"Дело" Сенцова и Кольченко: почему украинской верхушке нужны мученики

"Мне нечего сказать. У вас очень скучная телепередача"

С утра 24 ноября в зале суда в Москве налаживают видеосвязь с Ростовом-на-Дону. Трое российских судей собираются рассматривать апелляционную жалобу двух украинских граждан — кинорежиссера Олега Сенцова и активиста Александра Кольченко.

Еще до начала заседания, в коридоре ажиотаж. Российская журналистка Анастасия Зотова в своем твиттере пишет: "В Верховном суде пересмотр дела Кольченко и Сенцова. Ажиотаж! Толпа! Нас запустили в зал, но, ожидаемо, все не умещаются".

Картинка в телевизоре появляется не сразу. Камеру то и дело перенастраивают. На экране — за решеткой с замком на фоне голубо-зеленых стен СИЗО-1 Ростова-на-Дону Сенцов и Кольченко. Они разговаривают между собой, смеются.

Начинается рассмотрение апелляции на приговор. Кольченко и Сенцова просят представиться, назвать дату и место рождения.

Напомним, крымчане Олег Сенцов и Александр Кольченко в конце августа были осуждены на 20 и 10 лет соответственно по обвинению в терроризме. Они все отрицают. Более того, Сенцов в суде рассказал, что сотрудники ФСБ пытали его. Пытали и главного свидетеля в деле — Геннадия Афанасьева, о чем тот заявил на суде и публично отказался от ранее данных показаний против активистов.

Зачитывается текст апелляционной жалобы. Судья просит высказаться "осужденных" Кольченко и Сенцова. "Я отказываюсь", — говорит первый. Второй вторит: "Мне нечего сказать". Судья делает замечание, что на вопросы суда и при даче объяснений, необходимо вставать. Олег реагирует: "Я, когда смотрю телевизор, не встаю обычно, ваша честь".

Прокуратура просит оставить приговор суда первой инстанции.

Затем выступают адвокаты. Сначала защитница Кольченко — Светлана Сидоркина. Она говорит, осталось недоказанным то, что на территории Крыма действовало террористическое сообщество, в которое входил ее подзащитный. "Ни в каком террористическом движении он не состоял. Он — антифашист и анархист", — повторяет в который раз Сидоркина. И далее: "Выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Никто из свидетелей не подтвердил причастность к "Правому сектору".

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Тюремная корреспонденция: о чем пишут украинские узники Кремля

Слово предоставляется адвокату Сенцова — Владимиру Самохину. Он говорит о незначительности ущерба, нанесенного поджогами. О том, что в момент поджога офиса "Единой России" фактически не существовало. В здании находился офис Партии регионов. Указываются неучтенные детали. Например, что по адресу, где хранилось оружие, Сенцов не проживал, а биологические следы на пистолете — неоднозначное доказательство. Суд незаконно отклонил ходатайство о вызове эксперта по этому вопросу.

Далее выступает второй адвокат Сенцова — Дмитрий Динзе. "Показания свидетелей обвинения — это домыслы людей, которые когда-то что-то слышали, но не могут это подтвердить. Кроме их слов — никаких доказательств нет", ­— резюмирует защитник.

Он говорит о непричастности его подзащитного к "Правому сектору". Мол, в деле нет доказательств о создании осужденными ячейки. "Когда сторона защиты стала представлять справки о "Правом секторе," нам угрожали уголовной ответственностью, объяснили принципы участия в экстремистской организации", — заявляет Динзе.

Адвокаты говорят, что если бы террористическая группа существовала, она взяла бы на себя ответственность за теракт и заявила бы какие-то требования, но этого не было.

"Мой подзащитный никогда не признавался в содеянном, хотя его и пытали сотрудники ФСБ, которые пытались выбить у него показания", — говорит Динзе. А позже: "Мною было заявлено, что Афанасьев рассказал о пытках, — говорит Динзе. — Суд указал, что "проверил" эти слова. Я не видел материалов проверки. Афанасьева держали голым в камере, не давая средств гигиены, и душили противогазом, что он захлебывался в собственной рвоте. Как должен был поступить Афанасьев, пройдя такие испытания?". "К Сенцову тоже применяли меры психологического и физического воздействия, причем утверждали, что следы у него потому что он сам мазохист".

"При вынесении приговора не были учтены смягчающие обстоятельства, а именно — наличие малолетних детей у Сенцова", — говорит адвокат. Кроме того, нет доказательств отказа подсудимых от украинского гражданства.

Защита украинцев заявила: приговор Сенцову и Кольченко основан на предположениях, недопустимых доказательствах, оговоре и провокации. "Я понимаю ситуацию суда и прошу, если вы откажетесь оправдать Сенцова, хотя бы верните дело в прокуратуру", — сказал адвокат Динзе.

"В то, что Верховный суд отправит дело Сенцова и Кольченко на пересмотр, не верил никто. Адвокаты крымчан долго и обстоятельно перечисляли нарушения, которые допустил суд первой инстанции. Казалось, что это делается больше для СМИ, чем для адвокатов", — говорит "Главреду" российская журналистка Анастасия Зотова, которая присутствовала на заседании в Верховном суде РФ.

Прокурор настаивает: "Оснований считать приговор слишком суровым нет, а обстоятельства преступления установлены судом верно". Судья вновь пытается дать слово Кольченко и Сенцову. Первый говорит: "Я не буду выступать. Я все сказал уже в первой инстанции". Второй: "Мне нечего сказать. У вас очень скучная телепередача".

В зале раздается смех.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:Приговор Сенцову и Кольченко: правовой тупик или страх России перед украинским патриотизмом

"Сенцов и Кольченко следили за ходом заседания по видеотрансляции. Они даже не старались сделать вид, будто уважают суд: хохотали, обсуждали посторонние вещи, из-за чего специальному молодому человеку приходилось то и дело заглушать звук", — продолжает Зотова.

После последних слов Сенцова в зале слышны возгласы.

"На заседании были десятки журналистов, причем очень много зарубежных. Были граждане с американскими паспортами — на ломаном русском объясняли, что дипломаты. Российских активистов пришло около десяти человек, но и этого хватило, чтобы устроить переполох: когда тройка судей ушла выносить решение, зрители громко потребовали свободы для Кольченко и Сенцова. Они кричали: "Слава Украине!", "Слава Героям Майдана!", "Свободу невиновным", "Палачи!", — говорит Анастасия Зотова. "Кстати, никого из кричавших приставы не задерживают", — тут же замечает она.

Далее всех просят удалиться из зала заседаний. Суд уходит для рассмотрения.

"Результат суда, в общем-то, абсолютно ожидаемый"

И вот спустя время судьи оглашают вердикт: "Приговор Северо-Кавказского окружного военного суда в отношении Сенцова и Кольченко, оставить без изменения. Апелляционную жалобу осужденных и адвокатов Динзе, Сидоркиной, Самохина — без удовлетворения".

После оглашения постановления российские общественные активисты скандируют: "ГУЛаг не пройдет!", "Україна переможе!". На что пристав реагирует: "Вы же имеете право на выражение мнения!".

"В перерыве и после заседания активисты скандировали: "Слава Украине — героям слава!", "Слава героям Майдана!". При этом поглядывая на приставов: "Сейчас будут выносить...", — рассказывает "Главреду" московский гражданский активист, присутствующий на заседании Алексей Кондратьев. — Но те были невероятно корректны, один даже произнёс эту ошеломляющую фразу: "Вы же имеете право выразить своё мнение!", и затем: "Хотите, я провожу вас до лифта"?.. Верховный суд, фасад "правосудия"... Все уже привыкли к унтер-пришибеевским замашкам многих приставов районных судов, не говоря уже о зондеркоманде Басманного... Но суть всюду одна и та же. Страна всё глубже погружается в безумие, и популярные сравнения — с 37-м годом, с "1984", с Мордором — выглядят всё меньшим преувеличением...".

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:Реальный приговор Сенцову и Кольченко и имитация их освобождения

"Результат суда, в общем-то, абсолютно ожидаемый, — говорит нам координатор волонтерского проекта "РосУзник" в Ростовской областиЯна Гончарова. — Конечно же, была надежда на какие-то изменения, но реально этого никто в это не верил. Было бы очень странно, если бы приговор изменили или отменили — вся работа ростовского ФСБ пошла бы насмарку, и все эти фальсификации, пытки и выдумки просто пропали бы. Поэтому "все справедливо и законно" для нашей слепой Фемиды. Скорее всего, в ближайшее время, ребят отправят на этап в какую-нибудь далекую и не самую хорошую колонию, как уже отправили Гену Афанасьева. Как говорил Олег, ему обещали "интересную жизнь" в колонии, если он туда вообще доедет. Так что я, конечно, очень переживаю за ребят и за их будущее. Пока что все неизвестно и непонятно, у силовиков нет привычки сообщать о своих действиях, поэтому, скорее всего, они уедут внезапно — однажды, когда я принесу им передачу, мне просто скажут, что таких здесь не числится. А по этапу они могут двигаться месяц, и вестей в это время очень сложно дождаться. Ребята апелляцию, конечно, ждали, но тоже не возлагали особых надежд на нее. Думаю, самое приятное во всем этом процессе было то, что они смогли увидеться, потому что в СИЗО они не видятся и передают друг другу приветы через меня. Так что сейчас я тоже нахожусь в "режиме ожидания" — писем, новостей, перемен. Надеюсь, успею принести им еще хотя бы пару передач, до того, как их увезут".

"Даже на общем фоне масштабных политических репрессий в нынешней России этот чудовищный приговор потрясает, — продолжает Кондратьев. — К тому, что людей сажают практически ни за что, увы, уже привыкли. Но 20 лет строгого режима... В постановлении Верховного суда, на которое сослался в своей речи адвокат Владимир Самохин, сказано: понятие "терроризм" применимо к тем случаям, когда есть угроза жизни людей. Вообще, когда говорят о терроризме, все вспоминают Будённовск, Беслан, "Норд-Ост", взрывы домов, взрывы в метро, Нью-Йорк, Париж... Там погибли люди, очень много людей... И применение понятия "терроризм" к данному "делу" — по-моему, неуважение к памяти погибших от рук реальных террористов".

Алексей Кондратьев, который и сам привлекался к ответственности за нарушение порядка проведения публичных мероприятий за участие в протестных акциях, например, за прогулки с оппозиционной символикой по Красной площади, обращает внимание на рассмотрения эпизодов "дела" с точки зрения законов РФ: "Надо сказать, что пострадавших нет, да и не могло быть, ведь в момент поджогов никого рядом не было. Это похоже на "мелкое хулиганство": административная статья, арест до 15 суток, плюс гражданский иск по ущербу... Что касается действительного или мнимого покушения на изваяние убийцы и палача Владимира Ульянова, пролившего реки крови — даже если считать подобные скульптурные творения сколь-нибудь ценными: если бы его действительно взорвали, могла быть применена статья Уголовного Кодекса "вандализм": в самой жёсткой трактовке это до трех лет лишения свободы. Но ведь не взорвали! А получение "следствием" "нужных" показаний посредством пыток тоже, к сожалению, снова стало в России привычным".

Уже после заседания сестра Олега Сенцова — Наталья Каплан в своем фейсбуке написала: "Ну что, Верховный суд такой верховный. Тем временем какой-то конкретики по обмену все еще нет. Порой складывается ощущение, что украинской верхушке тупо нужны мученики, дабы лишний раз поорать на международной арене про кровавый путинский режим. Все эти ноты протеста в данном случае как подорожник при гангрене. Только крымские татары делают какие-то реальные шаги. Делают то, что давно-давно надо было сделать".

Тем ни менее адвокаты и Сенцова, и Кольченко надеются, что очень скоро начнутся более детальные переговоры по их обмену на задержанных в Украине россиян. "Есть два варианта ситуации, — говорит Светлана Сидоркина. — Первый — политический, если два государства между собой договорятся. По примеру обмена эстонского шпиона Эстона Кохвера. Второй вариант — по согласованию сторон, Сенцова и Кольченко могут передать Украине для отбывания наказания".

Кроме того, российские адвокаты будут бороться дальше — собираются подавать кассационную жалобу и заявление в Европейский суд по правам человека. Хотя на последний надежды мало — Россия вряд ли будет исполнять его решение.

фото: @Alasta_ven

Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред