В отчете Стокгольмского международного института исследования проблем мира (SIPRI), опубликованном 2 мая, отмечается, что военные расходы России упали впервые с 1998 года. Так, в 2017 году они составили 66,3 миллиарда долларов, что на 20% ниже, чем в 2016 году.
Однако, говоря о сокращении военных расходов России, нужно иметь в виду несколько факторов.
Во-первых, не зря SIPRI говорит именно о 1998 годе, потому что в течение 20 лет военные расходы Российской Федерации только наращивались. Ведь режим, который сейчас находится при власти в России, считал, что военные расходы — это ключевая составляющая международного статуса. В итоге, военный бюджет России, как отмечает SIPRI, четвертый в мире…
Снижение военных расходов сейчас, на мой взгляд, вполне разумно, потому что больше Россия не может себе позволить, поскольку, с одной стороны, начинаются социальные трудности, а с другой — вложено уже столько, что серьезной военной угрозы для России просто не существует. Никто сейчас не может себе позволить нанести удар по России, не рискуя получить недопустимый с точки зрения потерь ответный удар. То есть для оборонной стратегии РФ задача решена более чем надежно.
К тому же, власть в России достаточно рациональна, и она понимает, что экспансия не стоит на повестке дня — экспансионироваться больше уже негде и некуда, а оборона обеспечена вполне достаточными средствами, потому можно себе позволить сокращение расходов.
Во-вторых, ключевые вопросы, считающиеся супер-важными, финансируются в достаточном количестве и из нынешних сумм расходов на военную сферу.
А, помимо этого, они финансируются еще и вне бюджета. Ведь SIPRI анализирует только официальный бюджет, но есть еще и неофициальный бюджет страны, который нигде и никак не проходит, и из которого деньги идут на финансирование военных вопросов.
Читайте также: Дмитрий Орешкин: Путин пытается впихнуть горячую картошку в виде Донбасса за шиворот Порошенко
Понятно, что нигде в официальном военном бюджете России нет строки, которая называется "Содержание частной военной компании господина Пригожина". Но, тем не менее, такая военная компания существует, и стоит она недешево, потому что каждому, кто там воюет, платят от ста тысяч рублей в месяц (грубо говоря, от 1,5 тысяч долларов и выше), и там работает довольно много людей, плюс техника, плюс доставка и т.д. Деньги на это есть, но строки в официальном военном бюджете — нет.
Также в российском бюджете нет строки, которая называется "Поддержание силовой составляющей "ДНР" и "ЛНР". Такой строки нет ни в военном, ни в каком другом бюджете РФ, а поддержка — есть.
Отсюда прямой и понятный вывод (это ни для кого не секрет): существует некоторый (правда, не такой большой, как официальный бюджет, но тоже весьма значимый и измеряющийся миллиардами долларов) второй секретный (непрозрачный, закрытый) бюджет, который экономисты называют "бассейном".
Больше всего по смыслу это похоже на то, что называется "общаком" у криминальных группировок. То есть для того, чтобы сохранять монопольные позиции в крупном бизнесе в России, иметь допуск к добыче нефти, газа, леса, стали, транспортировке за рубеж этого добра, нужно иметь хорошие отношения с Кремлем. А, чтобы иметь хорошие отношения с Кремлем, нужно туда "заносить". Вот из этих "заносов" напрямую или косвенно (когда какой-то компании поручается финансировать какой-то проект, и она дает деньги) формируется "альтернативный бюджет", "бассейн", который заполняется неофициальными "пожертвованиями" крупного и не только крупного бизнеса. Именно из него подпитываются ключевые направления, которые нигде официально не фиксируются. Это касается всяких сомнительных с точки зрения закона программ типа химического и биологического оружия, всяких операции на международном рынке — торговли оружием, доставки оружия и т.д.
Так что SIPRI не может оценивать реальную цифру. И, когда этот институт говорит, что сократили легальный бюджет, это вовсе не значит, что Россия сократила все военные расходы. Поскольку на такое количество денег, на которое сократили легальный бюджет, мог быть увеличен нелегальный.
В общем, нужно иметь в виду две вещи. Во-первых, необходимый уровень оборонной насыщенности достигнут, даже с точки зрения не сытого в смысле военных расходов путинского режима. Во-вторых, просто перенесена некоторая часть финансовой тяжести на незаконные бюджеты.
Что касается потенциала, то я думаю, что у России сегодня достаточный боевой потенциал, чтобы вести, как минимум, одну полномасштабную войну. России вполне хватает для этого ракет, подводных лодок и т.д. Также есть мобилизационный потенциал. Таким образом, России хватает потенциала для любой международной авантюры.
Однако проблема — в другом. Эту международную авантюру некуда "всунуть" в плане соотношения плюсов и минусов. Например, нельзя однозначно сказать, что происходящее в Сирии идет на пользу России. Путин ввел туда войска для того, чтобы с ним стал разговаривать Запад. И он своего добился — Запад стал с ним разговаривать, но… немножко не на том языке, на котором ожидал Путин. К примеру, Запад нанес удар по ЧВК "Вагнер", и, по официальным сообщениям Запада, было уничтожено 200 человек, также был нанесен удар по объектам с химическим оружием в Сирии… То есть нет ощущения, что Путин выходит из Сирии победителем, хотя режим Асада сохранить удалось. Но не очень понимаю, какая от этого выгода России (России — не как путинскому режиму, а как стране).
Понятно, что воевать с Россией, например, та же Турция не рискнет, как не рискнут Китай и Соединенные Штаты Америки. В этом смысле задача России решена. Но, на мой взгляд, такая угроза никогда всерьез не стояла.
Если говорить о событиях в Украине, то, мне кажется, они уже давно регулируются не проблемами военного потенциала. Военный потенциал у России есть — весь Донбасс уже можно было бы перепахать танками… Ну, а проку-то от этого? Проблема — в политической бессмысленности этого. Оттяпали этот кусочек Украины, посадили там начальниками военных, полевых командиров, в результате чего получили "черную дыру" без экономики, без социальных программ, с ужасными условиями жизни…
То же самое и с Приднестровьем.
Какой смысл завоевывать эти территории? Это — самая главная проблема. Войну можно выиграть, а дальше-то что?
Поэтому сейчас основные расходы геополитических и геостратегических программ идут через информационные фронты. Не так уж важно, сколько у России подводных лодок ядерных… Ну, будет их на пять штук больше — что изменится в мировом балансе сил? Ровно ничего. Лишние пять миллиардов долларов придется потратить (или сколько там стоит эта подводная лодка?), а в сущности ничего не изменится. А вот если вложить эти самые миллиарды в информационную войну, нанять людей типа Маргариты Симонян и еще кого-то, то результаты могут быть.
Дмитрий Орешкин, российский политолог, специально для "Главреда"
Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред
Читать Главред в Telegram
Читать Главред в Facebook
