Вооруженные силы Украины, прорвав первую линию обороны российских оккупационных войск, продолжают наступление на Бердянском и Мелитопольском направлениях. Недавно на Бердянском направлении украинские войска освободили населенный пункт Урожайное, который является важным для дальнейшего продвижения в направлении Старомлиновки, где проходит основная линия обороны противника – знаменитая "линия Суровикина".
Заместитель командира батальона "Арей" Украинской добровольческой армии Сергей Жеребило (позывной "Херсон"), который сейчас находится на одном из самых горячих направлений фронта – вблизи недавно освобожденного села Урожайное, в интервью Главреду рассказал, каковы перспективы продвижения украинских сил обороны к Азовскому побережью на Бердянском направлении, насколько сложно будет прорвать "линию Суровикина", кем и насколько разумно Россия воюет сейчас на юге Украины, а также почему российские войска могут начать бежать из Запорожской и Херсонской областей.
Новости с того участка фронта, где вы находитесь, радуют: три недели назад было освобождено Старомайорское, несколько дней назад – Урожайное. Какая обстановка сейчас на этом направлении?
Это направление действительно сейчас является одним из самых горячих на фронте, и здесь мы продвигаемся вперед. Несколько ранее было освобождено село Нескучное, которое было своеобразным форпостом для россиян и которое наш батальон удачно штурмовал, а параллельно слева и справа продвигались другие подразделения ВСУ. Вслед за Нескучным были освобождены населенные пункты Сторожевое и Макаровка. После того была некоторая остановка, потому что там был клин: чуть слева за Макаровкой начинается Урожайное, которое в последниие дни было во всех новостях, а справа – лесополосы и господствующая высотка вблизи населенного пункта Равнополь.
После штурма Нескучного мы закрепились в Макаровке и в течение двух недель удерживали фронт почти в полуокружении. Таким образом, мы освободили путь для движения морской пехоты, которая начала штурмовые действия со стороны Равнополя.
Впоследствии наше подразделение получило боевую задачу начать штурмовые действия перед Старомайорским, а в Макаровке нас подменило другое подразделение, которое встало на оборону позиций. Мы же присоединились к морской пехоте и перед Старомайорским с правой стороны в лесополосах вели наступательно-штурмовые действия. Там продолжались самые ожесточенные бои и были самые большие потери нашего батальона. Впрочем, это позволило создать плацдарм для захода на север населенного пункта Старомайорское. Это больший населенный пункт, чем Нескучное, Урожайное, Макаровка и прочие.
Затем мы создали условия для того, чтобы можно было там закрепиться и развивать наступательные действия в самом Старомайорском. Это было довольно непросто, потому что группировка российских войск там была немалая. Противник подтянул свои оперативные резервы, то есть были не только Шторм-Z и недобитки 60-й мотострелковой дивизии РФ из Приморского края, но и российские десантники.
Бои за Старомайорское продолжались около десяти суток. Вместе с 35-й бригадой морской пехоты наше подразделение освободило Старомайорское.
Затем начались действия с левого фланга. Старомайорское отделяет речка Мокрые Ялы, а за ней – населенный пункт Урожайное. Этот поселок "вытянутый": начинается напротив Макаровки и тянется на другую сторону реки вплоть до Старомайорского. Как известно, Генштаб официально подтвердил, что Урожайное полностью освобождено и зачищено. Наше подразделение не принимало непосредственного участия в освобождении Урожайного – мы держали оборону в Старомайорском, потому что россияне пытались отбить его, осуществив три серьезные попытки контратаки. Но мы отбили эти контратаки врага и не дали вбить клин противнику, что позволило нашим войскам продвигаться на Урожайное. Именно через нас проходили ребята из морской пехоты – 35-я и 38-я бригады, а также Силы специальных операций. По сути, мы заводили их в Урожайное, откуда они и выдавили врага.
А сейчас продолжаются попытки россиян отбить Старомайорское, или они приходят в себя после последних боев, когда их отодвинули от Старомайорского, Урожайного и др.?
Сейчас, когда Урожайное находится под нашим контролем, Старомайорское россиянам сложно штурмовать. Впрочем, определенные действия такого характера они продолжают, штурмуя не само Старомайорское, а с правого фланга от него – вблизи населенного пункта Приютное. Там они пытаются в течение последней недели довольно активно и массово штурмовать, чтобы взять нас в полукольцо.
Если бы Урожайное было под контролем россиян, и им удалось еще и зайти с правого фланга, взяв нас в "котел", нам было бы довольно сложно. Но все эти попытки россиян мы отбили. Сейчас они тоже пытаются активно атаковать с участка между Старомайорским и Приютным, но ВСУ их там сдерживают.
Осталось ли еще гражданское население в Урожайном и других недавно освобожденных селах? Если да, то как эти люди встречают и воспринимают украинских военнослужащих? Или там сейчас вообще никого нет?
Когда 7 июня мы начали наступательные действия на Нескучное (а это была устоявшаяся линия фронта почти год), в селе жила лишь одна бабушка. Когда заходили наши штурмовые группы, а это происходило рано утром, затемна, где-то в три-четыре ночи, бабушка увидела нас, а, разглядев украинские шевроны, показала палец вверх, более того, указала, где сидят россияне.
Двое с половиной суток без единого перерыва продолжался бой за Нескучное. Это был довольно близкий контактный бой. Противника мы выдавили из села, но и после того враг продолжил обстреливать населенный пункт из артиллерии и РСЗО.
Бабушка во время боев, к сожалению, получила ранения, но наши ребята оказали ей помощь и эвакуировали ее. Слава Богу, бабушку спасли. У нас даже есть видео о том, как мы ее вывозили из Нескучного.
Далее – Сторожевое и Макаровка. В Макаровке оставались люди – всего одна семья. В целом местные жители этих сел нормально воспринимают украинских военнослужащих. Поскольку это была устоявшаяся линия фронта уже больше года, все желающие уехали оттуда в другие украинские города и села. Конечно, было немало и тех, кого россияне принудительно или без принуждения вывезли на временно оккупированную территорию.
В Старомайорском не было ни одного местного жителя.
В Урожайном есть несколько гражданских семей. Но они встретили наших нормально, без агрессии. Никто там не возмущается и не спрашивает, зачем мы пришли.
Наш батальон участвовал в освобождении многих населенных пунктов на Херсонщине. Там, когда украинские войска заходили в населенные пункты, людей было больше, и они на коленях становились, обнимали, плакали, встречали наших военнослужащих с хлебом и молоком.
Здесь, в Донецкой области, немного другая ситуация, потому что российские войска в этих населенных пунктах простояли год.
В марте мы общались с первым заместителем командующего УДА Сергеем Ильницким, и он рассказывал, что под Бахмутом оставалось немало "ждунов" – гражданских, которые остаются там и до сих пор ждут Россию. Поэтому было интересно, есть ли такие люди в этой части Донетчины.
К счастью, мы таких не встречали. Наоборот люди были настроены хорошо, позитивно, радовались тому, что украинские войска зашли в их населенный пункт.
Ни для кого не секрет, какую трагическую картину оставляют после себя российские войска в населенных пунктах, находившихся под их оккупацией. Скажите, а что в Старомайорском и соседних освобожденных поселках чисто по-человечески вас больше всего поразило и поражает? Какие последствия действий россиян для вас являются такими, которые до сих пор не укладываются в голове?
Во-первых, поражает пустыня и руина, которые они оставляют после себя, то есть то, как они уничтожают гражданскую инфраструктуру. Например, если в Нескучном был близкий контактный бой, то в Старомайорском – позиционная борьба и борьба артиллерий. Наша "арта" (артиллерия, – ред.) работает западными образцами вооружения, которые являются более высокоточными. При этом россияне бьют своей артиллерией по квадратам, условно говоря, 500х500 метров, и стирают в этом квадрате с лица земли все. Если сейчас посмотреть на Старомайорское, разница будет очевидной, где работали мы, а где – враг. Там, где заходили мы, и русские били по нам, осталась просто выжженная земля. Со стороны россиян обычно летит все – от управляемых авиабомб до "Пионов", "Гиацинтов" и фосфора (имеются в виду фосфорные бомбы, использование которых запрещено международным законодательством, – ред.). То есть российские оккупанты выбирают квадрат, по которому работать, и туда сыплется все, что есть у россиян, а, к сожалению, у них всего этого еще очень много. После этого остается сплошная руина, пустыня.
Во-вторых, меня поразило и продолжает поражать то, как русские относятся к своим же людям. С 7 июня мне неоднократно приходилось общаться с пленными россиянами, их было 11 человек. Прежде всего все эти люди без какой-либо мотивации воевать, жертвы российской пропаганды, в основном дикие люди, лишенные какого-либо выбора. Мы спрашивали их, почему они не сдаются, и они отвечали, что им рассказывали, что украинцы якобы рубят головы, отрезают руки и гениталии, что здесь одни нацисты. Отступать им тоже нельзя: впереди всегда выставляют зэков из "Шторм Z" и мобиков, позади заградительные отряды. Когда мы наступали в Старомайорском, были свидетелями того, как пятеро штормзетовцев пытались отступать с передовых позиций, но заградотряды из российских десантников их просто положили. Пленные всегда говорят одно и то же: у них нет особого выбора – сдаваться украинским войскам боятся, наслушавшись рассказов о том, что их здесь убьют, и назад отступать не могут, потому что там положат свои же.
Веду к тому, что нет никакого намека на то, что в России хоть как-то ценится жизнь человека или личность. Для российских вооруженных сил это просто ресурс. Офицеры и солдаты живут отдельной жизнью, связи с близкими и родными у рроссийских солдат нет, поэтому порой они не общаются с семьей в течение месяца-полутора, они совершенно изолированы от любой информации. Это жестокие и загнанные люди, как правило, малограмотные, как будто из прошлого века.
Но больше всего меня поражает, что в XXI веке вообще стала возможной такая неспровоцированная война, что возможна такая промывка мозгов в огромной стране, когда людей дурят и гонят на войну, а потом еще и сами своих расстреливают. Разве такое возможно в современном мире?
Давайте вернемся к теме недавно освобожденного Урожайного. Многие военные эксперты и обозреватели подчеркивают особое значение этого населенного пункта. С вашей точки зрения, чем именно для нас важны эти позиции – Урожайное, Старомайорское и т.д.? Какие перспективы дальнейшего продвижения на юг открывает освобождение этих поселков?
Я не большой военный начальник, поэтому вижу ситуацию достаточно узко, потому могу говорить только о том, что касается нашего подразделения.
Для нас важно то, что Урожайное – с другой стороны реки. Пока не было освобождено и зачищено Урожайное, населенные пункты Макаровка и Старомайорское всегда были под огневым контролем оккупантов. Следовательно, было достаточно сложно не то что наладить какую-то логистику, но и просто доехать туда. Ведь это сразу за рекой, прямая видимость. Поэтому для нас это было очень важно. Сейчас благодаря освобождению Урожайного линия фронта вблизи Старомайорского несколько выровнялась.
За Старомайорским и Урожайным дальше на юг идет небольшое село Заветное Желание, которое плавно переходит в Старомлиновку. А Старомлиновка – это основная линия обороны противника, так называемая, "линия Суровикина", которая мощно распиарена русскими.
Которую также называют "линией Фаберже"...
Да, именно так. Она хорошо укреплена, в частности, знаменитыми "зубами дракона". "Зубы дракона" встречались нам уже в Старомайорском, где, по сути, было начало этой линии обороны россиян.
Село Нескучное для российских войск было своеобразной крепостью, там довольно сложные рельеф и география. После освобождения Нескучного стало несколько легче, потому что, помимо всего прочего, мы взяли и высотки слева и справа.
Поэтому сейчас перед нами открывается плацдарм для активных наступательных действий на Старомлиновку. Это вторая линия обороны противника, первую мы уже проломили. Постоянное давление с нашей стороны заставило россиян подтянуть оперативные резервы. А если они уже привлекают десантников, это значит, что у них не все так хорошо с личным составом. Мы видим, что с позиций постоянно убегают штормзетовцы, а их расстреливают заградотряды. Во время освобождения Урожайного мы были свидетелями того, как российская морская пехота тоже "становилась на лыжи" и убегала табуном.
Это продвижение имеет огромное значение: мы вгрызлись в оборону противника, продавили первую линию и получили плацдарм для дальнейших действий.
Так ли страшны "зубы дракона", как пугала российская пропаганда?
Честно говоря, эти "зубы" – просто дешевый понт. Они отнюдь не влияют на наше продвижение, никак не мешают движению техники. Зато они являются неплохими ориентирами для наших артиллеристов...
Как вы думаете, может ли случиться так, что эта вторая линия обороны – "линия Суровикина" – окажется таким же мифом, как и сказки о "второй могущественной армии мира", о мощной российской ПВО, которую невозможно пробить, о неприкосновенном и суперзащищенном Керченском мосте?
Могущество российской армии и Российской Федерации в целом – это огромный фейк, раздутый российской пропагандой, работающий по учебникам Геббельса.
Впрочем, как военный человек, я понимаю, что нельзя недооценивать противника. Нужно тщательно изучать ситуацию и планировать операции, потому что за каждой ошибкой и невнимательностью стоят жизнь и кровь лучших сыновей Украины.
Но бояться второй линии обороны россиян вряд ли стоит. Мы видели немало примеров того, как разные страшилки русских были раздуты словно мыльный пузырь.
Однако и недооценивать противника также не надо. Ведь, во-первых, человеческого ресурса у него достаточно, именно ресурса, потому что в России не относятся к своим солдатам, как к людям. Там готовы штабелями положить хоть половину России, истребить половину россиян в мясных штурмах на украинской земле. Во-вторых, следует признать, что и военной техники у противника также достаточно. В-третьих, авиация, которой у россиян тоже достаточно много, и их преимущество в воздухе существенное. Это не дает нам возможности быстро проводить наступательные действия, потому что без поддержки с воздуха это сложно делать. В-четвертых, за последнее время у нас сложился паритет в дронах и дронах-камикадзе, чего не было раньше. Они активно обновляют технику, у них появилось много дронов и средств наблюдения – камеры "Муром" и "Муром-2", которые работают автономно и реагируют на движение и тепло. Таких средств у противника появляется достаточно много.
Кроме того, судя по трофеям, которые наши ребята добывают в освобожденных населенных пунктах, личный состав противника уже обеспечен АК-12, то есть модернизированными автоматами Калашникова, модернизированными ПКМ-ми "Печенег". Всего этого у них довольно много.
Поэтому недооценивать врага не надо, это просто опасно.
То есть вы ожидаете, что со Старомлиновкой будет намного сложнее?
Не знаю, как оно будет, потому что это война. Военную удачу никто не отменял.
Для победы самым главным всегда была и остается мотивация. А мотивация украинских военных колоссальная, потому что мы понимаем, за что готовы терять здоровье и жизнь.
А вот россияне, как показали Старомайорское и Урожайное, просто бросают все и убегают, когда их зажали. В таких ситуациях они не слушают ни своих командиров, ни офицеров – просто отступают, разбегаются. Но не так, как это было на Херсонском направлении, где они вообще убегали всем фронтом. Здесь мы наблюдаем плановые отходы, а в перехватах слышим, что командиры пытаются вернуть их назад, но они "забивают" на эти команды и просто убегают с позиций. Понятно, что мотивации у этих людей нет, как и ума.
Кем Россия сейчас воюет на этом направлении? И, вообще, насколько разумно она воюет и использует свои ресурсы?
Россияне и разум – это вообще несовместимые вещи, с точки зрения военного дела.
У нас с ними очень разные подходы. Повторюсь, для русских человеческая жизнь вообще ничего не стоит. Они просто бросают людей со стрелковым оружием на заведомо невыгодные позиции.
У россиян почти нет коммуникации, ощутимы проблемы со связью. В этом смысле у них все на уровне конца Афганской войны. Кстати, в Нескучном мы видели, как русские таскали "тапики", которые использовались еще во времена Второй мировой войны – напомню, это проводные телефоны, та самая связь со Смольным.
Потом мы столкнулись и вели контактные бои с российскими десантниками, теми резервами, которые подтянул противник, а вот это достаточно опытные военные. У них заметно хорошее слаживание. Но все-таки духа, мотивации и понимания, за что они здесь воюют и зачем, им очень не хватает.
Когда на фронте все хорошо, россиянам легко быть героями и отправлять домой, куда-то в Уссурийский край, фоточки с медальками, рассказывать, как они здесь героически воюют, пересылать денежки. А если запахнет жареным, то тут уж им не до фоточек и героизма, ведь если боец без мотивации и уверенности в том, что он это делает ради своей родины и своего будущего, это совсем другое дело.
С вашей точки зрения, возможны ли такие события, которые просто обрушат российский фронт на этом направлении, и выход к Бердянску случится гораздо быстрее, чем сейчас кажется? Если да, то что это могут быть за события, что заставит россиян просто бежать оттуда?
Здесь все очень просто. Вся Российская Федерация и ее военно-политическое устройство построены на лжи, это и может сыграть роль.
Один пример: мы стояли в Макаровке, когда вагнеровцы с Пригожиным шли на Москву, и Россия была в шаге от военного переворота. Российские войска, стоявшие напротив нас, были изолированы от информации, поэтому мы рассказывали им новости, понимая, что они нас слушают и слышат. Когда они осознали, что происходит, почти сутки не могли прийти в себя и понять, что делать. За то время не было ни одного артвыстрела с их стороны.
Все российское государство построено на лжи и фейковой пропаганде. Едва в России что-то зашатается (а оно точно зашатается, это вопрос времени), российские войска будут бежать из Украины домой. Пусть они лучше дома, в Приморском крае или Якутии, прокладывают асфальтные дороги и строят туалеты в домах, чем воюют. Пленные россияне, которых мне довелось видеть, – это просто дикие люди, из прошлого. В наших селах они были шокированы тем, насколько у нас люди живут хорошо по их меркам.
Наступать трудно всегда, а мы ценим каждую жизнь. Давайте будем откровенны, без поддержки с воздуха наступательно-штурмовые действия крайне сложны. Не знаю, какая страна НАТО смогла бы без поддержки авиации делать то, что делаем мы. Это не реалити-шоу и мы не актеры – здесь гибнут люди. Это в компьютерной игре можно перезагрузиться и попытаться дальше продвигаться, а у нас есть лишь одна попытка, и она стоит жизни. Для пехоты самое страшное – броня, танк. Самый большой враг для танка – авиация, то есть вертолеты и самолеты.
Объективно человеческого ресурса у России достаточно, техники достаточно, танков, БМД-3, артиллерии также. Да, российская артиллерия не такая точная, как западная, которая есть у нас, но она есть. У них нет мотивации, духа, слаживания. В их армии сейчас все, как при царизме – "я начальник, ты дурак", офицер и солдат это люди из разных миров.
Если самолеты у нас появятся только к новому году или в первом квартале следующего года, какими могут быть темпы продвижения к тому моменту на том направлении, где вы сейчас находитесь? Возможно ли будет вообще продвигаться к побережью Азовского моря?
Никаких временных сроков мы перед собой не ставим. Мы доверяем своему руководству, президенту Зеленскому, главнокомандующему Валерию Федоровичу Залужному и генералам по направлениям. Не хочу быть голословным и что-то прогнозировать, становясь похожим на одного из известных персонажей, обещавшего завершение войны за две-три недели. Строить прогнозы – неблагодарное дело.
Речь идет о человеческих жизнях, и мы не можем класть людей штабелями – это лучшие люди нашей нации. Но мы понимаем, что рано или поздно наступление начнется, и будет это, когда будут созданы наиболее благоприятные условия. Другого пути нет, пока не будет освобождена вся территория Украины.
На Мелитопольском направлении у украинских вооруженных сил также есть определенные успехи, в частности, в Работино. По вашим прогнозам, как может дальше развиваться продвижение там – к Токмаку и дальше, к Мелитополю? Где у россиян более слабые позиции – на Бердянском направлении или на Мелитопольском?
Не могу об этом судить хотя бы потому, что нас там не было. Последний раз мы там были в феврале – наше подразделение находилось на Ореховском направлении, где мы отбивали утраченные позиции. Потом с марта мы перешли сюда, на Донетчину. Но там много наших побратимов, поэтому знаю, что там тоже очень жарко. Мы, как и все, следим за новостями и надеемся, что у ребят там будут успехи в продвижении.
Наверное, я не имею права говорить конкретнее и что-то прогнозировать, потому что вижу ситуацию достаточно узко, насколько ее видит заместитель командира батальона в бою.
Скажу лишь одно: лучше перспективы сейчас на нашем направлении, на Времевском выступе (то есть Старомайорское, Нескучное, Времевка). Но мы видим, что Россия перебросила десантников из Мелитополя на наше направление. А где тонко, там и рвется – если противник перебросил сюда свой оперативный резерв, значит, чего-то у него не хватает. Следовательно, есть надежда на то, что, если мы здесь их покрошим и как можно больше российских военных оставим навеки в украинской земле, на Мелитопольском направлении их будет меньше, а, значит, нашим ребятам будет легче.
Недавно были весьма удачные удары по Чонгарскому и Геническому мостам, да и в Керченский мост что-то регулярно прилетает. Замечаете ли вы какие-либо последствия повреждения мостов – это как-то ослабляет группировку российских войск, находящихся на юге Украины?
Удары по мостам, конечно, будут иметь положительный результат, но не в ближайшей перспективе. Ведь и здесь боекомплекта у российских войск очень и очень много, поэтому они еще некоторое время смогут использовать эти запасы.
Конечно, перерезать логистические цепочки врага и нарушать обеспечение его войск нужно, поскольку от этого зависит перспектива дальнейших военных действий. Но так быстро это не работает: сегодня ударили по мостам, а завтра у врага не стало снарядов. У россиян здесь достаточно запасов, они сюда стянули много чего.
Более того, я бы даже сказал, что бомбардировок такой интенсивности управляемыми авиабомбами на нашем направлении я еще не видел – ежедневно почти 40 вылетов. Это довольно плотные и мощные бомбардировки.
Возможно, на других направлениях эффект от повреждения мостов уже ощущается, но у нас пока нет. Это произошло не так давно, чтобы мы могли уже почувствовать последствия.
Когда, по-вашему, будет целесообразно окончательно решить вопрос с мостами, с тем самым Керченским мостом? Почему пока это не делается?
Думаю, что все это есть в планах высшего военного руководства. Разрушение мостов – это вопрос времени. Это нужно делать и это будет делаться.
Как вы думаете, насколько возможны новые "жесты доброй воли" со стороны россиян на определенных участках фронта в Запорожской и Херсонской областях? Могут ли повториться такие события, как мы наблюдали в Харьковской области или на правобережье Херсонщины, откуда российские войска просто убегали? Есть основания надеяться на это?
Очень бы этого хотелось. И, чем сильнее мы будем, тем больше "жестов доброй воли" будет со стороны россиян. Поэтому их надо давить и давить, выдавливать из нашей земли.
Все эти "жесты доброй воли" – пропаганда для внутреннего потребления в Российской Федерации. На самом же деле никаких "жестов доброй воли" ни на Харьковщине, ни на правобережье Херсонщины не было. Причиной был страх того, что их там окружат и уничтожат. То есть все их "жесты доброй воли" были плановыми отступлениями.
Ваше видение того, как будет происходить освобождение Крыма – военным путем или в процессе переговоров?
Мне бы не хотелось, чтобы Крым освобождался военным путем, но я уверен, что будет именно так.
Впрочем, Российская Федерация не будет долго существовать в том формате, в котором она есть сейчас. Рано или поздно она развалится на большие куски. Это произойдет либо при нашей жизни, либо при жизни наших детей и внуков. И Крым не будет исключением. Надо просто делать то, что мы делаем, и все будет.
А если говорить о возможных сроках и сценариях окончания войны, вы оптимист или пессимист? Как вы думаете, эта война у нас надолго, на годы?
Знаю лишь одно: другого пути, кроме борьбы, у нашей нации, нашего народа нет. Россия – это исконный враг, и сейчас нам выпал исторический шанс, чтобы наконец сбросить российское иго. Мы очень разные. Россияне – это просто стадные люди, ордынцы. Мы другие – свободные, совсем отличаемся. Если нам не нравится наше политическое устройство, мы собираемся на Майдане и меняем власть. В России это невозможно. Если россияне и дальше будут жить в нищете и без удобств, они и слова не скажут, потому что это просто рабы. Да, у нас было общее с россиянами прошлое, но будущее у нас точно разное.
Не знаю, надолго ли эта война, но точно знаю, что другого пути нет – мы должны восстановить свои границы. Очень бы хотелось, чтобы это произошло как можно скорее, чтобы можно было вернуться домой, к семье, обнять своих детей, жить мирно и строить страну.
Насколько продолжительность этой войны зависит от сохранения путинского режима и Путина у власти? Является ли устранение Путина залогом того, что российско-украинская война закончится скоро?
Ни одна война для Российской Федерации не заканчивалась успешно. Каждая военная интервенция, которую осуществляла Россия, заканчивалась для нее смутой. Уверен, рано или поздно эта недоимперия лопнет, как мыльный пузырь.
Будет Путин или нет, не знаю. Возможно, придет кто-то другой. Но пусть они уже между собой устраивают разборки.
К тому же Российская Федерация довольно неоднородна. Поэтому надеюсь, что свободная Ичкерия поднимет голову, а Татарстан и другие порабощенные народы осознают, что нужно возвращаться к национальным государствам.
А вы видите в окружении Путина людей, которые, придя к власти в России, были способны вывести войска из Украины и вернуть захваченные территории? Закончится ли эта война, когда Путина не будет?
Война рано или поздно закончится, потому что все войны заканчиваются. Но это не наше дело – с Путиным или нет. У нас свое государство, свои границы и свои национальные интересы, а россияне пусть хоть друг другу глотки перегрызут, у них у самих проблем очень много.
Но если не будет Путина, рухнет и вся вертикаль российской власти. Если не станет главного кукловода – Путина, пройдет определенное время, пока в России устаканятся новые взаимоотношения. Для нас это будет шанс выдавить российские войска к границам границ. Нам все равно, что будет в России, мы же не претендуем ни на какие территории РФ. Чужого нам не надо, но и своего мы не отдадим. Это все вопрос времени.
По-вашему, зависит ли устойчивость путинского режима от поражений и побед на фронте? Например, может ли потеря Крыма запустить в России такие процессы, которые приведут к смуте, о которой вы говорили выше?
Да, я уверен в этом.
Впрочем, вспомните, как раньше многие ожидали, что как только пойдут гробы с погибшими в Украине российскими солдатами в Россию, в российских регионах люди поднимутся на протест. Но этого не произошло. Российские власти намеренно скрывают безумные потери, поэтому россияне и не забирают своих с поля боя. Буквально на днях видели с ребятами, как трупы российских солдат всплывали в речке Мокрые Ялы. Россияне бросают и своих раненых, и двухсотых не забирают. Пока особого влияния огромные потери не имеют. И я не знаю, где та критическая черта, когда русские возмутятся. Пока что за каждого убитого сына или мужа российская семья получает Ладу Калину и счастлива от того.
Хотелось бы, чтобы путинский режим посыпался как можно быстрее. И наши военные успехи – самая большая гарантия этого.
Через сколько поколений украинцы и россияне могут начать выстраивать пусть не дружеские, но хотя бы цивилизованные добрососедские отношения? Это вообще возможно после этой войны?
Не знаю, сколько, но это точно не произойдет при нашем и даже следующем поколении. После февраля 2022 года у нас с Россией не может быть общего будущего.
Возможно, это произойдет через несколько поколений, но в каком формате – это будет зависеть от того, как изменится российское общество. Если россияне осознают, что эта война ничем не была спровоцирована, что все эти жертвы среди военных и гражданского населения и все разрушенные города – исключительно следствие действий агрессора, а агрессор здесь один – Российская Федерация, тогда, может, что-то изменится. Если россиянам хватит ума и воли хотя бы за несколько поколений осознать это, возможно, когда-то мы вернемся к нормальным отношениям, но это точно произойдет не скоро.
Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред
Читать Главред в Telegram
Главред на YouTube
