Москве было бы проще, если бы Сенцова не существовало

Есть люди, которые больше самих себя. Есть истории, которые шире простого описания фактов. Просто потому, что они разрушают мифы.

Для Украины в тюрьме сидит режиссер Олег Сенцов. Россия уверяет всех, что в тюрьме сидит террорист Олег Сенцов. Но особенность еще и в том, что в колонии за Полярным кругом сидит парень с русской фамилией.

Это важный момент.

Потому что Россия давно сложила свой собственный миф о Крыме. В котором полуостров – это "исконно русская земля".

Жемчужина в короне империи. Мечта о южных морях. Непотопляемый авианосец. Два города-героя. Две обороны Севастополя. Южная резиденция царей и писательская муза.

Вся история аннексии Крыма для РФ – это про "возвращение домой". Про массовый переход на сторону Москвы украинских частей и тотальное единодушие крымских улиц.

Именно этими аргументами Россия оправдывает смену флагов на полуострове. Именно ими она парирует обвинения в оккупации. Раз за разом уверяет всех в самостоятельности сделанного Крымом выбора. И есть только единственное но.

Читайте также Путину важно, чтобы Сенцов не умер во время ЧМ

Сенцов.

Потому что он невольно стал разрушителем этого мифа. Оказался олицетворением сопротивления, причем сопротивления деятельного.

И то, что его дело сфабриковано – ничего не меняет. Потому что озвученная Кремлем ложь про готовившиеся взрывы уже давно зажила своей собственной жизнью. И стала правдой – для тех, кто в нее верит и тех, кто ее транслирует.

Меня могут поправить. Напомнить, что Россия точно так же бросает в тюрьмы крымских татар. Что представители коренного народа бесследно исчезают на полуострове.

В конце концов, мы можем вспомнить, что половина всех дел на полуострове заводится против крымскотатарских активистов, притом, что коренной народ – это лишь 15% от населения полуострова.

Это все будет правдой. Но тут важно учитывать оптику.

Нужно понимать одну важную вещь. В русском коллективном мифе о Крыме места для крымских татар нет. Он их попросту не замечает. Крымские татары для русского мифа о полуострове – исключенная реальность. Девиация и случайность в "русском крае".

А потому их протест против аннексии для Кремля очевиден и закономерен. Они для него – чужаки. Непонятные, чуждые, инокультурные.

Те, кто изначально не могут быть своими. Те, кто обречен быть фрондой. Их сопротивление – закономерно, как закономерно сопротивление любого изначального противника. Крымские татары в этом смысле идут для РФ через запятую с бандеровцами. Теми самыми, в которых Москва готова записать любых украинцев, не согласных с ролью малороссов.

А Сенцов для российского мифа о Крыме оказывается опаснее. Парень с русской фамилией, который выходит протестовать против прихода России. Своим фактом существования он размывает концепцию про русский полуостров, добровольно слившийся с родиной.

Ведь Крым – это "сакральная Корсунь". Новая "точка сборки" православной империи. Олицетворение идеи про воссоединение народа. Который, измаявшись под оккупационной пятой, стремился к материнскому государству.

И тут Сенцов.

Читайте также "Пощады не прошу, ни о чем не жалею". В Сети опубликовали письмо голодающего Сенцова

Родившийся в Симферополе. Работавший там. Снимавший в Крыму. Не активист из Киева и не "правосек" из Львова. Обычный крымский паренек, семья которого перебралась в Крым с Урала. Он обречен был попадать в ту самую целевую группу, ради которой Кремль, по его собственной версии, и устроил вторжение.

А он в ней быть отказался.

И невольно стал символом того, как России сопротивляются сами русские. Ради которых, по версии Москвы, она и решила пойти наперекор всему миру.

Сенцов не просто стал этим символом. Вдобавок, он теперь еще и прогибает своей голодовкой всю российскую вертикаль. Портит футбольный праздник. Заставил всех выучить свою фамилию. Вынудил обсуждать свою судьбу.

Фактически, ему удалось в одиночку пробить брешь в российской концепции возвращения русских в родную гавань. И если крымские татары изначально снаружи этой концепции, то он – внутри. Размывает единство. Нарушает единодушие. Ставит под сомнение символ веры.

Такое не прощают.

Сенцов стал больше самого себя. Из персонального превратился в символическое. Из обычного заключенного – в диссидента. Человек, покусившийся на Бога. Того самого, которым мнит себя для русских российское государство.

Москве было бы проще, если бы Сенцова не существовало.

Но он есть.

Павел Казарин, журналист, для Украинской правды

Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред