На сайте Главред состоялся чат с политическим аналитиком Александром Кочетковым. Общаясь с читателями, он рассказал, что учудит Россия к годовщине полномасштабной войны, будет ли наступление с территории Беларуси, когда закончится война, и почему освобождение Крыма может затянуться на 25 лет, какие последствия для России будет иметь война против Украины, а также какие страны могут отгрызть куски территории РФ.
Представляем стенограмму чата с Александром Кочетковым.
Milan: Как вы оцениваете перспективу создания трибунала над Путиным и Лукашенко? Резолюция, которую принял по этому поводу Европарламент, будет иметь какие-либо практические последствия для России и ее сумасшедшего царя?
Александр Кочетков: Это очень хорошо. На данном этапе это имеет идеологическое и пропагандистское значение. Таким образом Европа дает понять, что она все видит и понимает. Более того, так европейцы говорят, что никакие попытки создания недоимперии и возвращения Россией якобы своих территорий не пройдут. Европа фиксирует, что воспринимает российское руководство как военных преступников, которые развязали против Украины немотивированную агрессию, которая ведется с нарушением всех норм и обычаев войны.
В свое время европейцы признали Стрелкова военным преступником и осудили его на пожизненное заключение. Но это не значит, что завтра спецназ будет отправлен в Россию, чтобы схватить Стрелкова или пока еще не осужденных Путина, Медведева, Шойгу и других.
Европа дала понять, что Путину не получить желаемого. Ведь чего добивается Путин, какова цель его войны? Он рассказывает о денацификации, деукраинизации и прочей ерунде. Но на самом деле Путин хочет вновь получить право опаздывать на полчаса на очень важные встречи. Иными словами, он стремится вернуться в тот небольшой круг наиболее влиятельных политиков мира, которые решают все и могут вести себя, как им вздумается.
С 2014 года, даже раньше, от Путина начали дистанцироваться в мире, его стали сторониться. Ведь российская экономика не растет, коррупция процветает, Путин очень некрасиво вернулся на новый президентский срок, а далее агрессия 2014 года и 2022-го. Никто не хочет иметь дел с Путиным.
Потому ради достижения своих целей Путин пытается шантажировать весь мир. Он затеял войну исключительно ради собственных амбиций. В Европе все это прекрасно понимают и говорят ему прямо, что реализации его желаний не будет – уже никто не сядет с ним за стол переговоров по поводу нового раздела мира. А если Путин и сядет, то не за стол переговоров с мировыми лидерами, а на скамью подсудимых.
Суд в Гааге расследует военные преступления России. Однако это произойдет только после смены политического режима в Российской Федерации, не раньше.
Для нас важно то, что никто на Западе не хочет договариваться с Путиным – потенциальным преступником, еще не осужденным, но преступником.
rika: Как окружение Путина и западные политики, коррумпированные Россией, могут отреагировать на старт процесса по созданию трибунала над ним? Могут ли они прибегнуть к каким-либо радикальным действиям, чтобы Путин не взболтнул на суде чего-нибудь лишнего и не потянул с собой на дно еще и их?
Александр Кочетков: Пока что рано об этом говорить. Однако окружение Путина – это действительно террариум единомышленников, пауки в банке. Там все держится на жадности и страхе, а не каких-либо идеологических основах, потому в этой среде возможно все. Если Путин начнет мешать своему окружению, он может просто вмиг исчезнуть, а мы даже не будем знать, что с ним случилось. Мы же его фактически не видим, а потому не знаем, то ли время от времени показывается он, то ли двойник. Не ясно, жив ли Путин вообще. Он так печется о собственном здоровье, что даже усаживается за 12-метровые столы, разговаривая со своими ближайшими соратниками, потому он может без проблем исчезнуть бесследно – его просто придушит собственная охрана.
Думаю, что до суда Путин не доживет, но не потому что кто-то чего-то будет бояться, а потому что, если его убрать с пути мира и демократического развития, все процессы начнут стремительно развиваться.
Нина К.: Почему так медлит Запад с поставками тяжелых вооружений Украине, которые бы позволили ей провести контрнаступательную операцию, не дожидаясь, когда Россия пойдет в новое масштабное наступление? Есть ли у нас шанс, что мы начнем гнать россиян взашей до того, как они накопят силы для новой атаки?
Александр Кочетков: Существуют две позиции. Первой придерживается Великобритания. Эта позиция заключается в том, что нужно как можно скорее предоставить Украине оружие, причем более современное, в том числе наступательное, чтобы нанести России быстрый разгром. Этот разгром и изгнание РФ с украинских территорий, по мнению британцев, станет основой для конструктивных мирных переговоров. Поэтому они и готовы поставлять нам танки Challenger – одни из самых хороших и самых дорогих танков в мире.
Противоположный подход исповедует Германия. Немцы не сомневаются, что Россия – агрессор, но считают, что ее нужно удушать постепенно. Они полагают, что от стремительного разгрома Россия быстро оправится и начнет готовиться к реваншу. Немцы судят по себе: в Первую мировую войну Германия потерпела быстрый разгром и испытала болевой шок, затем подготовилась к реваншу и начала Вторую мировую войну. Потому немцы настаивают, что нужно действовать медленно в отношении России, чтобы начались процессы экономического развала, дестабилизации власти, чтобы каждый россиянин почувствовал проблемы – не только в виде черных мешков с фронта, но и в виде отсутствия продуктов и товаров. Чтобы, просыпаясь утром, россияне задавались вопросом: "Зачем мы полезли в Украину? Ради чего мы терпим такие беды?". Только тогда, по мнению немцев, в России произойдут демократические изменения, и тогда последующая агрессия будет менее вероятна.
Позиция США – ровно посередине: иногда они поддерживают британцев, иногда немцев. Но, в принципе, даже то, что одни лишь Штаты готовы сейчас нам поставить, станет серьезной основой для возможного весеннего наступления Украины.
Карпенко_5: Что не так с немцами, Германия все еще надеется на победу России, российские деньги и возвращение к ведению бизнеса с ней?
Александр Кочетков: Во-первых, немцы придерживаются концепции плавного удушения России, о чем мы говорили выше.
Во-вторых, у немцев есть "родимые пятна", одно из них совершенно очевидное – долгая и не совсем благовидная история сотрудничества немецкого политикума с российскими политиками-коррупционерами. Политики и коррупционеры в России абсолютно срослись, поскольку коррупция там является государствообразующим стержнем. Немецкие руководители тоже вошли в эту систему – как известно, бывшие канцлеры работают в "Газпроме", что говорит о том, что они занимались коррупцией и лоббировали чужие интересы. Мы видим тех, кто на поверхности, – шредеров, меркелей, а ведь есть еще огромное количество купленных политиков, обозревателей, философов, политологов, которые формируют определенное общественное мнение: что Россия сильна, что с ней нельзя связываться, что она затеет атомную войну и прочий ужас-ужас. Это говорит та сеть, которая в свое время была сформирована на газпромовские деньги, она и сейчас продолжает действовать.
В-третьих, немцы как нация были чрезвычайно агрессивны, и они пережили ужас краха двух мировых войн, после чего их, как нашкодившего котенка, тыкали мордой в то, что они натворили – в зверства и злодеяния фашизма. После этого у немцев произошел общественно-психологический слом – появилось некое табу, и теперь они не хотят быть связанными с какой-либо военной деятельностью, в первую очередь, с деятельностью на территории бывшего Советского Союза. Немецкие политики прямо говорят, что не хотят, чтобы немецкие танки опять бороздили просторы Украины и опять убивали русских. Если немцы будут участвовать в этом процессе в общем числе, в толпе, незаметно, им будет легче. А вот если они в числе первых – у них начинаются болезненные процессы исторической памяти.
Уже все – и англосаксы, и французы – "расчехлились", говоря молодежным языком, и как-то дожмут Германию. Ведь военная промышленность Германии сама способна обеспечить все, что необходимо Украине, в тех количествах, что необходимо нам. Лишь бы она начала работать… Пока что пацифизм немцев переходит границы здравого смысла, и остается надеяться, что они сумеют излечиться.
Павел К.: Что будет, если до начала нового масштабного наступления России Запад не успеет обеспечить Украину необходимым оружием, техникой и боеприпасами? Что нас ждет, что сможет захватить Россия?
Александр Кочетков: Не люблю "страшилок", но и в чудеса не верю, в антинаучную фантастику тоже.
Когда речь идет о том, что кто-то чего-то не успеет, это про кого – про буржуев-капиталистов, на которые приходится свыше 40% мировой экономики? Они чего-то не поймут и чего-то не успеют? А Россия, экономика которой составляет два с копеечкой процента, будет успевать? Да нет же. Развитые страны потому и развитые, что они все успевают, мыслят стратегически, умеют выстраивать логистику.
Невозможно "не успеть". Да и мы же не голые-босые на фронте, у нас достаточно неплохая ситуация даже сейчас. Ее нужно улучшать, и этот процесс идет. В общем-то, те же Штаты, то же НАТО продумывает действия на случай любой ситуации заблаговременно. Еще до решения о поставках танков в Украину Штаты зачем-то перебрасывали танки Abrams в большом количестве в Европу… Потому, как только будет принято соответствующее решение, танки не придется везти через океан, они уже тут, в двух шагах.
Ситуация, когда Украине будет нечем воевать и нечем защищаться, а Россия вдруг неожиданно начала наступать, просто невозможна. Это что-то фантастическое и нереальное. Россия способна перебросить на фронт за довольно длительный период не больше 200 тысяч человек – одеть, обмундировать, вооружить и накормить их. Больше – невозможно, этого ей не позволяет сделать логистика: транспорта нет, железных дорог не хватает, автобусов не хватает. А когда речь идет о переброске 200-300 тысяч человек, это все прекрасно видно. Сплетни о том, что российских мобилизованных провозят в железнодорожных цистернах, – это хорошая история для блокбастера, но в реальной жизни так армии не перебрасывают. Сегодня невозможно подготовить ударный кулак с бронетехникой, артиллерией, большим количеством живой силы так, чтобы никто со спутника или самолета-разведчика этого не заметил.
Tymofiy: Какие цели относительно России преследуют США в этой войне? Что с РФ в итоге должно произойти? Порой складывается впечатление, что Запад еще не определился, чего именно хочет от России, порой – что он очень не хочет разгрома РФ, порой – что его игра вообще направлена на Китай. Объясните, что на самом деле происходит, чего в этом контексте ждать нам, украинцам?
Александр Кочетков: Рассказы о том, что США хотят заставить Россию выступать на их стороне против Китая, – это вымысел тех, кто не в своем уме. Российские пропагандисты выискивают рациональное объяснение собственной неспровоцированной агрессии: то на них напали, то их хотят использовать против Китая, то кто-то посягает на их полезные ископаемые, то кто-то хочет захватить их территории.
В современном мире не нужны ни территории, ни полезные ископаемые – сегодня превыше всего ценятся стабильность, обязательность, прозрачность и предсказуемость в отношениях, а также общая работа над общемировыми проблемами.
США хотят, чтобы агрессия со стороны России прекратилась, и эта страна заняла то место в мире, которое заслуживает, учитывая ее экономические возможности – 3,2% мирового ВВП в лучшие времена, причем половину составляют деньги за энергоносители, то есть не высокотехнологическую продукцию. Одним словом, Россия – никто и звать ее никак. И не с ней лидерам ведущих стран говорить о судьбах мира. России лучше заниматься своими проблемами, газифицировать села среди Сибири, например.
Вот чего хотят от России США.
Кроме того, они хотят, чтобы Россия прекратила угрожать миру ядерным апокалипсисом и другими ужасами, поскольку это действительно пугает мир и мешает развиваться мировой экономике. Нужно, чтобы Россия стала предсказуемой и неагрессивной.
Наилучший вариант, о котором мечтают Штаты – сценарий распада России по примеру Советского Союза. Речь идет о постепенном распаде под контролем мирового сообщества, а для этого сначала нужно, чтобы у России возникли экономические сложности в связи с военным поражением, чтобы она отказалась от ядерного оружия и распалась на 20 с лишним кусков.
Вот чего хотели бы США. Однако есть желание, но нет алгоритма его реализации. Цель проста – как сформулировал сам Путин, "вырвать клыки у российского медведя", чтобы он никому не угрожал, а бегал по клетке в зоопарке и рычал.
Украина находится на острие того инструмента, с помощью которого реализуется эта цель относительно России, потому нам сложнее, чем другим.
Главред: Как вы считаете, а Путин не понимал, что, начиная войну против Украины, он, по сути, помогает Соединенным Штатам сделать Россию такой слабой, какой хотят ее видеть в Вашингтоне?
Александр Кочетков: Нет, абсолютно не понимал.
В свое время в рамках профессиональных контактов я общался с администрацией Путина и с теми, кто формировал его мировоззрение – у них и вправду искаженное видение мира, в частности, Украины. Свою же значимость они видят гипертрофировано. Мир они считают слабым, мягким, небоеспособным и недееспособным, склонным к договоренностям за деньги или другие выгоды. Иными словами, там считают, что все – лохи, и только россияне – бойцы. И те люди, которые в России принимают решения, искренне в это верят. Это бандюганы из 90-х, которые ходили в малиновых пиджаках с ножом и все "решали", мир для таких – это те бизнесы, которые отжимали в те годы. По такому же принципу Россия и Крым захватывала и была уверена, что ей за это ничего не будет. В РФ рассчитывали на быстрый разгром Украины, ее захват, чтобы мир ничего не успел поделать и был вынужден согласиться с тем, что случилось. Следующими стали бы Польша и страны Балтии. Таким образом, российская верхушка намеревалась заставить мировых лидеров сесть с ней за стол переговоров и делить мир по правилам России, поскольку она сильнее.
Но ничего у России не получилось.
Artem: Ваш прогноз – что устроит нам Россия к годовщине масштабной войны? Каким может быть 24 февраля в этом году?
Александр Кочетков: Если у России останутся технологические возможности, то вблизи этой даты будет один из самых массовых ударов по Украине ракетами и беспилотниками. Это даже не обсуждается.
То ли до 24 февраля, то ли после – это будет зависеть от миллиона факторов, которые сейчас предусмотреть нельзя – Россия попытается пойти в масштабное наступление.
Совершенно очевидно, что среди прочего будет имитация наступления со стороны Беларуси. Там будет сформирован ударный кулак – около 20 тысяч военнослужащих, из которых будет 5-10 тысяч белорусов-контрактников.
Белорусы считают, что они способны зайти в Украину и вернуться домой с деньгами. Зайти-то они могут, но недалеко, да и домой они вряд ли вернутся, и уж точно не с деньгами. Это будут картофельные драники с мясным фаршем на природе. Потому что наступления со стороны Беларуси в Украине ждут очень предметно, это уже не та ситуация, что год назад.
На мясокомбинатах есть конвейер – к промышленной мясорубке движется полоса транспортера, и мимо этой мясорубки никак не пройти, то есть живое или не живое, все в мясорубку. Из Беларуси в Киев ведет несколько дорог – они будут похожи на этот конвейер мясокомбината. Очень не рекомендую.
Впрочем, стопроцентно будет попытка наступлением со стороны Беларуси отвлечь наши силы.
Кроме того, совершенно точно будет попытка наступления и захвата Донецкой и Луганской областей, а также возвращения Херсона и продвижения в сторону Запорожья. Россияне надеются захватить Запорожье, потому что без него получается бред: РФ присоединила к себе Запорожскую область, а ее центр контролируется Украиной, что чересчур даже для России, иррациональной и абсурдной страны. Вот они и будут пытаться захватить Запорожье, чтобы можно было как-то объяснить эти идиотские изменения, внесенные в конституцию.
Все эти планы совершенно очевидны, причем настолько, что я об этом спокойно могу говорить в эфире. Соответственно, об этом прекрасно знают в Генштабе и объединенном командовании – и натовском, и штатовском, и европейском. Все к этому готовятся и прорабатывают операции.
Наши силы не должны менять стратегию, которая приносит успех. И, скорее всего, мы будем сдерживать попытки противника наступать, изматывать наступающие части, а потом нанесем серьезный контрудар по ряду направлений – и там, где держим оборону, и там, где нас враг не ждет. Впереди масштабный контрудар, в котором будут участвовать наши военные, обученные и вооруженные на территории наших союзников, экипированные и оснащенные бронетехникой, то есть будет все то, что в России называют "на нас наступает НАТО". Наши бойцы с натовскими вооружениями, на натовских автомобилях, да еще и козыряющие разными английскими словечками, которые они узнали, отучившись где-нибудь в Великобритании… В общем, после нашей контратаки у россиян будет четкое ощущение, что на них налетели десантники США. Так было в Харьковской области, в направлении Изюма и Купянска, это же ожидается и весной 2023 года.
Впрочем, война требует величайшего напряжения и, к сожалению, величайших жертв от Украины. Мы находимся на острие инструмента приведения мировой справедливости.
Master: Допускаете ли вы, что российские войска смогут дойти до тех же населенных пунктов, что и в начале 2022-го, то есть до пригорода Киева?
Александр Кочетков: Категорически нет. Дойти до пригорода Киева можно было при двух условиях.
Во-первых, в феврале 2022-го мы их не ждали, а точнее ждали, но думали, что агрессия будет на Донбассе. Мы продолжали считать Россию и ее руководство более рациональными, чем они есть. Нам и в голову не могло прийти, что эти идиоты попрутся через зараженную Чернобыльскую зону, через Рыжий лес, где зашкаливает радиация.
А вот в аэропорте Гостомель россиян ждали. Также никто не предполагал, что россиянам так легко удастся зайти через Крым, с юга. Перешеек маленький, потому достаточно было сидеть в стороне с несколькими установками залпового огня типа Града, Урагана или Смерча и постепенно с расстояния 80 км сносить россиян с этого перешейка. Но, к сожалению, этого не произошло.
Однако ничего подобного повториться уже не может. Все уже научены, что россияне могут учудить что угодно: под землей пролезть, по речке без акваланга плыть, через Чернобыльскую зону иди… Их ждут уже везде. Мы поняли, что они конченые, абсолютно безголовые и совершенно не ценят жизнь.
Во-вторых, чтобы дойти примерно до тех мест в Киевской области, куда российские войска дошли в прошлом году, им нужно не менее 200 тысяч человек. Такую группировку невозможно скрыть в условиях, когда существуют беспилотники и спутники. Они не могут незаметно двигаться такой группировкой в направлении Киева вместе с техникой, бронетехникой, обозами… Всего этого нет, ни мы, ни союзники этого не наблюдаем. Если Россия будет формировать такую группировку, Украина будет реагировать, она к этому готовится. Мы уже знаем, как встречать россиян, у нас уже есть чем встречать.
Буква зю: Как у России обстоят дела с ресурсами, вооружениями, ракетами, то есть возможностью воевать интенсивно и долго? Не являются ли разговоры о том, что у россиян жесткий дефицит ракет, что Россия уже почти выдохлась, что она воюет танками-памятниками, попыткой выдать желаемое за действительное? Проще говоря, способна ли Россия вести войну еще несколько лет?
Александр Кочетков: Рекомендую не верить никакой пропаганде – ни вражеской, ни собственной, а опираться на здравый смысл и те источники информации, которым можно доверять.
Россия – колоссально ресурсная страна. И она сейчас перешла к формату войны на истощение. Но это бредовый формат. Если бы РФ вела войну на истощение против Украины, это имело бы смысл, ведь она больше нашей страны, и мы бы истощились значительно быстрее, чем Россия. Но война на истощение против ведущих стран мира – это гарантированный проигрыш.
Тем не менее, в России приняли ряд решений и распоряжений об интенсификации производства военной продукции и обмундирования.
Ракеты. Сегодня Россия производит порядка 50-70 более-менее современных ракет, включая Калибр и Х-101, а также модернизирует печально известную Х-22, которая была выпущена по Днепру и Кременчугу. За две недели РФ может подготовиться и осуществить запуск этих 50-70 ракет. Меньше запускать нет смысла – мы их все собьем, потому чем больше ракет, тем сложнее нашей ПВО. Плюс они добавляют беспилотники, чтобы усложнить задачу ПВО. На такие относительно массовые удары раз в две недели они способны за счет собственного производства. Так что эти удары не прекратятся, пока у нас продолжаются военные действия. Нельзя говорить, что у России закончатся ракеты.
При этом ракеты класса Кинжал – достаточно хорошие гиперзвуковые ракеты – остались в небольшом количестве, стратегический резерв. Их Россия не использует, бережет для реального столкновения с НАТО. Та же самая ситуация с ракетами Искандер. Их осталось уже 25%, потому Искандеры не используют, хранят для противостояния с НАТО.
Тем не менее, ракетные атаки старыми и вновь производимыми ракетами будут продолжаться.
Танки. Россияне производят и расконсервируют танки, немного их модернизируя. И это вполне правильное решение с их стороны. Ведь по современным нормам танк воюет от трех часов до четырех дней, если идут наступательные действия. Потому все равно какой это танк – современный или модернизированный Т-55, ведь их все одинаково сожжет Javelin. А 122-милиметровая пушка и у того, и у того приблизительно одинаковая, то есть они будут стрелять по нашим позициям, прикрывать свою наступающую пехоту, и плевать, какого года выпуска этот танк.
Также у России есть определенные запасы авиации. Ей есть чем наступать, но этого недостаточно, чтобы обеспечить перелом в войне.
Безусловно, Россия не скажет, что у нее кончилось оружие, потому заканчиваем войну. Советский Союз наклепал этого барахла невиданное количество. Там на сибирских магистралях в Забайкалье на рельсах до сих пор стоят паровозы 30-х годов, которые можно топить дровами и использовать.
Потому России нужно нанести такое военное поражение, чтобы там начались проблемы в общественно-политическом устройстве, чтобы регионы начали разбегаться в разные стороны, чтобы народ начал бухтеть, что жрать нечего. А количество "железа" позволяет России воевать еще долго, к сожалению.
Smilik: А почему так занервничала Москва, что случилось? На крышах в столице Российской империи устанавливают ЗРПК Панцирь, а в парке Лосиный остров – С-400. Так хотелось захватить Киев, что накликали войну в Москву? Но, если серьезно, для таких движений россиян наверняка есть весомые основания. Можно ли это расценивать как признак того, что у Украины в ближайшее время появятся дальнобойные ракеты – предоставленные Западом или собственного производства?
Александр Кочетков: Собственного производства – к сожалению, нет.У нас есть проекты, есть возможности, есть производственные мощности, однако даже проекты, утвержденные Министерством обороны, не финансировались. Потому ракет, способных долететь до Москвы или других заметных российских городов, у Украины нет. Хотя эта задача решалась еще в советские времена в Днепр в 60-е годы. Сделать ракету дальностью тысяча километров было сложным заданием в середине прошлого века, а сейчас эта простая задача. Это можно сделать едва ли не на машинно-тракторной станции где-то в колхозе, если топливо будет. Но, к сожалению, не сделали…
Тем не менее, Украина уже продемонстрировала, что у нее есть возможности долетать вглубь территории России до тысячи километров – у нас есть постсоветские модернизированные беспилотники Ту-144 (Стриж). Поскольку они модернизировались с помощью наших западных партнеров, то там есть GPS-наведение, высокая точность, плюс он может лететь очень низко – 50-100 метров над землей, благодаря чему распознать и захватить его радиолокационными станциями крайне тяжело. Пример Энгельса показал, как далеко мы способны долететь.
Впрочем, у нас есть и другие возможности – профессиональный беспилотник Сокол-300, который тоже способен пролететь около тысячи километров, но не разбиваться в дребезги, как Стриж, а запускать ракеты, похожие на американские Hellfire, достаточно мощные, чтобы нанести значительные разрушения.
Так что у нас есть чем долетать вглубь российской территории.
Но вопреки тому, что россияне выстраивают систему ПВО, они почему-то считают, что НАТО вступит в непосредственный контакт, и авиация либо крылатые ракеты вполне могут полететь на Москву.
Россияне готовятся к тому, что НАТО, поддерживая Украину, дойдет и до непосредственного участия в войне, и рано или поздно на Москву полетят Томагавки.
Вот мы говорили о том, что России по силам запускать по нам 50-70 ракет за раз – это ощутимый удар. Однако НАТО одновременно может запустить тысячи ракет с разных концов мира: с океана, со Средиземного моря, из Европы – отовсюду. Несколько тысяч ракет перехватить невозможно, потому в России пытаются прикрыть хотя бы центры принятия решений в Москве. Именно для этого Россия перебросила в Москву с Дальнего Востока зенитные подразделения с оборудованием, комплексами, личным составом. Одним словом, Россия ждет вступления НАТО в войну на стороне Украины.
Главред: А вы как думаете, может ли НАТО действительно вступить в войну?
Александр Кочетков: К сожалению, единственный фактор, который может заставить НАТО вступить в войну – это попытка России использовать ядерное оружие. Попытка, не использование. О последствиях такого шага Россию уже предупредили и официально, и неофициально. Если США и НАТО в целом заметят признаки подготовки к использованию тактического ядерного оружия, они оставляют за собой право нанести и удар в ответ, и упреждающий удар с помощью высокоточного оружия, которое уничтожит стартовые позиции, командные пункты, любой бункер.
Сегодня нет никаких признаков того, что Россия готовится нанести ядерный удар. Нет ни фактов, ни авторитетных свидетельств о том, что Россия вправду обладает дееспособным тактическим ядерным вооружением, которое можно использовать. На бумаге значится, что у россиян в арсенале несколько тысяч тактических ядерных боеприпасов, но это не значит, что все они дееспособны и могут сработать. Ведь сразу после развала СССР из армии бежали в разные стороны и утягивали с собой все, что могли. В постсоветское время никто не занимался обороноспособностью, отслеживанием жестких температурных режимов, давления и влажности во время хранения ядерного оружия. Если за хранением стратегического ядерного оружия еще хоть как-то следили, то за хранением тактического – нет, поскольку никто не думал, что России когда-нибудь понадобится тактическое ядерное оружие.
Есть сомнения в том, что у России есть дееспособное тактическое ядерное оружие. Если бы прошли испытания тактического ядерного оружия, мы бы думали иначе. Но Россия таковые не проводит, поскольку сама не уверена, что это оружие у нее сработает. А если выяснится, что оно нерабочее, и это увидит весь мир, тогда король окажется полностью голым.
Кстати, недавно, уже во время войны, Россия проводила учения с использованием ядерного оружия, но из хранилищ вывозили габаритные макеты, которые имитировали ядерные боеголовки. Так россияне тогда заблаговременно предупредили об этом США, и Штаты наблюдали за происходящим. Россия очень не хочет, чтобы Соединенные Штаты думали, что она что-то затевает. Она очень этого боится.
Кроме того, 12-метровый стол, за которым Путин общается даже с ближайшим окружением, говорит о том, что он очень дорожит своей жизнью и хочет жить как можно дольше. А попытка применения ядерного оружия – это конец, причем сразу.
gf_43: Безусловно, радует, что лед тронулся и закрутились процессы по передаче Украине тяжелых вооружений и техники, однако этот же момент настораживает. С чем связана такая активность всех, почему именно сейчас кипит работа с организацией Украине поставок танков и много другого, беспрецедентные по объемам пакеты помощи, даже Нидерланды готовы рассмотреть передачу Украине истребителей F-16, если от Украины поступит соответствующий запрос... Что намечается, к чему подготовка? Когда все, что стянула сюда Россия, и все, что дают Украине, начнет стрелять, не превратится ли вся наша страна в такие же руины, как Мариуполь, Марьинка, Бахмут и т.д.?
Александр Кочетков: Начну с последнего. Вся страна – нет, в руину не превратится. А вот в зоне боевых действий будет ад, это совершенно очевидно. Прифронтовые города и сейчас страдают, а дальше будет еще хуже. Херсон, Николаев, Харьков, Одесса страдают серьезнейшим образом.
Все исторические события, в том числе войны, идут по неким шаблонам. Тем более, чемоданный фюрер копейка в копейку копирует своего коллегу – Адольфа. Путин хочет вернуться в круг сильных мира сего, но вслух этого произнести не может – этого никто не поймет, даже в России, где люди сразу зададутся вопросом, почему же они за эти амбиции должны умирать.
Как Гитлер, получив под Москвой по зубам, был вынужден отступить, так и Россия, получив по зубам под Киевом, была вынуждена отступить. Ровно через год фашистская Германия предприняла усилия по перелому войны, которая развивалась не в ее пользу. Такое же наступление ровно через год. И Путин копейка в копейку готовит такое же наступление ровно через год после начала этой немотивированной агрессии. Отданы приказы и распоряжения о подготовке, дополнительной мобилизации, расконсервировании техники, интенсификации производства ракет. Россия производит 50-70 ракет, а Путин приказал производить 300 в месяц. Он мог приказать производить и 3 тысячи ракет, но если комплектующих на 50 штук, то 300 штук никак не получится.
Тем не менее, известно, что Россия готовится к масштабному наступлению с намерением переломить ход войны, которая складывается для нее неблагоприятно. Соответственно, Запад готовится противостоять этой совершенно очевидной угрозе. У нас тоже знают об угрозе российского наступления, поэтому наши проявляют невероятную активность, чтобы добиться нужных поставок вооружений, и, в конечном итоге, их слышит мир. Вся активность Украины связана с тем, что нужно будет чем-то противостоять наступлению России. Уже не осталось тех, кто считает, что Россия зайдет, и все будет хорошо, тихо-мирно, как в Бердянске, где не было сопротивления. А там, где есть сопротивление, будет Буча: расстрелы, изнасилования, пытки. Этого никто не хочет, поэтому Украину и вооружают.
Nik: Есть ли у России еще что-то, что способно переломить ход войны в ее пользу?
Александр Кочетков: Занимался этим вопросом, анализировал, перебрал 10 возможных пунктов, включая абсурдные вроде расширения ЧВК "Вагнер" на всю Российскую Федерацию. Сейчас набрали порядка 40 тысяч зеков, а ведь можно и 400 тысяч набрать – на постсоветском пространстве зеков хватает. Ведь человеку несладко сидеть в тюрьме, а тут ему предлагают четыре месяца повоевать символически, а потом оказаться на свободе. Но выяснилось, что из всех набранных 40 тысяч на свободе вроде бы оказались 20, но и тех с помощью кувалды уговорили остаться ещё повоевать. То есть никто не вышел на свободу. Так что эта тема отпадает.
Главное, что Россия уже не может придумать никакого супероружия, а полтора десятка танков ничего не решает. Нужна массовость. Но закупки большого количества баллистических ракет у Ирана не складываются – никто не хочет помогать лузерам. А Россия – это лузер: она обещала за три дня взять Киев, за две недели – Украину, причем пообещала это всем, в том числе Китаю, Штатам, Европе, мол, вы квакнуть не успеете, а мы уже все порешаем, и будет сидеть в Киеве наше пророссийское правительство, как вы посадили тут проамериканское.
Так вот чего-то массового, способного изменить ход событий, у России нет. Разве что у нее вдруг появятся баллистические ракеты в большом количестве, которыми она массово будет атаковать Украину, тогда нам понадобится помощь американцев.
Главное – что бы россияне ни придумали, что бы ни запланировали, у них все умирает на уровне исполнения. Их система управления государством не заточена под решение сложных задач – мобилизационных, экономических и прочих. Она заточена на то, чтобы выкачивать природные ресурсы, грабить собственное население за счет налогов, обеспечивать несменяемость власти. Но осуществлять производственные задачи, которые ставит война, РФ не может. С инструментами вроде фомки, отмычки, кастета можно кого-то ограбить, но построить Диснейленд не удастся. Нужны другие инструменты, чтобы строить что-то хорошее и созидать. А в России вся система заточена на воровство и безнаказанность. Поэтому я не очень опасаюсь, что они способны сделать что-то. Придумать – да, реализовать – нет.
Inga: Поделитесь своим видением того, каким путем будет освобождаться Крым – военным или политико-дипломатическим? Будут ли в Крыму боевые действия, большая война? И может ли Россия отдать его без боя? А еще – какие события должны предшествовать началу операции по освобождению Крыма?
Александр Кочетков: Наиболее вероятным сценарием освобождения Крыма является военно-политический путь решения проблемы. Он предусматривает, что, во-первых, мы начнем доставать разными средствами и вооружениями до любой точки Крыма и разнесем максимум военных объектов на территории полуострова. К счастью, Крым не очень плотно застроен – это не застройка центральной Украины. Там достаточно много свободных мест, где можно точечно бить по военным целям: аэродромам, скоплениям техники, зенитным и прочим установкам. Мы должны добиться того, чтобы из Крыма, с базы в Севастополе сбежали все оставшиеся корабли в сторону Новороссийска. Украинским войскам нужно будет зайти в Крым примерно до Армянска и Красноперекопска, то есть пройти перешеек. Если мы его проходим, это будет значить, что мы дальше сможем двигаться совершенно спокойно по всему Крыму.
Кстати, к этому моменту уже не должно быть Крымского моста. Не знаю, что с ним случится – рассосется, снова взорвется, что-то к нему прилетит или сам завалится, но его быть не должно. Это то условие, которое должно быть соблюдено.
Возле Красноперекопска и Армянска можно остановиться. С этого момента можно начать дипломатические разговоры о Крыме с условием того, что мы можем прилететь в любую точку высокоточной ракетой. Тогда разговоры пойдут более-менее нормально. Но этому должен предшествовать выход к Азовскому морю, Бердянску и перерезание сухопутного коридора из России в Крым, выход к Мариуполю и прочее.
А просто наступление на Крым ни к чему не приведет. Должно быть масштабное контрнаступление и в районе Донбасса, и перерезание сухопутного коридора в районе Мелитополя и Бердянска, и выход до административной границы Крыма. Тогда процесс может пойти.
Скорее всего, у нас есть практическая возможность отвоевать Донбасс. Хотя абсолютно не понятно, что потом с ним делать. Он сейчас в ужаснейшем разрушенном состоянии, а сколь-нибудь серьезные бои просто сравняют его с землей. Восстанавливать его будет очень непросто, это ужасающая проблема. Там на 30 лет нужно делать какую-то рекреационную зону, чтобы просто восстанавливать эту территорию как место для возможной жизни.
А по Крыму можно двигаться и наступать достаточно быстро – там степи, защищать их трудно. Если у нас появятся танки и колесная бронетехника, то мы пройдем там пулей. Я считаю, что Россия будет соглашаться на длительный процесс, исчисляемый годами, неуклонного возврата Крыма поэтапно. Нужно дать России возможность вывести из Крыма корабли, базу Черноморского флота, тем россиянам, которые туда приперлись после аннексии, свалить оттуда. Это все будет требовать времени.
И тут военно-политический путь вполне уместен при условии, что все остальные территории освобождены военным путем.
Главред: На сколько лет может затянуться процесс освобождения Крыма, если, как вы говорите, дипломатическая часть пути будет длительной?
Александр Кочетков: От 7 до 25 лет. Наиболее быстро это можно сделать примерно за семь лет, но это маловероятно. 25 лет – это будет нечто, похожее на Тайвань, то есть весь мир признает, что Крым украинский, но постепенный его возврат может растянуться на 25 лет. Нужно, чтобы сменились поколения. Когда происходят военные действия, когда пролилась кровь, противоречия настолько острые, что невозможно интегрировать этот регион без постоянных конфликтов, без партизанской и прочей войны. Нужно, чтобы сменилось поколение, отсюда и появляются сроки, скажем, 25 лет, чтобы те люди, которые воевали, чья кровь или кровь близких пролилась, естественным образом ушли из жизни или с общественной арены.
Но есть вариант, что мы начнем военным путем освобождать Крым, что у нас появится такая технологическая возможность, и мы практически дойдем до побережья. Сценарий, предполагающий чисто военный путь освобождения Крыма, есть, но он, на мой взгляд, менее вероятен.
Fargo: Ваш прогноз, когда закончится эта война, насколько велик шанс, что уже в этом году мы вернемся к мирной жизни?
Александр Кочетков: Самый быстрый вариант – это осень 2023 года. Этот вариант предусматривает, что весной будет российское наступление, а потом украинское контрнаступление и разгром российских войск. Летом на базе этого разгрома случатся перемены в Кремле, при этом Путин необязательно исчезнет – он может сместиться на символическую должность. А уже затем начнутся предметные переговоры на украинских условиях, и тогда в начале осени возможно постоянное прекращение боевых действий.
Однако пока Россия существует в ее нынешнем виде агрессивной недоимперии, которая стремится отстроить империю, агрессия будет продолжаться. Россия будет готовиться. Это будет не постоянный мир, а постоянное прекращение боевых действий. А вот когда в России начнутся внутренние процессы смены власти, мы сможем говорить о реальном мире.
Кстати, между Россией и Японией мира (мирного соглашения) до сих пор нет, но они не воюют.
Так что есть вариант, что в 2023 году в Украине прекратятся боевые действия, и будет некоторая пауза, но это не будет значить, что война закончилась.
Главред: А насколько это вероятный вариант?
Александр Кочетков: Это вовсе не фантастический сценарий. С 33-процентной вероятностью случится именно так. 33% на то, что война будет длиться до трех лет, еще 33% – что это продлится 10 и больше лет.
Fargo: Закончится ли война сразу после выхода на границы 1991 года? Или нам придется жить так, как живет Израиль, пока в России не сменится правящий режим, или она просто не развалится?
Александр Кочетков: Пока в России не сменится режим, пока с ней не произойдет то же, что и с Германией после поражения во Второй мировой войне (там изменилась социальная психология), так и будет. Нам необходимо будет создать 150-километровую нейтральную зону, надеюсь, за счет территории России. Такая зона между российскими и украинскими войсками будет нужна для того, чтобы ни один Град или Ураган не мог перелететь через нее. Возможно, между сторонами будут стоять натовские миротворцы.
Когда мы выйдем на границы 1991 года, будет нечто похожее на ситуацию после Минска-2, когда тоже стреляли, но военные действия не были настолько интенсивными. Если удастся создать 150-километровую зону, тогда и стрелять не будут.
Дмитрий: Заметны ли, на ваш взгляд, в российском обществе предпосылки для внутреннего взрыва или гражданской войны? Есть ли признаки, что подобные идеи вызревают в умах тех, кто может претендовать на власть после Путина?
Александр Кочетков: Нет, нет никаких признаков. Во время Майдана мы ругали россиян – мол, они рабы, холопы и прочее, но даже эти жесткие оценки оказались заниженными. То есть уровень терпимости и покорности россиян оказался выше наших самых плохих представлений. Те россияне, которые выехали из РФ и находятся за рубежом, немного бурлят. Но у них даже близко нет идеи попытаться создать тайную организацию, которая совершит революцию или военное восстание в России. Они даже об этом не задумываются. Они убеждены, что ничего не получится, даже если в это вбухать миллиарды, никто в России не вспыхнет.
Россия способна меняться, когда процессы идут и сверху, и снизу. Когда низы уже так допекло, что они решают, что дальше так жить уже нельзя именно в экономическом и практическом смысле, то есть будет не на что выпить и закусить, это беда, которая поднимет Россию. Или если ребенок просит игрушку или мороженое, а папа не может позволить купить это.
При этом наверху тоже должна начаться некая склока, разборки, борьба за власть. Когда два эти момента совпадут, тогда и начнутся большие процессы. Пока этого нет.
Принципиально важная вещь: это происходит внезапно, никто этого не прогнозирует и не ожидает – бах, и там начинается страшная заваруха. Такое в истории России было неоднократно. Никто не предвидел февральскую революцию или октябрьский переворот. Никто не верил, что Советский Союз рухнет в одночасье.
Котел на огне, крышка привинчена, давление внутри растет, но крышку еще не сорвало – сорвать может в любой момент. А пока со стороны смотришь на котел – вроде крепко стоит, не шатается.
Пока что реальных признаков возможного внутреннего взрыва в России нет. Силовая структура значительно сильнее, чем протестные настроения. Разве что российская молодежь немного хулиганит и с чем-то не соглашается, но это не делает погоды на уровне страны.
Главред: А те процессы, которые сейчас происходят в российской военной верхушке, то же противостояние Пригожина и российского министерства обороны – эти противоречия способны перерасти в более серьезные процессы, которые могут привести к дестабилизации в России?
Александр Кочетков: Нет.Эти процессы, к счастью, уменьшают и так небольшую боеспособность и эффективность российских войск на фронтах. Например, сменилось руководство, пришел к рулю Герасимов, который не любит Пригожина, и вот сейчас Вагнеру будут давать меньше бронетехники, меньше поддержки авиацией и т.д., то есть они будут друг друга подставлять. Это нам на руку, когда они ставят друг друга в неловкое положение.
Однако эти внутренние разборки в военной песочнице не влияют на общий процесс, который идет вверху. Вверху другие игроки и другие разборки. Нового демократического лидера в России просто нет. Это никакой не Навальный, не Ходорковский. Это должны быть какие-то новые люди, которых мы в этом качестве пока даже не наблюдаем. Условно говоря, таким человеком может оказаться какой-нибудь Дудь, который существует где-то в интернете, но никому и в голову не придет называть его потенциальным политиком российского национального масштаба. Какая-то такая фигура потенциально должна возникнуть в России.
Но перед этим по исторической традиции в России будет прокладка – промежуточное правительство. Когда Сталин умер, его окружение выдвинуло никакого Маленкова, который какое-то время поруководил, продолжая линию Сталина, но не обладая его харизмой и прочим, а затем пришел Хрущев и затеял развенчание культа Сталина. Нечто подобное должно произойти в России после Путина. Путина отодвинут – живого или мертвого, это не столь принципиально. Там появятся какие-то патрушевы, то есть никакие политики, которые будут продолжать линию Путина, но через время должен будет возникнуть сегодняшний Хрущев, который затеет развенчание культа личности Путина.
Этот путь в той или иной степени Россия гарантированно пройдет.
Mitia: Какими будут неизбежные последствия войны в Украине для РФ? Может ли ее постичь та же участь, что и СССР, то есть частичный или полный распад?
Александр Кочетков: Распад России – это единственный вариант, который обеспечит нам мир на десятилетия. Распад РФ, желательно контролируемый, который приведет в том числе к утрате ею ядерного оружия. В таком состоянии Россия перестанет представлять угрозу для всего мира и распадается на отдельные части.
РФ – это искусственно сшитое образование. Там Чечня мечтает и никогда не забудет о том, что она хочет быть самостоятельной, Башкортостан, Якутия и прочие. Все они не русские ни по традициям, ни по культуре, ни по вероисповеданию. Они искусственно удерживаются в этом образовании и с удовольствием раскатятся в разные стороны. Пока их объединяет диктат Москвы и ненависть к ней.
В свое время, когда я был одним из руководителей Министерства внутренних дел, мы после Майдана 2004 года ездили в Москву и общались с руководством МВД РФ. Они тогда говорили, что если в Москве за сутки не разогнать майдан, то приедут люди из Тулы, Рязани, да отовсюду и начнут грабить Москву. Они приедут злые и голодные. А в Москве местные бандиты достанут оружие и начнут отбивать свои торговые точки. То есть два профессионала, два российских милиционера говорили, что, если в Москве за сутки не разогнать майдан, это будет все, рухнет вся Россия. Потому что регионы ненавидят Москву.
Контролируемый распад РФ был бы крайне желательным, я сам об этом говорил и даже предлагал некие концепции такого распада. Запад интересуется этими вещами. Вполне возможно, что, если поражение России будет весомым, зримым и неопровержимым даже для Медведева и ему подобных, это приведет к серьезнейшим потрясениям и изменениям в России, вполне возможно, и к распаду. Но распад – это не сразу, а лет через пять-семь.
Абсолютно неизбежными будут экономические последствия, ведь Россия выброшена из числа держав, с которыми кто-либо хочет иметь дело. Она вылетает из выгодных экономических схем и теряет статус "мировой бензоколонки".
Также неизбежны судебные преследования российской верхушки, то есть трибуналы и наказания в той или иной форме.
Россия неизбежно превратится в страну-изгоя. К россиянам по всему миру будут относиться как к зачумленным, к ним будут испытывать отторжение.
Если упадок будет серьезным и стихийным, Россия потеряет и часть территорий. То есть она не просто разделится, а потеряет часть территорий. Как тут не вспомнить о Курилах, которые, ясное дело, принадлежат Японии, а также о восточных территориях РФ, где идет плавная экспансия Китая уже лет 20, и, когда Россия начнет сыпаться, китайцы просто эту экспансию расширят и зафиксируют. Но потери могут быть и намного большими.
Не Украина будет отгрызать куски от России, а другие страны, например, та же Финляндия, у которой оттяпали Карелию. Это будет происходить естественным путем: отделившиеся от России территории будут стремиться к более успешным соседям – к Финляндии, Японии, Польше и даже Монголии. Даже Монголия будет успешнее и предпочтительнее, потому что стабильнее.
Главред: А в Украину стремиться будут?
Александр Кочетков: А мы их не будем впускать. Россиянам страшно стремиться в Украину, потому что мы их ненавидим лютой ненавистью, и есть за что. Мы уже не можем делить на "хороших русских" и "плохих русских". Мы россиянина сначала ненавидим, а уж 25-тым делом разбираемся, заслуживает ли он этой ненависти. Россияне перешли черту. Их даже не надо расчеловечивать – они расчеловечили себя сами значительно успешнее и масштабнее, чем кто-либо мог это сделать.
Нам будет очень сложно даже с "хорошими русскими". Мы не сможем иметь ничего общего с ними на протяжении как минимум одного поколения.
Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред
Читать Главред в Telegram
Главред в Google News
