Из Крыма мама Саши Кольченко приехала в Киев всего на несколько дней. Специально на встречу с президентом Петром Порошенко. Впервые за четыре года тот решил посмотреть в глаза родственникам узников Кремля. Встреча проходила за закрытыми дверями, без прессы. О ее результатах известно только намеками – Украина будет делать все, чтобы освободить заложников Путина. Среди них и Александр Кольченко - тот самый худощавый парень, который во время суда был рядом с кинорежиссером Олегом Сенцовым в застекленном аквариуме, анархист и антифашист, противник аннексии Крыма.
Кольченко задержала ФСБ в оккупированном Крыму 10 мая 2014 года. Как и кинорежиссера Олега Сенцова, обвинили в подготовке терактов, "следствие" утверждало, что Кольченко хотел поджечь офис "Единой России" ("Партии Регионов") в Симферополе. Сам Саша и не отрицает, что видел, как загорелся один подоконник у здания. При этом в суде не раз заявлял, что присутствие при поджоге – не терроризм. Это, понимало, скорее всего, и "следствие", но продолжало искать "доказательства", на основе которых судья вынес решение - 10 лет лишения свободы. Ныне парень находится в исправительной колонии №6 в городе Копейск Челябинской области.
31 мая, на 18 день голодовки Сенцова, от пищи отказался и Кольченко. Адвокату он сказал: "Буду держаться, пока здоровья хватит". Его голодный протест продолжался восемь дней.
- Можете рассказать последние новости о Саше?
- Он прекратил голодовку.
- Написал, что "переоценил свои силы".
- Очень тяжело она ему далась. Да и мне тоже как маме. Переживаю. За неделю похудел на десять килограмм. Сейчас выводят из этого состояния. Он еще в санчасти. Отпаивают бульонами. Говорят, уже начал понемногу кушать твердую пищу.
- Он готовился к голодовке, когда узнал о решении Олега Сенцова?
- На подготовку у него ушло две недели. За это время он стал резко терять в весе. Сейчас при росте метр девяносто весит 54 килограмма. Это смертельно практически.
- У Саши были же и ранее проблемы с весом?
- Лежал в больнице с диагнозом дефицит веса. Саша всегда был худощавого телосложения. А сейчас вообще измождено выглядит.
- Как Вы узнали, что Саша начал голодовку?
- Из СМИ, а уже потом сообщили челябинские правозащитники. К нему ходил адвокат, Саша написал заявление, что начинает голодовку. Я, конечно, подозревала, что он настроен это сделать. Когда я узнала о голодовке Олега Сенцова, то в душе надеялась, что сын поддержит его. Так и случилось.
- Насколько для Саши важно мнение Олега Сенцова, потому что в записке, в которой он сообщает о прекращении голодовки, пишет: "надеюсь, не будет на меня сердиться из-за того, что я так быстро сдался"?
- Даже не знаю, насколько важно мнение, но то, что он его поддерживает – это точно. Они ведь раньше обсуждали, что голодовка – это не метод борьбы. Но если уж Олег начал, то Саша не мог не поддержать. Только его единственным требованием было – освободить Олега Сенцова.
Читайте также: Адвокат Сенцова: Голодовку Олега геройством не назовешь. Он не жертвует, а входит в историю
- Как часто Вы говорите с сыном по телефону?
- Звонок положен раз в месяц. Правозащитники купили ему карточку. Может звонить с таксофона. Но от Саши новостей я узнаю мало, просто могу услышать его голос, а он мой. Он ничего такого старается по телефону не говорить, чтобы меня не расстраивать. Никогда не жалуется. Больше информации получаю от правозащитников. Раз в месяц его посещает адвокат, после звонят мне.
- Вы разговаривали с Сашей уже после объявления голодовки Сенцовым?
- Да, он сказал, что не приветствует таких радикальных методов, но поддержал. Думаю, ребята были уже доведены до отчаяния – четыре года ничего не происходило. И голодовка – это способ обратить внимание. И как только узнала, что Олег объявил голодовку, то понимала, что Саша тоже это сделает. После этого к Саше сразу же поехала его адвокат Светлана Сидоркина – она сказала ему об этом и пыталась отговорить от голодовки. У нее не получилось.
- После окончания голодовки у Вас есть возможность ему позвонить?
- Нет. Но я собираюсь на свидание.
На днях состоялась встреча родственников украинских политзаключенных в РФ, Крыму и на Донбассе с Президентом Порошенко впервые за четыре года. Раньше он с вами всеми не встречался, потому что, как говорили, ему было нечего сказать. Что нового Вы услышали в тот день?
Очень хочется надеяться, что теперь будут предприниматься реальные шаги для освобождения ребят – на всех международных площадках о них уже говорят. Только с помощью такого давления дело может сдвинуться с места. Саша очень надеется на Украину. Он оптимист по натуре – не думает, что придется сидеть десять лет. Последний раз я у него в колонии была в октябре 2017 года. Мы вместе провели три дня. Я видела, его настрой.
- Почему Сашу не может посетить консул?
- Его не пускают – говорят, что Саша гражданин РФ.
- Как ему навязывают гражданство?
- Практически каждый месяц его вызывают в спецчасть – проводят политинформацию, как плохо в Украине жить, и как замечательно в России. Его шантажируют, что в Крыму у него остались родители и родственники, предлагают подписать паспорт гражданина РФ.
- То есть, с одной стороны, только уговаривают подписать паспорт, а с другой – говорят, что гражданином уже является? По законодательству РФ так, кажется, не бывает – гражданин только тот, у кого есть паспорт.
- Так будет его гражданство более убедительным. Но за четыре года сыну не смогли вручить паспорт, хотя он существует – напечатали. Сашу же задержали с паспортом гражданина Украины, он приложен к делу.
- Когда на суде у Саши спросили о его национальности, он ответил: "Русский украинец". Так кто он по национальности?
- Русский украинец (смеется). Саша считал и считает себя гражданином Украины. У него даже прозвище в колонии – "Украина".
Читайте также: Игорь Козловский: Россия хочет взять реванш – расширить границы до уровня бывшего СССР, а то и всего соцлагеря
- Как Ваша семья оказалась в Крыму?
- Мы – коренные крымчане. И я родилась в Симферополе, и мои родители.
- После освобождения Саши вам сложно будет вернуться на территорию полуострова.
- Это не просто сложно – это невозможно. Мы планируем, что Саша уже в Крым не вернется, поэтому подумываем о переезде. Хотя еще рано строить такие далекоидущие планы, сначала надо освободиться.
Саша родился в Крыму, он его очень любит - много ходил в походы, участвовал во всяких экологических акциях. И сейчас он всегда спрашивает, как обстоят дела на полуострове. Все, что связано с Крымом – для него важно. Он скучает за морем, атмосферой. Хотя такой – "ватный", как сейчас, он вряд ли бы ему понравился.
- Письма в колонию доходят?
- От родственников получает точно, а вот от друзей не всегда – некоторые вернулись назад.
- Что читает?
- Многое. Увлекся психологией и педагогикой, перечитал Сухомлинского и Макаренко. А вот литературу на украинском читать запрещено – мы отправляли, но там так и не смогли передать Саше. У него есть трехтомник Ивана Франко, который он возит везде за собой. Сейчас лежит на складе. Стал изучать английский. Сказал, что терять время не будет – занялся самообразованием. Ему же не разрешили продолжить учебу в Национальном техническом университете, в который его в Киеве восстановили, мол, у этого вуза нет аккредитации на территории РФ.
- Вы говорили, что были на длительном свидании. Можете рассказать, как это происходит?
- Нам позволено быть вместе трое суток. Для этого выделяются специальные помещения гостиничного типа с общей кухней и общим санузлом. Могу его накормить вкусной домашней едой. Для этого привожу что-то с собой, что-то вместе готовим. И все время только и делаем, что разговариваем.
Но чтобы попасть на такое свидание, необходимо пройти унизительные процедуры – обыски, досмотры. Страшно тяжело! Родителей досматривают полностью – раздевают, осматривают, ощупывают, и все это записывают на камеру. Так положено по внутренним распорядкам.
- Какой климат в Челябинской области, где находится Саша?
