Жены, отцы и матери заявляют: сегодня Минский формат переговоров — неэффективен, а его участники больше занимаются политикой, нежели гуманитарной миссией. Поводом для подобных резких высказываний послужило отсутствие результатов работы трехсторонней контактной группы в белорусской столице. Другими словами, через Минск никого не освобождают.
Даже выйдя с пресс-конференцией, многие подбирают слова и опасаются от журналистов неудобных вопросов. Их жизнь — как две параллельные реальности. В одной — они должны жить буднями, растить детей, ходить на работу, в другой — то и дело выходить с протестами на майданы и приходить на встречи в стены парламента или Администрации президента. Но обе реальности объединяет одно — эти люди ждут своих сыновей, мужей, отцов.
Ждут часто безмолвно и безропотно. Ведь им долгое время говорили, что молчание — лучший помощник, а слишком громкие заявления или резкие движения могут навредить процессу освобождения родных или же им самим. Помню, как после публикации одного из материалов, мне звонила жена одного из заложников террористов и просила убрать несколько строк со словами: "Почитают — его посадят в яму!".
Иногда кажется, что какой-то внутренний страх не дает многим двигаться. Конечно, нам с вами сложно представить или ощутить все те эмоции, которые живут в сердцах матерей, сыновья которых уже годы находятся в руках преступников, и процесс освобождения их не движется. Многие уже в начале разговора начинают плакать, отказываются от бесед с журналистами, но при этом просят рассказать об Иване, Саше, Сереже, ведь на самом деле им хочется кричать о своей беде. Но ком в горле не позволяет.
И вот эти простые люди выходят с заявлением к журналистам. Они читают речи с бумаги и лишь иногда отрывают глаза от нее. Родственники говорят о бездействии минской группы, а фактически намекают, что государство Украина за два года, пока их родные находятся в заложниках, не предпринимало активных действий по их освобождению.
По подсчетам самих родственников заложников, в этом году из рук террористов удалось вырвать только 18 человек, в то время как в официальных списках указано 109 фамилий (57-ти из них местонахождение установлено, остальных — нет), а в неофициальных — более трехсот.
Сегодня все разговоры о заложниках сводятся к спискам: "Есть ли муж в списке?", "Ваш сын в списке, не волнуйтесь", "Списки уточняются", "Списки поданы", "В наших списках не 47 человек, а 57"… Их мало кто видел, но о них многие слышали. Всем родственникам, с которыми мне лично удалось пообщаться, участники переговорного процесса повторяют примерно одно и то же: "Ваш сын, муж, брат, отец есть в списках на обмен". Так, например, почти два года говорили Маргарите Кушнировой, жене полковника Ивана Безъязыкова, освобожденного летом этого года. Как после стало известно, начальника разведки у них не было. И, возможно, это и к лучшему — волонтерам удалось договориться об освобождении, к которому на более позднем этапе присоединилась СБУ и дало людей на обмен. Можно предположить, если бы полковник был в списках, сидел бы он в "ДНР" (террористическая организация. - ред.) до сих пор.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Полковник Иван Безъязыков: безоружные, мы пошли договариваться об эвакуации тел и попали в плен
Как сегодня сидят, например, 32 патриота Украины в макеевской колонии №97. Они без связи с внешним миром и возможности получить или отправить хоть какую-то весточку родным. Их фактически охраняют сотрудники ФСБ, они же ведут допросы и воспитательные беседы, пытаясь склонить тех, кто пошел защищать Родину, на свою сторону. Имена этих людей находятся в списках, который уже успели назвать "московским", или "списком Кремля". Именно их Россия через боевиков хочет обменять на конкретные привилегии — как то амнистия или выборы на оккупированных территориях.
Минск — надежда и боль людей, которые вышли к журналистам. Каждую новую встречу в белорусской столице они ждут с нетерпением и после каждой такой неимоверно расстраиваются, что результатов нет. Многие вспоминают те времена, когда освобождением пленных ребят занимались волонтеры — кому-то удавалось забрать сыновей без обмена, за кого-то СБУ давала сепаратистов, террористов и даже наемников — кадровых российских военных. Так было до лета 2015 года. С подписанием Минских соглашений и появлением единого координационного центра по освобождению при СБУ ситуация, если так можно мягко сказать, изменилась. И главным новшеством оказалось формирование единого списка людей на обмен, с которым украинская сторона стала ездить в Минск. А еще и в Кремле поняли, что заложники на Донбассе — козыри в руках подконтрольных ему террористов.
Ныне в Минске, а скорее всего за его пределами, продолжаются торги, или как мы привыкли говорить — переговоры. Но все так тихо, что иногда начинаешь сомневаться, идут ли такие вообще. Как сказал на пресс-конференции Сергей Кодьман, отец пленного военного Алексея Кодьмана: "Процесс обмена военнопленных стал предметом торга тайной дипломатии, что является недопустимым". Скорее, это не переговоры, а просьбы, уговоры, угрозы — давление на Кремль. А тот не сдается. Иначе, почему наши уполномоченные в Минске по гуманитарным вопросам то и дело бросают на ветер политические фразы, как то, например, "все ключи от всех тюрем находятся в Кремле" или "в Минске многие ведут переговоры, но в Минске этот вопрос (освобождение заложников, — Авт.), увы, не решается".
Тот, кто говорит, что решается вопрос не в Минске, в последние время часто ездит в РФ. Что привозит — неизвестно. В прессу лишь попадают фото, как он в чудесном расположении духа сидит рядом с пресс-секретарем президента РФ Дмитрием Песковым во время выступления Владимира Путина в Сочи на заседании международного дискуссионного клуба "Валдай".
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Волонтер Олег Котенко: "Рано или поздно Путин бы понял, что заложниками можно торговать".
Но при всех замечаниях родственников пленных к участникам переговорной группы в Минске от Украины, никто не хочет ее изменить. Их позиция проста: Ирина Геращенко и Виктор Медведчук должны работать и выполнять возложенные на них президентом функции, стать по-настоящему эффективными и решительными. Как бы странно это ни звучало. Еще один вариант — усилить минскую группу, но лишь в том случае, если в ближайшее время прогресс не наметится. Кем? Этот вопрос открыт. Важно понимать: матери и отцы, жены и дети ждут освобождения своих родных даже не завтра, а уже сегодня.
Где об этом договорятся? Да хоть в Москве, хоть в Минске. К слову, очередное заседание в белорусской столице намечено на 23 ноября. Не надо забывать, что Верховный главнокомандующий Петр Порошенко говорит, что Минск — это единственный путь к миру. А значит — и к освобождению заложников.
Сегодня боевики настаивают на освобождении 47 украинских военных и гражданских и более чем 600 своих. Именно так террористы из ОРДЛО представляют обмен по формуле "всех на всех". Как утверждают в СБУ, в листе пожеланий террористов есть как те лица, кто не причастен к событиям на востоке, так и личности уже освобожденные по украинским законам, и те, кто попросту не хочет переходить на ту сторону — они предпочитают отсидеть свой строк в официальных исправительных заведениях Украины, а не возвращаться к боевикам и вновь брать оружие в руки. Адекватные ли списки с той стороны — оценить трудно. Если мы можем предположить, кого могут отдать нам, то кого хотят с той стороны — нет. Думается, если бы действительно, были в ком-то заинтересованы, не тянули бы месяцами и годами и не убивали бы время за уточнениями списков. Поэтому можно допустить, что в списках боевиков нет даже фамилий, которые могут интересовать ту сторону, и создаются они лишь для галочки. Более того, говорят, что, например, граждане РФ передаются по каким-то другим, неизвестным нам, квотам.
К слову, выполнение шестого пункта Минских соглашений сегодня невозможно — невозможно совершить обмен в формате "всех на всех". И так будет до тех пор, пока не наступит день, когда Украина получит полный контроль над оккупированными боевиками территориями Донецкой и Луганской областей. Простой пример: несколько недель назад боевики взяли в заложники судью Апелляционного суда Луганской области Виталия Руденко. Тот пытался проехать Краснодон на похороны отца. Сначала переговорщики с украинской стороны думали, что смогут освободит судью за несколько дней. Не получилось. Теперь он "под арестом" по обвинению в "государственной измене", мол, тот якобы своим решением арестовал директора водоканала, из-за чего ЛНР осталась без воды. Говорят, Руденко внесен в списки на обмен.
Родственники заложников уверены: Украине необходимо более активно искать формулу для освобождения заложников и реализовывать ее. Последний предложенный вариант: "один к четырем". Глава СБУ Василий Грицак своим словом подтвердил готовность осуществить такой обмен. Слово за боевиками и РФ.
При этом очевидно, что Украина в своих СИЗО и тюрьмах может удерживать либо преступников, либо людей, которые, по мнению правоохранительных органов, нарушили закон. В это же время статус задержанных боевиками лиц непонятен. Если разобраться с точки зрения прав человека, то все они жертвы террористов. Но об этом Украина предпочитает молчать. Как и не вступает с открытым протестом против слов, так сказать, представителя "нейтральной стороны" — руководителя гуманитарной группы в Минске Тони Фриша. Тот после посещения заложников на Донбассе в интервью украинскому журналисту назвал наших военных не иначе как "задержанные". Правда, после он уже не выражался так категорично, а настаивал, что он — нейтральная сторона, поэтому не может говорить иначе.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Партизан Владимир Жемчугов: мне было тяжело и больно, но я в лицо говорил, что они — оккупанты и предатели
Хотя как гражданин демократической страны, разве уважаемый г-н Фриш не должен был бы в первую очередь пойти в полицию и написать заявление, что он знает, где преступники удерживают заложников? И более того, использовав свой международный мандат, на весь мир заявлять о содеянном преступлении! Но этого не произошло. С этим вынуждена мириться и украинская сторона.
Таким образом, либо у Украины нет аргументов, чтобы давить на того, кто решает судьбу заложников на Донбассе — Путина, либо цена вопроса слишком велика, поэтому и решено пока жертвовать свободой патриотов Украины. Остается — переложить ответственность на мировое сообщество и давить на хозяина Кремля через, например, участников "нормандского формата". При этом надо понимать, что лидеры Франции или Германии, помогая Украине, иногда действуют в ущерб собственных интересов. Это касается и США. Когда вспоминаешь о помощи с другого материка, сразу же возникают поправки на недавно состоявшиеся выборы и неясную политику Трампа относительно Украины.
Сегодня ясно одно — многие родственники заложников еле сдерживают слова и порывы. Им реально надоело молчать и ждать. На вчерашней пресс-конференции они и так сказали больше, чем хотели. Но в таком состоянии они могут быть не только активными и решительными, но и уязвимыми — не ведущими, а ведомыми. Тогда темой заложников могут воспользоваться и уже пользуются политики для решения политических задач и создания позитивного имиджа. Они играют как напрямую, так и через посредников –несколько женских объединений, якобы представляющих интересы всех родственников заложников террористов на Донбассе.
Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред
Читать Главред в Telegram
Читать Главред в Viber
