После неудавшегося военного переворота в Турции в ночь на 16 июля, во время которого, по словам турецкого премьера Бинали Йылдырым, погибло 208 человек, в стране ввели военное положение и приняли дополнительные меры безопасности. В частности, в Стамбул прибыло около 1800 спецназовцев из соседних провинций для охраны стратегически важных улиц и объектов. Задержаны тысячи человек, арестованы более полусотни высших чинов вооруженных сил.
Однако, очевидно, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган считает, что этих мер недостаточно. В ответ на призывы толпы в Стамбуле вернуть смертную казнь для людей, пытавшихся захватить власть, сказал: "Мы не можем игнорировать запрос народа в демократическом государстве — это ваше право".
Такая перспектива всерьез обеспокоила Запад. Так, канцлер Германии Ангела Меркель заявила, что если турецкая власть реализует свои намерения вернуть смертную казнь, то это будет означать конец переговоров о вступлении Турции в Европейский союз.
В свою очередь США надеются, что Эрдоган не воспользуется попыткой переворота для усиления своих полномочий, поскольку это станет вызовом для отношений Турции с Европой и НАТО. Об этом сказал госсекретарь США Джон Керри.
Эксперты рассказали "Главреду", как может измениться внутренняя и внешняя политика Турции после путча, какие опасные тенденции могут сформироваться в этой стране, а также повлияет ли случившееся каким-то образом на украинско-турецкие отношения.
Директор Центра ближневосточных исследований 
Этот неудачный переворот в Турции похож на то, что происходило в Советском Союзе в 1991 году, на ГКЧП. Это не поверхностная аналогия, а своего рода водораздел, который отделяет один исторический этап от другого. Если говорить о Турции, то очевидно, что республика, созданная Ататюрком — с теми принципами и механизмами, с теми предохранителями и риторикой, на протяжении последних 20 лет претерпела значительные трансформации: достигнута электоральная демократия, произошла серьезная трансформация экономических и политических классов, увеличение среднего класса, в том числе консервативного, исламская модернизация, урбанизация. В результате значительно изменилась картина и среднего класса, и турецкого общества вообще. 20 лет демократии дали Турции очень много — они превратили ее в экономически мощную страну. В том числе эти изменения в Турции произошли благодаря политике партии "Справедливость и развитие" и Эрдогана. Он пришел как реформатор, постепенно ему удалось взять под контроль армию, в том числе с помощью европейских реформ. Эрдоган создал новые институты, и теперь в Турции существует разветвленная и стабильная система институтов.
Люди, которые пытались осуществить этот военный переворот, не говорили, чего, собственно, они хотели, ради чего все это затеивали — они только сказали о том, что вернутся к базовым принципам. Люди, пытавшиеся осуществить переворот, по сути, выступили против всех этих изменений, которые произошли за последние 20 лет. Объективно говоря, они не могли победить. Правы те, кто утверждает, что после всех изменений в Турции армия осталась анахронизмом, устаревшим механизмом, в отличие от того инструментария, который появился в Турции за эти 20 лет в результате реформ.
Этот переворот ставит точку в Кемалистской республике. Это не значит, что завтра все изменится, и что все признаки этой республики были подорваны — нет. Но это значит, что теперь Эрдоган не будет больше оглядываться на те группы, которые ему оппонируют. Это значит, что Эрдоган сможет более уверенно осуществлять те изменения, которые он запланировал, в том числе изменения конституции.
Таким образом, мы не знаем, что из себя будет представлять Турция в дальнейшем. Но думаю, что опасения, которые сейчас звучат — мол, Турция превратится едва ли не в Османскую империю, в халифат, где все будут ходить бородатые и т.д., — это абсолютная чушь. Ничего такого не будет. Однако механизмы принятия решений и многое другое в Турции изменится, и политикум будет вынужден приспосабливаться к новым реалиям. Но принцип демократии при этом не будет отменен, основные права сохранятся, но и вольностей также не будет.
Самое интересное, когда мы говорим об арестах, которые сейчас происходят, речь идет о задержанных нескольких тысячах человек и значительно меньшем количестве арестованных, мы забываем при этом одну вещь. Во время предыдущих переворотов в Турции арестовывали сотнями тысяч, сажали тысячами, расстреливали десятками. Потому следует понимать, что времена, слава Богу, перестали быть столь людоедскими.
Сейчас возможен вариант, что Эрдоган начнет узурпировать власть. Сегодня у Эрдогана развязаны руки, он может делать практически все, что ему вздумается. Хватит ли ему ума этого не делать? Хватит ли ему ума на лучших условиях найти компромисс, в том числе с оппозиционными силами? Тут у меня есть вопросы. Покажет время. Эрдогана предостерегают представители других государств, в частности Джон Керри, от узурпаторства, призывают сохранять верховенство права и справедливости, не прибегать к огульным обвинениям всех и вся. Но если бы победили путчисты, мы бы услышали те же слова Керри, однако в Турции летели бы головы не десятков людей, а намного больше. Когда кто-то начинает насилие, очень тяжело потом остановиться. Думаю, Эрдоган этот момент понимает. Но армия — это красивые и здоровенные дитинушки, которым иногда "краще жувати", чем выходить на улицы с танками.
Отношения Турции с другими странами и международными объединениями после попытки переворота будут сохраняться приблизительно такими же, как и до того. Все-таки случившееся больше касается внутреннеполитических раскладов, чем внешнеполитических.
В данном контексте мне интересен один момент — насколько правдивой была информация о том, что самолету Эрдогана в ночь путча не разрешили сесть в Германии. Об этом как-то забыли. Если это был фейк, то это одно; если же правда, то надо прояснить ситуацию и получить объяснения со стороны Германии.
В любом случае, Эрдоган может использовать этот неудачный переворот для переговоров с Европой.
Учитывая внутренние конфликты внутри Турции, думаю, что Эрдогану все равно придется договариваться с армией. Ему придется делать шаги примирения, тем более, в условиях, когда она постоянно воюет с курдами. Эрдоган заинтересован в том, чтобы, с одной стороны, он оказался в лучшей политической ситуации, более выгодной для него, с целью достижения максимальной свободы действий (с точки зрения осуществления изменений и усиления собственной власти), но с другой — он прекрасно понимает, что есть другие силы, которые нельзя сбрасывать со счетов, поскольку они будут всегда, а, значит, с ними придется договариваться и каким-то образом сосуществовать. Так что сейчас сложно спрогнозировать дальнейшее развитие ситуации. Нужно подождать, когда пройдет шок от случившегося, и смотреть на то, как Эрдоган будет относиться к побежденным.
Директор информационно-политического центра "Перспектива"
Пока что сложно говорить о последствиях попытки военного переворота в Турции, разве что о краткосрочных. Нельзя сделать вывод о последствиях, пока не станет понятно, что это было, кто это организовывал, кто получит наибольшие выгоды от происходящего.
Сегодня в Турции, которая и так была в непростой внутреннеполитической ситуации, будет нарастать нестабильность. И она может проявляться в наступлении господина Эрдогана на оппозиционные силы, в частности, на курдов и новую оппозицию в виде Фетхуллаха Гюлена. Это тоже вызовет нестабильность, поскольку Турция — не простая страна, с точки зрения критериев европейских критериев демократии. Там было много моментов, которые не вписывались даже в классические параметры демократии. Боюсь, что теперь будет наступление Эрдогана и сил, которые объединятся вокруг него, на всю оппозицию — и курдскую, и "левую", и нынешнюю новую. Все это будет провоцировать нестабильность, что станет также толчком для новых миграционных потоков, которые могут пойти, потому что люди начнут бежать из Турции. Этот путч все равно выльется во всплеск нестабильности внутри Турции. И это очень плохо, поскольку Турция должна была сыграть серьезную роль в миграционном кризисе, и в урегулировании сирийского конфликта, где Турция как региональный игрок должна повлиять на ситуацию сейчас, после договоренностей США и России. Этот всплеск нестабильности никому не нужен, в том числе самим туркам.
Что касается среднесрочной перспективы, то, думаю, в Турции усилятся какие-то псевдодемократические тенденции. Сейчас уже начались внутренние разборки, и такие процессы могут иди в ближайшие три-пять лет (до семи). Меркель сказала, что власть нужно менять только посредством выборов. Думаю, что Эрдоган, как политический и государственный деятель, может воспользоваться случаем и отложить президентские выборы, ссылаясь на эту попытку переворота.
Что касается международных последствий, то, думаю, на глобальном уровне особых последствий не будет, поскольку смена власти — это внутренняя турецкая проблема. Любая власть, которая пришла бы в Турции, любой режим будет продолжать ту же политику сотрудничества с Евросоюзом в тех или иных формах, ту же региональную активность (а Турция сегодня серьезный региональный и межрегиональный игрок). Эти вещи диктуются турецкими национальными интересами. Любой руководитель страны продолжал бы их, разве что в других формах, других вариантах.
С НАТО бы Турция продолжала сотрудничать, как и раньше. В этом не должно было быть никаких изменений.
А на более общем уровне, думаю, все это никак не скажется. С Европой они все равно помирятся, потому что Европа в них заинтересована, и даже если бы Эрдоган сейчас там бы танками всех переехал, все равно ЕС с ним бы сотрудничал, потому что он — партнер, и в этом регионе без него не обойтись Европе.
Для Украины эта ситуация плоха. Наш президент только встретился с Эрдоганом, мы только начали (пусть и на уровне деклараций) договариваться о партнерстве... Для нас были бы важны турецкие инвестиции, турецкий опыт, туристическая сфера. Но сейчас все меняется.
К тому же, после этих событий в Турции в Украине начала разгоняться волна рассуждений о том, возможен ли такой сценарий у нас, станут ли события в Турции прецедентом для нас. Звучали разные мысли, но очень мало положительных. Никто не сказал, что у нас это невозможно. Для нас это плохо, поскольку раскачивает ситуацию.
С другой стороны, это — внутреннее дело турков. Украина высказала свою позицию, поддержав Эрдогана, и это правильно, поскольку это легитимно избранный президент. Теперь у Турции и ее президента будут несколько другие проблемы, более актуальные, чем сотрудничество с Украиной. Так, мы отойдем со второго плана вообще на задний, что не есть хорошо. Для нас более полезными были бы стабилизационные процессы, в том числе на наших границах. А то, что у нас под боком, через море происходит такое, — это не хорошо.
Политический аналитик
Светская система, которая долгое время выстраивалась в Турции, основывалась на большом влиянии военных. Еще до времен Кемаля Ататюрка, начиная с периода Османской империи, военная верхушка служила сдерживающим фактором в Турции.
Сейчас, после попытки военного переворота в Турции, эта верхушка будет разбита, и станет прослеживаться тенденция по наращиванию президентского полновластия Эрдоганом, что может напоминать традицию Османской империи — султанскую власть. Ведь в турецком обществе есть определенные политические традиции, и они, в частности, предусматривают глубокое уважение к власти. Эрдоган может сыграть на этих традициях, в результате чего начнется дрейф Турции в сторону президентской республики, которая будет напоминать султанскую.
Раньше такие тенденции в турецком обществе сдерживала парламентская республика. Только недавно в Турции президента начали избирать на прямых выборах. То есть там всегда существовал лидер, зависящий от парламента, а также широкая власть и авторитет военных. Все это делало Турцию больше похожей на западные демократии.
Сейчас эта картина может измениться, в результате чего Турция станет более монолитной страной, хотя при этом угроза военных переворотов никуда не денется. Поскольку традиционно в Турции сохраняется большая и влиятельная армия, пользующаяся большим авторитетом в обществе. Потому проблемы внутренней турбулентности будут еще длительное время сохраняться в Турции. Все будет зависеть от эффективности местных правоохранительных органов.
Что касается последствий попытки военного переворота в Турции для мира и ее отношений с ним. Следует отметить, что ни военные, ни сам Эрдоган не собираются пересматривать отношения со странами, а также с НАТО. Обе стороны остаются приверженцами членства Турции в Альянсе, ведь рядом есть большая ядерная страна — Россия: никуда не исчезают грезы и навязчивые идеи Кремля о Босфоре и Дарданеллах, о "Третьем Риме" и прочем бреде. Так что в Турции все стороны заинтересованы в том, чтобы сохранять членство в НАТО.
С другой стороны, Эрдоган был заинтересован в том, чтобы вести подчеркнуто независимую политику по отношению к Евросоюзу. Он буквально диктовал европейцам, какую политику следует проводить по отношению к беженцам и т.д., фактически очень резко с ЕС торговался. Очевидно, такая политика и сохранится.
Вся эта турбулентность может ударить по турецкой экономике, которая достаточно динамична. Но если оттуда начнут бежать инвесторы, это станет большой проблемой. Так что сейчас для турецкой власти крайне важно успокоить внешних инвесторов.
Для Украины, безусловно, выгодно, чтобы Турция была сильной, чтобы она была проевропейски настроена. И такое развитие событий возможно при Эрдогане. Для Украины лучше, чтобы в Турции был Эрдоган — каким бы он ни был, поскольку дестабилизация и выпадение Турции из круга стран НАТО и т.д., что могло бы случиться в результате переворота, не в наших интересах. В нынешнем мире все-таки демократия — это лучший вариант.
Надежда Майная
Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред
Читать Главред в Telegram
Читать Главред в Facebook