- Не настолько суровый как на Ямале, где Олег, но Саше, как южанину, тоже очень тяжело. Холодно – не привык к таким морозам – до -30-40С, полностью не акклиматизировался. В камерах зябко. Когда спит, укрывается еще и бушлатом. Они же находятся не в камерах, а в помещениях барачного типа – в четырех стенах 90 человек.
- Как Саша воспринимает арест и заключение?
- Спрашивает, что происходит. Я ему рассказываю, какая борьба происходит за них. Надеется.
- И Вы рассказывали ему, что до голодовки Олега, в последние два года было относительное затишье – мало кто говорил об освобождении, и мало кто его добивался как в Украине, так и мире?
- Конечно, голодовка дала очень мощный толчок для разговоров и действий. Ранее, конечно, активисты и журналисты что-то делали – акции устраивали, но они не слишком влияли на ситуацию. Тяжело было осознавать, что вокруг тишина. Очень жалко, что за последние два года никого из политзаключенных не освободили после Афанасьева и Солошенко.
- Сейчас что подсказывает сердце?
- Не знаю, в каком виде будет освобождение, но думаю, что-то должно произойти. Может, помилование, может, обмен. На встрече с Президентом никакой конкретной информации я не услышала – не было ни дат, ни фамилий. Но очень хочется надеяться, что делается что-то.
- Президент Вас узнал?
- Наверное. Очень приятно было по результатам встречи понимать, что он знаком с историями каждого из политзаключенных.
- Вы как-то сказали, что в Ваш адрес поступают угрозы, может рассказать какие?
- В Крыму угроз не было, но когда Саша объявил голодовку, пытались на меня надавить, чтобы я повлияла на Сашу, и ее прекратил – для колонии такая репутация не очень хорошая. Звонил представитель местного общественного наблюдательного комитета, скорее всего, по поручению администрации колонии. Наверное, и лишний телефонный звонок бы позволили, если бы понимали, что я буду уговаривать. Но я отказалась – объявить голодовку было решением Саши, и он его не поменял бы, даже если бы я и просила. Он такой же упрямый, как Олег.
Читайте также: Военнопленный Николай Герасименко: "В колонии меня прятали в одиночке, перестал даже разговаривать"
- До ареста Олег и Саша были знакомы?
- Пересекались на митингах, собраниях, но не дружили. Саша посещал все собрания после того, как Россия зашла на полуостров. Было очень тревожно, но я не могла его от этого оградить. Я знала его взгляды – Саша не принимал аннексию, выступил против "Партии регионов", которая приветствовала россиян.
- Что Вы чувствуете, находясь на полуострове последние четыре года?
- Мне тяжело. Еще и ситуация с Сашей такая – не все понимают. Но живя в Крыму, я могу отправлять письма и дешевле передачи, позвонить и поехать на свидание.
- Почему с мамой Олега Сенцова Вы встретились впервые только спустя четыре года после ареста?
- Она довольно закрытый человек, да и родственники оберегали ее от таких встреч, от стрессов. Но я решилась. Встреча очень тяжело нам далась. Мы с ней наплакались. Разговаривали о наших сыновьях. Каждая говорила о своем. Мама Олега очень просила, чтобы Саша не начинал голодовку. Но, как после оказалось, уже никто не мог на это повлиять. Надеюсь, теперь будем встречаться чаще, поддерживать друг друга, общаться.
- Наверное, когда был обыск в мае 2014 года, было сложно поверить, что все так долго будет длиться?
- В это не верила ни я, ни сами ребята. Но Сашу забрали, и впервые я его увидела только спустя полтора года – на суде в Ростове-на-Дону. Когда был в Лефортово, шло "следствие", нам не давали свиданий. Затем разрешили встретиться в фсб-шном СИЗО. Там такие лабиринты, меня долго вели, так страшно было. Дали поговорить час - через стекло, по телефону, даже не могла до него дотронуться.
- Что сегодня думаете о голодовке Сенцова?
- Волнует, здоровье очень подорвано. Но я думаю, что Олег по характеру твердый человек, не отступит – пойдет до конца. Не знаю, чем это все закончится, но надеюсь, хорошими новостями.
Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред
Читать Главред в Telegram
Главред на YouTube
