Протесты на Грушевского: возвращение в Белград

Когда я услышал звуки трубы и методичный шум на Грушевского, то понял, что где-то в глубинах памяти могу отыскать схожее ощущение. И только сейчас, на фоне нового развития украинского протеста, я нашел нужное воспоминание. Белград. Зима 1996-1997 годов.

Тогда десятки тысяч сербов вышли на улицы столицы своей страны и других городов в знак протеста против фальсификации результатов местных выборов. Роль "сербского Львова" сыграл Ниш – именно в нем начался протест, именно он послужил вдохновляющим примером для Белграда.

В белградской зиме 1996-1997 годов очень много параллелей с зимой украинской. У протеста не было лидера. На местных выборах выступала коалиция "Вместе" из представителей очень разношерстных политических сил. Вук Драшкович потом будет даже вице-премьером у Слободана Милошевича. Зоран Джинджич после протестов уедет в Черногорию, а потом станет первым премьером демократической Сербии и жертвой организованного криминала. Весна Пешич на время покинет Сербию. Но тогда эта троица символизировала сербский демократический протест и встречалась с мировыми лидерами.

При этом сделать что-либо серьезное для Сербии эти мировые лидеры не очень-то и могли. Слободан Милошевич оставался легитимным президентом страны, правящая Соцпартия имела в парламенте большинство и пользовалась поддержкой огромной части общества. На стороне оппозиции были студенчество, интеллигенция, те, кого сейчас на постсоветском пространстве называют представителями "креативного класса". Но потом стало очень много простых людей, рабочих, мелких торговцев. При этом было ясно, что демонстранты – они не за оппозицию, и их не так уж сильно интересуют результаты местных выборов. Они – против Милошевича и хотят его отставки. Все остальное второстепенно.

Милошевич действовал по понятной схеме. Он вначале молчал, надеясь, что все рассосется. Потом стал организовывать провокации, рассчитывая на то, что у оппонентов сдадут нервы. Ну а потом напустил на протестующих спецслужбы, арестовал тысячи людей, устроил альтернативный митинг. Немногие независимые СМИ были лишены доступа к зрителю и слушателю. "Эскадроны смерти" в Сербии уже были – и они уничтожили многих оппозиционных политиков и журналистов. Но брожения начались в самой власти – многие активисты Соцпартии стали из нее выходить, а представители партий, входивших в коалицию с социалистами, заговорили о необходимости диалога с оппозицией.

И, тем не менее, Милошевич устоял. Да, при международном посредничестве ему пришлось согласиться на корректирование итогов выборов, что, впрочем, отнюдь не означало возможности появления демократов у руля Белграда. Но государство Милошевича не рухнуло. Более того, спустя еще три года президент организовал отвратительную провокацию с изгнанием косовских албанцев, приведшую к бомбардировкам Сербии.

Но это было последним его сомнительным успехом. В 2000 году Милошевич проиграл президентские выборы, не признал этого, но вынужден был отступить перед народным напором. Новые власти выдали его Гаагскому трибуналу, и один из самых отвратительных военных преступников ХХ столетия окончил свои дни в тюремной камере.

Но вернемся к 1996 году. Тот непростой протест изменил сербское общество раз и навсегда – люди, стремящиеся к переменам в стране, убедились, что их очень много, миллионы – и они готовы действовать. Оппозиция перестала быть диванной. Студенты вышли из своих баров и аудиторий. Четыре месяца протестов стали настоящим зарождением новой Сербии.

А теперь перенесемся в наше время. Кто премьер-министр этой новой Сербии? Лидер Соцпартии Ивица Дачич. Да-да, той самой Соцпартии. Во время протестов 1996 года Дачич был депутатом и пресс-секретарем правящей партии. Но при этом сейчас Дачич делает необходимые шаги на пути европейской интеграции страны, договаривается с властями Косово – что не каждый демократ может себе позволить… Так что, как видим, каждый исторический протест имеет свои взлеты и повороты – если бы в 1996 году участникам выступлений в Белграде сказали бы, что они свергнут Милошевича, они бы еще поверили. Но если бы сказали, что спустя десятилетия после революции соратник диктатора будет премьер-министром и это ни у кого не вызовет страха – подняли бы такого "прогнозиста" на смех.

Жить в истории, конечно же, гораздо труднее, чем просто наблюдать за ней. Зимой 1997 года, когда стало известно о решении отменить итоги местных выборов в Сербии, я думал "какие же сербы молодцы". А сами сербы, наверное, думали – никуда этот Слобо от нас не делся, заведет нас в трясину – и не ошиблись. Сейчас каждому из нас тоже хочется быстрого позитивного результата – но сербская зима является прекрасным примером того, что важно просто идти вперед и верить в будущее.

Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред