на Курщине – это мелкий порез, который на уровне национального организма не очень ощутим. Наверное, это бьет по гордости, потому что россиянам представлялось, что Россия нигде не заканчивается, и к ней нельзя подступиться. Но, в общем, это реалии, с которыми легко может смириться российский обыватель, главное, чтобы это не коснулось его лично. Кроме того, думаю, россияне свято уверены, что это очень временная ситуация, что все очень быстро разрешится, и "победа" будет.
Пока что эта ситуация не создает угрозы легитимности Путина в России.
Борисенко В.: Как, по вашим наблюдениям, российская верхушка, элиты восприняли начало полноценных боевых действий на территории России и неспособность Путина помешать продвижению украинских войск по Курской области? Будет ли это побуждать их начать искать варианты остановить или войну, или Путина?
Максим Розумный: Я не думаю, что это как-то повлияет на настроения российских элит. Потому что потеря контроля над частью Курской области – это не такая уж и катастрофа по сравнению с тем, что происходит с Россией во многих других измерениях: РФ за два с половиной года потеряла очень многое – от золотовалютных резервов и до рынков нефти и газа, политического веса.
Те, кто понимает, что происходит, знают, что Россия потеряла очень много. Но повлиять на ситуацию или создать какую-то альтернативу Путину могут только люди, которые понимают, что происходит, и обладают соответствующими ресурсами и связями внутри российских элит. Для них Курская операция не является существенной: если они проглотили бунт Пригожина, который был внутренним расколом, серьезной угрозой легитимности Путина и консолидированности путинского режима и населения, то такое внешнее вмешательство и проникновение украинских войск для них еще не является звоночком. Это для них просто эпизод, который показывает уязвимость, но кардинально не меняет ситуацию.
Главред: А что тогда для российских элит может стать достаточно весомым звоночком, когда они начнут как-то действовать?
Максим Розумный: Я думаю, что таких звоночков должно быть несколько.
Во-первых, срыв военных планов Путина. Понятно, что сейчас делает Путин и российская армия: они пытаются выполнить свое обещание о выходе на административные границы Луганской и Донецкой областей, то есть "решить проблему Донбасса". Плюс – создать санитарную зону, чтобы в приграничье им ничего не угрожало. Впрочем, Курская операция показала, насколько "успешным" было создание этой санитарной зоны: откуда Россия боялась угрозы, оттуда она и пришла, и РФ никак не помешала этому. Если тот же "успех" российские войска будут иметь и на Донбассе, если они не смогут до зимы выйти на границы областей, возникнет сомнение в целесообразности этой войны – зачем на все это тратить огромные ресурсы, сосредотачивать на этом все силы и достигать таких мизерных результатов.
То есть даже не поражения, а не достижение военных целей является первым важным звоночком для элит.
Во-вторых, ухудшение экономических и социальных условий в РФ. Если начнутся проблемы с рублем и инфляция, если возникнет дефицит товаров, угрозы срыва выплат, в частности, пенсионных и госслужащим, это, как по мне, будет решающим фактором, который способен вызвать изменения в России.
Конечно, кроме того, могут вызревать различные конфликты, которые есть внутри российского общества и российских элит. Сейчас просто на поверхности конфликт между славянскими силовыми элитами и кланом Кадырова и его силовым окружением. Это одна из мин замедленного действия, но таких много. В частности, конфликты есть между ФСБ и военными, гражданским министром обороны, который сейчас устраивает репрессии, и генералами, которые хорошо жили при Шойгу. Таких линий напряжения там очень много. Но для того, чтобы они сдетонировали и начали менять ситуацию (причем это довольно стремительно может развиваться), нужно преодолеть предохранитель в виде путинской легитимности. С этого может все начаться.
Liam: В августе всплыл некий Пригожин-2 – глава ЧВК Паладин Закревский, с похожими на пригожинские лозунги, с наездами на Путина, но обещанием не остановиться, как Пригожин. Кто за ним может стоять? Может ли иметь какие-то перспективы деятельность подобного персонажа? И возможно ли повторение мятежа Пригожина в России?
Максим Умный: Вряд ли может быть более успешный мятеж, похожий на бунт Пригожина, в нынешних условиях.
Ситуация для России не новая. Как мы помним, были Степан Разин, Емельян Пугачев и другие подобные персонажи. Но если империя выработала иммунитет и алгоритм преодоления подобных кризисов, то вряд ли она допустит возникновение более масштабной и успешной угрозы. Они уже напуганы и будут подавлять любые попытки Закревского.
В общем, копия не может быть успешнее оригинала. Пригожин все-таки завоевал свой авторитет (в криминальном смысле) и стал мифом, ему уже памятник поставили на Кубани. Его преемники вряд ли будут иметь такой запас легитимности и доверия.
Но, конечно, это не значит, что такие люди не появятся в момент кризиса в России. Их появится очень много и каждый на своем уровне.
Светлана, Черкассы: Может ли к власти в России прийти проукраинский политик или хотя бы такой, который не будет одержим идеей ее захватить или уничтожить? Возможно ли это сразу после Путина? И почему?
Максим Розумный: Проукраинский – точно нет. В ближайшие десятки лет это невозможно без насильственного свержения путинского режима со стороны западной коалиции, как произошло с Третьим Рейхом. Без такого решения любой политик, который будет в России даже противостоять Путину, будет идти к власти с пророссийскими лозунгами и обещать делать лучше для России, чем делал Путин.
Украина для России будет оставаться врагом в сознании, поэтому любой русский патриот не будет проукраинским политиком, а если он не будет русским патриотом, он не получит власть в России.
Может ли Россия отказаться от планов захвата Украины – да. Когда Россия переключится на свои внутренние проблемы, отказ от экспансионистских планов и всего остального будет логичным.
Собственно, эта идея экспансии и возрождения империи родилась, когда россияне начали беситься с жиру, то есть когда у них все очень хорошо стало: газопроводы и нефтепроводы работали, доллары текли рекой, "Нижний Тагил" праздновал День победы в Египте и везде, где только можно. И тогда, как старухе в сказке о Золотой рыбке, России захотелось стать "владычицей морскою". Тогда там возникла идея, почему бы Крым не вернуть, а потом и всю Украину.
Когда же эта старуха окажется у разбитого корыта, будут совсем другие задачи.
Но для внешнего мира, для Украины и наших западных партнеров урок этой ситуации заключается в том, что нельзя больше давать "золотую рыбку" России и любым ее правителям.
Denys: В каком виде должна существовать Россия, чтобы она не представляла угрозы ни для Украины, ни для других ее соседей? Какие трансформации там должны произойти в идеале, и насколько вероятно, что они таки произойдут?
Максим Розумный: Конечно, идея о деколонизации России, то есть отделение от нее определенных частей, является исторически закономерной. Ведь РФ остается империей, а империи имеют привычку распадаться.
Впрочем, я бы не привязывал это исключительно к такому сценарию. Потому что Россия без тех сверхприбылей, которые она начала получать в начале 2000-х годов, совсем необязательно будет существовать с этим гегемонистским сознанием. Учитывая большие проблемы с демографией, ожидаемые социально-экономические проблемы и общий упадок России, можно сказать, что для РФ будет большей проблемой удерживать те территории, которые она уже на сегодняшний день имеет, и защищать ту идентичность, которую они там себе сгенерировали на волне этой мобилизации. После поражения Россия очень не скоро вернется к идее новой экспансии. А наша задача заключается в том, чтобы РФ никогда к этому не вернулась.
Петр: Президент Тайваня предложил Китаю отобрать у России его исторические земли, оккупированные Россией в соответствии с Айгунским договором, мол, Россия сейчас ослаблена, поэтому момент удобный. А ВСУ продемонстрировали, как свободно можно зайти на территорию РФ. Китай может решиться на нечто подобное?
Максим Розумный: Китаю это не нужно, и он не будет на это "решаться" по многим причинам. Самая главная причина заключается в том, что у Китая сейчас нет проблемы с размещением населения. Он перешел в режим сокращения населения. В Китае мало молодежи, города, которые там построили в 2000-х годах на волне экономического подъема, стоят пустые, не заселенные. Поэтому дело не в том, что Китаю нужны территории, чтобы там размещать население.
А включать определенные российские территории в свои производственные процессы, осуществлять экономическую экспансию Китай может, не захватывая их под свою власть военной или политической силой. Россия сама хорошо справляется с тем, чтобы поставлять сырье и предоставлять все необходимые ресурсы Китаю. Она замкнута на Китай сегодня и очень зависима от него в технологическом и экономическом планах.
Поэтому это была политическая риторика, удачный пиар-ход тайваньского политика, который не столько переключил внимание китайского руководства, которое точно все эти варианты рассматривает и просчитывает, сколько расширил контекст проблемы в международном измерении для международной аудитории.
Dim-dim: Влияют ли на прочность режима военные поражения РФ в этой войне, если да, то какое из них может быть фатальным для Путина?
Максим Розумный: Да, конечно, очень влияют. Но, как мы видим, особенность российской пропаганды заключается в том, что она любое поражение может объяснить и превратить его если не в победу, то в объективную ситуацию – мол, НАТО пришло, а как мы можем со всем Альянсом воевать, когда тут и американцы, и британский спецназ в Курской области. Ведь если россияне увидят, что Путин проиграл эту войну, очевидно, это будет стоить ему власти.
Российская пропаганда и российское коллективное сознание настолько гибкие, что, даже если Россия проиграет эту войну, российский народ этого даже не поймет и будет считать, что он победил, потому что могло бы быть гораздо хуже.
Казалось, после событий лета 2022 года, когда российские войска ушли из Харьковщины и Херсона, когда на Донбассе ситуация зашаталась, когда выход ВСУ к Азовскому морю замаячил, колебания в РФ должны были бы начаться. Но в соцопросах особых колебаний не было. Такова гибкость российской психологии. Но это так, пока идет война, и ничего не решено.
Если война прекратится в обозримой перспективе, тогда будут подведены балансы и выставлены оценки, в том числе, не в пользу Путина.
Главред: Но ведь, наверное, больше надежды не на россиян, не на народ как таковой, а на окружение Путина, российские элиты. Вот вы говорите о том, что одним из звоночков для элит станет недостижение россиянами цели до зимы о выходе на админграницы Донецкой области. Я не военный эксперт, но мне кажется очень маловероятным, что это удастся. Даже тот же Покровск россияне вряд ли возьмут до зимы. И что тогда? Элиты увидят это, а дальше, как они будут действовать?
Максим Розумный: Они будут действовать по двум стратегическим планам. Первый план предусматривает, что не взяли в этом году, значит, возьмем в следующем. Как говорят, "не мытьем, так катаньем". Мол, у них есть время, их "СВО" за неделю не закончилась, и за три года тоже, но "мы русские, нам виднее, мы будем воевать до бесконечности, во всяком случае, дольше, чем вы". Это первый стратегический план.
Второй стратегический план заключается в том, чтобы реализовать, условно говоря, китайско-индийско-бразильский план замораживания конфликта. И тогда все размывается, результаты становятся неопределенными. Мол, да, пока что россияне прекращают воевать, но войну не проиграли. И в любой момент мы можем возобновить наши усилия, но это на какую-то неопределенную перспективу откладывается, затягивается. А тем временем в России дальше закручиваются гайки как в среде элит, так и среди недовольного населения – и режим себя прекрасно чувствует.
Думаю, что эти два плана будут параллельно развиваться. Какой реализуется – увидим.
