На войне с людьми никто не считается, только доходы-расходы: рассказ медика из зоны АТО

Вместо уютных студий или кафешек все самые честные интервью теперь проходят, если не в подвалах за пару сот метров от позиций, так на заправках и СТО — у тех, кто действительно сохраняет страну, нет времени на речи, софиты и гримера.

Об этом активистка волонтерского объединения "Вернись живым" Юлия Кочетова пишет на странице движения в Facebook.

Посетители кафе знают друг друга давно — тут все разговоры о фронте, выездах да аптечках. Телевизор лопочет о том, как отводят танки от линии фронта, затем орудия и минометы. Синхроны и вовсе радостно доносят "ура, мир, победа".

У него — кепка, перчатки и футболка со Скрябиным, мы сидим в закусочной на станции техосмотра. Юра или Шаман — полевой медик, который сходу настойчиво просит поменять столик: "Если не против — давай туда, где курят. Так курить хочу".

"Ещё с революции всё начиналось: возили помощь нашим, которые постоянно на Майдане были. Сначала в АТО выполняли ту же функцию: обеспечивали продуктами, средствами гигиены ребят из "Львов-1", "Азов", "Донбасс". Чуть позже я познакомился с замкомандира батальона "Шахтерск", начал возить им регулярную помощь и потом склоняться в сторону медицины — нужны руки, люди, у которых есть практика.

В тот момент у меня медицинской практики не было, разве что общие понятия, но не более. В процессе начал сам искать, сам учить, сам общался со знакомыми врачами — кто-то травматолог, кто-то общий хирург, кто-то зубной врач, кто-то заведующий детской поликлиникой — медицина-то общая. Учился в режиме телефонных звонков, Интернета, книг, общения с медиками в АТО. Эта переквалификация продолжается и сейчас — нельзя выучить всё, хотя мы и сталкиваемся с одним и тем же профилем — пулевые, минно-взрывные, осколочные, травмы, политравмы, переломы, гемоторакс, пневмоторакс.

Был на тренингах раза два: на втором я ушёл через 15 минут — когда на паркете стали показывать, как тащить раненого на боку — без амуниции, в джинсах-футболке… Я не выдержал — пошёл и надел на себя снарягу, я вешу 63 кг, навесил еще 40 кг, каждый боец столько на себе тащит и говорю: "Ну давай — тяни". Тренер меня два метра протащил, вспотел… А представь ситуацию — там паркета нет, эти сказки, как вы красиво вытаскиваете, это всё для фильмов.

По возможности на гражданке, в тыловых позициях делаем тренинги — собирается группа человек 60 перед отправкой на фронт, которых можно отработать, научить. Из них 20-30 человек — сидят, ковыряются в носу — не потому, что они это знают, им это просто "не надо". Ещё 10 — общаются, в телефонах играют и только человек 10-15 — тех, кто слушает, записывает, подходит ещё, задает дополнительные вопросы. Люди не хотят знать. Я всегда говорю, что лучше учится этому на гражданке — когда у вас есть время. Как попадете туда, вы захотите — когда первый снаряд рядом ляжет, но времени уже не будет. Хорошо, если первый раз прилетит и никого из вас не ранит, а если ранит — учить точно будет некогда, будете только уповать на помощь санинструктора, который на деле оказывается каким-то ветеринаром или слесарем-гинекологом третьего разряда и не понимает, что делать или видит кровь и сразу теряет сознание.

Люди твердо не понимают, что надо к чему-то готовится. Это "потраченное" время на учение в результате спасет тебе жизнь или кому-то из твоих сослуживцев.

Я могу судить по медикам батальона — их мобилизовали, сорвали с "хлебного" места, им не интересно развивать, учить своё подразделение, бегать за бойцами. А врач — это вторая мама бойца, состояние здоровья солдата — это важно, даже на периферии. Выходя на боевые, если боец болен — грипп, шмип — он уже бесполезен. Мобилизованные медики не хотят этого делать — они тут на год, а потом хоть трава не расти. Пока не появятся люди, которые будут идти в армию на контрактной основе и понимать, за что они воюют, за это будут получать достойную оплату своего труда, за риск потерять своё здоровье и свою жизнь — это не изменится.

Кто-то на год пришел воевать, показать себя героем, бежит впереди паровоза, гранаты бросает, стреляет, а кто-то сидит в окопе и думает — вот день прошёл, уже не 365 дней, а 364 — кто-то на отсидке, кто-то так. У нас почему-то всегда из крайности в крайность.

Когда якобы освободили Артемовск, (хотя его никто и не захватывал — те удрали, наши зашли) — мы как раз с львовскими волонтерами привезли санитарный транспорт для эвакуации. Привезли один, через неделю-две собрали денег на второй автомобиль — на него я сел и работал, потому что не хватало рук. В то время это был батальон имени генерала Кульчицкого, и, когда они уходили на ротацию, я для себя понимал, что на том направлении, кроме меня, никого. Когда пришел седьмой батальон Нацгвардии — у них даже просто автомобилей не было. А направление достаточно большое, так называемый "дебальцевский крест": Дебальцево, Углегорск, Нетишино, Фащевка, Чернухино. Огромный сектор и одна машина. Вариантов никаких: уеду — сюда никто не вернется, а если что-то произойдет... Меня постоянно держала эта мысль.

Эвакуацию возле Водяного, под аэропортом — я просто на себя всё перетащил, потому что понимал, что ребята просто не справятся и засыпятся ранеными. За 5-6 дней около 150 раненых через меня прошло. Есть привязка, что завтра может быть хуже, а тебя нет. Или еще хуже: свежие придут по ротации, которые ни хрена не понимают, кто стреляет, откуда стреляют, что может быть, куда везти, какие больницы. Каких-то мыслей вернуться домой — даже не ставил себе такой вопрос. Понимаю, что я на него не найду ответа.

По последним новостям "перемирия" я только могу посмеяться и улыбнуться — всё ещё впереди.

Мы, извините за выражение, но так и есть — проср*ли Углегорск. Говорил, что следующим будет Дебальцево, как раз "Минск" подходил: надо оторвать побольше, пока ещё не "мир", а потом садится за стол переговоров. Надо четко понимать, что это далеко не правда — хуже всего, если мы начнем сами себе врать и в это верить. В любой момент будет второй виток, который наберет обороты. У нас уже есть опыт того же аэропорта, того же Дебальцево, того же Углегорска.

Выборы на носу: и выбирать, и воевать — невыгодно сейчас. Мы передохне́м — и с новыми силами опять начнем друг друга уничтожать. Такой сарказм, но ведь ни один бизнес в мире не приносит таких денег как война — война всё спишет. К сожалению, с людьми у нас никто не считается. У нас привыкли считать доходы-расходы, а людей — ни считать, ни ценить.

Трудно ответить, что поменялось во мне — стал меньше спать, больше работать и обострилось чувство справедливости по самое не могу. Когда оказываешься на гражданке и видишь, что происходит здесь, то понимаешь, что справедливости тупо нет: кто-то может спать в поле в спальнике, а кто-то сидит здесь, ждёт водку, ходит на дискотеки, ложится в теплую кровать, хотя человеку ничто не мешает служить — кто-то откосил, кто-то спрятался.

У меня семья в роли потерпевшего — сын полтора года отца и не видел. В процессе АТО он начал ходить, потом говорить, сейчас через 20 дней — в садик пойдёт. Понимаю, что скоро я могу постучать в дверь — а он спросит: "Ты кто?" Раз я приехал, когда психанул и бороду сбрил — так сын и не узнал, сидел и смотрел, ступор, плач.

В стране можно поменять что-нибудь, когда мы сможем поменять что-то в себе, потом вокруг себя, а потом уже дальше. Можно хаять сейчас Порошенка, Яценюка, а кто их туда пустил? Пока каждый не включит мозги и перестанет продавать себя за 200 гривен и за 4 кг гречки, пока мы будем давать возможность нас использовать — ничего не поменяется.

Просто надо работать. Я не смотрю, что там наверху — в правительстве. Если найдется человек, который сможет делать мою работу, я пожму руку — и уйду на покой", — говорит "Шаман".

По дороге к метро Юлия Кочетова пытается понять, почему всё давным-давно не развалилось к чертям — на войне, да и в Украине вообще — с таким-то положением вещей. Долго искать ответ не приходится — он в портретах, которые мы делаем внутри кафе при слабом свете лампы и телевизора.

Ранее "Главред" сообщал, что волонтеры собирают деньги на портативный монитор пациента G3H, Heaco для того, чтобы Шаман мог быстро составить полноценную картину состояния пострадавшего бойца...

Хотите помочь? Обращайтесь к волонтерам "Вернись живым"

Фото: Facebook "Вернись живым"

Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред