"Тебя не существует" — именно так назывался доклад международных правозащитных организаций Amnesty International и Human Rights Watch о присутствии на территории Украины мест незаконного содержания гражданских лиц, в частности, в здании Службы безопасности Украины в Харькове. С двумя из возможных бывших арестантов, так называемых, секретных тюрем СБУ "Главред" смог пообщаться. Сегодня оба они не скрываются от журналистов, живут на подконтрольной Украине территории и стараются не затрагивать политические темы.
Задержание на 15 месяцев: рассказ Константина Бескоровайного
Константин Бескоровайный — стоматолог из Константиновки Донецкой области. Он — тот самый депутат горсовета от коммунистической партии, с которого и началось расследование правозащитной организации Amnesty International. 27 ноября 2014 года к Бескоровайному домой пришли люди в масках и увели его в неизвестном направлении. К родным Константин вернулся только 26 февраля 2016 года.
Свое задержание Бескоровайный связывает со своей общественно-политической деятельностью: "Участвовал в митингах, голосовал на сессиях горсовета, имел особое мнение. Много еще разговаривал по телефону — в Донецке у меня сваты, знакомые. Может, еще и это способствовало".
Оказалось, как раз один из разговоров и послужил де-факто основанием для задержания. Бескоровайный общался по телефону со знакомым, который живет в Донецке, обсуждали военных, и в их беседе прозвучала фраза "прохлорировать водоем, куда военные ходят". Донецкий знакомый Бескоровайного добавил: "Цианидом". Спустя время советник СБУ Маркиян Лубкивский заявил: "Безумный коммунист вместе с другими преступниками, которые тоже задержаны, планировали отравления цианистым калием водозаборных водоемов города Константиновка".
"В августе 2016-го с адвокатом я был в Краматорске в военной прокуратуре, — рассказывает нам Бескоровайный. — Давал показания семь часов. В октябре позвонил следователю, поинтересовался, как продвигается дело. Мне ответили, что занимаются опросами людей с историями, похожими на мою. Говорили, что, возможно, будет следственный эксперимент — чтобы мы показали на месте, где находились".
"Я лично узнал о том, что нахожусь именно в здании СБУ в Харькове, от парня-харьковчанина, тоже задержанного, — продолжает житель Константиновки. — Тот проходил практику в этих стенах как будущий юрист. Хотя, когда везли меня из Краматорска, тоже было понятно, в каком направлении едем".
Мы спрашиваем, каким образом сейчас можно доказать, что его удерживали именно в стенах СБУ в Харькове.
"Во внутреннем дворе был памятник — на постаменте мужчина, стоящий под зонтиком, — вспоминает он. — Когда нас выводили на прогулки, мы его видели. Когда я давал показания в военной прокуратуре, следователь набрал в интернете и узнал, кому это памятник, где он находится. Окна в камерах были закрыты, но если удавалось что-то увидеть местами, то это был внутренний двор с тем же памятником или стоянкой для машин".
"10 февраля 2015 года нам всем сказали "с вещами на выход", — рассказывает Константин. — Думали, будут отпускать или обменивать. Но — нет. Нас в коридоре ждали все эти следователи с пакетами, наручниками, чтобы отвести к себе на этажи в свои кабинеты, посадить на пол, где мы сидели несколько часов. За это время камеры были убраны, проветрены, после мы вернулись на свои места, как будто ничего и не было. Камеры то и дело менялись. После каждого обмена перемещались из одной камеры в другую, делали ремонты. Во время большого обмена 26 декабря 2014 года я впервые смог передать жене весточку, где я нахожусь. Я же не знал, что с моей семьей. Когда сорвался первый обмен, нам дали первый раз позвонить домой — в октябре 2015 года. Нам объяснили, что сорвался он по вине той стороны, поэтому мы можем позвонить, сказать, чтобы нас вносили в списки. Но тогда все равно ничего не получилось. Кого наметили, того и обменяли".
После освобождения Константин Бескоровайный стал более осторожным в высказываниях по политическим делам. "Больше занимаюсь домом, работой, церковью. У меня есть внук, которого не видел 15 месяцев", — говорит он. Не собирается уезжать из своего города. "Уехали те, кто попал на обмен. Нас же просто отпустили. Дело к оформлению пенсии подходит. Трудно было восстановиться на работе. Вроде бы как не увольняли, но как я мог объяснить свое отсутствие".
595 дней вне дома: история Николая Вакарука
Бывший шахтер Николай Вакарук живет в Украинске Донецкой области. Городок с населением около 12 тысяч человек находится в 30 километрах от территории, подконтрольной боевикам. Он — еще один человек, упомянутый Красимиром Янковым в интервью "Главреду", который готов разговаривать с журналистами и искать правду в суде. По словам Вакарука, находился он в харьковском управлении СБУ с декабря 2014 по июль 2016 года.
"Я написал заявление в полицию, — говорит "Главреду" Николай. — В октябре меня и других ребят опросил следователь военной прокуратуры, сказал, что будет опрашивать людей. Пояснил, что сначала будет следствие обобщенное, чтобы доказать, что мы там действительно были, а уже потом будут персональные иски".
Он говорит, что не боится сейчас высказываться открыто. "Чего мне бояться СБУ? Если меня кто и ликвидирует, так это только они". Поэтому Николай и решил стать публичным и встретиться с журналистами. "Сейчас одно издание ведет расследование, — продолжает наш собеседник. — Мы с корреспондентами были в больнице, где я провел несколько недель (Вакарук рассказывал, что ему сделали операцию в харьковском областном клиническом центре урологии и нефрологии — удалили почку. Там он находился под вымышленной фамилией Иванов, — Авт.). Там меня все узнали. Об этом я сообщил по телефону своему следователю. Думаю, доказательств хватает, следователь докажет, если на него не будет давления извне".
По словам Вакарука, он опознал и комнаты в здании СБУ в Харькове. Те самые, которые в сентябре показывали журналистам. Как раз тогда они и сняли видео "экскурсии" по кабинетам. "Камеры, в которых нас содержали, уже были без кроватей, — утверждает мужчина. — Я знаю весь второй этаж того здания до мелочей. Именно там мы находились. Кабинет Борисыча показывали, начальника режима, и кабинет замначальника режима. Даже двух человек я узнал, которые мелькнули в кадре. Это был один из охранников — Дима. Другой ходил в балаклаве, но по жестам я определил, что это — Юра, Юрий Валерьевич. Фамилий, естественно, мы не знали. Но Юрий Валерьевич передвигается на Renault Kangoo, а Дмитрий Петрович — на Opel Astra. Я сказал следователю, что, если мне обеспечат нормальную охрану, чтобы я там не остался снова или не пропал навсегда, то я и другие удерживаемые можем прямо на месте показать, где и что располагалось. Если даже мебель убрали, они же не могут убрать все детали. Кроме того, в одном месте у нас спрятана записка, очень надежно, с фамилиями всех присутствующих в то время в камере".
"Пока мы были в том СБУ, через нас прошло более ста человек, — продолжает свой рассказ Вакарук. — Люди уходили на обмен, а мы, как себя называли, "кучка неудачников", зависли там надолго. Человек 18 — это "долгожители". В апреле 2016 года заехали еще трое. Один из них — русский Кондалов. Отдельно от нас держали других людей, чтобы мы их не видели. Мажоров, контрабандистов, например".
"Наше пребывание в СБУ затянулось, — говорит он. — Может, я бы много не запомнил. Но когда процесс ожидания переходит в процесс жизни, начинаешь вспоминать все детали. Первый месяц я прислушивался к каждому стуку, думал, меня вот-вот заберут. Не забрали. Но когда время за год перевалило, то, извините, уже жизнь пошла".
Тем временем родственники бывшего шахтера обращались и в полицию Украины, и в "органы" с той стороны. "Меня не брали на обмен, — говорит он. — Они выкидывали сначала всех, кого не просили, а тех, кого просили, старались придержать как ценный материал. А меня стали просить знакомые рано — я должен был попасть на первый обмен. А они решили, раз просят, значит, мы — предмет торга, такими, как я, можно поспекулировать. А потом меня вообще резко перестали и брать, и просить — Морозова сказала, что гражданских на боевых менять не будут".
"Отпустили нас под давлением Amnesty International, — сейчас констатирует Николай Вакарук. — А до того несколько раз прятали. 20 апреля 2015 года вывезли в район станции Харьков-Товарный, а 20 мая спрятали на территории СБУ в соседнем здании, где тир и бомбоубежище. Но откуда бы я мог об этом тире узнать на режимном объекте, если бы я там не был!?".
Вакарук утверждает, что на стороне, так называемой, "ДНР" никогда не воевал, хотя не скрывает симпатий к ней. Даже сейчас по активности в соцсетях это заметно. "В Донецке за время конфликта был дважды — перегонял машину знакомого и проведывал родственников, — говорит он. — Но связей особых ни с кем не поддерживал. Конечно, созванивался и сейчас созваниваюсь со знакомыми, которые уехали туда, чтобы не попасть, как я попал, — люди более дальновидными оказались. Я не думал, что в ранее правовом государстве может такое происходить, что люди, представившись милицией, выдернут меня из собственной квартиры, погрузят и увезут на 595 дней".
Сомнения правозащитника
После разговора с правозащитником Amnesty International Красимиром Янковым и двумя бывшими задержанными возникает первая мысль: они рассказывают фантастические истории. Но что делать с доказательствами? Если, допустим, Бескоровайный о памятнике во внутреннем дворике мог узнать из интернета, то как шахтер из Украинска мог узнать о том, где находится тир в здании СБУ в Харькове? Деталь? Но именно такие детали и заставляют сомневаться.
История с "тайными тюрьмами СБУ" — лишь часть большого паззла под названием "обмен в формате "всех на всех".
И именно о них в своем недавнем отчете вспоминает и председатель Правления Украинского Хельсинского союза по правам человека, директор Харьковской правозащитной группы Евгений Захаров.
"СБУ формирует так называемый "обменный фонд": ищет людей, которые причастны к совершению преступлений, связанных с сепаратизмом, государственной изменой, терроризмом и других, которые есть в подследственности СБУ, задерживает их и предлагает обмен на пленных в "ЛНР" и "ДНР" вместо уголовного преследования и больших сроков наказания, — говорит он. — У задержанных нет выбора, и они соглашаются на обмен. Тогда состоится соглашение со следствием, уголовное производство закрывают, людей увольняют из-под стражи, но их уже ждут сотрудники СБУ, сажают в машину и увозят в неизвестное место, где они находятся до осуществления обмена без коммуникации с внешним миром. Иногда СБУ предлагает обмен уже после завершения следствия во время суда. В этих случаях судья выносит решение, не завершая судебного процесса, — несколько лет с отсрочкой исполнения приговора. Человек освобождается в зале суда, и его сотрудники СБУ также вывозят в неизвестное место, где держат incommunicado. Были случаи, когда задерживали для обмена уже после окончания судебного процесса и вынесения приговора".
"В 16-м докладе миссии Управления Верховного Комиссара ООН по правам человека говорится о содержании людей, похищенных после решения суда об освобождении, в Мариупольском и Харьковском областных управлениях СБУ и частных квартирах. Следует сказать, что СБУ постоянно опровергает подобные утверждения", — отмечает директор Харьковской правозащитной группы.
Правозащитник говорит, что все происходящее с обменом пленных, абсолютно вне права. Это отвратительный механизм давления и политического торга со стороны руководства РФ.
"Использование судьбы пленных в политических целях можно квалифицировать как заложничество, что, согласно международному гуманитарному праву, является военным преступлением, — настаивает Евгений Захаров. — Так, все, кто участвует в таких переговорах и гарантирует выполнение таких договоренностей, могут рассматриваться как объекты преследования Международным уголовным судом".
Как должна поступить Украина? По мнению Евгения Захарова, необходимо разработать перечень сведений об обмене пленными. Они должны быть в открытом доступе, чтобы можно было совершать общественный контроль за процессом обмена.
Пока же ситуация выглядит так: международная правозащитная организация настаивает на существовании в Украине "тайных тюрем СБУ", а Украина не проводит эффективного и прозрачного расследования по заявленным фактам. По крайней мере, публично об этом не заявляет.
Параллельно происходит движение в РФ. Отчет Amnesty International дал повод РФ активно обсуждать тему незаконных задержаний в Украине, в том числе по политическим мотивам. К тому же, у страны, начавшей войну на территории Украины, есть живые аргументы — среди возможных заключенных в здании Харьковского СБУ было несколько граждан РФ, которые пересекли границу в разное время. У граждан же внутри страны возникает совсем непатриотический вопрос: отечественные правоохранительные органы могут прибегать к действиям по принципу "цель оправдывает средства" только для освобождения заложников или в каких-то других "исключительных" случаях?..
Фото: konstantinovka.dn.ua, hromadske.ua
Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред
Читать Главред в Telegram
Читать Главред в Viber
