Когда мы говорим, что состоялся обмен пленными, наше воображение невольно рисует людей в грязной военной форме. Редко, когда задумываемся, что каждого из них их семьи ждут очень долго — некоторых более года. За это время дети забывают, как выглядят их отцы.
…Воскресным утром раздается телефонный звонок: "Это Василий Ковальчук". Бывший афганец и переговорщик в процессе обмена пленными. "Есть возможность забрать двух ребят, но наше СБУ нам не дает тех, кого хочет та сторона", — возмущенно говорит он.
Оказывается, несколько дней назад на мать одного из пленных — "киборга" донецкого аэропорта Александра Михайлюка, Оксану, вышел некий Александр Владимирович Третьяк. Заметим — такая "практика" среди террористов была и ранее — иногда они называют родным заложников фамилии тех, на кого готовы обменять их детей.
"Он вхож в высшие эшелоны ДНР, — уточняет Ковальчук. — Его сын Александр Александрович ныне содержится в Киеве". Третьяк предложил посодействовать в обмене Михайлюка на своего сына.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Василий Ковальчук: "Какой цинизм — нужно разрешение кума Путина, чтобы обменять наших военных"
"Оксана Михайлюк позвонила мне, так как я занимаюсь освобождением её сына, — говорит Ковальчук. — Я — генеральному прокурору Виктору Шокину. Тот проявил понимание, и ради освобождения нашего воина, заявил о поддержке моей договорённости. После суда 21 сентября Третьяка могли мне отдать на обмен. В Генеральной прокуратуре лишь попросили, чтобы СБУ, так как на этой организации лежит ответственность за обмен пленными, подготовила от имени Службы письменное прошение с просьбой рассмотреть возможность снятия с Третьяка обвинений в интересах обмена на нашего Михайлюка, соблюсти принцип коллегиальности".
"И СБУ фактически неделю отказывает нам в написании этой бумажки", — утверждает Ковальчук. — Что они себе думают?! Я из своего опыта знаю, как это сидеть в тюрьме врага и иметь возможность быть ежедневно избитым, униженным! Плен есть плен. А в СБУ отдыхают на выходных, откладывая решение вопроса на будние дни, пока наши пленные сидят в ДНР. Мы же бьемся не за сепаратистов, а за наших ребят".
"Пока живой. Стреляют с четырех сторон"
32-летний старший солдат Александр Михайлюк родом из Хмельницкой области. Там живут его мама, жена и двое детей. "Мальчик пошел в первый класс, а девочке год и семь месяцев. Саша даже не знает, какая та девочка. Когда шел в армию, ей было всего полгода. Сейчас уже бегает, стала что-то говорить", — рассказывает мама Александра Оксана.
Ее сыну в августе 2014-го пришла повестка. "21 числа он ушел служить. Саша хотел идти защищать Украину. Возможно, пошел бы и добровольцем, если бы не я, — говорит мама воина. — Я все время повторяла, что у него двое маленьких детей".
"Да тогда и никто не знал, что заберут воевать на целый год. Думали на месяц-полтора, — вспоминает женщина. — Его отправили в Житомир. Он попал в 81-ю бригаду. В день, когда в Украине были выборы, их повезли на восток. 6 января перебросили в донецкий аэропорт. Попал туда в самый разгар. Последний раз нам сын позвонил 19 января с чужого телефона. Сказал: "Пока живой. Стреляют с четырех сторон". И уже по телевизору мы увидели, что 21 января его вместе с другими военными взяли в плен. Я помню, это была среда".
А уже в пятницу, 23 января, Оксана была в Донецке.
"Захарченко же пообещал по телевизору, что живых детей отдаст родителям, а мертвых поможет вывезти. Но пока мы ехали, он передумал — никого отдавать и не собирался, — продолжает мама "киборга". — Я была в Донецке в милиции. Там мне сказали: "Что говорить с мамой "укропа" — расстрелять ее надо!". Тот, кто нас, так сказать, вел, сказал, чтобы мы поскорее уезжали из Донецка, пока не начался комендантский час. Я вернулась домой и стала искать волонтеров, которые бы мне помогли освободить сына, писала и ходила в СБУ, милицию — прошла все инстанции снизу доверху. И вот Саша уже восемь месяцев в плену, а от всех я только и слышу одно и то же: "мы работаем".
"Сашу не включают в списки на обмен. Не знаю почему. Вот в августе должны были поменять, но тот обмен сорвался", — говорит Оксана Михайлюк.
Женщина имеет в виду несостоявшийся обмен 15 августа, когда Василий Ковальчук вез с нашей стороны 13 человек из списка сепаратистов. В тот день с той стороны никого из украинцев на встречу на блокпосту так и не привезли. Позже переговорщик Владимир Рубан все же совершил обмен в формате "12 на 12". Вот только старший солдат Михайлюк в список руководителя организации "Офицерский корпус" не попал.
"Третьяк первый, кто вышел на меня с предложением обменять моего сына, — далее ведет Оксана. — Он сказал: "Ваш сын в плену, а мой у вас". А дальше продолжил, что договорился со всеми на той стороне. "Делайте все, чтобы обмен состоялся", — сказал он. К Саше же в Донецке приходил следователь и подтвердил, что его ни в какой другой список не внесут, а выпустят только в обмен на этого человека. А нет — будешь сидеть тут в подвалах, ямах".
Вот Оксана и взялась обрывать телефоны с новой силой: "Я все время звоню Яловенко (генерал-лейтенант Виталий Яловенко — заместитель главы СБУ, руководитель-координатор Межведомственного центра помощи гражданам в вопросах освобождения пленных, заложников и поиска пропавших без вести, — Авт.). Последние два дня он трубку не берет. Ни городские телефоны, которых у меня записано аж четыре, ни мобильный. Как будто СБУ закрыли на семь замков".
Связи с сыном у Оксаны нет. "Их же там в одном месте не держат, возят на работы, — уточняет мама. — Так если удается у кого-то попросить телефон, то звонит. Редко бывает это".
"Сегодня этот Третьяк гарантирует, что вывезет из "ДНР" (террористическая организация. - ред.) даже двоих наших", — подытоживает Оксана Михайлюк.
"Говорили, что Оресту отрезали язык, отрубили пальцы"
Второй — это Орест Петришин. На видео Сети два русскоговорящих парня откровенно издеваются над мужчиной средних лет. "Как твое имя?", — заносчиво спрашивает один. "Орест", — слышит тихий голос в ответ. "Как?", — резко обрывает он. "О-р-е-с-т!", — повторяет тот. "Польское? Не русский что ли?", — спрашивает голос не в кадре. "Что, страшно было? Русские воюют здорово, да?", — говорит один. "А ты откуда?", — интересуется второй. "Со Львова", — отвечает человек в черной шапке. "Львовский, — язвит один из них. — Привет хочешь домой отправить?.. Зачем ты пошел воевать? Почему ты не с**бался…, а приехал сюда?".
Внимание, нецензурная лексика.
Это в конце февраля сепаратисты проводят "допрос" 41-летнего санинструктора, прапорщика Нацгвардии Ореста Петришина.
"В конце августа прошлого года пришла повестка. Он не раздумывал, не прятался. Более того, когда узнал, что повестка у дворника, сам забрал ее. И на следующий же день его отправили на учения, — рассказывает близкая родственница Ореста — Мария Петришин. — Позже попал в зону АТО. 14 февраля их отправили, по словам командира, который ныне уже демобилизован, в Изюм. Но как потом оказалось, в Изюм они не попали — их послали на "зачистку" Дебальцево. Как Ореста взяли в плен, сказать точно не могу. Позже его брату поступил звонок с телефона Ореста. Это были "ополченцы". Сказали, что Орест у них. Трубку ему самому не давали. Говорили, что Оресту отрезали язык, отрубили пальцы. Психологически давили. Мы сразу же начали звонить командиру. Связи сначала не было. Когда она появилась, то командир нас заверил: такого быть не может, ведь он еще в пять утра видел Ореста. А террористы звонили нам в два ночи! Тогда мы подумали, что, возможно, когда ребята отходили из Дебальцево, Орест потерял телефон, его нашли сепаратисты. Поэтому мы чуть успокоились".
Но вестей от Ореста все не было, а террористы продолжали звонить и давить.
"Спрашивали: зачем он пошел воевать, угрожали, что уничтожат его, — продолжает Мария. — Когда батальон вышел из Дебальцево, мы поняли, что Ореста нет. Тогда бойцы стали уже говорить, что они его не видели, и с кем-то перепутали. Через несколько дней Орест перезвонил и сказал, что это он. Слышно было, что ему трудно говорить — тяжело дышал, задыхался. Скорее всего, его сильно избили. После звонили и просили машину Range Rover в обмен на жизнь Ореста. "Если не найдете, то завтра поменяем его кишки на тебя", — говорили они. Давали Оресту трубку, чтобы он у нас тоже машину просил".
"Мы стали обращаться во все инстанции еще до требований купить им автомобиль. Потом рассказали и о нем. После этого машину больше не просили, — вспоминает Мария Петришин. — После звонков Рубану, Ковальчуку, в СБУ… шантаж прекратился. Оказалось, он находился у "Пятнашек". Это члены "бригады", в состав которой, кроме местных жителей, входят абхазцы, осетины, дагестанцы, которые часто издеваются над пленными, пытают их.
Сейчас Оресту иногда удается позвонить домой. "Думаю, сейчас над ним не издеваются так, как это было в начале плена", — хочет верить Мария.
Львовского санинструктора дома ждет мама. "Они жили с ней вдвоем. Мама у него больна — у нее онкология. Орест ухаживал за ней. Сейчас женщина одна", — говорит Петришин.
Орест Петришин также был в списках на обмен в августе. Но его, как и Михайлюка, Владимир Рубан не привез.
"Мы живем от обмена до обмена. И так до тех пор, пока мы не увидим Ореста. Каждый раз надеемся", — говорит Мария.
Неравный обмен?
Тот, на кого якобы обещают обменять двух мобилизованных ребят — Михайлюка и Петришина — ныне содержится в Киеве в Лукяновском СИЗО.
Разговор с его отцом получается коротким. Я спросила, гарантирует ли он обмен двоих та одного. Тот коротко отрезал: "Да". На вопрос "когда?", ответил: "Да хоть сегодня". На мое уточнение, что он, Александр Владимирович Третьяк, возглавлял СБУ в Луганской области, сказал: "Когда-то давно было…".
Не совсем давно. Третьяк был уволен с должности начальника СБУ в Луганской области указом и.о. президента Украины Александра Турчинова в марте 2014 года. А его сын, также Александр, работал в СБУ… до июня 2015 года. По сообщениям советника тогдашнего главы Службы безопасности Маркияна Лубкивского, Третьяка-младшего задержали по подозрению в передаче данных о ВСУ и Национальной гвардии российским спецслужбам. "Задержанный был завербован сотрудниками ГРУ Генштаба ВС РФ", — сказал Лубкивский.
Вот так на одной чаше весов оказались жизни наших военных — прапорщика и старшего солдата, которые пошли защищать Украину на восток, а на другой — судьба офицера-предателя.
"В августе же поменяли банду "Боксера" не только на военных, но и на волонтеров. А они же — преступники: грабили, убивали, — говорит мне мама Александра Михайлюка. — Сейчас мне надо, чтобы в СБУ дали справку о том, что ведомство не против обменять этого Третьяка на моего сына. Мне в СБУ сказали, что Третьяк никого не убивал. Нам так часто все говорят, что та сторона срывает обмены. А сейчас наши не хотят менять".
"Сотрудницы СБУ, которым мне удалось дозвониться, говорят, что у них нет полномочий писать подобные письма, пусть Генпрокуратура сама решает — выводить ли из судебного производства, — говорит и Ковальчук. — Но когда было решение, то Яловенко писал подобные письма, в том числе и на ту банду "Боксера".
"Сегодня была выходная и весь день обрывала телефоны СБУ: звонила на "горячую" линию, дежурному, в центр обмена пленными, — говорит уже на следующий вечер после нашего первого разговора Оксана Михайлюк. — Снова говорят, что Яловенко — на больничном (Виталий Яловенко действительно на больничном, об этом генерал-полковник сам сказал в нашем телефонном разговоре и уточнил, что уже две недели как лежит в больнице и фактически отошел от дел, — Авт.), исполняющий его обязанности — в отпуске. Я спрашиваю: что из-за этого весь центр не работает? Мне надо обменять сына! Поругалась с ними. Но вскоре со мной связались из СБУ, пообещали, что мое обращение ляжет на стол Василия Грицака с пометкой "срочно".
По информации СБУ, в плену террористов ныне находятся 156 человек, как военных, так и гражданских.
Татьяна Катриченко, для "Главреда"
Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред
Читать Главред в Telegram
Читать Главред в Facebook
