На сайте Главред состоялся чат с народным депутатом Украины, дипломатом, основателем Фонда Майдан иностранных дел Богданом Яременко. Общаясь с читателями, он рассказал, почему не стоит ждать завершения войны в 2024 году, как изменится ее характер и почему, какие перспективы открывает перед Украиной соглашение по безопасности с Британией, какое неожиданное оружие получит наша страна от Запада, какие преимущества есть у России, позволяющие ей провоцировать войну с НАТО, возможен ли мятеж в окружении Путина, а также каково слабое место Путина и России, которое не позволит им одержать победу в этой войне.
Представляем стенограмму чата с Богданом Яременко.
Antonio: Bild пишет, что НАТО готовится к войне с Россией, и она может вспыхнуть уже в феврале этого года, а лето 2025-го вообще называют неизбежным началом этой войны. Насколько вероятным вам представляется такое развитие событий? Готова ли к такой войне Россия? Каким может быть наше место в этой войне?
Богдан Яременко: Не люблю комментировать публикации в СМИ: когда мы бросаем камень в воду, расходятся круги, и публикации в медиа являются как раз такими "кругами на воде", которые не добавляют ничего к представлению о событии, которое их вызвало. Лучше анализировать события, а не шум вокруг.
Германия существенно изменила отношение к европейской политике. В том числе это наша заслуга, поскольку в течение 10 лет войны с Россией мы активно апеллируем к немецкому обществу, еще больше – к немецким политикам и экспертам. У нас шел сложный, но продуктивный диалог с немцами. При всем уважении к Ангеле Меркель, ее успех как канцлера во многом был обусловлен желанием получать дешевые российские энергоносители, а теперь, похоже, больше этого в немецкой политике нет.
Не только из-за войны в Украине, но и из-за турбулентности в США Германия все больше осознает ответственность за европейскую политику и положение дел в Европе. Теперь она готовится к разным сценариям. Если еще четыре года назад все внимание Германии было сосредоточено на возможности продолжать business as usual, то есть получать дешевые энергоносители и за счет этого развивать собственную экономику, то теперь она начинает мыслить стратегически и безопасно. Это мы почувствовали, когда изменились характер и масштаб военной помощи Украине: Германия превращается в одного из самых надежных и последовательных союзников нашей страны. Это происходит в рамках переосмысления своей роли и ситуации в Европе. И здесь речь идет не только о России, но и об отношениях с Китаем и США, о необходимости развития Евросоюза и европейского сообщества в сторону создания единой оборонной политики. Все это заставляет Германию анализировать вызовы.
Вызов со стороны России теперь очевиден для немцев: пока на уровне отдаленных военных приготовлений, угроз союзникам и заявлений российских ура-патриотов, но эти угрозы уже есть. Немецкая оборонная машина не имеет права игнорировать такие вещи. Оборонное и военное планирование – это долговременная вещь, связанная с большими расходами и рассчитанная на десятилетия. Конечно, Германия видит различные возможные сценарии и угрозы, поэтому активно к ним готовится.
Потому я не сомневаюсь в том, что у немцев вызревают кардинальные изменения в осмыслении роли Германии и ситуации вокруг нее, в частности, идут серьезные военные приготовления.
Публикацию Bild я не могу комментировать, поскольку нужно понимать, как эта статья появилась и каковы ее источники. Мои личные выводы во многом схожи с тем, что пишут журналисты этого издания.
Antonio: Если НАТО видит угрозу со стороны России, почему не предпринимает шаги на опережение, например, не ликвидирует Путина или не дестабилизирует ситуацию в России?
Богдан Яременко: Обязательство правовых демократических стран – быть ответственными. Это касается и отношения к нам, а также решений о том, что нам давать, что нет, куда нас принимать, куда нет. Часто эти решения связаны с анализом далеких последствий.
То, о чем вы говорите, например, покушение на российского лидера, является опасной вещью ввиду сложности анализа последствий. Тем более, для западных демократий не характерны такие акции, как заказные убийства, ликвидации и т.д., потому что это противоречит базовым принципам. Плюс пока они не ведут горячую фазу войны с Российской Федерацией. Все это заставляет страны НАТО избегать шагов, которые, с их точки зрения, могут втянуть их в прямую военную конфронтацию с Россией, то есть ускорить тот возможный негативный сценарий, который они видят.
К тому же военное планирование не означает, что все сценарии, которые видят на Западе, неотвратимы. Наоборот, чем лучше ты готов к определенным проблемам, тем меньше шансов, что они возникнут. Были бы мы готовы к войне с Россией, очевидно, она не началась бы. В большой степени война случилась потому, что Украина была к ней не готова.
Европейцы сейчас хотят быть готовыми к негативным сценариям, но совершенно не хотят, чтобы война с Россией или любым другим серьезным игроком началась раньше, чем они подготовятся, или началась вообще, если ее просто можно избежать.
Duke: ЕС готовится к войне, это уже очевидно. Страны Восточной Европы подписали отдельные соглашения о безопасности с США, в Швеции предупреждают своих граждан о конфликте с Россией, Германия проведет учения, которые предусматривают прямое столкновение с россиянами. Действительно ли возможна война ЕС и России, как может выглядеть такой конфликт?
Богдан Яременко: Если говорить о Евросоюзе, как об организации, то все значительно сложнее.
В ЕС есть страны, которые, как и Украина, очень остро чувствуют угрозу со стороны России, хотя еще не ведут горячей войны с ней. Прежде всего это страны, у которые исторически были проблемы с Россией и которые географически приближены к ней: Литва, Латвия, Эстония, Польша, Финляндия и Швеция. В этих странах доктринально пересмотрена внешняя политика и оборона, вплоть до решения вступать в НАТО, хотя государства десятилетиями этого избегали и считали, что будет безопаснее не привязываться к оборонным альянсам. То есть происходят изменения в связи с осознанием российской угрозы.
Вместе с тем, в Евросоюзе есть страны, которые не так остро ощущают угрозу со стороны России или считают эту угрозу не такой уж и экзистенциальной, такой, которой невозможно избежать. Как правило, чем дальше от России, тем больше распространены такие представления, там убеждены, что есть более насущные вопросы, например, миграция. Кто-то, например, венгерское руководство, вообще пытается "каштаны из огня таскать", то есть зарабатывать на этом кризисе, использовать его в свою пользу, играя с энергоносителями. Наверное, они не видят угрозы, если играют с Россией в такие игры.
Евросоюз – это сложная организация. Тем он и привлекателен для нас, что это не Советский Союз, где компартия решала все, и не имело значения, из какой ты этнической республики, каково твое происхождение – ничто не имело значения, все равно нужно было выполнять решения ЦК КПСС. В Брюсселе нет ЦК КПСС, а ЕС – это организация, где решения принимаются консенсусом. С одной стороны, в этом и слабость этой организации, потому что, когда речь идет о 30 странах с очень разными возможностями в сфере безопасности и представлениями о безопасности, консенсус, как правило, приводит к тому, что решения выхолощены и не отражают крайних позиций, это некая срединная линия.
Итак, Евросоюз осознает угрозу. Европейская бюрократия видит войну в Украине и ведет переговоры с Киевом о членстве в ЕС. Эта война на пороге, уже почти в Евросоюзе. Но это не значит, что ЕС готовится к войне. Евросоюз пока что очень слаб в плане институциональных возможностей ведения общей внешней политики и общей обороны – такие возможности только развиваются. Есть ряд стран, прежде всего Франция и Германия, которые пытаются играть роль локомотива, толкая в эту сторону европейскую политику, развивая европейские оборонные и внешнеполитические способности.
Поэтому Европейский Союз пока ни к какой войне не готовится. А вот страны-члены ЕС готовятся очень по-разному. Часть из них тратит на это огромные ресурсы и прилагает много усилий. Несмотря на все осложнения тактического характера, которые есть у нас с Польшей, сегодня она тратит больше всех в ЕС на собственную оборону, готовясь очень активно к возможной войне с Россией. Конечно, я могу ошибаться, но мои впечатления и от посещения Польши в последнее время, и от того, что я читаю, таковы: эта страна реально готовится воевать, ее война не застанет врасплох. Насколько Польша готова – это другой вопрос. Очевидно, это можно проверить только в бою, как мы убедились на собственном горьком опыте. Но, тем не менее, Польша готовится.
Ведутся военные приготовления и в странах Балтии. Это очевидно, потому что более состоятельные в военном плане страны, например, Канада, Германия, Великобритания и так далее, размещают свои военные контингенты на территории стран Балтии, демонстрируя этим России, что происходит серьезное военное приготовление. Они показывают, что любое нападение на эти страны будет означать нападение на них, а их вооруженные силы уже там, готовы дать отпор российской вооруженной агрессии. Это очень серьезная и весомая заявка, существенное предостережение для Российской Федерации.
Каждая страна ЕС пока по-разному осознает российскую угрозу и необходимость реагирования. И каждая страна ЕС обладает разными возможностями. Евросоюз состоит в том числе из стран, которые являются самодостаточными в плане обороны. Например, Франция, у которой есть ядерное оружие и большие военные мощности, но она пока не нарастила военные мускулы, как Германия. Так же и Италия – у нее огромные традиции и возможности в оборонной сфере, исторически это одна из наиболее развитых в сфере обороны страна. Вместе с тем, есть меньшие государства, которые к совместной обороне могут приложить очень ограниченные возможности: кто-то авиатранспорт, кто-то наземную логистику, кто-то подразделения поддержки, потому что они не имеют больших вооруженных сил. Такие страны ужасает сама мысль о возможности в определенный момент увидеть, что ты ведешь войну с Россией, потому что их потенциал абсолютно несопоставим с потенциалом Российской Федерации.
Потому, с этой точки зрения, у стран Евросоюза разные подходы. Тем не менее этот поезд тронулся, он движется в сторону приготовления. Но пока что там нет таких решений, которые бы свидетельствовали о том, что ЕС как организация готовится к войне с Россией.
Главред: А как бы вы оценили готовность России вести войну с НАТО в целом или с какой-то страной Альянса в отдельности? Действительно ли Россия потянет такую войну, если, например, Бахмут российские войска брали более полугода? То есть даже попытка взять небольшой город для России превращается в долговременную операцию.
Богдан Яременко: Потеря небольших городов, как Бахмут, для нас также имела не лучшие последствия. Это тоже огромная потеря.
У России есть ряд существенных преимуществ, которые позволяют ей думать, что она готова к войне с НАТО.
Во-первых, это воля политического лидерства. Российские политические лидеры достаточно едины в своих представлениях о безопасности Российской Федерации и готовы к войне: они ее хотят, они ее подстрекают и готовы бросать своих людей в "мясорубку". Это, конечно, очень плохо, но, с точки зрения готовности к войне, это преимущество.
Во-вторых, это ядерное оружие. У России есть ядерная триада (стратегические наступательные вооруженные силы, включающие три компонента: стратегическая авиация, межконтинентальные баллистические ракеты и атомные подводные ракетоносцы, – ред.) Так или иначе РФ, как ядерная держава, делит с Соединенными Штатами Америки первое место. Для россиян и их стратегов это очень веская причина, чтобы считать, что серьезного поражения в любой войне Россия не может потерпеть, поскольку любой, кто даже сможет нанести серьезные удары обычными вооружениями, все равно не рискнет заходить на территорию Российской Федерации и делать то, что, согласно российской доктрине, позволяет применять ядерное оружие.
В-третьих, это население с промытым мозгом. Для многих россиян лучше пустить себе очередь в голову, сидя в траншее и наблюдая приближение наших штурмовых групп, чем сдаться в плен. Для меня это один из самых ярких примеров промытого мозга россиян, но под этим подразумевается и многое другое.
Таким образом, воля воевать, готовность россиян умирать и наличие ядерной триады делает Россию очень опасной и готовой воевать. Во всем остальном, с точки зрения экономики и обычных вооружений, Россия – очень посредственная сила, которая не может выдержать даже войну с Украиной.
Смотрите видео, в котором Богдан Яременко объясняет, почему Россия считает себя готовой к войне с НАТО:
Хотя, конечно, без западной помощи мы бы не смогли противостоять России достаточно долго. Но, тем не менее, Украина воюет сама и делает это достаточно успешно. Мы, конечно, далеки от победных реляций, потому что 20% нашей территории оккупированы, и пока трудно представить дату, когда мы освободим эти территории. Но, тем не менее, ситуация на фронтах такова, что мы все равно уверены: рано или поздно этот момент наступит, и мы своего добьемся.
Это все, на что Россия способна, ведя десять лет серьезную войну против Украины, из которых два года – полномасштабную войну. Все, чего достигла "супер-страна" за десять лет войны, – убедила своего значительно меньшего оппонента, что он может нанести ей поражение. Это очень посредственный результат. Мы просто увидели, что российская техника, оборудование, тактика – это ничего особенного. Все это может быть эффективным потому, что опирается на способность России тратить огромные человеческие и материальные ресурсы для достижения цели.
Сколько этих ресурсов у России? Еще есть, и трудно спрогнозировать, что они закончатся в ближайшие месяцы. Но я сомневаюсь в том, что Россия решится выскрести все ради того, чтобы продвинуться чуть дальше Бахмута или Авдеевки.
Это мы видим по нарастанию протестных настроений в России, хотя они напрямую и не связаны с войной – скорее, с социальными, экономическими, межэтническими и межконфессиональными проблемами, что характерно для тоталитарных государств, где теряется контроль над внутренней ситуацией. Признаки всего этого в России есть. Пока все это держится вместе благодаря сверхусилиям, направленным на сохранение контроля над ситуацией. Но, как показал мятеж Пригожина, у российской власти очень скромные возможности сохранять контроль, ей уже сложно контролировать внутреннюю ситуацию в России.
Со всех остальных точек зрения, кроме названных мною преимуществ (готовность политического лидерства к войне, готовность к ней россиян и ядерная триада России), РФ достаточно скромная в военном смысле держава, которой можно и нужно противостоять и которую можно победить.
Главред: Какая страна может стать следующей целью России?
Богдан Яременко: Давайте не будем гадать, потому что это непрогнозируемая вещь. Путин – оппортунист: он видит возможность и боится не воспользоваться ею, потому что за это осудит история. Он видел уже это в своей жизни – распад Советского Союза, тогда КГБ не воспользовался всеми возможностями. Для Путина лично это большая трагедия и травма: он чувствовал все свои органы очень большими, и вдруг оказалось, что не такие уж они и большие, поэтому постепенно отпадали республики. У меня впечатление, что у Путина из-за этого есть комплекс, который он реализовывает, когда идет на все возможные авантюры ради достижения цели, в которую он поверил.
Если внутри- и внешнеполитическая ситуация подскажет, что Беларусь – удобная цель, следующей будет она. Для России это наиболее логично: в Беларуси уже создана такая база, что оккупировать, интегрировать, абсорбировать ее – это вообще не проблема, по крайней мере на уровне юридических решений и физического контроля. А вот как все это будет работать с экономической точки зрения, и не станет ли якорем, который потянет Россию на дно – это вопрос. Но, тем не менее, это возможно.
Также вполне возможны враждебные проявления со стороны России в отношении Молдовы. Следующими могут быть и Кавказ, и Армения, которая стремительно из военно-политического союзника России превращается в ее врага. Казахстан также не чувствует себя в безопасности, хотя и является союзником России, ведь есть много заявлений руководства Казахстана, свидетельствующих об осознании им рисков.
Конечно, очень чувствуют угрозу со стороны России Эстония, Латвия и Литва. Традиционно имперские амбиции России подсказывают ей, что она способна за день или за три дня оккупировать эти страны. История знает примеры, когда россияне это делали. Поэтому было бы глупостью уверять, что это невозможно. Это возможно.
Кроме того, у России есть Калининград, окруженный Литвой и Польшей, и тоже Москва может захотеть сделать что-то плохое.
Однако я не вижу у России соответствующего большого плана. Вижу гебистское умение на "планерочке" быстренько решить, "кого следующим мы уконтрапупим". Так россияне и живут, и стратегический план у них такой: мы великие, и у нас есть ядерное оружие. Но это не план, а факты жизни. А факты жизни порой очень быстро меняются вследствие определенных тенденций.
Поэтому возможностей для обострения у России очень много. Даже в тех странах, которые, казалось бы, не имеют ничего общего с РФ. Например, испанская Каталония: несмотря на то, что это настолько далеко от возможности развертывания российских действий, находятся гибридные методы воздействия, в частности, можно поддерживать отдельные организации. В каждой стране есть свои источники напряжения, поэтому, если ты правильно подаешь кислород и подбрасываешь дрова, то любой затухающий огонь может разгореться в очень серьезное пламя. Мы видим, как это делают россияне в Африке. Им там удается ограниченными военными контингентами поддерживать перевороты и достигать политических результатов из-за институциональной слабости тамошних обществ и государств. Пока что России это удается. Но все это в Африке очень быстро прекратится: нет, там не прекратятся перевороты, но это уже не будет делом рук России. Там будут другие серьезные игроки, например, Китай. Они тоже ничего хорошего Африке не принесут, но, тем не менее, игроки будут меняться.
Мы видим, как, подбросив оружие ХАМАСу, можно серьезно заставить нервничать весь мир и привести к пересмотру повестки дня в течение суток. Россияне – очень не глупые, особенно в спецслужбах: они это видят и неплохо знают мир, понимают его слабости. Их работа, как у тех червей, сидеть и везде подтачивать ситуацию, ища для себя возможности, где можно "нагреть руки" и создать проблемы, которые, с точки зрения Москвы, улучшают для нее положение дел.
К сожалению, мир все больше отдаляется от норм права и желания жить по ранее согласованным правилам, и все большим становится соблазн решать проблемы силой. В такой атмосфере возможности провоцировать серьезные конфликты, даже необязательно конвенционным оружием, то есть применяя не горячие, а гибридные средства, у России все еще есть.
Главред: Какие же тогда "благоприятные возможности" увидел для себя Путин 24 февраля 2022 года? Чем он улучшил положение России, начав эту войну, если он просто увяз в Украине?
Богдан Яременко: С точки зрения продолжения своей политической жизни, Путин достигает результата: он снова будет переизбран без каких-либо проблем. Это достигается путем страшного нагнетания ситуации, огромных ресурсных, человеческих, экономических и других затрат. По такой же логике живет и Лукашенко: не важно, насколько это плохо для твоей страны и народа, главное – он продолжает свою политическую жизнь.
Почему-то мы думаем, что российские власть имущие живут ради "матушки-России" и стремятся к ее благополучию. Все это глупости, у них таких мотивов нет. Как и у части наших ура-патриотов, это не более чем лозунги, которые позволяют жить и зарабатывать (или воровать). Если для российского народа это не аргумент, то, очевидно, и нам надо меньше обращать на это внимание
Конечно, ресурсы России тают. Война в Украине показала ее технологическую отсталость. Несмотря на то, что в РФ есть самые разнообразные технологии (россияне способны создавать новейшие образцы техники, которые могут вызвать серьезные проблемы на поле боя), но масштабировать производство и быстро передать эти технологии в войска они не могут, потому что там всепоглощающая коррупция, идиотизм и апатия.
Когда руководство живет своей жизнью, в своих мечтах, а люди видят роскошь, в которой живут Путин и его окружение, и условия, в которых живут они, и, конечно, это порождает апатию, которая только нарастает.
Например, еврейские погромы в одной из кавказских республик. Но местное руководство там настолько апатично, что без команды из Москвы оно не спешит что-либо делать: скажут – сделает, не скажут – подождут. Все эти проблемы в России только нарастают.
Для меня пока не понятно, когда это количество перерастет в качество. Пока что я не вижу потенциала революции в России.
Россия продемонстрировала серость и полную посредственность в войне с Украиной, более того, война показала, что стратегическое планирование на уровне руководства государства в РФ заменено на амбиции и иллюзорные представления об истории и будущем. Так проявляется полная неадекватность. Страна с таким руководством и такими экономическими возможностями уже не справляется с обеспечением вооруженных сил. Поэтому я не вижу в России ничего хорошего для нее самой, что хорошо для нас.
Федоров: Есть ли основания ожидать, что в 2024 году в России может настолько измениться внутренняя ситуация, что РФ выведет свои войска из Украины? Там возможны события вроде дворцового переворота, бунта военных или чего-то такого, после чего России просто будет не до нас?
Богдан Яременко: Пока трудно представить такой сюжет. Даже если так произойдет, то российские войска будут брошены в Украине – мол, оружие есть, поэтому разбирайтесь, как-то себя кормите и как-то воюйте. Это уже происходит у россиян, пока эпизодически, на определенных участках фронта. Они вполне способны о ком-то забыть, не обращать внимание на определенную проблему, которая, с их точки зрения, кажется не слишком принципиальной. То есть, с точки зрения ведения военных действий, Россия не демонстрирует таланта и способности видеть все, на все вовремя реагировать, предвидеть события.
Да, россияне неплохо подготовлены. Прошлый год показал, что из 2022 года они сделали выводы быстрее и лучше, чем мы. Мы сделали неправильные выводы, решив, что освобождение территорий будет происходить такими же темпами и в такой же атмосфере, как в 2022 году. 2023 год убедил, что все будет иначе. Россияне вместо этого сделали правильные выводы: после попыток парадными колоннами с праздничной формой в багажниках машин приехать в Киев они начали серьезную окопную войну, и к концу года они наладили эту систему.
Иногда наши военные просто сходят с ума от того, сколько им приходится убивать россиян за день, потому что они лезут, лезут и лезут. То есть у России люди есть: они привезены, вооружены, обучены до определенной степени (к счастью, не до такой, чтобы их нельзя было убить), они попадают на передовую, идут штурмовать, штурмуют и, к сожалению, иногда достигают своих результатов. Так что российская военная машина все-таки работает, и пока все это организовано и управляемо.
Впрочем, для тех, кто отслеживает события, вполне очевидны и провалы россиян, ошибки и их неспособность осмысливать все это стратегически. Поэтому они продолжают заваливать нас "мясом" (извините, это грубо – даже если это враг, но все же это люди). "Мясные штурмы" – это исконная российская традиция: брать количеством, а не качеством. Все это есть, и оно свидетельствует, что у российских военных очень серьезные проблемы.
Пока что я не вижу перспективы, что Россия развалится. Ситуация там будет ухудшаться, но постепенно. Потому что так или иначе россияне пытаются реагировать, предвидеть определенные шаги. Например, они предусмотрели санкции: многие санкции обойти невозможно, но многие Россия обходит. Та же авиация: все чаще у россиян происходят экстренные посадки, или самолеты просто не вылетают, а все это потому, что эти самолеты должны обслуживаться в западных странах, но они не обслуживаются из-за санкций. Но Россия обходит санкции, чтобы найти детали для ракет, которыми она наносит удары по Украине.
Характер управления государством во время войны в РФ не дает оснований говорить, что в 2024 году произойдет что-то такое, после чего Россия рассыплется. Проблемы будут нарастать постепенно, и их у России точно станет больше.
Главред: Как вы думаете, может ли повториться в России что-то вроде бунта Пригожина? Есть ли там еще люди, способные организовать нечто подобное и создать проблемы для Путина?
Богдан Яременко: Думаю, что да. Просто пока медийно такой человек не прозвучал. Вряд ли кто-то вынырнет в течение месяца. Мы помним, что Пригожин развивался, полгода или больше в медийном смысле работал на свой авторитет в российском обществе, что и дало ему основания сделать то, что он сделал. Но ему не хватило ума и подготовки. Пригожин – не политик, он не захотел апеллировать к общественности. Хотя это пытались скрыть под какими-то там "государственническими идеями", мол, не хотел страну разрушать, но не хотел бы разрушать – не начинал бы. У Пригожина не хватило наглости и характера довести дело до конца. Но, тем не менее, эта попытка показала, что в России такое возможно.
В истории России это случалось не раз, а, скажем прямо, постоянно. Там постоянно бывали мятежи, в том числе и в советские периоды. Все эти пауки в банке все время дрались.
В любом обществе, где не работают общественные лифты (а они в России не работают), рано или поздно происходят мятежи, которые приводят к смене руководства, а это рано или поздно приводит к смене политики, по меньшей мере, к декоративным изменениям. В России это возможно.
Впрочем, сегодня я не могу спрогнозировать, кто в России мог бы это сделать. Теоретически это может сделать любой из серьезных военачальников или руководителей спецслужб.
Но в России работает еще один момент: там уже все повязаны кровью, что порождает определенное понимание единства судьбы, то есть смерть или потеря власти одним будет означать смерть и потерю власти другим.
Поэтому я не могу куда-то ткнуть и сказать: "Вот здесь в России будет мятеж". Но теоретически он возможен.
Нестерчук: Все ли в окружении Путина, по-вашему, хотят, чтобы на "президентских выборах" в марте он продлил свою власть еще на один срок? Есть ли те, кто попытаются помешать этому? Можете назвать таких?
Богдан Яременко: В окружении Путина точно есть амбициозные люди, но все они понимают, что сейчас, кроме Путина, никто не выгребет. Путин – автор, инициатор, основной виновник и заказчик происходящего. Они же в большей степени просто реализовывали эти планы. Ответственность общая, но Путин – наверху: если Путина заменить кем-то, дальше начнется потасовка.
Хотя там у многих чешется одно место и очень хочется все изменить, многие там понимают, что не такой уж Путин и гениальный. Но страх за свою жизнь и судьбу пока что приводит к тому, что окружение Путина сбивается в стаю, как волки, и огрызаются вместе, а не грызутся между собой.
Очевидно, тут нужно какое-то влияние извне и очень деликатная работа спецслужб: нужно понемногу раздувать все эти настроения внутри России.
Главред: Но ведь рано или поздно Путина не станет. Заметны ли признаки того, что они готовятся к этому? Что в таком случае будет происходить в России?
Богдан Яременко: Я не вижу такой подготовки. Более того, похоже, что там в руководстве никто не мыслит такими категориями, как у нас или в западной прессе – "Путин не вечен". Путин на самом деле может прожить и 20 лет. Извините, 20 лет – это для кого-то целая жизнь: у нас некоторые ребята столько и успевают прожить перед тем, как геройски погибнуть на фронте.
Поэтому Путин может жить еще очень-очень долго. И уровень кремлевской медицины достаточен для этого, и уровень организации его жизнедеятельности. С одной стороны, это выглядит смешно и карикатурно, когда Путин сидит за длинными столами, когда его прячут от ближайшего окружения за 10 метров, но с другой – это свидетельствует о том, что организация и обеспечение его жизнедеятельности на очень высоком уровне. Правда, возможно, такая оторванность от людей негативно влияет на ментальное состояние Путина. Хотя, возможно, это лишь картинка.
В общем, не вижу причин считать, что Путин скоро умрет от какой-то болезни или уже умер. Да, у Путина могут быть двойники, но если бы Путин умер, вряд ли это долго можно было бы держать в тайне. Ведь окружение Путина, которое видит себя в треуголке российского Наполеона, то есть следующим правителем, вряд ли долго будет терпеть двойника.
Поэтому нам следует ставить не на это, а на свои возможности и свою способность уничтожать противника быстрее, чем он восстанавливается, а, соответственно, терять меньше человеческих и материальных ресурсов, чем он хотел бы. Да, это пот, кровь и слезы, но я думаю, что они нам окупятся. Если мы не будем делать глупых поспешных выводов о том, что произойдет чудо. Произойдет – прекрасно, ведь чудо на то и чудо, что никто его не планирует и не готовит, оно происходит само по себе. Но жить надеждой на него как-то несерьезно, по-детски. Поэтому я бы не ставил на то, что Господь сделает нам такой подарок.
Марко: Поговаривают, что обращение сербского наемника Деяна Берича к Путину появилось не просто так – оно свидетельствует о том, что "между некоторыми российскими силовиками в ближайшем окружении Путина вспыхнула "война кланов". Речь идет об атаке Шойгу и Патрушева на Сечина, фактического заместителя Путина. Видите ли вы признаки того, что "башни Кремля" шатаются, и что окружение Путина начинает бурлить? Какими будут последствия этих игр во дворце российского царя?
Богдан Яременко: Я не готов на бытовом уровне разбрасываться словами о ситуации в окружении Путина. Для этого нужно иметь какие-то основания – либо быть этим "окружением", либо иметь информацию из первых рук, а у меня такой информации нет.
Ранее мы видели массу конфликтов в высшем руководстве РФ, которые проявлялись из-за попыток взять под контроль тот или иной финансовый поток или ресурс России. Это случалось неоднократно. Эти конфликты есть, некоторые есть и сейчас. Какие-то из них видны, какие-то нет. Но на способность вести войну против нас это не влияет.
Не стоит жить надеждой на чудо – на то, что все время окружение Путина воевало со всем миром и как-то находило общий язык, а тут вдруг не сможет найти общий язык. Нет, так не будет. Разве что на определенном этапе причиной может стать полный коллапс экономики или управления, но, к сожалению, не очень скоро. Не так скоро, как нам бы этого хотелось. Весь мир и мы также работаем над тем, чтобы это произошло. И это в конце концов произойдет.
Mika: Какими, на ваш взгляд, сегодня есть слабые места России и Путина, которые не позволят им победить?
Богдан Яременко: Неадекватность. Они доктринированы, то есть воспринимают мир через призму собственных иллюзий, а не таким, как он есть. Это очень опасная болячка. Ею болели в Кремле неоднократно. И эта болячка их погубит.
Очень плохо отношусь к коррупции у нас, понимаю, что с ней нужно бороться, но мы просто не представляем себе масштабов кремлевской и российской коррупции. Это небо и земля, мы выглядим детьми против них. Это огромная проблема, потому что там не решаются вопросы без учета частного интереса кого-то там в "башнях Кремля". И это влияет на эффективность управления. Мы же видим, что российские танки выезжают без боекомплекта или ремонтных запчастей, или на них неполное оборудование, нет определенных вещей у военных. Почему? Потому что украдено! Это украли их руководители, даже не позаботились о том, чтобы перед самым боем им что-то найти, вытащить и дать. Украли и украли, поэтому отправляют так, как есть. Какая здесь эффективность управления? Разумеется, все это ведет к деморализации, расколу и снижению эффективности.
У России есть и другие проблемы. РФ – это огромная слаборазвитая территория, и в некоторых местах влияние на российские территории имеют соседи, а не Москва, например, Китай на Дальнем Востоке. Так происходит из-за коррумпированности и неэффективности власти России. Эти страны там берут под контроль базовые отрасли экономики, развивают предпринимательство, создают потоки денег, которые уже не контролируются Москвой. Все это в России уже есть.
Смотрите видео, где Богдан Яременко рассказал о слабых местах России:
Также есть в России проблемы и с демографией. Не просто так Россия от Кубы до Венесуэлы собирает добровольцев. Не просто так на церемонии вручения российского гражданства сразу выдают и повестку – мол, хотел быть россиянином, бегом на фронт, "становиться россиянином".
К тому же, в России взращивают ненависть, причем в промышленных масштабах. Это будет разрывать РФ в межэтническом и межконфессиональном планах.
Неадекватность и коррупция – это две самые большие проблемы, которые позволят нам победить Россию. Если только мы сами будем развиваться иначе.
Катря: Видите ли вы признаки того, что Россия развалится? Когда и с чего может начаться этот процесс?
Богдан Яременко: Я это вижу как задачу. Мы, наши дети и правнуки никогда не будем чувствовать себя в безопасности с таким монстром под боком. Россияне так и останутся монстроватыми, мы их не изменим, да и не ставим такой задачи. Мы не можем и не хотим, и не убьем их всех. Мы не будем их воспитывать – нам бы себя воспитать. Поэтому россияне быстро не изменятся, а, может, не изменятся никогда.
Более того, россияне сейчас начнут отставать в разных сферах, и это сделает их еще более дикими и агрессивными.
Нам бы для обеспечения собственной безопасности в идеале создать ситуацию, когда Россия развалится на несколько кусков, чтобы мы получили пусть и проблемных соседей, но тех, которые осторожнее будут проявлять свое варварство и агрессию в отношении нас, осознавая, что могут "получить подзатыльников и остаться в своем Ростове или Калуге".
Над этим нужно работать. Пока что мало что сделано, и это выглядит очень сложной задачей.
Мир пока не мыслит в таких категориях, по крайней мере, серьезные игроки. Ставить задачу развалить какую-то страну для любого правового демократического государства является чем-то таким, что прямо противоречит его сути, правовой и демократической ментальности. Я тоже понимаю, что это достаточно злой план, но мы сейчас в такой ситуации, как Израиль с ХАМАСом. Здесь вопрос жизни. Наши дети уже просыпаются под бомбовыми ударами. Если мы хотим, чтобы их дети, наши внуки, не просыпались так же, чтобы это не повторилось, этого монстра надо разваливать.
По крайней мере, как политик и эксперт я перед собой вижу такие задачи и выполняю их в силу возможностей. Я являюсь одним из участников специальной парламентской комиссии "Воля народов России", где мы пытаемся формировать контакты и выяснить, на кого в России можно опереться, чтобы достичь или хотя бы каким-то образом менять это государство изнутри, находя там здоровые этнические силы, страдающие от социального и национального угнетения.
Россию надо деконструировать, во всех смыслах: ментальном, политическом, субстантивном. Ни одно поколение украинцев не будет жить спокойно и безопасно, пока рядом будет Россия в том виде, в котором она есть сейчас.
Главред: Какие регионы или республики Российской Федерации для вас выглядят в этом смысле наиболее перспективными? Какие можно расшатывать и откалывать?
Богдан Яременко: Основы государственности и определенные этнические процессы мы видим на Кавказе. Чеченцы, дагестанцы и другие очень сознательные. Они последними попали под влияние Москвы, уже даже Кавказ был оккупирован, Грузия и Армения, а там еще продолжалось вооруженное сопротивление российской оккупации.
В Татарстане есть прообраз государственных институтов и другие основы для развития государственности, прежде всего экономические, в частности, нефть.
Россия тоже видит свои слабости. И она увидела их раньше, чем мы начали об этом думать.
Мы всегда знали, какова РФ, но политически мы ничего с этим не делали, не пытались влиять на это, играть против Москвы. Фактически это новый тренд в политике Украины последних двух лет, когда на уровне государственного аппарата и парламента мы выражаем сомнения в территориальной целостности России. До сих пор в украинской политике ничего такого не было, а вот в российской – было, и они готовятся очень серьезно. Внутреннее поле зачищено спецслужбами России очень серьезно, оно чрезвычайно контролируемое.
Это ответ на вопрос о том, почему все "хорошие русские" в Украине и вне ее никак и ни на что не влияют, почему так мало прогресса в развитии всех этих национальных движений Сибири и пр. Потому что в России достаточно серьезно к этому подготовились. Но все равно определенные перспективы есть, это очевидно для того, кто хоть немножко почитает историю России и поинтересуется ее настоящим.
Потому это серьезная и сложная политическая задача, которую украинское государство должно сформировать как одну из своих прерогатив в сфере национальной безопасности и постепенно реализовывать.
Тамара (Житомир): Закончится ли, по-вашему, война в 2024 году? На Западе звучит столько заявлений о том, что она будет продолжаться и в этом году, и в 2025-м, а, может, и дольше. Как? И кем мы будем воевать столько лет? Без лишнего оптимизма скажите, когда этот кошмар может закончиться, и чем? Когда наступит мир без российских ракет, когда мы вернемся к границам 1991 года (это вообще реально)?
Богдан Яременко: Нет, в 2024 году война не закончится. Мы вернемся и выйдем на границы 1991 года, это обязательно произойдет, но не в этом году.
Очень не люблю фразу "кем воевать": хотя она правильная по своей сути, но совсем не правильная по форме. У нас есть миллионная армия. Она скрипит, потому что есть проблемы с обеспечением и пополнением. Два года воевать без ротаций и отдыха невероятно трудно, тем более, потери тоже серьезные. Людей все время нужно учить, готовить новых и так далее. Но мы далеки от того, чтобы сказать, что у нас нет людей.
Антимобилизационная волна, которая поднялась, показала пока что неспособность власти как-то это преодолеть. Но это вопрос ближайших нескольких месяцев. Это вовсе не проигранная ситуация. У нас есть армия, и она воюет, причем успешно. Она зла, она подготовлена, она с каждым днем все лучше обеспечивается.
Мы победим не тогда, когда будем мечтать о мире, а когда будем думать о победе и искать для нее ресурсы. В частности, каждый из нас должен быть готовым жертвовать практически всем ради этого. Когда мы доведем себя до такого ментального состояния, мы начнем больше видеть будущее.
Пока это будущее в том, что мы перемалываем российские вооруженные силы. Это трудно, это кровопролитное занятие, это ментально очень сложно. Вижу, как устают мои друзья, в каком они состоянии. Но никто из них не бросает войну и фронт.
И это при том, что многие ищут причин уклоняться от конституционного долга оборонять свою страну под примитивными и унизительными лозунгами вроде "А где там дети депутатов или министров?". Если кому-то чьи-то дети важнее будущего своей страны, то вы так и скажите. Страх – это нормально, надо научиться бороться с ним в себе, а пребывание в Вооруженных силах позволяет научиться преодолеть страх.
Смотрите видео, в котором Богдан Яременко рассказал, вернется ли Украина к границам 1991 года:
Нам надо готовиться к тому, что еще некоторое время мы будем воевать. Не будет все время так сложно, как сейчас, характер войны будет меняться, потому что все-таки нам дают разное вооружение. К тому же очень интересны и перспективны последние договоренности с Британией, где напрямую указываются дальнобойные системы.
Британия – как локомотив, который пробивает отношение Запада в различных вопросах обеспечения Украины. Дальнобойные системы нам нужны, чтобы менять общественные настроения в России, уничтожать возможности россиян обеспечивать их вооруженные силы, которые воюют на нашей территории, и тому подобное. Это очень существенно может изменить характер войны.
Авиация также может изменить ход войны. Изменится и наша способность обеспечивать деятельность морских портов.
Нам будет сложно и трудно, но это не значит, что проблемы нарастают в геометрической прогрессии, ведь есть и положительные изменения в том, что происходит на фронте.
Впрочем, ситуация на фронте не позволяет мне сегодня сделать вывод, что 2024 будет последним годом войны. Последний год будет тогда, когда мы победим.
Philipp: Как вы оцениваете проект закона о мобилизации, вы лично считаете приемлемыми те жесткие меры, которые им предусмотрены? Какие резонансные новации могут не дожить до финальной версии закона?
Богдан Яременко: Не оцениваю, потому что я его еще не видел. У нас все любят обсуждать и посыпать голову пеплом по поводу того, чего они никогда не видели и не читали. Пока что над этим проектом работают Кабмин и парламентский комитет.
Я уже начал высказывать свое отношение к проблеме в целом, могу лишь добавить.
Не скрою: я готов проголосовать за очень много вещей, которые не нравятся обществу. Я понимаю, что нужно дать ответ тем, кто воюет уже два года подряд, на вопрос о демобилизации. Хотя я и так могу сказать: в ближайшее время демобилизации не будет. Поэтому возникает вопрос, как тем, кто на фронте, дать отдохнуть и сохранить человечность. Ну не могут люди стрелять и убивать два года подряд! Нужно давать возможность этим людям отдыхать дома, периодически возвращаться к нормальной жизни и так далее. Логичный ответ: нужен набор новых людей, чтобы мы могли если не перейти в решительное наступление, то хотя бы обеспечить ротацию и человеческие условия для службы тем, кто не вылезает из боев месяцами или годами. Для этого нам придется набрать еще определенное количество людей, достаточно большое. Я проголосую за закон, где будут соответствующие нормы.
Для меня "красной линией" являются, возможно, только люди с ограниченными физическими способностями. Набирать людей, которые не способны служить, не стоит. С заполнением вакансий в штабах у нас проблем нет. Поэтому, как по мне, это очень негуманно и неэффективно. Да и зачем мы будем брать на государственное обеспечение людей, которые не могут выполнять ту функцию, ради которой мы берем их в армию.
Проблема с мобилизацией есть, но это не та проблема, из-за которой мы можем проиграть войну. Определенные усилия придется над собой делать. Я думаю, что мы сделаем их и выйдем из этой ситуации.
Ольга: Глядя на законопроект о мобилизации, возникает вопрос: что это за северокорейские или российские мотивы в жизни нашего государства?
Богдан Яременко: Мне трудно говорить только с одной категорией людей, которые эмоционально высказываются об этом законе, – с женами военнослужащих. С ними я не готов спорить, потому что их мужья, которые служат без выходных и ротации, жертвуют всем. Чувства этих людей я боюсь обидеть, поэтому не допущу никогда дискуссии с ними. Если у меня нет ответа, я лучше извинюсь, опущу глаза и не буду говорить. Потому что это люди, которым мы обязаны.
А другим могу сказать. Давайте проиграем эту войну – война закончится, сюда придет настоящая Северная Корея. Вам будет легче? Вы этого хотите? Вы думаете, что в Украине сохранится демократия, если сейчас мы не сможем отстоять государство? Вы думаете вас кто-то будет слушать? Нет. Вас просто, как на оккупированных территориях, пинками под зад погонят в армию, дадут оружие и отправят воевать против поляков. Тогда вы больше не будете писать в "фейсбуках" все эти "мучительные послания" неизвестно кому и неизвестно о чем, потому что в "фейсбуках" в России пишут только контролируемые люди. То есть мы можем все это потерять, даже возможность критиковать власть и писать об угрозе российских или северокорейских сценариев.
Защищать государство – это конституционная обязанность украинцев. У нас любят рассказывать, что в Украине, мол, и так много полицейских или бывших военных. Во-первых, они уже служат, во-вторых, в Конституции записано, что оборона страны является обязанностью всего украинского народа. Когда против нас воюет государство в несколько раз больше по населению, чем Украина, война не может кого-то обойти стороной, это иллюзия. Поэтому надо делать над собой усилия.
Я делаю эти усилия, пытаясь изучать военное дело и готовясь к тому, что, возможно, и мне на каком-то этапе придется взять в руки оружие. Так нужно делать всем сейчас в Украине. Изучайте тактическую медицину, изучайте оружие, изучайте тактику. Нам нужна победа. Мир необязательно будет гарантировать нам жизнь и возможность жить так, как мы хотим, чтобы нас никто не трогал. Нет такого стиля жизни в Российской Федерации. Когда вы увидите это, вы поймете, что вы потеряли. Но тогда уже будет поздно, и ТЦК уже будут закрыты, там уже будут сидеть "российские дяди". Вас тогда не будут спрашивать, а просто приведут.
Такие сообщения, как в вопросе, как правило, я не читаю, хотя вижу их массово. Часть из них инспирированы Россией, часть пишут обиженные люди в Украине, часть – просто глупцы. Но никакой причины потакать таким сообщениям я не вижу.
Главред: Стали ли вы лично на воинский учет?
Богдан Яременко: Я стою там всю жизнь. Я капитан Вооруженных сил Украины запаса. Я приписан к Дарницкому военкомату и являюсь командиром роты охраны с 2015 года. До избрания ездил на сборы, готовился быть в Территориальной обороне. В силу разных обстоятельств я плохой воин, но я готовлюсь к этому. Понимаю, что такая судьба может постигнуть и меня, и моих детей. У меня пока нет детей призывного возраста, но будут. И все это может произойти. Я понимаю, что мне будет тяжело, но я от этого прятаться не буду.
Главред: Приближаемся ли мы к тому, что женщин будут мобилизовать наравне с мужчинами?
Богдан Яременко: Президент против, большинство в парламенте также. Я не вижу ничего плохого в том, чтобы мужчины и женщины были равными. Но, конечно, начать надо было бы не с войны, а по израильскому образцу, то есть призывать в армию всех – и мужчин, и женщин, чтобы они получали соответствующие навыки. Сейчас те женщины, которые чувствовали в себе силу и обладали способностями, уже в ВСУ, и их много. Они не все на боевой работе, но и на боевой работе их предостаточно. Они - прекрасные воительницы и прекрасные люди.
Однако статистически насытить войско и за счет женщин довести количество ВСУ до того, чтобы оно выглядело более убедительно, по сравнению с численностью российского войска, – нет, это не подход. Так никто делать не будет, да и это ничего нам не даст. Поэтому, очевидно, сейчас этого не произойдет.
В перспективе это было бы вполне нормальное развитие ситуации. Без привязки к войне. В Украине очень сильные женщины, и они вполне могут защищать страну. В Израиле, как мы видим, женщины это делают не хуже мужчин.
Но подчеркиваю, сейчас я не вижу необходимости и настоятельной необходимости численность Вооруженных сил доводить до нужного уровня за счет женщин. Это не сработает.
Смотрите видео, где Богдан Яременко рассказал, будут ли в Украине мобилизовать женщин:
Wrangler: Зачем Путин разместил ядерное оружие в Беларуси? Для давления на Европу, чтобы меньше помогала Украине, или он просто блефует?
Богдан Яременко: Это игра на поддержку союзника. У Лукашенко и Путина разные мотивы.
Что касается Лукашенко, то здесь я критикую нашу внешнюю политику (хотя, возможно, это уже не внешняя, а оборонная). К сожалению, мы дали Лукашенко возможность это сделать, не обращая на него внимания, как на меньшее зло. Он создал ту же ситуацию, в которой, как он считает, находится и Путин: никто не может напасть и победить того, у кого есть ядерное оружие. Теперь где-то так себя чувствует Лукашенко – мол, "ну и что вы мне теперь сделаете, я же могу вас бомбонуть в любой момент ядерной ракетой, так что не будете вы и внутреннюю оппозицию поддерживать".
Путин просто развивает инфраструктуру на территории Беларуси. У него меньше военных причин, потому что есть передовые места расположения ядерного оружия в Калининградской области, откуда российские ракеты эффективно достают любую точку Европейского Союза. С Беларусью он немножко улучшает эти возможности. Плюс он развивает ту военную инфраструктуру на территории Беларуси, которая упростит задачу поглощения этой страны.
Скептик: Украина подписала с Великобританией документ, как у нас говорят, "о гарантиях безопасности", по крайней мере, Зеленский именно так говорил. А вот Сунак отмечал, что документ о "заверениях в безопасности" (security assurances). Но такой термин уже был в печально известном Будапештском меморандуме. Так что мы все-таки подписали?
Богдан Яременко: Я специально пересмотрел сайт Офиса президента, переслушал Зеленского. Мы подписали соглашение по безопасности, так об этом говорит президент. Другого определения я не нашел. Это соглашение является именно безопасностным, то есть регулирует сферу безопасности.
Понятие гарантий безопасности в том смысле, как понимает их автор вопроса, существует только в украинском контексте (то есть гарантии безопасности обязательно должны предусматривать согласие другой страны вступить в войну на стороне Украины в случае чего). Нет, это не так.
В мировой практике нет устоявшегося определения, что такое "гарантии безопасности", чтобы можно было четко сказать, что это только так. В каждом случае это большой набор мер, начиная от военной помощи, обмена информацией и заканчивая согласием вступить в войну на стороне определенной страны.
Президент и представители ОПУ не говорили о том, что в соглашении есть согласие на вступление в войну на стороне Украины. Но все обязательства Британии, которые записаны в этом соглашении, являются безопасностными.
Поэтому не стоит использовать терминологический аппарат для того, чтобы создать проблему там, где ее нет.
Никто и не надеялся, что мы подпишем с Британией соглашение о том, что она предоставит нам гарантию вступить в войну. Более того, в этом соглашении прямо записано, что сегодня Британия и Украина соглашаются, что лучшим способом гарантировать Украине безопасность является ее членство в НАТО.
Великобритания никогда не рассматривала возможность предоставить гарантии вступления в войну против России, понимая, что ее ресурсов недостаточно для ведения победоносной войны против Российской Федерации. Все понимают, что коллективная безопасность – это лучший ответ на вопрос. В соглашении среди прочего указано, что мы будем работать и в направлении обретения членства Украины в НАТО, а, следовательно, и получения, согласно ст. 5 Устава НАТО, заверений (или гарантий) в том, что нападение на Украину приведет к немедленному коллективному ответу со стороны всех членов НАТО.
Будапештский меморандум тоже не содержал никаких заверений в том, что кто-то будет за нас воевать. Меморандум, в отличие от этого соглашения, которое является большим, более 10 страниц, всего на полстранички – прочтите его, он доступен для понимания даже школьником. Там говорится о том, что Украина отказалась от ядерного оружия, а за это страны, которые подписали меморандум, гарантируют, что не будут применять против нас силу. Россияне считают, что речь идет только о ядерной силе, другие считают, что о любой силе и угрозе силой. То есть если против Украины будет применена сила или угроза силой, страны гарантируют, что они проведут консультации в ООН. Собственно, ничего большего в Будапештском меморандуме нет. По сути, он выполнен, потому что никто, кроме России, не возражал против консультаций в ООН, они состоялись, но ничего не дали. Тем не менее, это тоже определенные гарантии безопасности.
Президент Украины прекрасно знает, что он подписал. Он никогда не обманывал украинцев, говоря, что в соглашении с Британией есть гарантии того, что эта страна будет воевать с нами. Однако в этом соглашении есть много того, что Британия обязуется делать, чтобы помочь нам выиграть эту войну. И это гарантии безопасности.
Главред: Уточните, чем именно Британия будет помогать Украине выиграть войну? Какие практические шаги предусматривает соглашение?
Богдан Яременко: Это прекрасный документ. Это мед для глаз международника. Это 15 страниц, где прописано все от кибербезопасности до ракетного вооружения и артиллерийских систем. Там есть все. Все! Более того, по определенным вещам прописано очень конкретно, в суммах.
В большей части это очень конкретные обязательства Британии помогать нам менять Вооруженные силы Украины для обретения членства в НАТО, чтобы мы соответствовали критериям Альянса, и конкретные обязательства (в каких сферах помощь, какие суммы и т.д., в частности, на ближайший период там предусмотрено около 3 млрд долларов).
Ценность этого документа в том, что он первый в этом духе. Теперь он станет основой и не позволит другим соглашениям сойти на уровень Будапештского меморандума, обещая нам консультации в ООН, если на нас нападут.
Соглашение с Британией – это прекрасный и очень солидный документ. Британии здесь можно только аплодировать и ее благодарить. Британцы себя очень ярко проявили, показав, что традиция стратегического мышления там жива, а отказ от членства в ЕС даже подтолкнул Британию к возвращению к лучшим традициям. Мы получили замечательный образец британского мышления в сфере безопасности.
С нашей стороны это очень успешный шаг дипломатии. Мы получили конкретные обязательства Британии помогать нам в войне, но обязательства вступить в войну в документе нет. Этого никто не обещал, и на это никто не надеялся.
Велес: Как вы думаете, каким путем – военным или политическим – Крым вернется в Украину? Когда это может произойти, по-вашему? Когда целесообразно и целесообразно ли полностью разрушить или полностью сделать непригодным к использованию Крымский мост?
Богдан Яременко: Крымский мост надо разрушить, но не потому, что мы злые, не потому, что его создали без нашего разрешения, и не потому, что он является символом оккупации. А потому что он серьезно улучшает логистику и обеспечение российских войск не только в Крыму, но и на юге Украины. Через него идет очень много чего, что потом завозится под Херсон, Запорожье и так далее. Это безопаснее для россиян, потому что дальше расстояние от фронта, и нам труднее доставать все эти склады.
Это прекрасно понимает и военно-политическое руководство Украины. Работа в этом направлении, судя по тому, что я видел в сообщениях от СБУ и ВСУ, никогда не останавливается. Карфаген должен быть разрушен, и он будет разрушен. Конечно, это имеет символический и политический смысл, но разрушен он будет совсем не потому. Это очень серьезный стратегический военный объект, который серьезно затрудняет нам введение сухопутных наступательных операций на юге Украины. Если мы хотим победить мы будем вынуждены выполнить эту задачу. И, судя по всему, наши возможности ежедневно нарастают.
Inga: Почему США медлят с предоставлением Украине дополнительных ракет ATACMS, а немцы – с предоставлением Taurus? Чего ждут? В этом году наконец-то решатся?
Богдан Яременко: ATACMS нам предоставляют, так чего тут "решаться". Здесь вопрос в том, сколько их есть у США, и я здесь не готов сказать.
Есть очень много вопросов к нашим американским друзьям и стратегам в администрации Байдена, которые, как иногда кажется, хотят вести войну не до победы Украины, а до непровоцирования России на что-то. Это оскорбляет интеллект, но такой подход жив. Советник по вопросам национальной безопасности американского президента выставляет себе в заслугу, что он не позволил этой войне разрастись в более серьезный конфликт. Вот вам и ответ.
Очень много вопросов по поставкам Украине оружия американцы рассматривают с точки зрения реакции России, то есть, даст ли это основания для ядерного удара или еще для какого-то обострения. Это же мы воюем и все видели, кроме ядерного оружия. Американцы понимают, что не стоит получать украинский опыт, поэтому стараются избегать действий, которые Россия может расценить как шаг на эскалацию и атаковать европейские государства. Считаю этот подход неправильным, ошибочным. Но, тем не менее, американцы выбрали себе президента, а он – себе советника. Такова их политика. Даже с этим подходом они дают нам столько, что это позволяет нам выживать и стойко держаться. И мы за это им благодарны.
Что касается всех остальных подходов, поверьте, что мы ведем постоянные дискуссии с нашими американскими коллегами и партнерами, пытаясь им объяснить ситуацию и убедить в необходимости большей помощи. Постепенно мы ситуацию расшатываем. Когда американцы начали очень кричать о том, что Путин нападет, а наш министр обороны сказал, мол, "если он нападет, то дайте Украине гаубицы и прочее", но в ответ они только качали головой: "Нет-нет, ничего, кроме противотанковых переносных комплексов". Но вы же видите, что мы уже дошли до очень серьезных видов вооружения, в частности, до авиации. Поэтому постепенно все будет.
С немцами другая ситуация. Как по мне, там вопрос и в количестве того, что доступно им. Этот вопрос тоже будет решен, и эти ракеты (Taurus, - ред.) у нас будут. А в свете соглашения, подписанного с Британией, у нас появятся и те системы, о которых до сих пор даже не говорилось.
Смотрите видео, в котором Богдан Яременко анонсирует получение Украиной оружия, о котором еще не говорили:
К сожалению, у нас есть за что критиковать наших друзей, но давайте на этом не заострять внимание. Если бы не они, нас бы уже не было. И немцы, и американцы просто гигантские объемы помощи нам предоставляют, не только военной. Потому что все, что мы сейчас зарабатываем как страна, идет на покрытие военных расходов. Все остальные гражданские расходы мы покрываем за счет помощи. То есть мы, как общество, живем со всеми социальными гарантиями благодаря доброй воле наших европейских и американских друзей. Мы за это глубоко благодарны. Памятник этой помощи после победы должен быть таким, чтобы ни один из украинцев никогда не забыл о том, что для нас сделали наши западные друзья.
Мы никогда не прекращаем работу с ними. Продолжаются дискуссии и убеждение в том, что надо делать больше, не поддаваться на российский шантаж – в этом нет никакого смысла. Постепенно достигаем результата. В этом плане у нас достаточно эффективная внешняя политика. Нам удается справиться с задачей расширения номенклатуры и количества помощи, чтобы по крайней мере воевать с Россией на равных.
Главред: Вы вскользь упомянули, что в свете соглашения, подписанного с Британией, у нас появятся и те системы, о которых до сих пор даже не говорилось. О чем идет речь?
Богдан Яременко: Не могу и не должен говорить. Речь идет о дальнобойных системах, ракетах большей дальности и так далее – все то, что позволит нам стрелять дальше, точнее и громче. Обсуждаются такие вещи. Не стоит думать, что нам сказали на что-то "нет", мы похныкали и пошли воевать автоматами. Мы дискутируем, мы убеждаем и делаем это успешно. Так что все будет.
Однако важно, чтобы и мы сами производили все эти системы. Это будет гарантией того, что никто не будет нам вешать гири на ноги, мы будем бегать быстро и туда, куда хотим, а не туда, куда нас просят: "туда стреляйте, а сюда не стреляйте". Это основная задача, и, пока мы ее не решили, мы вынуждены вести переговоры, порой они не очень приятные и не очень полезные, но в стратегическом измерении мы всегда добиваемся своего. Надеюсь, что так и останется.
Дмитрий, Киев: Есть ли надежда на то, что Запад отменит запрет бить его оружием по территории России, по военным объектам?
Богдан Яременко: Это не то чтобы запрет. На Западе видят в этом элементы эскалации, когда не позволяют использовать свое вооружение для нанесения ударов по территории России. Но, с точки зрения России, и Запорожская, и Херсонская, и Донецкая, и Луганская области, и Крым, по которым мы можем применять западное оружие, являются территорией РФ. Мне кажется здесь важнее точка зрения россиян на то, что является их территорией, а не то, как воспринимаем это мы или американцы.
Как по мне, нет никаких причин бояться. Но пока что на Западе боятся. Убедим – эти предостережения будут отменены. Это не запреты, а предостережения. Это на понятийном уровне, на уровне доверия: вы хотите это, хорошо, даем, но это вы будете использовать так, и никак иначе. Мы, как джентльмены, должны держать свое слово, потому что, если мы потеряем это доверие, мы не получим ничего позже.
В таком виде высказанные предостережения легче пересматривать, и я думаю, что они будут пересматриваться.
Angel: Грозит ли нам заморозка войны и в каком случае? Если так произойдет, то сколько лет будет затишье, и что потом?
Богдан Яременко: Это один из вероятных сценариев.
Трудно прогнозировать, что война может быть заморожена в силу политических договоренностей, потому что к этому пока не готовы обе стороны (может, россияне немножко больше готовы, чем мы). Для нас это очень серьезные политические вызовы: если власть пойдет на подобные договоренности, это может просто разорвать общество изнутри. Но из-за неспособности достичь большего военными методами может быть замораживание в форме уменьшения интенсивности боев, это один из сценариев. Он может произойти без каких-либо целенаправленных политических усилий, направленных на достижение этого. То есть это может произойти не в силу политических договоренностей, а в силу развития военной ситуации.
Представить политические договоренности с россиянами сейчас очень трудно. Поэтому нет смысла прогнозировать, на сколько будет эта заморозка. Пока что нет никаких признаков того, что россияне как-то переосмыслили свое видение Украины как чего-то своего собственного, а мир – как то, что нужно забрать и поделить. Они хотят воевать и хотят военной победы.
Поэтому никакие длительные передышки с россиянами нам не помогут. Они будут нас мучить и мучить, пока мы их не победим военным путем. Более того, даже если мы выбьем россиян с территории Украины и вернемся к границам 1991-го года, не факт, что закончится война. Россияне все равно будут способны продолжать пограничные столкновения, обстрелы и бомбардировки. Это тоже один из возможных сценариев.
Какой из сценариев реализуется, я пока не готов сказать. Сценарий политических договоренностей в ближайшие несколько месяцев, с моей точки зрения, просто невозможен.
y-grek: Насколько, по-вашему, вероятна победа России, и что будет с нами в таком случае, как это изменит мир? На Западе все чаще говорят о том, что будет в случае если победит Россия.
Богдан Яременко: Мир станет намного хуже, а Украина будет местом, где мы не сможем жить, если победит Россия. Возможно, кто-то в Украине думает, что не многое изменится в результате смены администрации с украинской на российскую, но я думаю, что изменится многое для подавляющего большинства украинцев, которые привыкли жить в уважении к себе. А мы стали тщеславными людьми, хотим иметь то, чего заслуживаем, понимаем, что заслуживаем хорошего, причем много хорошего.
Культура современной России не может этого дать. Для некоторых, кто надеялся, что будет не хуже, это станет разочарованием. А для более активных людей это будет нести угрозу для жизни и свободы. Мы видели, как все это происходило в Крыму, как россияне немедленно массово зачищают территорию. Буча – вот вам образец того, что происходит в плане подготовки территории для деятельности российской администрации. Те, кто оказывает сопротивление или может его оказывать, с точки зрения россиян, физически уничтожаются очень жестким способом. Думаю, что расстрельные списки по большинству городов есть. Нет никакого сомнения, что в них есть все депутаты, подавляющее большинство представителей министерств, политики, которые не у власти, а также общественные активисты.
Это в нашей истории уже было. Вспомните захват Киева войсками Муравьева: когда расстрелянных людей в вышиванках штабелями складывали в районе Золотых ворот на улице Владимирской до Оперного театра в несколько рядов. Мы это увидели в Буче снова. То есть никаких сомнений в том, что это произойдет снова в драматических и трагических масштабах, у меня нет.
У нас нет другого выбора, кроме как победить и отстоять свое.
В первые дни войны я очень боялся, что мы можем проиграть. Когда понял, что россияне не могут захватить аэропорты вокруг Киева, моя вера в то, что мы не проиграем эту войну, с каждым днем становилась крепче. Как украинец, я к лету 2022 года уже не сомневался в том, что мы не проиграем эту войну. Как для международника, для меня финальной точкой стал приезд Байдена в Киев, который показал, что мир не видит Украину стороной, которая проигрывает в этой войне. Этот визит был почти год назад. Американские президенты не приезжают туда, где они могут проиграть. Это стратегический расчет.
К сожалению, нам придется пролить еще много своей крови, увидеть много слез и горя, да и экономически это будет невыносимо. Но в конце мы получим то, чего хотим, – право самим на своей земле решать, как жить.
Собственно, некоторые положительные результаты войны уже есть – полная интеграция Украины в мировое сообщество: культурно, информационно, ментально, политически. Мы стали частью мира. Уже все знают Christmas carol's, и знают, что Леонтович – украинец, что "Мрия" – это украинский, а не российский самолет, пусть даже и уничтоженный, и что Pink Floyd поют украинскую песню "Червона калина". То есть мы стали частью информационного поля, абсорбированы миром как его часть. Это и является свидетельством того, что полностью уничтожить нас уже невозможно, мы восстановимся. Гарантией тому есть и украинцы, которые разъехались по всему миру, и украинцы, которые воюют в Украине. Мы способны производить огромный культурный, общественный и социальный продукт. Это является свидетельством того, что у нас просто невероятная способность к регенерации, к восстановлению себя.
Кто такой Богдан Яременко
Богдан Васильевич Яременко (род. 25 сентября 1971, Киев) – украинский дипломат, политик и общественный деятель. Чрезвычайный и Полномочный Посланник 1-го класса, генеральный консул Украины в Стамбуле (с 2010 года), по совместительству представитель Украины при Организации черноморского экономического сотрудничества (2010-2013 гг.). Народный депутат Украины 9-го созыва.
Председатель правления основанного украинскими дипломатами благотворительного фонда Майдан иностранных дел, сообщает Википедия.
Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред
Читать Главред в Telegram
Читать Главред в Facebook
