Невозможное чудо: Путин и Эрдоган

Сегодняшнюю встречу президентов России и Турции уже называют началом новой эры в двусторонних отношениях. Собственно, Путин и Эрдоган договорились встретиться еще до попытки военного переворота в Турции. Но сейчас Путин еще важнее для Эрдогана, чем был. И дело даже не в том, что есть информация о российской роли в информировании турецкого президента о возможности переворота. А в том, что действия Эрдогана после путча явно отдалили турецкого президента от Запада. Если Эрдоган действительно решит, что может построить в Турции авторитарное государство, если он вернет смертную казнь, о партнерстве с Западом ему придется забыть. Но с кем тогда сотрудничать? Остается Россия.

Однако Россия — призрачный союзник. Понятно, что Эрдоган заинтересован в возобновлении экономических отношений, которые у Анкары были с Москвой до уничтожения российского военного самолета. Но у России сейчас просто нет никаких возможностей вернуть Турции ее прежние позиции. И это, между прочим, отразилось на судьбе турецкой сельхозпродукции, которую Москва не спешит возвращать на российский рынок. Нужно понять, наконец, что российские антисанкции — это не просто политическое решение. Это возвращение к политике протекционизма, которую в Кремле считают разумным ответом на снижение нефтяных цен. Турецкая продукция поставит точку на усилиях вернуть доходы российскому сельскому хозяйству. И то же самое будет с турецкими строительными компаниями и прочим бизнесом. Турки работают лучше россиян — и поэтому они не являются желанными гостями в России. Точка. Между прочим, и до конфликта товарооборот между Россией и Турцией не был таким уж большим — какие-то 30-35 миллиардов долларов в год. Чтобы достичь прорыва, нужно расширять сотрудничество. Но у России на это денег нет.

Туристический бизнес Турции понес от российско-турецкого конфликта самые большие потери — но не стоит думать, что он легко их компенсирует. Во-первых, безопасность турецких курортов после серии терактов все равно может отпугнуть часть потенциальных клиентов. А во-вторых — россияне уже не те. И с каждым годом количество граждан этой страны, имеющих деньги для выезда за границу, будет уменьшаться. Если вы хотите возродить туризм — вам не следует делать ставку на россиян.

Что остается? "Турецкий поток"? Так его свернули задолго до российско-турецкого конфликта. Беготня Путина вокруг "потоков" имеет один-единственный смысл — желание "наказать" Украину. Турция для строительства своего "потока" просила у России таких скидок на газ, которые делали это "наказание" бессмысленным. Но даже если сейчас Путин решит по каким-то непонятным причинам уступить — или если Эрдоган не захочет скидок — это не решает главную проблему "Турецкого потока". А именно нежелания европейцев достраивать свою часть от турецкой или греческой границы — все равно откуда. В условиях, когда на рынке газа обостряется конкуренция, это условие "Газпрома" станет поводом для отказа от контрактов — и только. Никакого экономического смысла в "Турецком потоке" просто нет.

И, наконец, отдельная тема — это Сирия. Путин из Сирии пока уходить не намерен — хотя и особых результатов не достигает. Эрдоган не намерен отказываться от поддержки оппозиции — просто потому, что в противном случае он рискует получить не только алавитское государство в Дамаске, но и курдское у собственных границ. Даже если допустить, что Путин и Эрдоган могут достичь какого-то взаимопонимания, это не означает результативности их договоренностей. Потому что в Сирии действуют отнюдь не только Россия и Турция. Более того, Россия и Турция в этом конфликте — отнюдь не главные игроки.

Поэтому чудес от сегодняшних переговоров я бы не ждал. Деклараций может быть великое множество, намерений — тоже. А результатов не будет никаких.

фото: kremlin.ru

Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред