Узники Банковой: год спустя

Прошлогодние

В этот день в Киеве состоялась самая массовая акция протеста в истории независимой страны – на улицы столицы вышли сотни тысяч людей, возмущенных жестоким избиением студентов ночью 30 ноября. Протестующие заняли весь Майдан Независимости, здания Дома профсоюзов и Киевской городской администрации. Некоторые пошли к Администрации Президента. Молодые люди в масках перешли к активным действиям – наступали на кордон бойцов Внутренних войск. За последних "вступился" "Беркут" – он отогнал людей до верхнего выхода из метро "Крещатик".

Сейчас можно рассуждать, кем были те, кто стал забрасывать силовиков камнями, петардами и дымовухами, провокаторы или радикально настроенные митингующее, но факт остается фактом: в результате "оттеснения" более ста человек обратились за медпомощью, среди них были и журналисты, и врачи. Но главное – впервые были зверски избиты и арестованы девять человек по обвинению в организации массовых беспорядков. Все проходили по статье 294 ч.1 Уголовного кодекса Украины. Возможное наказание – лишение свободы на срок от пяти до восьми лет.

Уже на следующий день в сети появилось видео, на котором было отчетливо видно, каким образом происходило задержание митингующих: их избивали и пытали. Родственники и друзья девятерых искали своих близких в райотделах милиции, а нашли в СИЗО и больнице.

3 декабря Шевченковский райсуд Киева арестовал ребят на два месяца на время досудебного следствия – на этом настаивала прокуратура. И это несмотря на отсутствие доказательств – задержанные мало были похожи на тех, кто мог штурмовать АП. К тому же прокуроры и судьи опирались лишь на рапорты силовиков и не принимали во внимание факт, что большинство задержанных были жестоко избиты и нуждались в медицинской помощи.

Воспоминания Банковой

Накануне годовщины событий около Администрации Президента "Главред" пообщался с одним из "узников Банковой", 31-летним Сергеем Нужненко.

Он, фотограф-любитель и волонтер, который помогает детским домам, – один из тех, кто, как сам признается, оказался не в то время, не в том месте. Пришел на полчаса сделать несколько кадров, а встретился с системой, которая изменила всю его жизнь.

Сергей говорит, что тогда не мог поверить, что правоохранители будут почти до смерти избивать людей: "Раньше видел, как правоохранители оттесняют людей на разных акциях, но не убивали же". Но тут же называет тех людей в форме на Банковой "зомбированными". "Когда я лежал на земле, мой фотоаппарат взял один из "беркутовцев", начал постукивать по объективу дубинкой, и вдруг спросил, как же меня зовут. После многозначительно произнес: "Сережа, Сережа, зачем ты сюда пришел?", – вспоминает наш герой.

"На самом деле я даже должен быть благодарен "Беркуту" – кто-то из них ударил меня по голове: я потерял сознание, и частично не помню, что произошло", – рассказывал дальше он. Сергей показывает видео, на котором его, замотанного в украинский флаг, бьют "беркутовцы". Человек десять. Как результат – черепно-мозговая травма, многочисленные ушибы и гематомы.

Вскоре Нужненко, оказался в столичной Больнице "скорой помощи" за железной дверью в спецпалате с окнами, покрытыми непрозрачной пленкой и решеткой. В ней 24 часа в сутки горел свет, а из угла наблюдало всевидящее око видеокамеры.

То, что суд должен принять положительное решение, надеялись все задержанные на Банковой. "Да, меня сильно избили – так уж получилось, но суд обязательно разберется, отпустят, думал я. Отпустили… – говорит Сергей. – Все девять из нас получили по два месяца СИЗО в качестве меры пресечения на время досудебного расследования. Факты шили белыми нитками. Когда судья впервые спрашивал у прокурора, когда меня задержали, тот отвечал, что в 18.00 на Банковой. Позже на тот же вопрос представитель районной прокуратуры ответил, что в больнице в час ночи… Также в рапорте на одной странице было написано, что я готовил палки, камни, зажигательную смесь, а на следующей - что у меня изъяли лишь фотоаппарат и планшет. У нормального человека точно должны были возникнуть вопросы. Но не у наших прокуроров и судей".

Еще один задержанный на Банковой – 46-летний Валерий Гарагуц, основатель и журналист днепропетровской интернет-газеты "Лица".

Его схватили в тот момент, когда Валерий оказывал первую медицинскую помощь избитому человеку. Рассказывает, как его взяли под руки и повели в сторону АП. В это время каждый "беркутовец" считал своим долгом ударить Валерия. "Я чувствовал себя заложником", – говорит он, ведь Гарагуца били даже в то время, когда тот бы фактически неподвижным.

История задержания Валерий как под копирку написана с истории Сергея Нужненко: спецпалата, суд, арест, амнистия…

Обоих освободили 13 декабря – суд передумал и отправил под домашний арест. С ними еще четверых (Александра Остащенко, Егора Превира, Николая Лазаревского, Геннадия Черевко). Двое из подозреваемых (Юрий Болотов и Владислав Загоровко) подписали соглашение со следствием, частично признав свою вину, что гарантировало быстрое освобождение со штрафом в 850 гривен. К тому времени в СИЗО оставался лишь 21-летний Ярослав Притуленко (его выпустили из-под стражи 24 января 2014 года).

Сергей пришел на Майдан на следующий же день после условного освобождения, после того, как его выписали из больницы. Принес носки, сигареты… И стал приходить туда все чаще.

На Банковую принес тот флаг, что был с ним 1 декабря, пропитанный кровью.

Так утром 18 февраля Нужненко, вновь взяв фотоаппарат, отправился на Майдан. После - к Верховной Раде.

"В тот день мне чуть не повезло, – рассказывает "Главреду" Сергей. – Когда на Институтской начался штурм, я был рядом с Октябрьским – со стороны Нацбанка. Люди паниковали. У меня был выбор: либо снова знакомиться с "Беркутом", и последствия предсказать сложно, либо прыгать в котлован, вырытый рядом. Я прыгнул. Неудачно. Добрые люди затянули меня в Октябрьский. Через десять минут "Беркут" пришел туда. Полетели разбитые стекла окон. Медики меня переодели в белый халат, попросили спрятать фотоаппарат, и какими-то обходными путями спустили вниз на Майдан. После этого мои знакомые сказали, что это лучшее, что со мной могло произойти – я очень быстро попал в больницу".

Много раз был на Майдане и Валера. А когда началась война на Востоке, стал волонтерить. "Как начал с Майдана, так до сих пор не останавливаюсь", – говорит он. Возит бойцам еду, форму, оптику.

Никто не наказан

Криминальные производства по всем "узникам Банковой" были закрыты по закону об амнистии. Вскоре они получили статус пострадавших в расследовании о превышении полномочий "Беркутом" 1 декабря.

В начале марта Нужненко уехал на лечение в Польшу – к старым ранам добавились новые травмы.

"Пока я был в Польше, прокуратура не делала попыток вызвать меня на допрос по нашему делу как потерпевшего, – продолжает он. – В апреле был еще один суд, который окончательно закрыл дело против нас. Я так понимаю, что он состоялся в связи со сменой власти. В постановлении, которое у меня есть на руках, написано: "Нужненко с другими участниками мирных акций протеста, действовал в соответствии с необходимостью и целью защиты своих конституционных интересов, путем реализации своего права на мирные собрания. В его действиях отсутствует состав уголовного нарушения, о чем не было известно суду во время вынесения постановления от 24 января". Получается, что один и тот же суд несколько месяцев читал Конституцию Украины… Больше моей персоной никто не интересовался. И я сам тоже не проявлял инициативы. Сейчас мы фактически начинаем все сначала. Но я хочу сказать, что никто не забыт и ничто не забыто, мы не собираемся никому прощать".

Сегодня Сергей почти по-философски относится к событиям 1 декабря и последующему их развитию: "То, что произошло со мной тогда, могло произойти с каждым – каждый мог оказаться не в то время и не в том месте. Я же не был близко к рядам силовиков, я стоял ближе к улице Институтской. Я не убегал. Я просто фотографировал. И даже не мог себе представить, что вскоре я буду лежать на тротуарной плитке лицом вниз в центре города, а милиция будет бить меня с такой яростью, что если бы им дали команду убивать, то они бы это сделали. Это было видно по их действиям и словам. Сейчас это чувство безнаказанности возвращается, ведь мы еще должны доказать, что кто-то нарушил закон и должен понести наказание. В уголовном деле было записано, что нас бил киевский и кировоградский "Беркут". Говорили они по-русски. И их очень злило, что большинство ребят говорили на украинском. Они удивлены были, что семеро из нас были киевлянами. А ведь они думали, что наловили бандеровцев".

Нужненко рассказывает, что даже простил "Беркут" и ВВ-шников. "Формально, конечно, – затем уточняет он. – Мне не поможет, если я буду держать зло на них. К тому же, говорят, что половина того "Беркута", который был на Майдане, сейчас на востоке воюет за Украину. Как бы банально это не звучало, смывают кровь… К тому же я, на самом деле, не знаю в лицо своих обидчиков – на Банковой все были в масках. Чего бы я хотел? Чтобы были наказаны командиры подразделений. Если Президент решит, пусть их потом амнистирует. Но их имена должны быть известны. Должны быть наказаны следователи, прокуроры, судьи. Я, конечно, понимаю, что они просто винтики в системе. Но они же могли найти выход: отказаться, заболеть, пойти в отпуск... Из-за таких вот винтиков вся система работает до сих пор".

"Почему никто из бойцов "Беркута" до сих пор не наказан за свои действия 30 ноября и 1 декабря 2013 года? Кроме проблемы идентификации, это является следствием, так называемой, амнистии. Согласно статьи 1 Закона "Об устранении негативных последствий и недопущении преследования и наказания в связи с событиями, имевшими место во время проведения мирных собраний" от 19 декабря 2013 года, от уголовной ответственности освобождались все лица, по ряду преступлений, связанных с массовыми акциями протеста, – поясняет "Главреду" юрист, занимающейся вопросами люстрации, Роман Маселко. – То есть под амнистию попали не только участники протестов, но и сотрудники "Беркута", которые в первую очередь совершили преступления, предусмотренные статьей 365 Уголовного кодекса – "превышение власти или служебных полномочий". Однако в действиях сотрудников "Беркута", других правоохранителей и судей существуют очевидные признаки ряда других тяжких преступлений, которые не подпадают под действие упомянутого закона, подписанного Януковичем. Речь идет, например, о нарушении статьи 127 – пытки. А также статей 371 – заведомо незаконное задержание, привод, домашний арест, 372 – привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности, 375 – постановление судьей (судьями) заведомо неправосудного приговора, решения, определения или постановления, 376 – вмешательство в деятельность судебных органов. Прокуратура должна была возобновить расследование этих фактов, дабы установить: имеются ли в действиях правоохранителей и судей указанные преступления. Думаю, для этого нужна лишь политическая воля руководства Генеральной прокуратуры".

…Спустя год, 1 декабря 2014 года, Сергей Нужненко и Валерий Гарагуц снова придут на Банковую. Там же планируют быть и остальные семеро ребят. "Мы покажем маленькое шоу, чтобы вспомнить события, которые там были год назад. Только Сашу Остащенко, которого мобилизовали, не хотят отпускать, мол, военные не должны принимать участие в политических акциях", – говорит фотограф-любитель.

Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред