Рыбак в интервью российским СМИ: я не называю Януковича предателем

Владимир Рыбак, Бывший председатель Верховной Рады, рассказал о своем отношении к Майдану, Виктору Януковичу и возможном запрете Партии регионов.

Об этом он заявил в интервью Lenta.ru.

- Как вы оцениваете произошедшую в стране смену власти? Как это вообще стало возможным?

- Можно по-разному называть, однако три месяца назад люди вышли на улицы, и хотим мы этого или не хотим, но власть должна встречаться с людьми, выяснять причины, вести дискуссию. Это нужно, чтобы Майдан не разрастался до таких размеров, как он разросся в Украине.

На этом фоне появились различные радикальные силы. Можно называть их элементами гражданского общества, потому что у нас митинги раньше организовывали партии. Я увидел, что три лидера оппозиции не всегда могут управлять процессами [на улице], и сегодня Майдан во многом диктует свою [волю политикам]. Надо садиться и договариваться.

- Почему вы ушли в отставку с поста спикера Верховной Рады?

- Идет формирование новой власти, и когда я увидел, что идет переформатирование парламента Украины, то посчитал своим долгом написать заявление и уйти в отставку. У меня нормальные отношения c лидерами оппозиционных фракций. Я понял, что в результате происходящих процессов среди депутатов появилось новое большинство, и как представитель старого большинства решил уйти с дороги.

- Как вы относитесь к перебежчикам из фракции Партии регионов?

- Есть особенности и нюансы, когда на местах эти депутаты не защищены. Есть различные разговоры, есть угрозы. Осуждать этих людей я не берусь. Люди в праве сами решать, но они будут исключены из партии.

Партия регионов останется, хоть и в меньшем масштабе, она будет участвовать в выборах. Мы должны очиститься от многого [плохого], которое у нас есть. Партия будет заниматься развитием регионов — нет другого пути.

- То есть вы надеетесь вернуться во власть, когда и если новое правительство не справится с тяжелым экономическим положением страны?

Мы в 2006-2009 годах были в оппозиции, мы прошли этот путь, поэтому сегодня партия решила уйти в оппозицию. Мы радикалами не будем, мы будем рассматривать ситуацию, анализировать, будем готовить законопроекты, направленные для людей и на людей.

Ваша партия официально отреклась от президента Виктора Януковича, осудила его за малодушие и предательство. Какое ваше личное отношение к поступкам Януковича?

Я не называю его предателем, но нельзя было доработаться до такого момента, чтобы бросить страну на произвол. Это не одобряется никем и не одобряется мной.

- Это единственная его ошибка?

Он, имея власть, не смог выполнить свои функции до конца. Были положительные моменты, но было много и отрицательного. [Что касается] Майдана, то с людьми надо встречаться на самом высоком уровне, с ними надо работать, надо слышать людей. Нет другого варианта. Если ты политическая фигура, если ты пошел на эту работу, то ты должен слышать людей.

- Нужно ли судить Януковича за гибель людей в центре Киева?

Я тут ничего не могу сказать, в парламенте создана специальная следственная комиссия. Она рассмотрит и предложит оценку всем лицам, причастным [к преступлениям]. Я не склонен думать, что во всем виноват президент. Я думаю, что у нас есть люди, которые самостоятельно принимали решения.

Но улаживание таких конфликтов должно идти мирным путем, а не через кровь. То, что случилось в Украине, и то, что была кровь — это плохо.

- Но Партия регионов активно поддерживала Януковича, когда уже вовсю лилась кровь.

По-разному было, дискуссия была большая. Когда встал вопрос [реакции на действия Майдана в январе-феврале 2014-го], некоторые депутаты предлагали [ввести] чрезвычайное положение. Я, как руководитель парламента, сказал, что никогда не подпишу введение ЧП, потому что это очень большая кровь, это очень много больших бед. Надо все делать, чтобы мирным путем пройти испытание, которое выпало Украине. Я ушел бы в отставку, но не разрешил, чтобы танками давили людей.

- Почему у Партии регионов не хватило решимости отречься от президента до того, как он сбежал?

Потому что депутаты этот вопрос не поднимали так строго, как случилось, когда появилась информация, что он уехал.

- На Майдане уже требуют запретить Партию регионов.

Тогда это демократия нецивилизованного государства. Не может быть таких требований, можно осудить или еще что-то, но запретить партию просто невозможно.

- Вы не боитесь звучащих требований о люстрации?

В слове "люстрации" и в законе о люстрациях есть очень много нюансов. Эта тема вечная. Это современное слово сегодня витает во многих государствах. Сейчас идет смена кадров, и я буду это так называть, а вы можете называть это люстрациями.

Я считаю, что в любом обществе надо и представителей гражданского общества, и власть, и оппозицию включать на всех уровнях в систему управления — и слышать людей из разных политических сил. Одна из бед, которая была в нашей партии — это то, что кадры назначались только из Партии регионов.

- Почему сейчас у вас люди с Майдана — это "представители гражданского общества", а еще две недели назад они были "радикалами и фашистами с коктейлями Молотова"?

- Не знаю. Я, допустим, всегда был за то, что людей на Майдане надо слышать. Я придерживался всегда этой точки зрения, потому что я пережил 1990-е годы. Я был десять лет мэром Донецка, когда там шли забастовки шахтеров, и я с утра до вечера и ночью встречался с шахтерами. Это был серьезный процесс, и мы нашли ответы на многие вопросы, и в Донбассе наступил покой.

- Прекрасно. Зачем были приняты "репрессивные" законы, которые предопределили обсострение конфликта? Зачем вы их подписали?

- Такие законы есть во всех странах мира, однако их принятие именно в это время было несвоевременно. Это было не нужно. Я был вынужден их подписать, когда мне были представлены документы, так как по-другому я не имею права [поступать]. Но потом Верховный совет их правильно отменил. Свои ошибки надо признавать.

- Виктор Янукович вообще адекватно оценивал то, что происходило в последние три месяца? Он понимал, что на Майдане стоит, как вы говорите, "гражданское общество"?

Разные дискуссии были, и я был сторонником того, чтобы вести переговоры. Подписанный между президентом и оппозицией договор [о досрочных выборах президента в декабре 2014 года и возвращении к Конституции 2004 года] я как раз с четырех часов вечера до шести утра и готовил. Стоял вопрос о том, чтобы сблизить позиции, успокоить людей на Майдане. Но тогда пошел счет уже на десятки погибших людей, и было слишком поздно подписывать этот договор. Если бы это было сделано на полтора месяца раньше, то он сыграл бы свою роль.

Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред