— Боюсь жить. Боюсь и все тут. Ничего поделать не могу. Снаряды вокруг падают, а мне хоть бы что. Умирать совсем не страшно. А вот жить... Всегда не знал, как поступить. Каждый день боялся осуждения или последствий какого-нибудь поступка. Эти последствия, правда, наступали иногда, но чаще не после провинности, а когда она уже забылась и покрывалась толстым слоем мха, уступая место совсем новому неверному поступку.
Вот, например. Не смог на работу устроиться. Казалось бы, ерунда какая, иди себе куда хочешь и работай. Так нет. Все не так просто. Это стыдно, то не получится, там начальник не такой, еще где-то просто засмеют. Лучше сидеть в своей конуре и ныть, ныть, ныть без продыху, не зарабатывая и не зная в каком направлении хотя бы подумать. Окружающие только масла в огонь подливали, прищелкивая пренебрежительно языками или язвительно улыбаясь, если я все-таки решался перед кем-то приоткрыть завесу над мечтой своей заветной или просто о ней вскользь упоминал.
Сказать, что я страдал — ничего не сказать. Спортом заниматься профессионально, а данные, между прочим, были? Фу-у-у-у. Вон их сколько, этих спортсменов-неудачников. Машины красить? С чего ты взял, что у тебя получится! Ветеринаром? Да бред! Коровам хвосты на хуторе крутить? А, может. Может, мне моряком? А? Давай, если дурак. Они годами дома не живут. А я дома жил. На радость окружающим и на смерть себе.
Мне кажется, что если бы не призвали, сам бы в армию сбежал. Один только исход был в нормальную жизнь. Не моряком, ясное дело, а простым пулеметчиком. Но это совсем не страшно. Я пулемет полюбил. Через год закончил курсы саперов и занялся прямо-таки высокоинтеллектуальным трудом, если это можно так назвать. Мы, как хищники, ходили и тихо делали свое маленькое большое дело. Помню, недалеко от дома, где жил, стоял старенький особняк екатерининской постройки и на нем гордо было написано: "Проверено. Мин нет. Сержант такой-то". Жильцы на протяжении всего послевоенного времени регулярно надпись обновляли. Гордились, видимо, человеком, который просто сделал свою работу и ушел дальше обследовать дома и писать свои надписи, за которые, кстати, головой отвечал.
Теперь и я, сержант, причем очень прилично экипированный, лазил по посадкам, собирая остатки войны. И ничего не боялся! Ничего! Я перестал планировать надолго жизнь, перестал анализировать какие-то верные или не очень верные шаги, перестал пасовать перед ошибками. И точно был уверен, что мое дело — нужное. Баба в одном селе, где мы недавно работали, подарила мне гуся. Я взял. Мы с пацанами вечером готовили его на костре. Сверху сожгли, а внутри недожарили. Да и ладно, горячее сырым не бывает.
А еще я друга от смерти спас. Как? Мину у его ног заметил и обезвредил. Когда понял, что произошло, сразу в голове все решил. Если что, собой накрою. И так мне от мысли этой свободно стало и легко, что даже улыбнулся.
— Ты чё лыбишься? Чуть на небо не отправились, причем вдвоем!
— Ну тебя. Я точно знаю, что ты живым бы остался.
— С какого перепугу? А ты?
— Про себя не уверен, конечно.
— Бесстрашный ты. Блин.
— Не всегда.
— А чего боишься?
— Бабы Яги.
— Это такое дело. Работай над собой. Пройдет. Должно по крайней мере.
P.S. Волонтер Анна Теряник из Днепра практически с самого начала войны на Донбассе развозила раненых бойцов по госпиталям. За это время попутчиками Ани и ее друзей стали более тысячи человек, увидевших войну в лицо, а она записывала их разговоры в пути.
Так родился сборник рассказов "Попутчики. Книга о жизни, мечты и любви в сложные времена". Ищите ее в Днепре: "Книгарня Є", книжный магазин-кафе "Черная ящерица" и книжный магазин по улице Василия Чапленко (бывшая Фрунзе). В Киеве — "Книгарня Є". В Сети — Lira.dp.ua и BizLit.com.ua.
А если хотите помочь Анне в эвакуации украинских военных из зоны АТО или других вопросах, обращайтесь на ее страницу в Facebook.
Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред
Читать Главред в Telegram
Читать Главред в Facebook
