Помните, это была среда. 22 января 2014 года. После тяжелой ночи наступило еще более тяжелое утро. И когда казалось, что окраины Киева уже не слышат взрывов, доносящихся из центра, грянул гром – страна узнала о смерти первого активиста на Грушевского.
Я не забуду, как около 8 утра соцсети впервые назвали его имя. Им оказался 20-летний Сергей Нигоян. Украинец армянского происхождения. Сложно представить: его семья бежала в Украину, спасаясь от войны в Нагорном Карабахе, но встретила ее тут – в, казалось, мирном Киеве. И потеряла единственного сына – он погиб от смертельного ранения свинцовой картечью.
Я, скопировав его фото в 9 утра среды, 22 января, храню их до сих пор. На них совсем незнакомый мне парень с армянским флагом, в каске на баррикадах, за компьютером, в спортзале, около храма…
Он цитировал "Кавказ" Шевченко, верил в Бога и надеялся, что добро должно обязательно победить зло.
Во что верят его родители сегодня – известно только Богу. Мама болеет, отец хоть и общается с прессой, но заметно от нее устал.
Устали и родители погибшего там же – на Грушевского – Михаила Жизневского. Мама перенесла инфаркт. Отец, кажется, разрывается между прошлым и настоящим.
Родители парня - Нина и Михаил - несколько раз приезжали в Киев из белорусского Гомеля уже после убийства сына. В один из таких приездов с ними встретилась и я.
Сегодня хочу поделиться выдержками из того неопубликованного интервью. Ведь так хочется, чтобы мы стали ближе к тем людям, у которых украинская Революция Достоинства забрала сына.
"Урологи запрещали мне Мишу рожать, – рассказывает Нина Жизневская. – В то время у меня были проблемы с почками. И когда я узнала, что беременна, пошла становиться на учет в женскую консультацию слишком поздно, чтобы не прервали беременность. И когда моя врач узнала, что я в положении – восьмой месяц уже шел – она связалась с известным нашим профессором, который сказал, что мне рожать опасно. Но я ответила: "Умру, но жизнь ребенку дам!". Миша родился весом 5 килограммов 200 граммов. Сразу так закричал. Акушерка сказала: "Вот богатырь родился!". С его сестрой Наташей у Миши разница два года. Они росли как двойняшки. Любили очень друг друга. Больше скажу, Миша как девочка был. Даже другая девочка не такая послушная и внимательная, как Миша. Он мне варенье варил и компоты, огурцы, помидоры закрывал. Говорил: "Мама, иди, отдохни, а я все сделаю". Как я учила детей? Я им говорила: "Надо понимать чужую боль, проводить ее через сердце и стараться помочь человеку, если он оказался в беде". И вот у Миши был такой девиз: "Люди должны жить в мире, чтобы у каждого был кусок хлеба и тарелка борща". У нас соседка Лена есть, так она рассказывала, как несет другой раз сумки тяжелые, чувствует, что кто-то их забирает, смотрит – это Миша, предлагает помощь. Она предлагала ему чай попить, мороженое купить – от всего отказывался. В школе учился на четверки. Были, конечно, и пятерки. А вот иностранный язык у него "хромал". Любил ездить с отцом на рыбалку. Помню, карася большого поймал, тот леску даже порвал, так Миша полез за ним в камыши – не хотел отпускать".
"С четвертого класса прислуживал в церкви у отца Владимира, – продолжает мама Михаила Жизневского. – Священник рассказывал, что ему не надо было повторять несколько раз, стоило только посмотреть, и парню становилось все ясно. Отец Владимир хотел помочь ему поступить в духовную семинарию. Но тот в 10-м классе записался в патриотический класс, который был при военной академии. Ученики носили специальную форму. Но Миша не окончил школу, а ушел в училище. После второго курса уехал в Украину. Мы знали, что он так решил поступить. Он нам все время звонил и письма передавал через отца Владимира. Тут Миша прожил почти десять лет. Мы тоже несколько раз приезжали к нему, встречались".
Заметно, что некоторые факты биографии сына родители старательно замалчивают. В ответ на прямые вопросы слышны расплывчатые ответы. Иногда просят выключить диктофон и переходят на шепот. Чувствуется, что над ними до сих пор страх того, что их услышат "соответствующие органы".
"Звонил мне Миша перед Новым годом, – рассказывает Нина Васильевна. – Я говорила, что слаба стала – сердце сдает, живу со дня на день. Просила приехать, побыть со мной. Но так получилось, что Миша приехал зимой в лютые морозы и в гробу. И сейчас у нас с отцом выбита почва из-под ног. Такая боль! Я ничего не хочу, хочу только чтобы мой сын был жив!.. Я знала, что Миша на Майдане. Моя подруга даже говорила: поехали, отыщем его и силой привезем домой. Не могу себе простить, что не поехала. Если бы не увезла, то в ту бы минуту закрыла собой. Когда Миша погиб, я сразу почувствовала. Сердце защемило. А за две недели до смерти сына Цезарь – Мишина собачка – очень выл. Милиция позвонила из Украины его сестре Наташе. Я только увидела, как у нее упал телефон, и она потеряла сознание. Пока ее откачивали, мы уже прочитали в Интернете, что наш сын погиб. В этот же день тридцать один год назад у меня умерла дочь…"
"Сорок дней было 2 марта 2014 года, – говорит отец Михаила, Жизневский-старший. – А первого марта у Нины Васильевны схватило сердце. Таблеток выпила. "Скорую" вызывать отказывалась. Людей из Украины ждали. Но ночью "скорая" все-таки увезла. Диагноз: обширный инфаркт. Впереди – операция".
"Я не соглашалась. Там в больнице я рассказала, что сын погиб на Майдане в Киеве, – сквозь слезы продолжает Нина Жизневская. – А врачи настаивали: "Вам жить осталось несколько часов". Обещали после отпустить из реанимации. А я смотрела на врачей, а они – на меня, не могли поверить, что белорус погиб за Украину в Киеве. Женщины плакали и закрывали рот ладошками, чтобы не кричать от той боли, от которой кричала я. Меня ночью прооперировали. Но отпускать никто не собирался. Они меня просто обманули. И если бы я им не поверила, то не жила бы сегодня. Меня часто благодарят, что мы вырастили такого сына…"
"Но не белорусы. В наших газетах майдановцев называют бандитами", – уточняет Михаил-старший.
"Одна врач зашла в палату и спрашивает: "Кто Жизневская?". Отвечаю, что я, – плача вспоминает Нина Васильевна. – Тогда она спрашивает: "Жизневский, что на Майдане погиб, однофамилец что ли?". Нет, говорю, мой сын. Так она меня стала обзывать стервой и тварью, говорила, что я такого гада родила, который продал нашу Беларусь. "Вас надо выселить из страны", – кричала. Подбила она девочек из палаты и те все вместе пошли к главврачу, чтобы меня выбросили вон и не лечили. Но вместо этого их поставили перед выбором: долечиваться в платной палате или дома, ходя в поликлинику, если их что-то не устраивает. Сказали, что я для них такая же больная, как и все остальные. А они-то плевали мне в лицо, это их слюну я с лица смывала. Я через такой ад прошла, что не долечилась в больнице".
"Но мы не считаем, что на Майдане были бандиты, – продолжает отец, который приезжал в Киев забирать тело сына. – Когда Мишу несли по Крещатику, то украинцы скандировали: "Белорус! Сан! Друг! Брат!". Это в Белоруссии не все поняли. То кафе нам не разрешали для поминок заказывать – и не из-за того, что заняты были, а из-за того, что были предупреждены. Также накануне похорон не давали могилу копать".
"Вы видели, какой у меня Миша был широкоплечий! – не унимается мать. – А врачи его урезали так, что не узнать. А ведь я запретила делать вскрытие! Но они сделали, чтобы ничего нельзя было потом доказать. И подделали результаты экспертизы. И сейчас даже точно нельзя установить, из какого оружия Миша был убит, – говорит его мама. – Мы надеемся, что народ Украины победит, что Мишина смерть была оправдана. И эти слова я просила передать на Майдан – всей душой хочу, чтобы майдановцы победили. И должна быть найдена бригада этих преступников, которые убили нашего сына, и тех, кто делал ложные экспертизы. Миша считал Украину второй родиной, он хотел жить тут".
"И если ваш народ не сплотится, то вашу страну растащат на куски", – говорит Жизневский-старший.
Но знаете, что самое ужасное, это то, что родители Жизневского, впрочем, как и Нигояна, – армяне и белорусы, потерявшие единственных сыновей на украинском Майдане, не верят в то, что убийцы будут наказаны – уж слишком долго продолжается следствие, а о его результатах правоохранительные органы умалчивают.
Фото: apostrophe.com.ua, видео: Nash Shevchenko
Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред
Читать Главред в Telegram
Читать Главред в Viber
