— У меня на днях родится дочка. Сонечка. А жалею очень, что жену беременной видел только по телефону. Она мне ММS шлет каждый день, а я наблюдаю, как животик растет. Дома 7 месяцев не был, а когда на фронт шёл, то еще ничего заметно не было. Эх, сбежать бы в роддом к ним, так ноги не ходят. Сока хотите?
— Нет-нет, пейте, я не хочу. Вы "киборг"?
— Да, — он гордо погладил шеврон, — только какой-то испорченный.
— Срок годности вроде бы не истек!
— Ну у меня осколки глубоко сидели при ранении, а теперь, пока сюда довезли, они уже ближе к поверхности — железо отторгаю! Что это за "киборг"! Алло! Да, да, дорогая, я тут хорошо, лучше не бывает, нет, не стреляют, в отпуск, наверное, приеду. Когда? Скоро. Приложи, пожалуйста, телефон к животу, я послушаю. Конечно слышно! А как ты думала? Шевелится, шевелится!
— У Вас есть кульки? Витьке плохо, видите? Он контуженный!
— Сейчас, сейчас, оторвите быстрее, не получается у меня одной рукой, руль не могу бросить. Вот, держите.
— Успели, спасибо. Окно разблокируйте, ему дышать надо.
Ветер полыхнул в салон первым весенним теплом, до чего хорошо, и солнце такое яркое, а какая вчера ночью луна светила, как на заставке киностудии DreamWorks, даже лучше.
— А вы, Женя, танкист?
— А как Вы догадались?
— По комбинезону, очень уж характерный.
— Это всё волонтеры. Бундесверовский, настоящий — гордо ответил Женя, — они мне и броник подарили, но я его уже почти не ношу, от "Града" не помогает, только яма спасение.
— Олег, почему молчите? У вас всё в порядке?
— Не спрашивайте его ни о чём, у него отец ночью умер, а мама знает, что сын ранен. Беда...
Я выключила музыку.
— Пусть играет тихонько, мы же живы пока, не выключайте, мертвых не воротишь. Хоть бы мама пережила все это, она так постарела, когда я из Иловайска выходил, теперь вот Дебальцево, папа. Не знаю, не знаю, что будет.
Приехали, попрощались, обнялись. Мне пора домой. Потому что через пару часов пора в дорогу. Ну и борщ для семьи никто не отменял.
Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред