На днях российские оккупанты нанесли ракетные удары по аэродрому в Миргороде Полтавской области, который находится в 160 км от линии фронта. В результате ударов были уничтожены два сверхзвуковых истребителя ВСУ Су-27 и еще четыре повреждены. По данным мониторинговых каналов, вблизи аэродрома несколько часов подряд находился разведывательный БПЛА, который наводил кассетные боеприпасы для ОТРК "Искандер".
В интервью Главреду военный эксперт, офицер резерва ВСУ Андрей Крамаров рассказал, почему некоторые самолеты вынуждены стоять под открытым небом, есть ли у Украины возможности для защиты аэродромов и получит ли Россия китайские аналоги "шахедов".
За последние несколько дней произошло как минимум две ситуации, которые попали в публичное пространство, когда российские дроны висели над аэродромом в Миргороде и корректировали огонь по нему. Почему на третьем году полномасштабной войны российским дронам до сих пор удается чувствовать себя в украинском небе, как дома?
Во-первых, это разведывательный БПЛА и не совсем корректно называть его дроном. Учитывая дальность его запуска (а это работа на расстоянии около 200 километров от места запуска), это уже БПЛА оперативно-стратегического уровня. Это более медийная история, когда говорят, что беспилотник "завис" прямо над аэродромом и оттуда вел наблюдение. Это не так, потому что, как правило, такого класса БПЛА оборудованы мощной оптико-наблюдательной системой.
Для понимания - Bayraktar TB2, который знаком нам всем с начала полномасштабной войны, такое наблюдение мог бы проводить с расстояния в 50 км от фактической зоны работы. Понятно, что ему для этого потребуется определенная высота и удобные погодные условия (светлое время суток, отсутствие облаков, дождя, тумана). Потому тезис о том, что БПЛА находится прямо над аэродромом, не совсем корректен, ведь даже на видео его работы можно увидеть, что он работает с очень серьезного расстояния минимум в 30-40 километров.
В этом заключается проблема возможности использования таких разведывательных БПЛА. Но учитывая, что он подлетает к цели на таком расстоянии, то даже если посмотреть на кратчайший маршрут до Миргорода из Курской области (там есть соответствующий выступ), он составляет 160 километров. Можно сделать вывод, что БПЛА пролетел такое расстояние и как результат смог зафиксировать цели, после чего передал целеуказание. Непонятно, он сразу делал разведывательный полет, в результате которого было обнаружено скопление нашей авиации, или он планово отрабатывал удары в паре с комплексом "Искандер-М", в результате чего были нанесены удары. Тем не менее, даже если представить, что БПЛА с момента пуска пролетел примерно 120-130 километров, он это сделал абсолютно беспрепятственно. То есть он вышел примерно в зону нахождения военного объекта и уже оттуда смог корректировать огонь. А это означает, что в этой зоне, несмотря на то, что она пограничная, к сожалению, есть определенная нехватка средств ПВО.
Необязательно разведывательные БПЛА летят по кратчайшей траектории, то есть по прямой. Тем более, что у нас почти каждую ночь с того направления залетают "шахеды", которые позволяют увидеть их траекторию полета и те "серые" зоны, которые мы не способны перекрыть средствами поражения.
Во-вторых, есть определенные инсинуации относительно уменьшения количества мобильных огневых групп в определенных регионах, в результате чего специалисты были переведены в Сухопутные войска, чтобы компенсировать нехватку кадров. Это, как правило, операторы тяжелых пулеметов, которые знают как с ними работать. Но в данном случае на это нельзя ссылаться, потому что речь идет о стратегическом аэродроме.
Кроме нехватки средств ПВО, есть нехватка средств радиоэлектронной борьбы. Хотя любой БПЛА-разведчик работает на довольно серьезных высотах (2-4 километра), этот диапазон высот еще позволяет ставить эффективные радиоэлектронные помехи при условии наличия соответствующей техники. Это отдельная проблема. Ведь одно дело - окопные РЭБы, задачей которых является противодействие FPV-дронам, мелким разведывательным дронам тактического уровня вроде DJI Mavic, и совсем другое - крупные станции радиоэлектронной борьбы, которые должны создавать радиоэлектронные помехи.
Полностью защититься от таких ударов не трудно, но с точки зрения работы командования Воздушных сил и командования 831 бригады тактической авиации, которая базируется в Миргороде, в этом случае я не вижу жестких нарушений правил безопасности.
Насколько я понимаю, один самолет, который стоял отдельно, мог находиться на оперативном дежурстве, а другие самолеты на полосе могли быть не в состоянии боеготовности. Трудно оценить их состояние, потому что в случае с советской техникой предсказать, что завтра сломается - невозможно, это одному богу известно. Соответственно, именно в результате этого был нанесен удар.
Мы видим такую ситуацию не впервые - например, весной на юге была похожая ситуация, когда разведывательный БПЛА "Zala", который подсвечивает цели для "Ланцета" также залетал на место базирования штурмовиков СУ-25 и тоже наносил удар.
К сожалению, на данный момент мы не можем позволить себе тратить дорогостоящие ракеты западного образца для сбивания БПЛА, поэтому нужно искать противодействие и, возможно, наращивать количество мобильно-огневых групп (МОГ). Хотя эти БПЛА работают на высотах, которые отличаются от "шахедов". То есть нужно, чтобы на борту МОГ была пушка, которая способна на таком расстоянии достать его, начиная от зенитной установки 23 мм, а лучше, если это будут ЗРК западного образца. Например, тот же "Гепард", у которого в зависимости от боеприпаса предельные высоты поражения целей достигают от 2,5 до 4 километров.
То есть рецептом для сбития этих БПЛА являются именно средства ПВО, РЭБ и ЗРК?
Основное, чего нам не хватает, так это ракетных комплексов и средств РЭБ, но учитывая размеры и высоты работы БПЛА, потому что у них довольно низкий индекс поперечного рассеивания и отражения (для того, чтобы их могли увидеть, например, радиолокационные станции), теоретически такого класса БПЛА, может поражать и тактическая авиация. Но для РЛС советских модификаций - истребителей МиГ-29, Су-27 и штурмовиков Су-25 - БПЛА являются малозаметной целью и им трудно на нее навестись. Я знаю, что цели такого типа сбивались в ручном режиме, а это довольно трудно.
Относительно средств ПВО. В США заявили, что во время саммита НАТО будут определенные новости о передаче Украине таких средств. Как вы думаете, о чем идет речь в данном случае, и может ли улучшиться после этого ситуация с защитой аэродромов и других стратегических объектов?
Надеемся, что будет ПВО и для аэродромов в том числе. Нам нужны средства ПВО абсолютно разных уровней, начиная от недорогих ракет, которые способны работать по таким целям и высотам (у нас такие системы в принципе есть, но в небольшом количестве). Эта проблема известна, такими средствами нужно постоянно насыщать. Это также должно быть постоянное боевое дежурство, патрулирование и достаточное количество боекомплекта.
Еще одна проблема - мощности российского военно-промышленного комплекса и его возможность к изготовлению и применению крылатых ракет различных типов (пример этого мы, к сожалению, недавно видели в Днепре). Это и стратегические ракеты авиационного базирования, такие как Х-101, "Калибр", которые имеют большие дальности, оперативно-тактические ракетные комплексы с баллистическими ракетами, такие как "Искандер-М", а также корейские KN-23. То есть нужно ПВО разных уровней, начиная от борьбы с базовыми угрозами, потому что стрелять по ним ракетами от Patriot, наверное, у всего цивилизованного мира денег не хватит. Поэтому нужно продолжать искать в современных технологиях эффективные средства противодействия, а также обеспечить уже имеющиеся у нас ЗРК достаточным количеством боекомплекта. Согласитесь, это нужно иметь, чтобы бороться с таким количеством целей.
Тем более, что сейчас у россиян новая тактика. Если раньше они вели массированные ночные обстрелы по два-три дня подряд, то сейчас мы видим, что они вроде и не таким большим количеством, но удары наносят круглосуточно. И за сутки это бывает по 30-40 целей, которые нужно сбивать, что является серьезным вызовом.
Что, по вашему мнению, стоило бы сделать на наших аэродромах, чтобы не допускать таких ситуаций, которые мы видели на аэродроме в Миргороде, особенно накануне передачи Украине самолетов F-16?
Прежде всего, убедиться, что у нас есть аэродромы с готовыми подземными укрытиями серьезного уровня. Условно, это должен быть бункер для самолета. Должно быть понимание о комплектации другой техникой, которая обслуживает аэродром. Например, пожарная техника и техника, которая сможет быстро отбуксировать самолет в укрытие при необходимости, и непосредственно обученный обслуживающий персонал.
После событий в Миргороде много говорили о том, что самолеты стоят под открытым небом, а до линии фронта не так и далеко. Как много времени нужно для строительства ангаров, и есть ли сейчас такая потребность?
Даже если бы там и был большой наземный ангар, есть самолеты, которые находятся на боевом дежурстве. То есть это самолет, который в случае объявления тревоги должен быть оперативно поднят в воздух для отработки.
Возможно, стоит выбирать другие аэродромы, но, к сожалению, такие цели должны находиться возле взлетно-посадочной полосы на условно открытой местности.
Какова сейчас ситуация с РЭБ - по сравнению с россиянами, насколько нам их не хватает?
Производство средств радиоэлектронной борьбы проще в организации. Мы активно наращиваем средства РЭБ окопного уровня, тактического - они к нам поступают, есть новые разработки. Но ситуация далека от идеала, то есть от нормального уровня обеспечения, однако она имеет положительную динамику.
Если посмотреть на мощные средства радиоэлектронной борьбы, то в этом, к сожалению, у врага очень большое преимущество. Насколько мне известно, есть определенные попытки организовать производство, а также мы пытаемся понять, что эффективного можно получить от наших партнеров.
То есть у партнеров также существуют проблемы с РЭБ?
У них был несколько иной подход - условно, у них совершенно другой стиль войны. У нас война, как бы нам того не хотелось признавать, в определенной степени по советской военной доктрине, тогда как у Запада совершенно другой стиль. У них должно было произойти подавление средств радиоэлектронной борьбы с воздуха, где они уже не могут эффективно работать. К тому же, ранее разведывательных БПЛА стратегического уровня (вроде MQ-9 Reaper) у противников Соединенных Штатов Америки не было. А когда нет вызова, то, соответственно, на него и не ищут ответа.
Вы упоминали о "шахедах", поэтому хотела бы немного к ним вернуться. Видела информацию о том, что эти БПЛА начали запускать выше, из-за чего их стало труднее сбивать. Как изменилась ситуация именно с противодействием "шахедам"?
Расстояние, на котором может работать мобильная огневая группа, составляет 1-1,5 километра. Если запустить "шахеды" ниже, то они будут находиться вне зоны их боевого радиуса. Но есть интересный нюанс, который касается, например, применения пулеметов для борьбы с ними. Говорю по собственному опыту: одно дело, когда стрелковым оружием ты, условно говоря, должен стрелять прямо, и у тебя есть предельное расстояние поражения цели. Например, у автомата Калашникова АК-74 заявленная предельная дальность стрельбы - 900 метров. Если пытаться стрелять им вверх, тогда начинает противодействовать сила тяжести, хотя расстояние довольно серьезно сокращается.
Для этого подходят даже классические зенитные установки ЗУ-23, а также те, что поступали от стран Запада, поскольку в последних снаряд рассчитан на разрыв в воздухе и дальнейшее уничтожение обломками. Но учитывая территорию Украины и количество целей, таких систем может быть недостаточно.
Отдельный вопрос - развертывание и обнаружение. "Шахед" - это такой тип цели, для которого нужно развернуться и понять траекторию, пока он долетит. К тому же, он маневрирует, хоть и не так далеко.
Когда "шахеды" летели низко, активно применялись средства аудиовизуального определения. То есть их можно было услышать и увидеть. Если они будут лететь выше, на расстоянии, например, 3-3,5 километра над землей, нужно иметь мощный тепловизор, чтобы их обнаружить. Тем не менее, если было бы больше классических зенитных ракет хотя бы советского образца вроде "Оса", "БУК-M1", то ими бы можно было эффективно работать по "шахедам".
Кстати, появилась информация, что Китай наладил у себя производство аналогов "шахедов". Как бы вы оценили эту угрозу и насколько много Китай может их производить по сравнению с Ираном?
Давайте будем откровенны - какое летальное оружие на данный момент Китай поставляет России напрямую? Никакого. Даже на передачу боекомплектов разрешения предоставляли третьим странам, которые ранее их купили. Так было, например, с Ираном, у которого были боеприпасы, приобретенные еще в 1980-х, и Китай просто разрешил их передать.
"Шахед" - это БПЛА-камикадзе стратегического уровня. Соответственно, эта передача - это прямая продажа оружия. Поэтому россиянам надеяться на данный момент на передачу не стоит, только если это не будет абсолютная копия (что трудно доказать, но эта ситуация активно мониторится). Конечно, какое-то количество незнакомых ударных БПЛА может быть передано исключительно в рамках того, как Северная Корея передавала свои баллистические ракет, то есть для испытания в режимах реальной войны.
С чем Китай и может помочь россиянам, то это с поставкой определенных видов комплектующих, которые могут использоваться как товары двойного назначения, а также обменом технологиями. Как минимум не передать не поставить готовую продукцию, но передать технологически-инженерную информацию.
А если Китай просто скопирует то, что есть у Ирана? Насколько это для нас будет серьезным вызовом?
То, что есть у Ирана, Китай мог скопировать еще в 2022 году. Китай видит реальную эффективность использования. Если посмотреть на общую статистику "шахедов", то есть соотношение тех, что были выпущены и тех, которые не то что не достигли цели, а просто не были сбиты, Китай понимает, что сейчас такие БПЛА-камикадзе являются одним из важных вооружений, которые нужно иметь, но при этом они имеют возможность сделать это качественнее. Но зачем выпускать 100 "шахедов", из которых долетит 5-10, если можно использовать 20 с той же эффективностью? Вопрос количества может быть проблематичным, потому что забрасывать врага оружием - это тоже один из способов ведения войны, но при этом эффективность оружия может вызвать много вопросов.
Кто такой Андрей Крамаров
Андрей Крамаров - украинский военный эксперт, офицер резерва Воздушных сил ВСУ.
В прошлом - сотрудник банковской сферы.
Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред
Читать Главред в Telegram
Главред на YouTube
