К 2030 году догнать Гвинею, или Что не так с новой экономической стратегией

Кабинет министров Украины утвердил Национальную экономическую стратегию до 2030 года.

Из плюсов – хорошо, что она появилась, так как в стране появляется дискурс о том, какую экономику мы строим и какие цели перед собой ставим. Кроме того, сам по себе документ содержит достаточно много полезных инициатив для стимулирования украинской экономики, которые были наработаны десятками рабочих групп.

Из минусов - государственные органы работают в рамках своих бюрократических процедур, по которым базовый проект стратегии отправили по всем министерствам и предложили внести в него корректировки. В итоге на выходе документ получился таким, который учитывает инициативы, согласованные рабочими группами, но не содержащим в себе особой конкретики.

Из той конкретики, которая осталась – целевые индикаторы, такие как, например, ожидаемые темпы роста украинской экономики не менее, чем в два раза. То есть, если в 2020 году мы имеем ВВП $142 млрд, то в 2030 году чиновники собираются получить не менее $282 млрд, при том, что ВВП польской экономики в этом же 2030 году будет более $1,0 трлн. Соответственно, возникает вопрос - как много украинцев останется в стране?

То же самое и с ростом доходов на душу населения не менее чем до 10 тысяч долларов. Получается, что правительство ставит себе задачу в 2030 году догнать Экваториальную Гвинею сегодняшнего дня (при том, что на месте она тоже стоять не будет).

Если вырастут доходы населения, соответственно, должен вырасти и экспорт. Но непонятно, как можно будет достигнуть роста до заявленных 150 миллиардов долларов, поскольку экспорт тогда вырастет в три раза, а экономика - только в два.

Читайте такжеНашу экономику ждёт мясорубка, о росте доходов украинцев можно забытьИными словами, все это – неамбициозные цели, которые не позволят Украине к 2030 году конкурировать с соседними странами.

И если читать этот документ, то непонятно, что с ним конкретно собираются делать. Например, в случае с налогом на выведенный капитал, который в стратегии упоминается трижды, о нем говорится как в контексте изучения его целесообразности, так и одного из стимулов привлечения инвестиций в экономику. Но из него неясно, что именно с ним будут делать - либо принимать и запускать, либо просто изучать (что не дает гарантии его принятия).

Стоит сказать, что этот стратегический документ – рамочный и в дальнейшем должны появиться программы Кабмина для каждого из министерств. Но когда появятся эти документы – непонятно, как и то, кто будет отвечать за реализацию. Не говоря уже о том, что никто в принципе не гарантирует выполнения этой программы – более того, любая смена Кабмина может привести к тому, что документ просто будет лежать на полке.

В развитых странах стратегические документы и индикаторы утверждаются парламентом как представителями народа и нанимаемый Кабмин формирует свою программу для достижения этих стратегических долгосрочных целей. Но у нас история другая – парламент не определил долгосрочных индикаторов, а Кабмин принял то, что посчитал возможным для себя. То есть при наличии хорошей базы, позиций и идей, к сожалению, чиновники не готовы брать на себя ответственность.

Анатолий Амелин, соучредитель аналитического центра "Украинский институт будущего", директор программы "Экономика", специально для Главреда

Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред