На днях состоялся очередной обмен пленными. На свободе оказались 140 военных. Среди них те, кого взяли в плен под Дебальцево, а также "киборги" из донецкого аэропорта. В списках не было тех, кто остается заложниками террористов со времен иловайского "котла".
Полгода в плену
Светлана Кулиш, жена добровольца батальона "Донбасс", всматривается в списки освобожденных. Ее муж вот уже как полгода в руках террористов. Взяли его в иловайском "котле". С тех пор Светлана слышала его голос всего несколько раз и видела на видео, снятом "днровцами".
Дмитрий Кулиш (позывной "Семерка") отправился в зону АТО сам. По словам жены, ему пришла повестка из военкомата, но муж ждать не захотел – записался добровольцем. И 2 июня уехал в зону АТО. "Просто позвонил мне и сказал: "Попроси кума, чтобы он с тобой приехал и забрал машину – я домой не вернусь", – вспоминает Светлана.
То, что муж в плену, женщина узнала из видео, которое появилось в сети 1 сентября. На нем – бойцы "Донбасса", взятые в плен под Иловайском в конце августа.
"После увиденного я сразу же позвонила комбату Семену Семенченко. Тот сказал, что делает все возможное", – говорит Светлана. Но время шло, а Дмитрий не возвращался. 8 сентября в сети можно было найти уже другое видео. На нем ее муж лежит на носилках. Оказалось, его обвиняют в том, что он брал в плен некого поэта, француза – Юрия Юрченко.
"Это боец батальона "Донбасс". Когда нас взяли в плен и связали, этот человек кричал: "Француз, иди сюда!" Он заставил нас остановиться под обстрелом, издевался, – вспоминает поэт свою историю перед "внимательной" камерой телеканала "Life News". – Он начал меня бить, я пытался увернуться и не смог удержаться на ногах, упал. Когда попытался встать, уже не смог опираться на эту ногу. Остальные били меня по уже сломанным костям".
"На самом деле муж толкнул поэта, тот упал, сломал ногу, – продолжает Светлана. – После того, как Юрченко его опознал, террористы на Диме отыгрались: его сильно избили, он не ходил, а лежал неподвижно на носилках. Как позже выяснилось, у мужа компрессионный перелом позвоночника в двух местах".
Дмитрий Кулиш до начала этого года все время находился в здании облСБУ в Донецке. Об этом Светлана знала. Туда же отправляла посылки с едой. Оттуда Дмитрий несколько раз звонил – по ночам охранники разрешали.
"Последний раз мы разговаривали 12 января, – говорит женщина. – Муж сказал, что пришел следователь, выдвинул обвинение – собираются судить по законам ДНР, по статье "грубое поведение во время войны". Три дня он просидел в изоляторе временного содержания. А на четвертый его перевезли в донецкий СИЗО. Сейчас он сидит в карцере 1212. Об этом мне сказал адвокат, которого мне помогли найти. Адвокат – друг правозащитника Александра Кудинова (который в сентябре был и сам взят в плен в Донецке) – Виталий Омельченко. От него я хоть могу узнавать новости".
У Омельченко есть возможность проведывать Кулиша в СИЗО. Да и сам Кудинов, по его словам, встречался с бойцом "Донбасса" в Донецке.
"Кулиша перевели в СИЗО, поскольку расследуется уголовное дело, – в разговоре подтверждает мне факт "ареста" правозащитник. – "ДНР" (террористическая организация. - ред.) пользуется Уголовным кодексом РФ от 1960 года. Но этой истории с Кулишом могло не быть в принципе. Вопрос больше политический. Кто-то хочет из этого дела сделать что-то необычайное, например, показательный процесс в ДНР. Кулиш мог быть уже дома, если бы его вовремя обменяли на того же француза. Но нет же, француза отдали, а Кулиша оставили. Затем француз узнал бойца, и дело пошло".
То, что с конца августа Дмитрий Кулиш в плену в Донецке, знает и Василий Будик, советник заместителя министра обороны, который занимается обменом пленными. Именно к нему, а еще Юрию Тандиту, переговорщику Центра содействия освобождению пленных и заложников при СБУ, в последнее время обращается Светлана.
"Да, я знаю о таком, – сказал нам советник замминистра обороны. – Я узнал о нем, как только его задержали. Его тут же хотели расстрелять. Первая причина – он снайпер. Вторая – он якобы принимал участие в пытках французского гражданина Юрченко. С трудом удалось договориться, чтобы его сразу не убивали. Вопрос обмена тогда не стоял. Надо было спасать его жизнь. Сейчас ему выдвинуты обвинения в нарушениях правил войны, издевательстве над пленными".
Спрашиваю у Будика, как должны вести себя родственники в этом случае?
"Я думаю, это проблема не родственников, а государственная, потому что есть определенные сложности – выдвинутые обвинения и что, та сторона категорически отказывается вести диалог о его освобождении, обмене или вообще о чем-либо. Надо спасать человека. Но вопрос надо решать в формате "всех на всех". Мы предлагали различные комбинации, включали Кулиша, но получили отказ", – рассказывает Будик.
Что его может ожидать в Донецке? "Смертная казнь, – отвечает Будик. – Если мы сможем додавить, то единственный способ его освободить из плена – это обмен "всех на всех"", –уверен он.
Был ли Кулиш в списках на освобождение, сколько раз он в них попадал – сказать сложно, информация конфиденциальная. И если Будик уверяет, что был, то Кудинов с такой же уверенностью утверждает обратное.
Также мы понимаем, что поменять "всех на всех" сейчас просто невозможно. Даже после достигнутых результатов минских переговоров: нет единых списков заложников.
"Да, та сторона категорически отказывается предоставлять списки, сколько у них наших военных. Мы собираем их по крохам, доказывая тем или иным образом, что конкретный человек в плену и где именно", – говорит Будик.
Тем временем Светлана сообщает: переговорщик Тандит в разговорах с ней несколько раз говорил, что Дмитрий есть в новых списках на обмен.
Жизнь в обмен на 50 тысяч долларов
Светлана рассказывает: как только узнала, что муж в плену, стала сама искать способы его освободить. Обращалась к комбату Семенченко, три недели жила в Днепропетровске, пытаясь встретиться с руководителем Центра по освобождению пленных "Офицерский корпус" Владимиром Рубаном.
"Когда я была там, то мой сын работал у известной украинской певицы, – рассказывает Светлана Кулиш. – Как-то она спросила у него, что случилось, почему он такой грустный. Сын ответил: отец попал в плен. В то время я снова дозвонилась Семенченко, и тот сказал, что мы можем делать, что хотим – с его стороны не было особого рвения оказать помощь. А певица уверила, что у нее есть хороший знакомый, который может помочь – она сведет. Сын поехал на назначенную встречу. Поговорил с людьми – они показались ему серьезными. Но мы не дождались конкретных предложений, уехали снова в Днепропетровск искать встречи с Рубаном. Встретились с ним. Но тот сказал, что никому слезы и сопли вытирать не собирается, мол, надо набраться терпения и ждать. Я пошла в больницу Мечникова, куда привозили раненых, чтобы кого-то расспросить, может, кто-то что-то знал".
Светлана понимала, что с одной стороны, те, кто должен был помочь, не реагировали на ее обращения, а с другой – совершенно незнакомые люди готовы были протянуть руку помощи. Вот только на каких условиях, стало понятно позже.
"И вот когда мы еще были в Днепропетровске, позвонили те люди, сказали, приезжайте в Киев, будем обсуждать, – продолжает жена бойца. – Мы встретились 24 сентября. Нам предложили помочь в освобождении Дмитрия за 300 тысяч долларов. Мол, такую сумму выкупа требуют с "той" стороны. Но человек, зашедший в помещение, посмотрел на меня и, наверное, понял, что у меня таких денег нет. Я говорю, что при всем моем желании, как бы дорог мне этот человек ни был, мне негде взять такие деньги. В ответ услышала: "певица Ира" просила помочь, давайте как-то решать. Сошлись на 150 тысячах долларов. После сумма уменьшилась еще. После переговоров с сепаратистами сумма стала уже 70 тысяч долларов: 50 тысяч сразу, а 20 – после освобождения. И 50 тысяч мы им отдали. Сначала мы нашли 10 тысяч. На следующий день еще 10 тысяч. На третий – остальные. "Переговорщики" говорили, как только будут деньги, сразу дело пойдет. Мол, там люди ждут, они должны увидеть деньги. И так протянулась неделя, две, месяц".
Светлана не видела ни мужа, ни собранных для его освобождения денег.
Она несколько раз ходила в киевский офис "переговорщиков". "Нам говорили: работаем, очень тяжело, – продолжает жена бойца. – Наконец один из них нам сказал: вопрос решен, выезжайте в Харьков, Николаевич привезет его туда. Мы сломя голову поехали в Харьков, чтобы там быть в восемь утра. Неделю просидели в чужом городе. Снимали жилье снова на одолженные деньги. Потом мне снова позвонили и сказали: "Ты понимаешь, "Николаевич" его вез, ему стало плохо, он в Донецке завез его в больницу, а там его узнал еще один сепаратист, завязалась драка, его снова арестовали, посадили".
Во время нашего разговора Светлана называет имена и фамилии трех людей, с которыми вела переговоры, и кому отдавала огромную для семьи сумму, взятую в долг. Конечно, никто никаких расписок не брал и не давал, ничего не было зафиксировано в присутствии свидетелей. У Светланы есть только аудиозаписи, на которых четко слышно, что именно эти люди взялись за освобождение мужа и какой ценой.
Света делится всеми контактами. Я пытаюсь дозвониться упомянутым людям.
В результате получается лишь один разговор – с человеком, который, по словам Светланы, сказал ехать ей в Харьков, забирать мужа, а потом сообщил о срыве операции.
Речь идет об украинском продюсере Александре Сером. Серый поднял трубку. На мой вопрос, правда ли, что он помогает жене военного из батальона "Донбасс" освободить ее мужа из плена, спросил: "Кто такая эта Светлана Кулиш?" После короткого объяснения произнес (дословно): "А я тут причем? Там просто два Александра. Вы, наверное, перепутали. К сожалению, это не моя тема".
"Серый мне и сам звонил, говорил, что он ни при чем", – говорит Светлана.
Второго "переговорщика" также зовут Александр. И как мы уже поняли, по отчеству он Николаевич. Фамилию этого известного в Украине человека (в свое время он был и народным депутатом, и неоднократно баллотировался в президенты) называть пока не будем. Но он знает, что его персоной уже интересуются журналисты. Каждый раз после нескольких гудков вызова, он сбрасывал звонок.
Тем временем этот второй Александр встречался со Светланой. Во время их разговоров присутствовали еще несколько свидетелей. "Переговорщик" уверял, что вернет взятые деньги. Но не все – вычтет из суммы транспортные расходы, мол, он же ездил в Донецк на переговоры несколько раз. "А во время последнего разговора он вообще заявил, что я не хочу возвращать мужа, а только свои деньги, чтобы потом безбедно жить на них без Дмитрия", – возмущается Светлана.
Волонтеры, которые участвуют в процессе освобождения пленных, говорят, что никто из них денег за освобождение заложников не берет. Также они не знают о случаях, когда террористы освобождали военных за вознаграждение. Вымогать у родных и близких заложников какие-то суммы могут исключительно мошенники.
"Только нашей инициативе "Восток-SOS" известно о 60 телефонах мошенников, которые звонят родным пленных и требуют выкуп, – говорит ее координатор Анна Мокроусова. – Но, к сожалению, эта проблема очень беспокоит волонтеров, но не МВД, хотя мы постоянно пишем и говорим, что она существует. Недавно мы даже опубликовали список телефонных номеров. Это, скорее, был шаг отчаяния, ведь до этого мы просто передавали информацию в МВД, но замечали, что с телефонных номеров, о которых мы знали и предупреждали, продолжают звонить и требовать выкуп. На самом деле, на территории Украины много людей, которые наживаются на чужом горе. Но с ними должна работать милиция. Наша же цель – оповещать. Люди обязаны знать, что когда им поступают предложения о выкупе, они тут же должны подавать заявление в милицию".
Светлана Кулиш также обратилась с заявлением в СБУ. Служба перенаправила его в районный отдел милиции. На этом этапе дело пока заглохло.
Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред
Читать Главред в Telegram
Читать Главред в Facebook
