История с приговором Сенцову и Кольченко — вовсе не частный случай. То, с каким наслаждением в России расправились с двумя крымчанами, даже не пытаясь доказать их причастность к приписываемым преступлением — это синдром ненависти не просто к людям, уверенным в бесправном присоединении Крыма к России. Это — синдром ненависти и подозрения ко всему полуострову.
О этом известный украинский журналист и обозреватель Виталий Портников пишет в своем блоге для интернет-издания "Крым.Реалии".
Если проследить за новостями последнего времени, не очень сложно заметить, что Крым превратился в один из самых репрессируемых регионов из находящихся под контролем кремлевской власти. Даже на Северном Кавказе — традиционном регионе противостояния Москвы и местного населения, месте перманентных контртеррористических операций — репрессивные органы не свирепствуют так, как в Крыму. И этому есть свои объяснения. Два десятилетия Крым жил совершенно иначе, чем Россия, и заразился от остальной территории Украины вирусом свободы. Заразился, сам не понимая этого, пишет журналист.
Основная масса россиян никогда — даже в памятные 1991 и 1993 годы не участвовала ни в каких политических процессах. Жители Российской Федерации оставались лишь немыми свидетелями перемен в собственной стране, а их политическую повестку дня определяло начальство и телевидение. В гражданском противостоянии участвовали если не исключительно, то в основном жители Москвы. Представить себе ситуацию украинского Майдана, во время которого в Киев съезжаются представители различных регионов страны, чтобы дать отпор преступной власти, в России совершенно невозможно. Если предположить, например, успех движения на Болотной площади, то он был бы прост — москвичи сменили бы власть в России и продиктовали бы всей остальной стране, что такое хорошо и что такое плохо. А страна бы с готовностью усвоила бы новые правила: в ЕС — так в ЕС, в НАТО — так в НАТО. Единственные, кто мог бы выступить против — так это элита нескольких национальных республик: именно по этой причине российское руководство всегда старается подавить любое стремление окраин к самобытности и суверенности. Словом, никакой России — в плане общества — не было, нет и в ближайшие годы не будет. Страна, которая находится у украинских границ, всегда называлась емким словом "Москва", говорит обозреватель.
А в Украине все было иначе, напомнил Портников Именно это отличие и должны вытравить из крымчан власти оккупированного полуострова. При этом происходят разнообразные казусы. Та же "элита" Севастополя, активно участвовавшая в процессе аннексии несчастного города, теперь не может смириться с присланным из Москвы унтер-пришибеевым Меняйло и борется за его отставку. Причем борется не российскими, а украинскими методами. Потому что в России борьба за собственный доступ к потокам проста: нужно целовать туфлю московского начальства и давать взятку. А в Украине можно и недовольных организовать, и подписи собрать, и на митинг выйти. Что, собственно, сейчас в Севастополе и происходит.
Только сам Севастополь живет уже не по украинским, а по российским политическим правилам — и будет по ним жить вплоть до окончания оккупации. Это означает, что любой народный протест воспринимается в Кремле как провокация. Вместо того, чтобы честно договориться в кабинете какого-нибудь Володина о размере дани, провоцируют холопье! И даже не реагируют на требование "не быть Навальным". Ну, ничего, на требование "не быть Сенцовым" точно отреагируют. А не отреагируют — посадим. Или просто сообщим о безвременной смерти героя от рук "Правого сектора". С российскими чиновниками шутки плохи, говорится в статье.
И пока крымчане — от севастопольского "квислинга" Чалого до последнего жителя полуострова этого не поймут — репрессии будут продолжаться. С политической точки зрения Крым с его украинским вирусом свободы должен превратиться в самую настоящую пустыню. И именно таким превращением и заняты сегодня в Москве, Севастополе и Симферополе, подытожил Портников.
Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред
Читать Главред в Telegram
Читать Главред в Viber
