Руслана Писанка

Когда сажусь в поезд, уже начинаю скучать — по дому, семье. Когда возвращаюсь, для меня главный отдых — не санаторий, не Майями, а дом. Важно просто побыть дома. Даже если я дома что-то делаю (убираю, готовлю, мечтаю), все равно я отдыхаю. Потому что это крепость, которую для меня создал мой муж.

Ми з чоловіком займаємось дизайном інтер’єрів. Це не професійно, але для себе ми зробили все в нашому будинку. Вирішили зекономити на дизайнерах і спробувати самі. Може, колись це стане нашим бізнесом. Але, щоб це стало бізнесом, треба постійно цим займатися. Була колись також мрія відкрити ресторан, але, мені здається, це так важко, що ми від цієї ідеї відмовились.

Митець має нагадувати людям про те, що у них є душа. Навіть якщо вони забули про це, тому що важко жити сьогодні. Всім важко. Митець може нагадати людині. У людини можуть вирости крила, вона може повірити в своє майбутнє і взяти себе в руки і піти далі, зробити щось, щоб стало краще жити.

У нас есть котик. Котенок. Мы еще точно не знаем, это он или она. Это белое пушистое чудо прибилось к нам в практически умирающем состоянии. Он уже остывал, не шевелился. Игорь отогревал его своими руками. Я делала котенку массажик, пытаясь разогнать кровь, чтобы он ожил. Теплое молоко заливали пипеткой — он даже челюсти не мог разжимать, потому что, похоже, у него все процессы на тот момент остановились. Но теплое молоко и наше тепло вернули его к жизни. Прошли сутки, он начал оживать, сам лакать молочко. Когда он начал есть, мы сразу поняли — выживет. Говорят, что дворовые коты очень живучие. Но до двух месяцев сложно понять, это мальчик или девочка. Этому котенку приблизительно месяц сейчас. Кажется, что это девочка. Моя мама предложила назвать котенка Сильвой. Но если окажется мальчиком, будет Сильвестром. Это не важно. Важно, что это чудо выжило и начинает качать свои права. В первый же день, когда это чудо природы ожило, мы показали, где у него туалетный лоток, где тарелка с молоком, где место для сна, и оно сразу же все это освоило. Клопик, на одной руке помещается, а уже знает, где кормушка, где туалет, где спальня! Поэтому собачку мы не планируем заводить.

31 октября во Львове в Театре юного зрителя мы играем "Поезд Одесса-мама". Надеюсь, что львовяне посмотрят этот спектакль и потребуют, чтобы нам предоставили Оперный театр или Театр Заньковецкой. Еще у нас гастроли в Луцке — там будем 1 ноября. Я все-таки надеюсь, что мы в Луцке сможем подарить людям приятные эмоции. Так что на Западную Украину потихоньку начинаем выбраться. Артисты являются тем мостом, который связывает людей, не очень хорошо понимающих друг друга. Язык театра понимают все.

Передусім, інтернет побудований так, що саме такі «жовті» моменти з життя артистів та інших діячів першим чином з’являються. Я не маю часу все це відстежувати, я за цим не слідкую. Якби я на це звертала увагу, я би не встигала робити вистави. Я не пам’ятаю часів, коли люди цікавилися професійною діяльністю артистки, а не її приватним життям, принадами, коханцями, адюльтерами. Завжди людей цікавило, хто з ким і що робить, ніж те, що людина робить на сцені. Тому я не дивуюся. Але коли піду на пенсію, матиму час, напишу мемуари — зможете почитати все про моє професійне життя.

Виставу "За двома зайцями" граю з 2007 року. Не знаю, скільки вже зіграла вистав, але створювати на очах у глядачів образ Проні мені ще досі цікаво. Я не втомлююся від цього образу.
Ця вистава добре відображає наше сьогодення: дівчата закохуються у хлопців, які їм не підходять. Я саме про це розповідаю, щоб люди змогли знайти своє щастя.
Театр називається «Театр без кордонів». Я вважаю, що якщо люди сміються, плачуть, очищують свою душу на наших виставах, не має значення ні назва театру, ні назва твору, за яким поставлена вистава. Важливо, що актори хочуть достукатися до душі глядачів. Це моя робота, вона не набридає.
Щодо телепроектів, то протягом останніх років я буваю на проектах як гість і учасниця («Вишка», «Зірка плюс зірка», «Пристрасті на паркеті»). Зараз я беру участь у телевізійний іграх — "Валяние дурака". Щодо телепроектів, які очікуються, я поки не можу розповідати — через контракт. Але дуже скоро візьму участь у проекті — це буде щось неймовірне. Люди побачать мене зовсім іншою. Це буде як реаліті, дуже-дуже жахливо (великі випробування для мене). Більше нічого не скажу. Дивіться на одному з провідних каналів нашого ТБ, але на якому — поки що це таємниця.

Хочете скажу чесно? Поки що нікого не хочу озвучити. Тим більше, що це не моя основна робота. Нещодавно дублювала Меліссу Маккарті в фільмі "Мисливці за привидами", яка є головним двигуном цієї команди. Це була дуже цікава, але складна робота. Навіть трохи вбила своє здоров’я, тож після цього у мене було ні здоров’я, ні сил.
Я мрію про якихось казкових персонажів: якась відьма чи Баба-Яга. Якийсь незвичайний персонаж. А також якісь тварини — дуже люблю трансформувати голос. Почекаю, поки мене запросять.

Ще за часів навчання в інституті я озвучувала Зміючку в "Казочці про Лісовичка-чарівничка". Ще один мультик — "Шел трамвай 9-й номер", який отримав гран-прі на міжнародному анімаційному фестивалі. Ще був мультик "Тачки-2", де я озвучувала Холлі Типктронік.
Але роль відьми у «Микиті Кожум’яці» для мене справді особлива, бо я рада, що взяла участь у першому українському повнометражному мультфільмі. Крім того, я брала участь у дуже цікавій технології: спочатку ми створили ці образи, потім на наші голоси американські актори зробили дубляж, потім під американських акторів зробили «ліпсинг» (створення зображення відповідно до звуку). А вже потім ми передублювали це українською мовою. Мені два рази довелося робити цю відьму Сирінгу в анімаційному фільмі «Микита Кожум’яка». Сподіваюся, що на фільм чекає успіх, його купило 20 країн світу. Хоча він зроблений за нормами американського кіно, але в ньому дуже багато українського. Може, так світ більше дізнається про Україну.

Коли я прийшла на першу озвучку — підкладку для американських артистів, я розмовляла таким голосом, що режисер Манук Папоян впав під стіл від страху. Це страшний загробний голос. Він унікальний, використаю його в якійсь іншій роботі. Коли шукали американську актрису, не змогли навіть знайти з таким відповідним голосом. В  кінцевому українському варіанті голос вийшов такий грубий, але з хитрощами.

Мерси за комплеман!
Ничего страшного. Ведь если вы соскучились, это хорошо. В субботу будет эфир программы "Добрый вечер" с моим участием. где будет также Сережа Сивохо, Гарик Бирча и другие. Можете посмотреть.

Чтобы не уходить в дебри и постараться ответить на все вопросы, скажу коротко. Я не хочу тратить свое время на глупые возгласы в интернете по поводу моего согласия или несогласия с какими-то списками «угодных» и «неугодных» артистов. Моя гражданская позиция такова: если меня судьба вывела на театральные подмостки, и я могу разряжать людей от негатива, который накапливается от распрей в интернете, я выхожу на свои баррикады — на сцену, и там я стараюсь разрядить обстановку. Когда-то я была пионеркой, потом комсомолкой и т.д. Помню, что во все времена людей делили на «угодных» и «неугодных». Сейчас ничего не изменилось. Не хочу на это тратить свое время и вам не рекомендую.
Если нужно будет идти спасать детей, я пойду их спасать. Я не стану спрашивать — они из «угодных» или «неугодный» семей. Есть моменты, когда ты не выбираешь, а идешь и делаешь то, что велит совесть. Поэтому нужно меньше говорить, а больше делать.

Если «Евровидение» все-таки должно объединять людей, то пусть это будет как Олимпийские игры — во время этого конкурса пушки должны молчать. Образ врага можно создать в любое время, и кто-угодно может попасть под раздачу. Это мы видим каждый день. Если Джамала показала высокий класс, вела себя очень дипломатично, а мы сегодня, используя имя, которое она себе заработала на этом фестивале, начнем грязные игры, это не будет способствовать тому, чтобы об Украине заговорили как о взрослом государстве.
Если приедет певец из России, он должен принимать участие на общих основаниях и бороться за свое место. Потому что артисты могут больше, чем политики.

К сожалению. мой английский не так совершенен, как бы я хотела. Вряд ли я успею подготовиться. Я не мечтала об этом, но раз об этом пишут... Но, если мне предложат, буду зубрить английский и представлять Украину. Но пока не предлагали.

Спасибо за ностальгические воспоминания. Но я бы не хотела вести погоду на телевидении, потому что это серьезная привязка к месту — нужно каждый день выходить с прогнозом в эфир. На сегодняшний с моей бурной театральной деятельностью это просто невозможно. Но если хотите услышать мой голос, можете включить радио «Ретро ФМ», где я веду программу "Погода": получая прогноз по интернету, могу передать из любой точки Украины прогноз в эфир. Так что я не бросила совсем это занятие.

Я объездила всю Украину раз 50 и могу сказать, что, конечно, в каждом городе по-разному реагируют на шутки и придумки режиссеров и артистов. Но только в финале становится понятно, что людям понравилось. Потому что бывает, что весь спектакль зрители очень сдержанные, а потом аплодируют стоя. А бывает, что смеются с первой секунды и не отпускают долго со сцены. Но в Киеве всегда не так, как везде.
Я не могу ответить за всю публику и ее вкусы. Люди ходят на зрелища от самодеятельных театров до джазовых фестивалей — сложно сказать, у кого из них лучше вкус, у кого хуже. Не возьмусь оценивать вкусы других. Но в Киеве всегда играть страшнее, чем где-либо. Потому что тут публика избалованная, в этом я не сомневаюсь.

Для меня важно, чтобы режиссер со мной был «на одной волне». Режиссер выстраивает стратегию всего спектакля, ставит цели и задачи. Он не говорит, как мне добиться этого эффекта — может только подсказать. Никогда не бывает на первой репетиции готового спектакля. Мы пробуем, что-то не получается, садимся беседуем, к чему-то приходим, пробуем...
Люблю жесткость со стороны режиссера в определении конструкции спектакля и свободу в определении нюансов, которые я вношу в свой персонаж.

Я люблю творить. Есть разница. Перед объективами все может сниматься в непонятной последовательности: сначала финал, потом середина, потом кульминация и т.д. В этот момент у артиста должна быть четкая схема, он должен чувствовать «градусность» того, что он выдает перед камерой, должен помнить рецепт роли... А вот в театре все происходит на глазах у зрителя. И тут ты можешь все проверить по реакции зрителя — работает ли то, что ты придумал. В театре нет понятия "второго дубля". Потому театр мне ближе — есть эффект прямого эфира, и нет права на ошибку.

А шо, у нас так много времени? :)
Я уже больше двух лет общаюсь с одесситами. Сначала было тяжело, потом еще тяжелее, потом была катастрофа (то, что рассказывают в анекдотах, правда). Когда я адаптировалась к одесскому юмору, способу существования и творчества, я поняла, что Одесса — самый необычный город на земле.

Для меня этот персонаж драма-трагический. Это история матери, которая прячет своего сына от войны, но война его, в конце концов, все-таки настигает. Эта роль сложная для меня тем, что я до сих пор еще не знаю, как ее играть. Я каждый спектакль переживаю это как в первый раз.
Вообще, трудно говорить о своей роли — проще сыграть два спектакля подряд. Я создаю эмоцию, а как это удается — судить зрителям. Я олицетворяю наших украинских мам, которые столкнулись с вопросом войны. На сегодняшний день это очень актуальная тема. Наши авторы — Алек Тарасуль, Евгений Хаит и Виктор Явник — написали удивительную пьесу. Я могу сидеть и хвалить, но мне бы хотелось, чтобы зрители, критики, люди, которые могут не согласиться с тем, что антреприза — это театр, пришли на спектакль и откровенно сказали, что на них произвело впечатление, а что — нет.
С коллегами мы в хорошей корпоративной сцепке. У нас нет конкуренции друг с другом, как это бывает в некоторых стационарных театрах. Мы помогаем друг другу, чтобы у нас соблюдалась цельность спектакля. Олег Филимонов имеет опыт работы в театральной постановке не очень большой — около трех лет, но у него все здорово получается. Мы с Витей Андриенко всегда начеку — и друг другу делаем замечания, и всем остальным. Если у меня хорошая память, я помню, что этот артист сделал не шаг вправо, а влево, и сказал иначе, чтобы общая интонационная картина спектакля была на уровне, то я знаю, почему так происходит — я училась на режиссера. К сожалению, Игорь Славинский с нами не катается — он только поставил спектакль и нас бросил. Так что я иногда временно его подменяю в командировках. А вот 2 ноября в Театр оперетты наш режиссер обязательно придет, потому что мы играем в этот день спектакль "Похождения бравого солдата Швейцмана". Мы услышим от него все, что могут услышать артисты после того, как режиссер год не видел спектакль.

12 февраля 2016 года в Одессе состоялась премьера спектакля "Похождения бравого солдата Швейцмана". В самом начале спектакля мы с Олегом танцуем ча-ча-ча. И прямо на этом спектакле у меня сломалась коленка. Лопнул мениск и оторвался. Возможно, для кого-то это была «курьезная ситуация», но я перестала ходить. Я скакала на одной ноге и все время держалась за стол, чтобы не упасть. А боль была такая, что иногда мне казалось, что я не помню, что говорю. В какой-то момент зрители стали переживать за мое здоровье, а не за то, что происходит по сюжету в спектакле.
Но самое смешное было во всем в этом, что 13 февраля у нас тоже был спектакль, вторая премьера. Когда закончился первый, я просто упала на стульях. Я лежала и думала: «А что завтра? Может, буду работать уже на инвалидной коляске». Я никогда не теряю чувства юмора. Дальше были скорые, лед и т.д.
На следующий день наши авторы придумали нам с Олегом диалог. И я в лежачем положении перед премьерой учила новый диалог, который касался моей хромоты. Где-то в конце спектакля Олег замечает, что жена хромает... Этот как раз тот случай, когда в спектакле авторы написали диалог, и он вошел как родной. Чтобы спектакль стал ярче, нужно было, чтобы у меня сломалась нога, чтобы появился новый диалог.
Еще один случай, который произошел на днях. Мы играли спектакль в Новояворивске, под Львовом. Играли "За двумя зайцами". На сцене было прохладно — изо рта шел пар. Мы как-то утеплились, играли. Подошла сцена, где разоблачают все намерения Голохвастого, и в этот момент моя героиня кричит, как сирена, от ужаса. Во время этого моего воя гаснет свет. Свет погас не только в нашем ДК, но и во всем городе. Наши молодые артисты стали смеяться в темноте. Я продолжила монолог. До финала оставалось 3-4 минуты, и надо было закончить спектакль даже в темноте. И вдруг в зале включились мобильные телефоны. Я себя почувствовала Вакарчуком, который поет на стадионе. И вот при свете фонариков мы закончили свой спектакль. Я сказала всем зрителям спасибо за их свет и пожелала городу, чтобы там всегда были и свет, и тепло. Люди долго скандировали "Молодці!".

Як дєвочка, я люблю принцес, гарних мамусь, добрих фей — це улюблені персонажі. А, як актриса, я люблю характерних персонажів, персонажів із негативним характером, бо їх цікаво створювати. Для актора це радісніша подія, коли доводиться грати якусь нечисту силу, бо так ти можеш проявити акторські навчики і пофантазувати. А оскільки я не граю коханок, героїнь — за своєю статурою, тому мені цікаво таких персонажів і грати в кіно, і озвучувати.

Коли ми були в Нью-Йорку на Бродвеї, на виставі "Чікаго", то неможливо було зайти у приміщення без перевірки. Стояли сек’юріті, перевіряли кожну людину, перевіряли сумки, якщо було щось таке, що викликало підозру, людина мала лишити це у камері схову або йти додому. Мені здається, що зараз і на наших виставах також бувають учасники АТО, приходять вони у формі, ми завжди фотографуємось. Я ніколи не чула, щоб на наших виставах були якісь інциденти. Мені здається, божевільних людей не слід пускати в театр. В наші часи слід виставляти охорону, яка перевірятиме речі.

Сейчас у нас очень бурно развивается антрепризное движение. У нас антрепризой называют спектакли, которые играет не стационарный театр. Есть антрепренер, который приглашает артистов порепетировать спектакль, приглашает всех участников процесса, создается спектакль, а потом его прокатывают по Украине. Сейчас много появилось спектаклей — есть получше, есть похуже. Слабые не выдержат конкуренции и исчезнут, а сильные пойдут дальше — это закон рынка. Я считаю, что это наше антрепризное движение способно удовлетворить вкусы наших зрителей.
Если говорить о качестве некоторых российских спектаклей, то они оставляли желать лучшего. Просто там всегда были звезды сериалов и кино, которые у нас популяризировались. К примеру, показывают артиста Х в большом сериале, потом он приезжает с антрепризой. Естественно, зрители шли на него. А у нас есть талантливые актеры, которых не всегда показывали по телевизору. Кого больше показывают по ТВ, на того и идут.
В последнее время украинцев стали больше снимать, популяризировать, потому и на антрепризные украинские спектакли люди стали ходить охотнее. Думаю, через год-два у нас будет засилье украинской антрепризы. Так что нам нужно держать оборону.
Я считаю, что пробудить интерес к стационарным театрам можно, только создавая суперзвезд в каждом театре. Они должны привлекать внимание зрителей. И руководители театров должны сделать на это ставку — отпускать их сниматься. Тогда наши театры будут богаче и смогут себе больше позволить.

Я считаю, что, если человек хочет заработать, он обязательно заработает. Не секрет, что многие жители Украины зарабатывают и в России, и в Европе. А некоторым удается заработать и в Украине. Пока люди не перестанут надеяться на то, что им кто-то что-то даст, как было в советское время, пока они эту психологию не выжгут каленым железом, ничего не будет. Человек всегда ищет, где лучше. Если кто-то считает, что нужно ехать зарабатывать в Россию, и нет закона. который это запрещает, то почему не поехать заработать там? За последние два года мне не раз предлагали поехать на съемки в Россию. Но я решила, что не так все плохо, чтобы ехать на заработки в Россию. Я знаю многих людей, которые ездят в Европу, чтобы заработать на сельскохозяйственных или строительных работах, и они неплохо себя чувствуют. Но нужно реально работать. А у нас люди почему-то думают, что можно прийти, пошевелить мизинцем, и им заплатят тысячу долларов. Чтобы заработать много, нужно много работать.

Благодарю за теплые слова. Я сейчас сотрудничаю с «Театром без границ», он так называется. Как ни странно, продолжаю играть Проню Прокоповну. Я знаю еще одну актрису, которая много лет играла Проню в Молодежном театре. Я иду по ее стопам — буду играть Проню, пока играется.
Есть одна главная черта, которую я взяла из себя, остальное — извне: из рассказов подруг, из историй, из литературы. Главная черта — я сама влюблялась в неподходящих для меня мужчин, что и случилось с Проней в результате ее бурной деятельности. Эту черту я взяла «из себя». Мне пришлось поработать над собой, получить дополнительные знания, чтобы избавиться от этой черты и обратить внимание на подходящего для себя мужчину.

У меня много коллег, которые стали моими друзьями за годы жизни в Москве. А если я уже с кем-то сдружилась, то вряд ли что-то может нашу дружбу пошатнуть. Слава Богу, все мои друзья с интеллектом, это люди, которые понимают, что происходит, и они не присоединяются к оголтелой толпе, которая произносит лозунги, навязанные какими-то структурами и организациями. Это люди, которые делают выводы из того, что видят в своей жизни. Мы с ними прекрасно понимаем, что существует пропаганда и с одной, и с другой стороны, и мы, чтобы не разрушить наши связи, должны быть выше этого. Я поддерживаю отношения, но все же оставляю им право на свободу. Если они сделают свой выбор, и он не совпадет с моим, я не буду навязывать свою позицию, даже если это будет стоить дружбы.

Из последнего — это Нью-Йорк. Когда мы с мужем попали в этот город впервые, то я поняла, что это — другая планета, захотелось его изучать. Чем запомнился? Первое — запахом. Там каждую минуту меняются запахи. Ты постоянно существуешь в мире каких-то запахов, от неприятных до крайне приятных. Второе — людьми, которые зимой ходят в дубленках и вьетнамках, они какие-то инопланетные. У нас бы подумали, что человек сильно пьет, а там это нормально. Но при этом никто людей не осуждает. Третье — там все сделано для людей, чтобы люди могли жить комфортно. И это касается не самых состоятельных.

Мое детство прошло в Киеве в военном авиационном городке на Чоколовке. Играли мы в "казаки-разбойники", еще я ездила на велосипеде и лечила деревья, перебинтовывала поломанные ветки, также были другие игры на свежем воздухе. А еще я много рисовала, в основном почему-то аистов, которые куда-то улетали.
Меня воспитывали очень строго. Без разрешения мамы ничего нельзя было сделать. Наказывали меня только один раз ремнем, когда я потеряла новые босоножки брата. Мы зашли в запрещенное место — в мусорник, там отрывали от потолка мел, чтобы им рисовать на асфальте. Был ремень. Одного раза хватило на всю жизнь.
Я была отличницей с плохим поведением.

Я люблю вкусную еду, причем приготовленную самостоятельно. Я готовлю очень вкусно. Любимое блюдо — борщ. Оно же и фирменное.
Вкус из детства — кролик, приготовленный мамой. Помню, был еще лук и, наверное, сметана. Очень любила это мясо и удивлялась, почему всегда одинаковые косточки. Теперь я кролика готовлю крайне редко.
Самое необычное... Очень боюсь необычной еды. Тараканы и змеи не вписываются в мое представление о еде.
А самое необычное блюдо — жаркое, которое приготовил мой муж однажды, через два года после знакомства. Что необычного было в этом блюде? Я узнала, что он, оказывается, умеет готовить. Это было очень вкусно. И теперь иногда прошу Игоря приготовить жаркое, хотя картофеля стараюсь избегать.