Глава Офиса президента Андрей Богдан заявил, что русский язык на Донбассе должен быть региональным.
И нам придется признать, что в стране существует языковая проблема.
Мы всегда обращаем внимание на социологию, где при опросах граждан этот вопрос занимает двадцатые позиции, не выше. Он волнует людей меньше, чем зарплаты, коррупция и так далее.
Но в то же время проблема языка является раздражителем для многих наших граждан.
Галопируя решение проблем, очевидно, можно всегда усилить позицию с любой другой стороны. И таким образом закон Колесниченко-Кивалова вызвал сопротивление большого количества граждан с украино-культурного поля.
В частности, я принимал участие в организации языкового Майдана, акциях протеста. Потому что там была реальная опасность поддержки политики России в попытках русификации Украины. Хотя использовались тезисы якобы защиты нацменьшинств.
С другой стороны, РФ и российско-культурные силы в Украине использовали в качестве раздражителя любые попытки усиления позиций украинского языка, если они делались слишком решительно с их точки зрения.
Стоит напомнить, что на протяжении всех 28 лет независимости нашей страны позиции украинского языка постепенно усиливались.
Но самое больше усиление произошло в конце 80-ых – начале 90-ых. Первый закон про языки был принят еще в период распада СССР и в самом начале создания нашего государства. Сейчас мало кто об этом помнит, но в Киеве, где я родился и вырос, подавляющее большинство школ было с русским языком преподавания. И все детские сады были русскоязычными. И как раз в тот период школы и детсады перешли на украинский язык обучения.
Напомню – в тот момент не было сопротивления, акций протеста и войны в информационном пространстве. Это воспринималось, как возвращение справедливости и историческая реальность.
И вялотекущая, но системная работа по распространению украинского языка, которая происходила в начале 90-ых, давала свои плоды. До тех пор, пока Россия не стала использовать контрпропаганду. До этого в Украине языковая проблематика не сильно интересовала граждан.
То есть, механизм сопротивления украинскому языку касательно употребления во всех сферах, произошел в результате четкой инвазии со стороны России. Информационной и гуманитарной.
Теперь это реальность нашей жизни, и так просто ничего не делать мы уже не сможем. И главное теперь – это перекрыть то, что было – российские информационный потоки, которые пытаются педалировать эту тему. А распространение украинского языка должно происходить только добровольным путем – без насилия. И только так мы сможем отбивать аргументы российской агрессивной информационной кампании.
И мне кажется, что позиция, чтобы во всех регионах граждане могли общаться на любом языке – справедлива. Это не отрицает усиления украинского языка. И это не является компромиссом, а нормальная демократическая позиция. И стоит донести не только жителям Луганской и Донецкой областей, а остальным восточным и южным областям, что эти два постулата не конфликтуют между собой. Никто не забирает и не будет забирать право русско-культурных граждан разговаривать на их языке.
Другое дело, что и интересы украино-культурных граждан, которые живут в этих областях, должны точно так же защищаться.
Но не должно произойти так, что право общения на русском приведет к уничтожению украинского языка на территории Луганской и Донецкой области.
И в попытке донести, что люди свободны общаться на любом языке, будь то русский, венгерский или польский, нет ничего плохого.
Но стоит помнить, что общение на украинском – тоже право гражданина.
И к сожалению, те люди, которые находятся под влиянием российских агрессоров и принимали участие в создании так называемых ДНР-ЛНР, отвергают право на украинский язык в Луганской и Донецкой области. И такая позиция неприемлема.
Олесь Доний, политический аналитик, бывший народный депутат Украины, специально для Главреда
Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред
Читать Главред в Telegram
Главред на YouTube