Sem: Путин подписал указ об увеличении численности российской армии на 180 тысяч человек. Что это означает? Он решился на мобилизацию, несмотря на все риски? Как это отразится на ситуации на фронте – РФ таки наловчилась на длительную войну, но именно "мясом"?
Максим Розумный: Это не свидетельствует о всеобщей мобилизации. Путин планирует привлечь эти десятки тысяч людей в том же режиме, что и сейчас происходит наполнение российской армии. Свой план 30 тысяч в месяц они выполняют до сих пор, в частности, увеличивая выплаты. Это не свидетельствует о каком-то большом поднятии ставок.
Россия же смотрит на Украину. Время от времени наши военачальники говорят о том, что готовятся новые бригады, которые в конце осени смогут пополнить ряды ВСУ на фронте. И россияне готовятся к этому, чтобы Украина не смогла перехватить инициативу и не перечеркнула все намерения и планы РФ.
Мне кажется, что объем, о котором идет речь, является, скорее, мерой предосторожности, чем планом быстрой победы.
Мелания: Сколько, по-вашему, еще может длиться война по оптимистическому и пессимистическому сценариям?
Максим Розумный: Смотря что считать оптимистическим сценарием. Я вполне понимаю многих людей, которые просто хотят, чтобы закончилась война. Да, это не очень патриотично, но это нормальное стремление нормального человека, чтобы война закончилась.
Если в этом смысле оптимистический сценарий, то теоретически даже в этом году, в ноябре-декабре, мы могли бы ожидать каких-то договоренностей, которые позволят вводить постепенное ограничение и прекращение огня. Это не завершение войны, не гарантия того, что война остановится. Но достичь прекращения огня, думаю, реалистично. Этого можно было бы ожидать.
Впрочем, понятны риски такого варианта для Украины, для наших стратегических национальных интересов. То есть, возможно, в таком варианте мы войну заморозим, и бремя постоянных расходов мы с себя сбросим, но угроза для нас останется. Это один из реалистичных вариантов.
В другом реалистичном варианте война может растянуться, как сказал Буданов, до 2026 года. Если план А заморозки конфликта не реализуется этой осенью (а у него сейчас очень много сторонников, многие с этим давят и на Россию, и на нас), все это может перейти в долговременную историю, которая закончится только тогда, когда закончатся ресурсы. А по подсчетам наблюдателей, ресурсы закончатся к 2026 году.
Екатерина Г.: Как вы оцениваете перспективу начала переговоров с Россией? Когда они станут возможными и при каких условиях?
Максим Розумный: Наиболее реалистичной является перспектива замораживания конфликта, и для этого не нужны никакие официальные переговоры. Это может произойти примерно так, как и с обменом военнопленными. Где-то там какие-то кулуарные договоренности есть, и вдруг кто-то, например, Эрдоган, выходит и говорит: договорились о безусловном прекращении огня.
Для этого переговоры нужны, но они происходят кулуарно, думаю, они происходят так уже более двух лет, когда варятся предложения. А дальше начинаются уже собственно переговоры. Это по аналогии с Минском. То, что было после Минска, можно назвать переговорами. Если будет замораживание конфликта в формате прекращения огня, мы вступим в переговоры. Эти переговоры будут иметь огромное количество различных оговорок, деклараций и подходов. То есть это может длиться десятилетиями. Но это наиболее реалистичный сценарий.
Главред: Но ведь мы видели, чем закончился Минск. Тем, что у нас началась масштабная война. Не будет ли так?
Максим Розумный: Это содержит в себе очень много угроз, поэтому я так осторожен с понятием оптимизм. С другой стороны, если мы посмотрим на бюджет Украины на 2025 год, который правительство подало на рассмотрение, увидим, что наши ресурсы остались где-то на донышке, и вытянуть войну нам будет очень сложно, поскольку война перешла в печальный для нас режим "пока толстая корова похудеет, худая – сдохнет". То есть для нас хороших вариантов мало, но главная наша надежда на то, что на Россию не прекратится давление в случае замораживания конфликта – оно будет только расти, и от этого будет зависеть наша позиция. Что ж, будем ждать, когда падет режим Путина.
danylo_kruk: Чего ждать Украине в случае победы Трампа и в случае победы Харрис на выборах? Кто для нас будет более выгодным и сможет помочь закончить войну на приемлемых для нас условиях?
Максим Розумный: Очень трудно сказать, кто будет более выгодным. Именно потому что Трамп является непредсказуемым политиком. Да и Харрис вряд ли сможет осуществить какие-то очень радикальные шаги и в пользу, и вопреки нашим интересам. Скорее всего, она будет двигаться по инерции. Возможно, план заморозки будет для нее основным рабочим сценарием.
Трамп может повести себя по-разному. Но то, что он не будет добиваться полного быстрого поражения Путина, это однозначно. Он будет пытаться каким-то образом угодить Путину, помочь ему "сохранить лицо". Здесь все будет зависеть от того, какие обещания даст Трамп, как быстро он готов снять все ограничения и предостережения против России. Если он пообещает быстрое восстановление отношений и возвращение всех бонусов, которые РФ имела до 2022 года, то Путин на это обменяет многое: он прекратит войну, сделает успокаивающие реверансы, скажет, что наконец-то на Западе появился хороший политик, предложит снова жить дружно, а с Украиной, скажет, просто возникло недоразумение и так далее.
Что для нас это означает? Нам это даст определенную передышку. Перед ними откроется путь Финляндии после 1945 года. Возможно, нас оставят в покое и займутся своими делами.
Но все это очень гипотетические варианты, потому что победа Харрис и победа Трампа – это сами по себе очень гипотетические сценарии. А еще более гипотетические – что будет после: кто признает результаты, в какое русло пойдет внутренний гражданский конфликт в США, который на этом фоне возникнет, с какими трудностями столкнется новая американская администрация. То есть будет много неизвестных. И, к сожалению, украинский вопрос стоит в зависимости от всех этих вещей.
Wrangler: По-вашему, дадут наконец Украине разрешение бить западным оружием вглубь России или нет? И что это изменит, как уменьшит возможности российской армии? Как отреагирует Россия, действительно, как пригрозил Путин США и Британии, начнет войну с НАТО?
Максим Розумный: Не думаю, что Путин начнет войну с НАТО. Кстати, это было очень странное заявление, а он сказал, что такое разрешение будет означать, что началась война, ведь в российской риторике эта война с НАТО уже давно продолжается, да и вообще, там никакой Украины нет – только Россия и НАТО. Но раз они так говорят, значит, что-то они имеют в виду.
Я думаю, что наши западные партнеры, скорее всего, будут торговаться с Путиным и будут угрожать ему этим разрешением. И это для них намного важнее, чем разрешение и сами выстрелы. Для наших западных партнеров рабочим сценарием является заморозка конфликта. И это разрешение бить по территории России является инструментом давления на Москву, чтобы заставить ее согласиться на этот сценарий. Убежден, что Россия согласна на этот вариант, но при определенных условиях и в определенный момент, то есть не сейчас, а, например, когда российским войскам удастся выйти на админграницы Донецкой области. А американцы и европейцы хотят заставить Россию уже сейчас поступить таким образом.
Продолжается сложная игра, покер, где один блефует, другой тоже. Путин пока показывает свою недоговороспособность. Поэтому я думаю, что разрешение бить вглубь России западным оружием будет, но не очень официальное, как в том анекдоте: есть, но очень немножко и только для себя. То есть мы будем немножко бить по территории России, но не сильно и без официального и публичного разрешения.
Главред: А у Украины есть опция не согласиться на замораживание войны?
Максим Розумный: Такой опции нет. Если это будет консенсусное решение Запада и Востока в лице Китая, плюс будет согласие Путина, то наши партнеры очень легко могут принудить нас к заморозке конфликта – достаточно просто не давать деньги и оружие. Тогда альтернативой заморозке будет просто наше отступление или прорыв фронта россиянами.
Kleo: Der Spiegel написал, что Путин ездил в Монголию к шаманам, чтобы спросить их разрешения на применение ядерного оружия. Мы действительно становимся ближе к ядерному витку в российско-украинской войне?
Максим Розумный: Это ядерное ружье висит на сцене с самого начала. И Путин думает о реалистичности этого варианта. Но мы не понимаем, о чем может идти речь - о тактическом ядерном ударе по целям, которые будут иметь символическое значение. Ситуация является угрожающей в этом плане, и Путин реально рассматривает возможность такого удара, но он оценивает возможный ответ и возможные сценарии того, что будет дальше. Даже без развязывания масштабной ядерной войны, Запад имеет средства реагирования на применение ядерного оружия Россией.
Советовался ли Путин с шаманами - Бог его знает. Думаю, он бы скорее советовался с бурятскими, а не с монгольскими. Правда, буряты и монголы - это почти одно и то же. Но зарубежным шаманам, думаю, Путин меньше доверяет, чем собственным.
Главред: А разве применение тактического ядерного оружия сыграет на пользу Путину и изменит что-то в ходе войны именно так, как ему нужно? Или это будет иметь противоположный желаемому эффект?
Максим Розумный: Это вопрос. В представлении россиян применение ядерного оружия должно иметь примерно такой эффект, как бомбардировка Хиросимы и Нагасаки, то есть Украина после этого моментально должна сдаться, и все, на этом все закончится. Но, видимо, россияне вынуждены просчитывать и другие варианты. Поскольку у них нет ясности в этом вопросе, поэтому и нет действий по этому поводу.
София: Недавний анализ от ЦРУ говорит, что Украина возглавила рейтинг по смертности и антирейтинг по рождаемости. Но война продолжается, и показатели явно станут хуже. Здесь вопроса два. Во-первых, почему Запад не квалифицирует происходящее в Украине как геноцид украинского народа, который осуществляет Россия? Во-вторых, что ждет нас дальше, какие проблемы неизбежно возникнут в Украине из-за такого бешеного демографического кризиса? Кто здесь вообще будет жить?
Максим Розумный: Запад не идентифицирует это как геноцид, потому что в публичном политическом пространстве сейчас очень много геноцидов, и есть консенсус относительно того, что нужно как-то сузить понимание этого понятия до конкретных действий насильственного уничтожения людей по этническому признаку. Например, как немецкие нацисты уничтожали евреев, или как в Уганде все происходило. Все остальное, что приводит к депопуляции, необязательно называет геноцидом, потому что это влечет за собой очень много последствий в международно-правовом поле.
То, что в Украине очень большие демографические проблемы, является в большей степени нашей собственной проблемой. Но беда в том, что у нас сейчас есть гораздо большая проблема – война. Мы пока не доходим до понимания, осознания этой проблемы, а, тем более, до противодействия этим процессам. Сейчас нам надо просто выжить, не допустить прорыва фронта и оккупации новых украинских земель.
Безусловно, мысль о том, кто же будет жить на этой земле, дельная и важная, но пока что эта проблема поставлена в очередь. Сначала следует решить ту проблему, которая стоит остро, ведь наши родные и близкие на фронте, а люди живут под регулярными обстрелами. А о проблеме депопуляции мы будем говорить завтра.
Кто такой Максим Розумный
Максим Розумный – украинский политолог, философ, журналист, поэт. Доктор политических наук. Родился 27 июня 1969 года в городе Киев. Окончил Киевский государственный университет имени Тараса Шевченко, факультет журналистики (1992). Заведующий отделом стратегических коммуникаций Национального института стратегических исследований (2005-2008); советник вице-премьер-министра Украины (2008); заведующий отделом гуманитарной политики и безопасности Национального института проблем международной безопасности (с 2009), пишет Википедия.
Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред
Читать Главред в Telegram
Читать Главред в Facebook
