В минувшие выходные в Женеве состоялась встреча между украинской и американской делегациями по изменению пунктов мирного плана США. После этого США провели встречу с российской делегацией, хотя официально в Кремле отвергают новую редакцию мирного плана.
Зачем Кремль мог подсунуть Стиву Уиткоффу пророссийский "мирный план", при каких условиях Трамп может прекратить военную помощь Украине, как Китай может подталкивать Путина к прекращению огня, и почему счет российских возможностей вести войну идет на месяцы, в интервью Главреду рассказал российский политолог Дмитрий Орешкин.
Если говорить о "мирном плане" Трампа, вернее, о его начальной версии из двадцати восьми пунктов, то сначала было много вопросов о том, кому все-таки принадлежит авторство. Теперь мы видим новую редакцию, которая, судя по всему, значительно изменилась – как минимум, она сократилась до девятнадцати пунктов. Зачем, на ваш взгляд, если действительно это могла быть российская разработка, россияне могли "вкладывать" этот план в голову Стиву Уиткоффу?
Я бы не сказал, что это чисто российский план. Это все-таки план Дмитриева и Уиткоффа, который, конечно, смещен в сторону российских интересов. Просто потому, что у Уиткоффа был такой мандат от Трампа – договариваться с Путиным. Соответственно, учитывать интересы Путина, а не Украины.
И в этом смысле предельно понятно, что это, если не российский, то российско-американский план, созданный помимо Госдепа в структурах, связанных с президентом Трампом. И, вообще говоря, полноценным планом он не является. Это типично трамповская история, когда он запускает какие-то информационные кампании – с шумом, гамом, дымом, воплями, угрозами. И это одновременно выполняет функцию, как говорят политтехнологи, "разминки темы" в глазах общественного мнения. Ее вводят в повестку как уже значимую и существующую. Мы начинаем ее обсуждать, спорить, говорить про плюсы и минусы. Таким образом избиратели, политики, журналисты подготавливаются и входят в контекст.
Смотрите видео интервью Дмитрия Орешкина Главреду о "мирном плане" Трампа:
Кроме того, это тест, испытание: что произойдет? Как отреагирует общественное мнение, политики, пресса? Если реакция плохая, Трамп обычно отступает. Вспомните, как он решительно "наезжал" на Канаду, Гренландию, Панаму, а потом все заканчивалось ничем.
Так вот этот план из двадцати восьми пунктов был таким вбросом, чтобы мы с вами вволю эту тему "пожевали" и показали, как к ней относимся. Потом план все-таки стал чем-то более официальным, потому что и российская сторона заявила, что он существует, и американская сторона его представила, и украинская сторона его получила. После этого в Швейцарии сформировалась новая версия плана из девятнадцати пунктов. Их мы уже точно не знаем – официально его пока никто никому не представлял. Но его активно обсуждают, "обгрызают", рассматривают "на просвет", "на запах", "на вкус", "на цвет" и так далее.
Поскольку он создан с участием украинской стороны, он, судя по утечкам, гораздо более рационален и учитывает интересы Украины тоже. Это уже не российско-американский план, а скорее американско-украинский – или, точнее, подредактированный вариант.
Трамп по психологии – купец. Он не понимает, зачем воевать, когда можно торговать. Но торгует он по правилам, которые описаны русской пословицей: "Не обманешь – не продашь". Поэтому он все время кого-то обманывает, подтасовывает. Думаю, что пока администрацию президента США занимает Трамп, эта политика и будет продолжаться. Он будет тестировать, "напрыгивать", запугивать, потом оценивать реальные возможности повлиять. И если встречает жесткое сопротивление, он не столько отступает, сколько забрасывает тему и переключает внимание общества на что-то другое. В этом, мне кажется, основная угроза: что он в какой-то момент скажет: "Вы мне надоели, я буду миротворцем где-нибудь в Бангладеш. Там у меня лучше получается. А здесь – разбирайтесь сами". Но до этого пока далеко.
Сейчас идет политическая торговля. И Трампу все понятно. А для нас с вами важно, что эта торговля проходит в заметно сузившемся коридоре возможностей. Уже ни со стороны Путина, ни со стороны его союзников (которых осталось мало, но они все-таки есть) никто не говорит, что Украина должна перестать существовать, или что это "недогосударство". Нет – де-факто Украина сохранила свой суверенитет, свою государственность, свою европейскую ориентацию. И вопрос уже решается на другом уровне. Там тоже масса болезненных, мучительных тем. Но это уже не вопрос существования украинской государственности или ее уничтожения.
И это – большой прогресс и большая заслуга Вооруженных сил Украины, которые смогли дать отпор агрессору. А также политического руководства Украины, которому хватило мужества и терпения, чтобы, с одной стороны, выдерживать вполне хамские высказывания со стороны Трампа, а с другой – вести жесткую оборонительную войну против напавшего на страну агрессора.
Как вы считаете, в этих сузившихся условиях как может действовать Путин в ближайшее время? Потому что если действительно этот план, в принципе, уже отвергнут – а мы это слышим и от Пескова, и от Ушакова, которые говорят, что "план" неприемлем, – то какие есть варианты?
У Украины ситуация очень тяжелая. Все понимают: зима, разрушенная инфраструктура, проблемы с людскими ресурсами и с сильно просевшим рейтингом президента. Насколько это справедливо или нет – другой вопрос, но коррупционные обвинения, конечно, наносят ему ущерб. Но это вовсе не значит, что у России все в шоколаде. У Путина тоже проблемы, просто он, как и его сторонники, делает вид, что их нет.
В сузившемся коридоре возможностей Путин уже вынужденно не говорит о "походе на Киев". То есть, может, он и говорит, но эти слова уже не имеют смысла. Он не может говорить и о "демилитаризации" Украины – какая демилитаризация, если у Украины сейчас, вероятно, вторая, если не первая по эффективности армия, которая сдерживает агрессию гораздо более сильного и воинственного врага. И эта армия останется.
Напомню, что весной 2022 года, когда шли переговоры в Стамбуле, от Украины требовали сократить армию до 85 тысяч, если не ошибаюсь. Сейчас же фактически Путин вынужден обсуждать 600 или 800 тысяч – разница на порядок. Извините, "демилитаризация" не получилась. Получилось ровно наоборот: Украина имеет сейчас куда более боеспособную армию, чем любая другая европейская страна. К ней за обменом опытом приезжают канадцы, англичане, французы и многие другие. Так что тему демилитаризации можно оставить Владимиру Владимировичу под подушкой – чтобы он с ней спал.
"Денацификация". Об этом все еще говорят. Уже вбили в головы российскому избирателю, что Украина – "государство нацистов". И те, кто поглупее, действительно это восприняли, увидев несколько фотографий с символикой СС у некоторых украинских подразделений. Хотя, к слову, такая же символика встречалась и у некоторых российских полицейских при разгоне протестов в Москве – у них на загривке тоже было написано "СС".
Тема о том, что Украина – "нацистское государство", живет только в России и даже не во всем российском обществе, а лишь в наиболее зомбированном его сегменте. Потому что все понимают: по обе стороны фронта воюют такие же русскоговорящие люди. И говорят они примерно одни и те же слова – чаще всего нецензурные – в сети. То есть тема "денацификации" тоже искусственная и фактически мертва, хотя и живет в определенном пузыре секторе мышления РФ.
А что остается? Что-то, что можно втюхать путинским сторонникам как "победу".
И вот тут у Путина серьезные трудности. Потому что мир – это для него тяжелейшее испытание. Исчезает тот самый "наркотик", который позволял консолидировать общественное мнение. Война кончается, и в повестку возвращаются вопросы: зарплаты, цены, рабочие места, свобода передвижения, доступ к информации, качество медицины и образования. И выясняется, что после войны дела у Путина значительно хуже, чем до. Деньги-то потрачены, экономика структурно переведена на военные рельсы и уже не умеет производить товары массового спроса – как в позднем СССР, а делает в основном танки, пушки, самолеты. От этого так легко не избавиться.
Санкции остаются. Токсичность российского паспорта остается. Так что Путину выбираться из войны не менее тяжело и рискованно, чем Зеленскому, у которого тоже после войны появляются угрозы для власти – это очевидно. Выборы ему выиграть будет трудно. У Путина выборов нет, в этом смысле его ситуация легче, проще, но проблемы никуда не деваются.
В рамках сузившегося коридора возможностей он должен принести, как кот хозяину, мышку в зубах и сказать: "Смотрите, мы победили". Сделать это дьявольски сложно, если, конечно, не рассчитывать на совсем уж идиотов. Но российские люди не идиоты – их там примерно столько же, сколько и в любой другой национальной группе.
Люди понимают, что Путин уже вписал в конституцию РФ четыре субъекта, которые он виртуально якобы "отобрал" у Украины. И среди них – Запорожье и Херсон. Но разинуть пасть на эти территории он не может: за почти четыре года войны у него как было две региональные столицы – Луганск и Донецк, так и осталось. И за эти четыре года жизнь ни в Луганске, ни в Донецке не стала лучше. А вот еще два областных центра он за эти годы взять так и не смог.
И, конечно можно очень много пафосных слов сказать про "победу", "жесты доброй воли" и так далее. Но все понимают, что кишка тонка оказалась переправиться на правый берег Днепра. Поэтому происходит фокусировка вокруг Славянско-Краматорской городской агломерации. Эта территория символически становится гиперзначимой и для российского, и для украинского общественного мнения.
В этом небольшом – если сравнивать с масштабами Украины и территориями, где шла война – не клочке, но ограниченном по площади контуре сосредоточены все нервы. Путину чрезвычайно важно эту территорию забрать, а Украине – не отдать.
На самом деле это очевидное и понятное суждение о проблеме. Там, если я правильно помню, 6,5 или 8 тысяч квадратных километров. При том что Россия уже оккупировала около 120 тысяч. Но если она оккупирует 130 тысяч, радикально ситуация не изменится. Хотя для украинского общества это будет очень обидно и оскорбительно. Но для Путина это чрезвычайно важно – он из этого раздует "победу". Мол, мы взяли Славянск–Краматорск.
Напомню, что в Славянске товарищ Гиркин начал всю эту историю в 2014 году. И вот после этого пролили не ведра, а цистерны крови, убили сотни тысяч молодых и немолодых мужчин, изувечили – как минимум с российской стороны – миллион раненых…
И вернулись к тому, что с чего начали…
Да, в Славянск. Значит, Путину нужно будет рассказать, что это и был его хитрый "план". Другой вопрос – насколько это соответствует реальности, но масштаб понимать нужно.
Так или иначе дело идет к тому, что важно подчеркнуть: Украина проявила готовность. Украина конструктивно реагировала на эти 28 пунктов – не заламывала руки, не закатывала глаза, а сказала: "Вот это нам не нравится, но придется. Это мы постараемся изменить". И тот же Рубио говорил об огромном прогрессе.
А теперь вдруг оказывается, что Путин не готов. Для Трампа это чрезвычайно важно. И Зеленский, понимая, как устроен Трамп, ему в ножки поклонился, поблагодарил за "огромный личный вклад", назвал его гением мирного плана – ну, не дословно, но по смыслу примерно так. К Трампу без "масла" не подъедешь – лесть он ест лопатой. Путин тоже это делал. Но сейчас одной лестью не отбиться, потому что нужно реагировать на 19 пунктов и решать проблемы. А у Путина не хватает гибкости и реальных политических ресурсов, чтобы отступить на нужную для Трампа дистанцию.
В этом узком коридоре для Путина возникает проблема. Он скажет: "Нет, товарищ Трамп, вот эти 19 пунктов нас не устраивают". Формально это скажет Песков или кто-нибудь еще, но смысл будет таким. И тогда возникает проблема для самого Трампа. Что дальше? Скажет ли он: "Ну ладно, Путину продавить не смог – ухожу заниматься Бангладеш или Тайванем, там меня уважают"? А здесь что? Тогда возникает худший вариант, когда он оставляет Украину и Россию "наедине", а Западная Европа автоматически приобретает огромную роль, потому что ей придется замещать позицию США.
Для Америки это будет серьезным ущербом – фактически признанием своей некомпетентности и ухода из ключевого глобального региона. Но телевизионная картинка скажет иначе: Трамп – молодец, он гениален, сделал все, что мог. Кэролайн Левитт расскажет, что он уходит с победным лицом. Или, как обычно, тему просто "уберут" с экрана – ведь если ее нет в телевизоре, значит, ее нет вообще.
Где там Гренландия, Канада, Панама? Забыли. Самый худший вариант для нас, европейцев, – это если Трамп уходит из темы. Я думаю, что ему уйти не удастся: он слишком много нашумел. И республиканцы скажут: "Ну что ж ты, милок? Где Make America Great Again? А где "again", а где "great"? Есть старый врун, который нашумел и ушел". Так что у Трампа тоже есть коридор возможностей – гораздо шире, чем у Зеленского и Путина, но тоже ограничен. Совсем спрыгнуть с темы ему не удастся. И ему придется давить на Путина.
Собственно говоря, он это уже делал. Не случайно перед началом переговоров вдруг у Украины появились ракеты ATACMS и разрешение их использовать. Вдруг появились разговоры о жестких нефтяных санкциях против России. Трампу это не нравится – он хочет с Путиным подружиться, потому что ему нужен сильный партнер в битве с Китаем. Поэтому он готов пожертвовать интересами Украины ради интересов Путина. Или, возможно, есть другие причины – может быть, у Путина действительно есть компромат на Трампа. Мы не знаем, можем только предполагать.
Пока Трамп больше подыгрывает Путину, чем защищает Украину. Но возможности Трампа подыгрывать Путину тоже ограничены. И это важно понимать – рамки, в которых находятся и Путин, и Зеленский, и Трамп. И европейские лидеры тоже.
А есть ли какие-то условные временные рамки, во-первых, в пределах которых Трамп может всячески "вихрять" и уклоняться от прямых действий в отношении Путина? И точно так же – есть ли сейчас какой-то люфт у Путина?
Конечно, есть. Путин, по-видимому, так же заблуждается насчет своих долгосрочных выигрышей, как и накануне начала этой войны. Он, похоже, действительно думал, что Украина – это не государство. Что он щелкнет пальцем, топнет ножкой – и она развалится. Что украинские девушки в веночках принесут ему хлеб-соль, устроят народные пляски и так далее. Ему так докладывали сотрудники пятого управления ФСБ, и он в это искренне верил – и облажался. Сейчас он искренне верит примерно в то же самое: что россияне наступают и побеждают, и что если еще чуть-чуть надавить, то украинская армия развалится.
Хотя на самом деле никто не знает, как все выглядит внутри. Мы видим, что Путин больше года штурмует Покровск и Волчанск. А Запад предлагает для Украины (и для России тоже) гнилой компромисс, при котором Украина отдает Славянско-Краматорскую агломерацию, а Путин – хотя напрямую это нигде не сказано, это из утечек – возвращает захваченные территории в Сумской, Харьковской и Днепропетровской областях.
В скобках стоит то, что Путин так и не смог создать ту самую "санитарную" или "буферную" зону вдоль границы с Украиной, о которой он сам рассказывал. Не смог он захватить достаточное количество территории ни в Сумской, ни в Харьковской областях. А если верить этим утечкам о 28 пунктах, то он должен вернуть и то, что сейчас удерживает в Харьковской области.
А это значит, что все эти доклады про "Купянск освобожден" – в переводе с современного русского это означает "превращен в развалины". То же самое по Волчанску: "скоро будет освобожден", то есть превращен в груду битого кирпича. И даже это, исходя из 28 пунктов, придется вернуть. Это важно. Придется отойти от Херсона, который оказался не по зубам, и так далее.
Да, наверное, они могут взять Орехов, могут взять Покровск, устлав всю эту территорию собственными телами. Ну и что дальше? В общем, это ощущение приближающегося тупика Путину лично, видимо, чуждо. Он думает, что "медленно, но верно" российская армия продвигается. Об этом с восторгом рассказывают Z-патриоты. А некоторые уже и без восторга, потому что сопоставляют потери и территориальные приобретения.
Я думаю, Путин полагает, что еще месяц-два-три усилий – и украинская армия рухнет, украинская государственность рухнет, и Зеленский тоже рухнет. При этом нужно понимать, какие огромные усилия они вкладывают в дискредитацию лично Зеленского. В целом демократии по определению хуже приспособлены к войне, чем авторитарные режимы: есть критика, есть свободная пресса. Демократу воевать значительно труднее, чем диктатору. Чуть пискнул против Путина – тебе сразу госизмена и 25 лет. Вы это знаете не хуже меня.
В этом смысле у Путина есть фундаментальные преимущества. Вождям проще воевать, чем демократически избранным руководителям. Но я не думаю, что Путину удастся растянуть эту историю больше чем на несколько месяцев. Потому что тот же Трамп в своем коридоре возможностей должен будет отвечать своим республиканцам, которые уже начинают предъявлять ему претензии.
Ему придется вводить серьезные нефтяные санкции. А между нами говоря, нефтегазовая торговля дает российскому бюджету более 10 триллионов рублей в год. Годовой военный бюджет – 13,5 трлн. То есть война против Украины по сути оплачивается нефтегазовыми доходами. Если они падают на 20%, а они примерно так и падают, – война для Путина становится на 20 % дороже и тяжелее.
И здесь дедушка Трамп наконец нащупал рычаг имени Рональда Рейгана, который выдавил СССР из Афганистана – падение нефтяных цен. Упала нефть до 15–20 долларов за баррель, рухнули доходы СССР – и вскоре началась перестройка и вывод войск. У Трампа такой рычаг тоже есть. Если захочет – он его использует. Похоже, что захочет, потому что ему это выгодно: российское место на рынке можно занять американским или другим. Но это требует времени, и, конечно, политической воли. Так что разговоры о том, что войну "в долгую" путинский режим выигрывает, – мне кажутся заблуждением.
Поэтому, отвечая на ваш вопрос: у Путина "воевалка" устроена лучше, чем у Зеленского, но даже у него ресурсов – максимум на несколько месяцев. Но решающее слово – за Америкой. Захочет она перекрыть кран – это одна история. Не захочет – это другая, гораздо более тяжелая для Зеленского. Поэтому главное искусство современной политики – это дрессировка Трампа: с одной стороны, объяснять ему, какой он умный, а с другой – почему его "гениальное предложение" нужно корректировать.
Кстати, как на этом фоне вписываются в контекст переговоры Трампа с Китаем? Могут ли они ускорить процесс реагирования Трампа на сложившуюся ситуацию?
Мне кажется, что за прошедший год – собственно, в ноябре же Трамп выиграл выборы – становится немного понятнее, как устроены его мозги. Его мышление купеческое. Он не любит воевать, не хочет воевать, но любит "кинуть" партнеров – это для него естественная манера поведения.
Он видит главного соперника – Китай. Парадоксальным образом он начал воспринимать так же Западную Европу как конкурента. В России есть устоявшийся шаблон – "Объединенный Запад". Для Трампа это пустые слова: для него Европа – торговый партнер и конкурент. И он хотел бы эту Европу ослабить – по-моему, это очевидно.
С другой стороны, ему нужны союзники в борьбе с Китаем, потому что Китай – более сильный и опасный конкурент. Поэтому ему нужно договариваться с Путиным. Он мог бы договариваться с Западной Европой для противостояния Китаю, но не хочет, поскольку Европа может слишком усилиться за счет собственных договоренностей с Пекином. А Путин – послабее: в экономике он почти ноль, менее 2% мирового производства, если брать реальные показатели. Но в военном плане вес выше – из-за ядерного оружия, доставшегося от СССР.
Китай для Трампа – опасный противник, с которым он совершенно точно не хочет воевать. Но допустить усиления Китая он также не желает. Поэтому ему и нужно было бы перетянуть Путина на свою сторону, используя его против Китая. Но получилось это не очень.
А что касается роли Китая в войне – она абсолютно китайская. Потрясающе, насколько логика Трампа – чисто "трамповская", а логика Китая – чисто китайская: уверенность в своей исключительности, цивилизации на 5 тысяч лет, восторг от самих себя. Китай просто использует ситуацию себе на пользу.
Он понимает, что никто на него не нападет – у него тоже ядерное оружие. Нападать на Тайвань он тоже не хочет – он предпочел бы "переварить" его так же, как Макао и Гонконг. Тайвань – кусок большой, но логика та же. Потому и делает вид, что готов его завоевать.
Касательно России тут логика понятная: она еще как нуждается в китайском военном компоненте. Допрыгались: "великая и могучая" путинская экономика жизненно зависит от Китая. Китай – главный потребитель российского нефтегазового сектора (наряду с Индией), то есть основных экспортных товаров России. А сама Россия крайне зависима от китайского технологического блока: в ракетах и других военных устройствах используются в основном китайские чипы.
Он понимает, что Путин без него не может – и поднимает цены в разы. Он понимает, что у Путина есть жизненная зависимость от китайских микросхем и прочих технологий. Поэтому Китай спокойно поднимает на них цены, и получает на этом дополнительный серьезный заработок. То, что эти чипы потом находят в ракетах, которые бьют по украинским городам, – что до горя господину Си? Европейцы уничтожают других европейцев, а он на этом зарабатывает.
В принципе, Китай выступает против силового перекраивания карты мира, но при этом вовсе не против торговли своими технологическими разработками с агрессором. Поэтому надеяться, что Пекин или лично Си Цзиньпин наложат какие-то санкции на Путина, на мой взгляд, абсолютно не приходится.
Зато Китай будет дальше поднимать цены на свои технологии, а на нефть и газ, которые продает ему Россия, наоборот – понижать. И Путин никуда не денется: если газ не получается продать, он просто выпускается в атмосферу; заморозить скважину невозможно. То же и с нефтью. Поэтому Россия вынуждена снижать цены на свой экспорт для Китая на 10–20%, а Китай одновременно повышает стоимость технологических компонентов, которые покупает Москва, – порой на десятки процентов. В результате вести войну для Путина становится все дороже – причем заметно дороже с каждым кварталом.
И в этом смысле разговоры о том, что затяжная война работает на победу Путина, кажутся мне серьезным заблуждением. Сейчас это уже поняли и в Европе, и в Китае, и в США. Санкции против российской нефти начинают реально работать через 2–3 месяца. Конечно, они не ломают хребет путинскому режиму мгновенно, но оказывают существенное давление – и Китай делает то же самое своим ценовым поведением. Ведь когда ты вынужден продавать свой товар все дешевле, а чужой покупать все дороже, экономика неизбежно перекашивается: она производит не то, что нужно людям, а то, что нужно военному комплексу, и еще санкции. Все это – дорого и надолго. В итоге Путин загнал Россию в тупик, из которого она будет выбираться годами. И я не уверен, что выберется.
Учитывая всю эту ситуацию, как вы считаете, сколько времени может занять переговорный трек?
Одна из "стенок" или ступенек в том коридоре, по которому сейчас движется Трамп, – это Нобелевская премия мира. Для него всерьез важно, чтобы ему вручили эту медаль лауреата. Видимо, его задевает, что Обама получил, а он – нет. Чтобы попасть в список номинантов за 2025 год, надо, чтобы его выдвинули до конца этого года.
Значит, ему важно прокричать на весь мир, что "украинский кризис" завершен благодаря его "гениальной политике" грубо говоря, до 31 декабря. Поэтому он и говорит: "До дня благодарения". Потом – что "мы нащупали правильный трек и дедлайн можно немного сдвинуть" и так далее. Но в любом случае, в представлении Трампа речь идет о неделях.
Проблема в том, что в современной политике факта как такового почти нет – есть некоторый континуум, где факт размыт. "28 пунктов" – вроде как документ, но он уже оброс таким количеством интерпретаций и домыслов, что сам по себе стал полем для трактовок.
Так вот, для Путина быстрый выход из войны – это очень опасно. Те же Z-патриоты уже на него наезжают. Да, за такие вещи их сильно бьют по шапке, но, например, тот же Гиркин сидя в СИЗО продолжает обрушиваться с критикой: мол, войну начал, а победить не победил; Украина осталась суверенным государством с суверенной армией, и это станет примером для других. Значит – "кранты, товарищ Путин": не смог восстановить Советский Союз или Российскую империю, "кишка тонка".
Если Путин выйдет из войны быстро и без каких-то символически важных "достижений", вой патриотического сектора будет до небес: "А за что кровь проливали?" А если он еще и отдаст Купянск – только что как бы захваченный Герасимовым – или Волчанск, то это будет катастрофа. Это же часть несостоявшегося "пояса безопасности" вдоль границы.
А если еще и 280 миллиардов заблокированных российских резервов в итоге отберут и направят на восстановление Украины – а это рано или поздно, скорее всего, произойдет – то это тоже удар. Ведь репарации платят проигравшие.
Поэтому Путину нужно до последнего наступать, давить, бить по Украине ракетами – чтобы Украина испугалась и отступила. Тогда он сможет выдохнуть и сказать: "Вот, я победил". Для него любое ощущение ничьи или "договорняка" – это поражение. Он это понимает. Поэтому он будет тянуть время. Будет кланяться Трампу, улыбаться, говорить, что "все замечательно, но нужно обсудить, встретиться, провести субстантивные мероприятия", и так далее – будет валять дурака.
Трамп будет ему подыгрывать. Но у Трампа есть не только мотив Нобелевской премии – это лишь один из факторов и, возможно, не главный. Гораздо важнее для него промежуточные выборы 2026 года. Над ним тоже висит "молот судьбы": выборы приближаются, а что он предъявит избирателю? Экономика не улучшилась, цены в США растут, обещания о том, что "весь мир оплатит" его реформы с помощью пошлин, оказались пустыми. Побед на украинском направлении нет – если к тому моменту их не будет. Трамп думает уже не о премии, а о сохранении собственной власти. Его коридор возможностей – несколько месяцев. Ему нужно к весне показать, что он "что-то разрулил", потому что осенью выборы.
Поэтому до Нового года он, возможно, и не успеет, но Украине важно продержаться еще несколько месяцев. Удастся ли – кто знает. Но трек вырисовывается примерно такой: цена вопроса измеряется кварталами. Не неделями, как думает (или говорит) Трамп, и даже не месяцами – а именно кварталами.
О персоне: Дмитрий Орешкин
Дмитрий Борисович Орешкин — российский политолог, политический географ и публицист, родившийся 27 июня 1953 года в Москве. Окончил географический факультет МГУ в 1975 году и в 1979-м защитил кандидатскую диссертацию в Институте географии РАН. Долгое время работал в этом институте, занимаясь тематикой природных процессов и картографирования.
На фоне протестов в России 2011–2012 годов стал одним из самых цитируемых независимых политических аналитиков. В последние годы Дмитрий Орешкин выступает в российских и зарубежных СМИ, комментируя внутреннюю политику, войну против Украины, экономические и социальные процессы. Последовательно и открыто выступает против российской агрессии против Украины.
Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред
Читать Главред в Telegram
Главред в Google News
