Более двух веков назад император Павел на замечание шведского посла, что обер-камергер Нарышкин — важное лицо, ответил: "Господин посол, знайте, в России важным лицом является только тот, с кем я говорю, и до тех пор, пока я с ним говорю".
Сегодня Владимир Путин мог бы с полным правом повторить эту фразу. Как в России конца XVIII века вся политическая система состояла из одного Павла, так и сегодня она состоит из одного Путина. Важным лицом является лишь тот, с кем говорит император, то есть тот, кто допущен к августейшему уху. О существовании всех остальных можно и не вспоминать.
Политические партии в стране есть, однако только высочайше одобренные. Протестные акции допускаются, но лишь согласованные — то есть, протестовать против власти можно только с её, власти, согласия. Любое высказывание в Интернете может быть признано экстремистским, после чего его автору придётся сушить сухари в дальнюю дорогу.
В такой ситуации просто не мог появиться Алексей Навальный — публичный оппозиционный политик с президентскими амбициями. Его, в точности по Чехову, не может быть, потому что не может быть никогда. Политическая система страны не предполагает его существования.
Однако Навальный Алексей Анатольевич, 1976 года рождения, женат, двое детей — действительно существует, более того, имеет массу активных сторонников. Его не может быть — но он есть. Осталось только выяснить, почему.
Политическая борьба в обществе существует всегда. Если она вытеснена из публичного пространства, это не значит, что её нет. Всегда продолжается игра престолов, участники которой побеждают или погибают. Вопрос лишь в том, является эта игра открытой (как в демократических странах) или тайной.
Вспомним Российскую империю 1917 года. Падение монархии открыло простор для борьбы политических сил, однако лишь через несколько месяцев вся государственная система свелась к диктатуре партии большевиков. Но и в ней состязались за власть различные фракции. В 1921 году фракции были запрещены, но борьба за власть не прекратилась, лишь стала подковёрной. К концу 20-х годов утвердилось господство Сталина, но политическое соперничество никуда не делось. Просто все соперничали ради того, чтобы получить возможность нашёптывать Сталину на ухо.
Схожим образом обстоит дело и в нынешней России. У Кремля, как известно, много башен. Интересы у них в чём-то различаются, но все они так или иначе заинтересованы в сохранении самой системы. Тут задействованы интересы сотен и тысяч людей, которые в совокупности обладают огромной властью (собственно, они власть и есть — Путин лишь венчает эту пирамиду), но вне системы они никто.
Какова же эта система? Путин 17 лет выстраивал её с таким расчётом, чтобы она могла работать только во главе с ним. Для этого, собственно и нужны его знаменитые "прямые линии" — чтобы показать, что только прямое вмешательство президента способно решить какую-то проблему. Путин изо всех сил стремится доказать свою незаменимость.
Любой тиран считает себя бессмертным. Вот только его окружение знает, что это не так, и старается на будущее подстелить соломки. Умрёт он завтра — ему-то всё равно, а нам-то что делать? Люди, входящие в ближний круг Путина, были бы совершенными идиотами, если бы не рассматривали варианты его замены. А они далеко не идиоты и заботиться о своих интересах умеют куда лучше рядовых россиян. Достаточно посмотреть на результаты этой заботы.
Скорее всего, именно так появился Навальный. Речь вовсе не идёт о том, что он — проект какой-то из "башен Кремля". Зачем платить за то, что люди готовы сделать бесплатно? Деньгам можно найти и другое применение. А люди в самом деле готовы сделать одно, желая при этом совсем другого. Навальный как политик (точнее, как публичная фигура) наверняка возник сам, стал известен и популярен в качестве борца с коррупцией. Но таких фигур немало, однако они не имеют никакого касательства к действительному принятию решений, на власть претендовать не могут.
Всё изменилось в декабре 2011 года. Тогда россияне, возмущённые плевком в лицо от власти, вышли на улицы. Требовали они немногого — но по меркам России невероятно многого: признавать их в качестве граждан и уважать их политические права. Вся страна увидела плакат: "Я не голосовал за этих сволочей! Я голосовал за других сволочей! Требую пересчёта голосов!". Принять эти требования значило бы изменить всё государственное устройство России. Теперь важным лицом стал бы не только тот, с кем говорит император, и не до тех пор, пока он с ним говорит. Выражение "низовая субъектность" и в самом деле сводит скулы, но в России тогда проявилась именно она.
Но, вероятно, в то время некто, близкий к власти (кто — неизвестно, а гаданиями и конспирологией можно заниматься до бесконечности) сказал: "Да будет Навальный". И стал Навальный.
Те из читателей этой статьи, которым больше тридцати, наверняка помнят времена Перестройки в СССР. В то время активная часть граждан страны, которая тогда ещё большинством из них мыслилась единой, желала демократии, политических свобод и верховенства закона. Но вместо этого почему-то была провозглашена другая цель: чтобы государство возглавил Борис Ельцин, получив при этом как можно больше власти. Борьба за идею была подменена борьбой за персону. Ельцин же, став президентом, уже в 1993 году легко вытер ноги о гражданские и политические права россиян, заполучив неограниченную власть, которую в 1999 году передал Путину.
Российская политика всегда была очень сильно персонализирована. Конечно, и Украина в этом плане не без греха, достаточно вспомнить такие названия, как Блок Петра Порошенко, Блок Юлии Тимошенко, Радикальная партия Олега Ляшко… И всё же Россия тут явно лидирует. В ней вопрос "Ты за Иванова или за Петрова?" куда важнее вопроса "Ты за плоскую налоговую шкалу или за прогрессивную?". Здесь предпочитают поднимать народ "за царя Константина и его жену Конституцию", а не просто за введение конституции.
Схожий процесс стартовал в 2011 году, но, по счастью, ещё не завершился, и есть надежда его остановить. Ради чего граждане России выходят на улицы? Чтобы в парламенте заседали именно те депутаты, которых они избрали? Чтобы в стране можно было безбоязненно высказывать любое мнение? Чтобы граждане могли свободно собираться, где и когда пожелают? Чтобы остановить российскую агрессию в Украине и Сирии? Или же ради того, чтобы бесконтрольную власть над государством получил Алексей Навальный? Коротко говоря, что стоит во главе угла: личность или принцип? Однозначного ответа на этот вопрос пока нет — российский протест явление неоднородное, и с 2011 года до нынешних дней не пришёл ещё к определённому решению.
Однако существует и такое понятие, как "мейнстрим". В качестве одного из оппозиционных вождей, вождиков и вождишек (имя им легион) Навальный мог бы его игнорировать и критиковать власть со всех позиций. Но будущий руководитель страны — это другое дело. В рассказе Георгия Шаха "Берегись, Наварра!" Генрих IV Бурбон произносит замечательную фразу, которая описывает положение дел точнее всего: "Монарх обязан держать своих подданных в страхе, может попирать их, как взбредет в голову, но он не имеет права не разделять их предрассудков". Главный же предрассудок россиян — великодержавность, и на власть в России не может претендовать тот, кто её отвергает. Отсюда и возникло знаменитое выражение Навального о том, что Крым — не бутерброд. Спорить с этим трудно: Крым и в самом деле является полуостровом, а не бутербродом. И всё же здесь российский оппозиционер показал себя российским шовинистом, одобрив захват Крыма. По сути, он сделал заявку, на то, чтобы стать новым Путиным. Но кому нужен второй Путин, если один уже есть?
При этом сам Навальный вполне может считать себя независимым политиком. Конечно, договорённости с властными фигурами у него есть, в этом можно не сомневаться — иначе бы он просто не мог бы столько времени оставаться на свободе и вести публичную деятельность. Но подобные договорённости в политике дело обычное. Вслух о них, как правило, не говорят, но и факт их наличия мало кого шокирует. Главное, Навальный ведёт за собой огромные массы людей, для которых символизирует столь желаемые перемены. Возможно, он ещё и не народный вождь, но очень близок к этому.
Однако давайте вообразим, что Навальный в самом деле стал российским президентом — в результате выборов или народного выступления наподобие Майдана. Сегодня это представляется немыслимым, но "сегодня" имеет свойство превращаться в "завтра". Советский строй в 1984 году всем казался нерушимым, но этой нерушимости хватило только на семь лет.
Что дальше? Яркий, популярный и ничем не замаранный политик возглавляет государство, получив то, что принято называть "кредитом доверия". Но само государство остаётся ровно тем же самым, что было при Путине, и составляют его те же чиновники и офицеры. Лозунг Навального "Не врать и не воровать" вряд ли подразумевает план преобразования этого государства во что-то принципиально иное. Но если бы даже такой план и был, какими возможностями для его реализации он располагает?
Можно не сомневаться в одном: при российском президенте Навальном нескольких особо бесстыдных коррупционеров ожидают казённый дом и дальняя дорога. Но оснований надеяться, что навальнинская Россия будет по своей сути отличаться от России путинской, нет.
фото: nl.livejournal.com
Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред
Читать Главред в Telegram
Главред на YouTube
