Вадим Аристов: Пандемия COVID-19 продлится еще года три, но после нее будет новая

На сайте Главред состоялся чат со стратегом, инфекционистом, консультантом по управлению изменениями Revival Institute for Future Вадимом Аристовым. Общаясь с читателями, он рассказал, почему Украине осенью не удастся избежать жесткого локдауна, когда ждать пика новой волны эпидемии коронавируса, насколько наша страна готова к этой волне, а также почему в этом сезоне скачок заболеваемости в Украине будет вдвое больше, чем в предыдущем.

Кроме того, инфекционист рассказал, насколько эффективны имеющиеся вакцины от COVID-19, раз в сколько месяцев, вероятнее всего, нам придется делать прививки, способны ли варианты вируса "Дельта", "Лямбда" и "Мю" пробивать полученный в результате болезни или прививки иммунитет, стоит ли надеяться на коллективный иммунитет, на какие риски подвергает себя невакцинированный человек, в частности, могут ли его уволить с работы.

Представляем стенограмму чата с Вадимом Аристовым.

Fargo: Сколько доз вакцины и на какие суммы "скиснет" в Украине в ближайшие месяцы, оставшись невостребованными среди украинцев? Случалось ли хоть в одной стране мира во время этой пандемии, что вакцина оказывалась лишней, потому что люди просто не хотели прививаться? Или в нашей стране "прокисшая" вакцина не пропадет – ее просто вколют кому-то, подделав дату?

Вадим Аристов: Вакцина не "скисла", но срок ее годности подходит к концу, хотя эти сроки всегда устанавливаются с запасом. Однако все равно никто в государстве не будет рисковать и колоть вакцину после конечной даты потребления. Но даже в последний день, она будет такой же эффективной, как и в первый.

Конечная дата устанавливалась с запасом, потому что никто точно не знает, когда вакцина перестанет действовать, ведь мы имеем лишь с первым тиражом вакцины. Тем не менее, продлевать срок годности производители не будут, хотя у фармацевтов существует такая процедура (производитель после определенных исследований может выдать дополнительный документ, которым продлевается срок действия вакцины).

Поэтому, скорее всего, эту неиспользованную вовремя вакцину утилизируют.

Стоит разобраться, почему так случилось, что вакцина осталась неиспользованной. Прежде всего потому, что в большом количестве стран Евросоюза вакцина AstraZeneca потеряла доверие населения из-за ряда информационных вбросов, которые ее дискредитировали. Раздувание сообщений о, например, проблемах со свертыванием крови из-за вакцины AstraZeneca, сделало ее аутсайдером, и европейские страны от нее отказались. То есть сыграл свою роль компонент информационной войны.

Также повлиял компонент геополитической борьбы: Британия вышла из состава Евросоюза, и ЕС будет рад сократить ее экономические прибыли.

Читайте такжеВ Минздраве придумали, куда денут испорченную партию вакцин от PfizerКроме того, есть и сугубо научная сторона вопроса, но во время пандемии ее всегда ставят на последнее место. Осложнения от AstraZeneca случаются не чаще, чем одно осложнение на примерно 100 тысяч человек. Хотя в целом для фармацевтики и вакцин это довольно заметный риск – однако во время пандемии распространение инфекции в популяции значительное, и риск тяжелых осложнений от нее значительно превышает риск от вакцины. Так, например, риск тромбоза от инфекции выше, чем от вакцины AstraZeneca в 9 раз, и от вакцины Pfizer – в 12 раз. Это аргумент для того, чтобы ее применять в пандемический период.

Однако если сравнить частоту тяжелых побочных реакций и смертельных последствий от этих двух вакцин, то AstraZeneca лидирует. Поэтому, в принципе, по объективным причинам эту вакцину действительно можно называть аутсайдером.

Британия меньшую половину населения прививала вакциной Pfizer, большую половину – AstraZeneca. И у привитых AstraZeneca в 4 раза и более тяжелых осложнений, чем у тех, кого вакцинировали Pfizer.

Такую вакцину, как AstraZeneca, можно было бы не использовать вообще, потому что с такими показателями она менее конкурентна. Однако поскольку продолжается пандемия, вакцин не хватает, Украина – бедная страна, которая пытается сэкономить на всем, у нас решили принять бесплатно остатки тех вакцин, которые были в ЕС лишние. Вот в Украине и скопилось кто что дал…

Больше всего остается неиспользованной вакцины AstraZeneca: у 1,98 миллионов доз срок годности истекает 31 октября, у 1,19 миллиона – 30 ноября. Кроме того, еще есть 0,84 миллиона доз Pfizer, которые можно использовать до 30 сентября. Pfizer все время поставляется маленькими партиями, и, скорее всего, Украине отдали остатки этой вакцины, срок которой скоро кончится и которую не хотели долго держать у себя США и ЕС. Скорее всего, Pfizer мы успеем использовать, а вот насчет остатков AstraZeneca есть большие сомнения. Поэтому, к сожалению, мы будем вынуждены тратить средства на ее утилизацию.

Тамара (Житомир): Удастся ли, по-вашему, в этом сезоне избежать тотального локдауна? Если нет – когда он наиболее вероятен?

Вадим Аристов: Тотальный локдаун – это менеджерский инструмент правительства и вопрос импровизации чиновников. Из заявлений понятно, что локдаун в Украине думают вводить в ноябре.

Новация в том, что локдаун не хотят вводить для предприятий, где есть большое количество вакцинированных людей. Однако это решение – на грани фола. Так делается для того, чтобы косвенным образом давить на людей, заставляя их вакцинироваться.

Впрочем, если не будет жесткого локдана, и будут работать предприятия, которые задекларировали большое количество вакцинированных работников, уровень распространения вируса среди сообщества будет фактически бесконечным и продлится, видимо, до очередного сезонного снижения весной.

Высокий уровень распространения вируса – это угроза для всех, в том числе и вакцинированных. Уже доказано наличие многих "пробивных" вариантов инфекции, то есть способных пробить вакцинальный иммунитет. Все они оставляют постковидный синдром, который является существенным бременем и со временем может стать основной проблемой этой пандемии.

Поэтому невведение жесткого локдауна приведет к большим потерям трудоспособности населения в результате постковидного синдрома и к смертям. Ведь все равно мы не сможем прививать столько людей, сколько нужно.

Читайте такжеК Украине приближается катастрофа: когда власть введет локдаунВ мире локдаун, как правило, вводят на уровне количества ежедневных смертей 8 на миллион. Для Украины это 300 смертей в день. Далее возникнет безумная потребность в госпитализациях, а пик использования коек придется на первые числа ноября.

Реанимационные койки являются наиболее дефицитным звеном, и в середине ноября их понадобится 12 тысяч. В Украине столько не найдется, потому что у нас их чуть больше 3 тысяч.

Сейчас украинское правительство работает в режиме "все готово, все есть", а дальше будет – "все пропало, ничего нет".

Для того чтобы в начале ноября мы не дошли до безумного пика, когда не хватает 9 тысяч коек, нам нужно тормозить эпидемию заранее. Ведь ежедневно количество больных только увеличивается. Поэтому в идеале нужно было бы пытаться затормозить процесс уже в конце сентября, причем не заявлениями о "желтой зоне", которые никоим образом не будут останавливать эпидемию, а ограничивать очевидные движители эпидемии, прежде всего, массовые мероприятия и собрания.

Главред: Если власть не среагирует и не введет ограничения вовремя, то есть введет локдаун с существенным опозданием, что нас ждет в этом году?

Вадим Аристов: В таком случае мы получим значительную избыточную смертность, то есть смертность от ковида или из-за запоздалого оказания медицинской помощи, или по другим причинам. Она будет скрытой, потому что ее не зафиксировали в официальной статистике как ковидную смертность. По оценкам экспертов, за предыдущий период эти цифры в Украине занижены на 90%.

Показатель летальности (то есть насколько много людей умерло среди тех, кто инфицировался) тоже будет расти. Но если правительство захочет это демонстрировать. Ведь человек может умереть от ковида, но записан он будет как умерший от инфаркта или отека легких.

Избыточная смертность и увеличение летальности – это два наиболее вероятных последствия, потому что очевидно намерение правительства и далее демонстрировать, что ситуация под контролем. Но как работает такой подход, мы видели весной. В отдельных областях местная власть для того, чтобы не вводить регион в "красную зону" и не терять средства бизнеса, искусственно держала регион в "желтой" или "оранжевой зоне" за счет дорисованных кроватей, которые не существуют. То есть у Минздрава будут данные, что в этом регионе еще много свободных коек, а на самом деле там в течение нескольких недель не удастся найти хотя бы одну койку, чтобы кого-то госпитализировать. Больным придется днями ждать, пока кто-то умрет, чтобы освободилась койка. Весной люди оставались дома и ждали этой койки бесконечно, дома они и умирали.

Чтобы оставлять пациентов дома, за государственный счет закупались кислородные концентраторы. Их никто не хотел использовать весной-летом, потому что это – лишние хлопоты для семейных врачей, которые не хотят нести материальную ответственность. Сейчас Минздрав эту проблему приготовился решать, наработал договор. В случае чего, дисфункцию они преодолеют, и эти кислородные концентраторы будут дома у пациентов. И – пациенты будут умирать дома. Но ситуация будет выглядеть так, словно свободные койки в больницах есть, а, значит, регион не относится к "красной зоне".

Введение локдауна – это единственный рычаг влияния сейчас для того, чтобы в Украине ежедневно уменьшать количество инфицированных. Если этого не делать, то каждый инфицированный будет потенциально передавать инфекцию шести-восьми другим людям. И разгон темпов эпидемии будет бешеный.

Виктор: Если человек заболел после первой дозы вакцины, как действовать дальше, когда делать вторую дозу и делать ли вообще?

Вадим Аристов: Вопрос о вакцинации является своего рода "религиозным", потому что у нас образовалась "секта свидетелей вакцинации", которая работает на повышение количества прививок, несмотря на все индивидуальные риски. Эти люди будут уверять, что вторую дозу нужно сделать как можно скорее.

На самом деле вакцинальный иммунитет проигрывает естественному. Однако все равно стоит их комбинировать, потому что есть доказательства того, что дополнительная вакцинация повышает защиту организма.

Если человек переболел коронавирусом, следует подождать некоторый период (говорят, до шести месяцев, но на самом деле рискованно затягивать больше двух-трех месяцев), а потом идти вакцинироваться, чтобы произошел скачок количества антител и повторная активация клеточного иммунитета.

Также, планируя прививки, следует учитывать уровень распространения ковида в популяции. Если для переболевшего человека пришло время вакцинироваться, нужно смотреть, что будет с заболеваемостью через три месяца. Если прогнозируется, что вирус будет бушевать, нужно как можно быстрее вакцинироваться, чтобы защитить себя; если эпидемия будет сходить на нет до уровня нескольких ежедневных инфицирований, стоит понять, когда может быть следующий пик, и за месяц до него вакцинироваться.

Логика следующая. Человек переболел – у него прыгнули антитела, клеточный иммунитет стал активным. Далее постепенно иммунитет начинает снижаться. Если человек вакцинируется, антитела прыгнут снова и еще выше, а дальше опять начнут постепенно снижаться.

Если вакцинироваться сразу после волны эпидемии, то, соответственно, ближе к следующей волне иммунитет будет не столь сильным.

Но если вам трудно высчитывать волны, лучше просто подождите два-три месяца после болезни и вакцинируйтесь следующей дозой.

Пока что так, а впоследствии, возможно, появятся новые версии вакцин. Очень перспективным направлением исследований сегодня являются интерназальные вакцины (те, что вводятся через нос). Скорее всего, именно они остановят эту эпидемию. Мы инфицируемся через нос, а дальше инфекция постепенно набирает силу, и, пока она спустится к внутренним органам, человек проходит основную часть болезни. Далее, дойдя до легких, инфекция встречает сильный иммунный ответ, поэтому, скорее всего, тяжелой пневмонии не будет. А если у нас на слизистых носа будет достаточно антител, то, соответственно, не будет и инфекции.

Скорее всего, в первые месяцы после вакцинации человек защищен еще и потому, что на его слизистых имеется достаточный уровень защиты. А дальше постепенно уровень антител снижается. А если ввести в нос эти антигены, будут выделяться еще и иммуноглобулины А на слизистых, и они будут блокировать инфекцию в самом начале.

Пока интерназальные вакцины недоступны для использования. Впрочем, уже есть исследования, которые говорят: если человек инфицировался, но оперативно начал промывать нос солевым раствором и повторял процедуру определенное время, уменьшается тяжесть протекания болезни, потому что, промывая нос, мы уменьшаем концентрацию вируса. Соответственно, темпы распространения инфекции организмом снижаются.

Главред: Каков прогноз относительно того, когда эти вакцины будут готовы и доступны?

Вадим Аристов: Большая фарма уже прикупила себе патенты на вакцины, зашла на рынок, и им уже все хорошо. Они планируют свои поставки на годы вперед, и это многомиллиардный бизнес. Соответственно, любые изменения на этом рынке для них неприемлемы.

Конечно, те маленькие команды, которые разрабатывают новые вакцины, уже не получают такой правительственной поддержки, как те, кто работал над вакцинами в начале пандемии. В частности, известно, что локальные производители в Индии активно работают над направлением интерназальных вакцин. Но без правительственной поддержки и без стимуляции разных надправительственных структур этот процесс будет длиться годами. Так же и электрические двигатели были созданы десятки лет назад, однако нефтяной бизнес тормозил их распространение.

Nemo: Свежая социология фонда Деминициативы очень красноречива: более 56% украинцев не собираются прививаться, более 52% выступают против обязательной вакцинации от ковида. Что при таких условиях дает основания правительству принимать решение о введении привилегий для вакцинированных и, соответственно, ограничения прав невакцинированных? Думаете, украинцы с их неприятием ковидной вакцинации спокойно на это отреагируют?

Вадим Аристов: Правительство является технократической структурой, которую назначает избранная власть. Однако если правительство будет постоянно следовать за общественным мнением, в стране будет распространяться много бизнесов и течений, которые вредят обществу и стране. Поэтому нужно иметь стержень национальных интересов. Правительство при этом должно быть технократическим, то есть специалисты должны знать, как нужно действовать в интересах общества, и переучивать население, объясняя, почему нужно так, а не иначе. Правительство должно изучать общественное мнение и заручаться его поддержкой, но если это не удается, оно все равно должно неустанно убеждать и действовать так, как будет лучше для самих же людей.

Если спросить у населения, как действовать во время эпидемии, то большинство скажет, что надо маски снять, ограничения отменить и тому подобное. Но если мы так поступим, у нас будет одна волна эпидемии, во время которой умрет огромное количество украинцев. При этом 90% умрет не из-за того, что их нельзя было спасти, а из-за того, что не хватило коек в реанимациях и врачебной опеки. Дальше будет спад, а через 8-10 месяцев опять начнется такая же волна заболеваемости, во время которой люди будут болеть и умирать. И это будет продолжаться бесконечно.

Я так уверенно говорю, что будет в таком случае, потому что в мире есть страны и города, где именно так власть повела себя в период пандемии. Например, город Манаус в Бразилии, где отказались от управления эпидситуацией, и у них эти волны повторяются каждые десять месяцев. Там безумная смертность. 67-98% населения переболело ковидом еще в период первой волны, и вторая волна была тоже чрезвычайно высокой, при которой у 30-50% – возможные реинфекции. И так будет продолжаться в дальнейшем, потому что иммунитет нарабатывается, но он не абсолютный и не бесконечный.

Поэтому общественное мнение – это существенный, но не определяющий фактор. С ним нужно работать. Но все равно нужно продвигать вакцинацию.

Просто для сравнения: если полный курс вакцинации стоит, условно говоря, 1 тысячу гривен, то госпитальное лечение обходится 52-201 тысячи гривен. И это не какие-то абстрактные деньги правительства, а наши деньги с налогов. Если мы будем так относиться к эпидемической ситуации, у нас не хватит средств на другие правительственные институты и инициативы.

Да, управление у нас недоказуемое, делается много неразумных вещей. Однако все равно эпидемия – это "черная дыра", в которую может вылететь любой бюджет. Поэтому ситуацией нужно управлять.

Общественное мнение в Украине полноценно не формируется и никем не управляется, потому что создана монополия на коммуникации по теме вакцин. Фактически около 15 лет этим занимается одна и та же группа, которая получает все средства, выделяемые государством на это направление и получаемые как кредиты международных институций на эту работу. Эта группа средствами руководит, как умеет – скорее, "проедает" их. Последствия этого мы наблюдаем уже много лет – и в виде вспышек кори, дифтерии, полиомиелита, эпидемий туберкулеза и ВИЧ, и в виде волн сейчас эпидемии коронавирус.

Больше чем полтора года бушует эпидемия коронавируса, но только сейчас у нас начались отдельные точечные шаги, которые нормальные страны осуществляли еще год назад. Например, только сейчас начинают внедряться пилотные проекты по отслеживанию контактов инфицированных (в Черновицкой области), только сейчас анонсируют, что будут с видеокамер измерить уровень приверженности к правилам ношения масок. Это все Китай ввел еще в феврале прошлого года, а у нас все только неспешно начинается, да и то в отдельных регионах.

Вопрос возникает следующий: почему этим в Украине должна заниматься международная структура, неужели под собственную необходимость мы не можем создать эффективную государственную институцию? У нас была собственная Санэпидслужба с 30 тысячами специалистов, которая исторически полвека эффективно руководила противоэпидемическими мероприятиями. И почему-то вместо нее ничего функционального так и не построили. У нас почему-то культивируется собственная неспособность управлять чем-либо и, соответственно, мысль о необходимости привлечения международных структур, которые осваивают эти средства в том темпе, в котором им удобно.

Из-за очевидных провалов, в частности, мы имеем высокий уровень недоверия к действиям правительства и того, что делается для преодоления эпидемии. В оправдание этого и распространяют разговоры о том, что якобы в Украине находится крупнейший антивакцинаторский центр всей Европы.

То есть речь идет не о монополизации ресурсов одной группой бракоделов и невыполнении ею своих функций, а о том, что виновата другая сторона: "кремлевские боты" или активисты-воры.

Читайте такжеКнут и пряник: как заставить украинцев вакцинироваться от коронавирусОчень много эпидемиологов и профессоров, которые вынуждены реагировать на провалы в вакцинальной коммуникации не по мотивам распространения идей антивакцинаторства – это естественная реакция экспертов на пробелы в работе монопольной группы бракоделов. Эти профессора, руководствуясь научной логикой, замечают и анализируют ее ошибки, озвучивают это, а также выдвигают собственные инициативы, действительно нужные государства. Однако у нас это раздувается как информационная война против вакцинации.

Итак, все проблемы здесь у нас из-за низкого уровня управления противоэпидемическими мерами и недостаточной квалификации тех, кто должен выполнять эту функцию в нашей стране.

И речь здесь идет не о злом умысле, а о бизнес-интересах. Для чего убивали санэпидслужбу? Для того, чтобы передать выполнение этой функции на аутсорс! Вот ее и передали, и та группа бракоделов на аутсорсе выполняет эту функцию за государство и осваивает государственные средства.

Например, вспомните, как Центр общественного здоровья во время пика осенней заболеваемости ковідом объявил тендер на 10 миллионов гривен на изучение сексуальных интересов мужчин, которые имеют секс с мужчинами. Это была ну очень "актуальная" проблема в разгар очередной волны коронавируса! При этом они нагло врали о том, что речь шла об иностранных средствах (хотя, скорее всего, это кредит, который мы еще и будем возвращать с процентами). Но даже если это были деньги, которые упали с неба, такой проект отвлекает человеческие ресурсы центра, который до сих пор остается несостоятельной государственной институцией. Его сотрудники будут изучать, при каких обстоятельствах мужчины имеющие секс с мужчинами, а не то, почему у украинцев в возрасте 60+ уровень вакцинации всего 6%, или как расширить тестирование и секвенирование вариантов коронавируса.

Впрочем, от главы одного из фондов, который руководил определенными программами медреформы, я когда-то слышал следующее: если у сегмента пожилых людей не будет доступа к медицинской помощи, то это для Украины хорошо, потому что нынешнее бремя пожилого населения наша экономика не вытягивает. Да и хорошо видно, как построено финансирование коммуникации: существенный сегмент имеющихся коммуникаций в здравоохранении направлен на молодых людей – студентов, айтишников, молодых профессиональных и богатых людей, живущих в крупных городах. Именно к таким людям медицинская реформа прокоммуницирована лучше всего. В частности, есть молодые и активные блогеры, издаются хипстерские книги и тому подобное. И молодые-успешные люди благодаря яркой картинке и сильным месседжам, ощущению современности и инновационности очень живо на эту коммуникацию реагируют.

Санэпидслужба такого имиджа не имела. В Украине то, что осталось от СССР, не имеет нужного привлекательного имиджа. И важность своей работы обществу объяснить не может. А тут активные энергичные люди, которые говорят о западности, инновациях – таким доверяешь, а если ты им доверяешь, ты выходишь их защищать. Соответственно, все разговоры о системности, институтах, национальных и государственных интересах молодежью часто воспринимаются как нападение на коллективный бренд медреформы Супрун, который нужно защищать. Как россияне впереди танков выпускают женщин и бабушек, так и у нас действует группа "бракоделов" (я против того, чтобы их называть "супрунятами", ибо это именно "бракоделы"). Они заняли все финансовые государственные и международные потоки в здравоохранении и конвертируют их в основном в брак и собственную прибыль, а не в достижении результатов, которые нужны государству.

Поэтому – либо будет открыт свободный обмен мнениями, конкуренция людей и идей, либо этот монопольный аутсорс постепенно убьет остатки специалистов, которые понимают, что при подобных обстоятельствах нужно делать, а дальше будет хаос и средневековье. Ведь профессиональных эпидемиологов в Украине уже не выпускают более пяти лет, а те, которые были, в большинстве уже ушли на пенсию или переквалифицировались. Отсюда и такие истории. Например, израильские газеты написали о недостаточности противоэпидемических мер, приведших к массовому инфицированию хасидов. Среды тех, которые возвращались из Украины – такого количества фальшивых сертификатов о тестировании на ковид в Израиле еще не видели. Израиль даже собственный тестовый центр создал в Умани, чтобы проверять хасидов перед возвращением домой, но большинство паломников пользовались украинскими центрами, потому что именно там легче подделать справку. Созданную в Украине проблему Израиль решает уже на своей территории: он не доверяет украинским институтам, поэтому просто всех тестирует при въезде и обещает уголовные дела против тех, кто подделывает документы.

Таким образом, мы создаем бренд наиболее хаотичной зоны здравоохранения в мире.

Sidor: Могут ли в Украине начаться такие протесты, как во Франции, если власть начнет заставлять вакцинироваться? Чем закончится у нас попытка ввести ограничение для непривитых?

Вадим Аристов: У нас очень печальная ситуация с оппозицией, потому что, несмотря на роль отдельных политиков в построении медреформы, они пользуются ее недостатками для возвращения себе власти. При этом часто их призывы заигрывают с невежественным общественным мнением и побуждают на сопротивление противоэпидемическим мерам.

Вопрос в том, действительно ли готовы украинцы из-за коронавируса выходить на улицы. Потому что раньше люди выходили на протест за свободу в национальных и социальных аспектах, а не из-за технократических вопросов здравоохранения. Поэтому здесь все будет зависеть от политтехнологий, смогут ли они связать первое со вторым.

Кроме того, даже уличные протесты – это риск распространения вируса.

От ограничений рано или поздно, конечно, у населения возникнет усталость. Из-за этого начнет ухудшаться их соблюдение в общественных местах. Все начнет зависеть от истинной приверженности идее противоэпидемических мер у тех, кто это будет контролировать: полиции, местной власти, владельцев бизнеса. Поскольку у них такой привязанности нет – мы будем разгонять эпидемию. Это плата за отсутствие профильных государственных институтов.

Это вопрос приоритетов общества – общее благо и преодоление эпидемии или выгоды прослойки владельцев бизнеса и бесконечное бурление эпидемии. Мир старого капитализма игнорирует отдаленные последствия. Он построен на свободе достижения краткосрочной выгоды и игнорирования социальных последствий. В результате мы рискуем достичь взрывной ситуации. Если регион богат или имеет талантливое руководство, там наймут хороших специалистов, которые все спланируют, построят и убедят население. Если регион беден, он будет работать без противоэпидемических мер и получать последствия в виде смертей и нетрудоспособности населения из-за постковидного синдрома.

Читайте такжеСтимул для вакцинации: для чего власть озвучила идею сертификатов с привилегиями

Роман: Какой смысл вакцинироваться, если все равно остается возможность подхватить "корону" и заражать других?

Вадим Аристов: Непрофессиональные коммуникаторы создали "секту свидетелей вакцинации", которая очень завысила ожидания от вакцинации. Они пропагандировали, что вакцинация – это панацея, это как религиозный символ, это то, что решит проблему и остановит пандемию. А сейчас мы наблюдаем последствия этих завышенных ожиданий.

Специалисты никогда не верили и не убеждали никого в том, что вакцинация полностью остановит распространение коронавируса. Прошлогодние исследования демонстрировали, что вакцинация облегчает течение болезни, но не останавливает заболеваемость. Но благодаря вакцинации тяжелые случаи превращаются в симптомные формы болезни, симптомные – в бессимптомные, но инфекция передается дальше.

Поэтому смысл вакцинации заключается в том, что она дает возможность прожить определенный период без риска умереть от коронавируса и не иметь существенных осложнений. Например, мы покупаем зонт для того, чтобы не промокнуть под дождем, но рано или поздно он либо потеряется, либо износится, поэтому придется покупать новый, но это не значит, что мы прекращаем верить в эффективность зонта. То же и с вакцинацией.

Израиль, где сейчас наибольшее количество заражений на миллион населения, получил такую ситуацию из-за того, что вакцинировал значительную часть населения в январе-феврале 2021 года, соответственно, к июню они прожили нормально и спокойно – с мизерным количеством смертей и инфицирования. Этот период использовали эффективно и на нем заработали. А сейчас они снова вынуждены решать проблему стремительной заболеваемости – распространяют третью дозу вакцины. Таким образом, Израиль снова "покупает" себе определенный период нормальной жизни.

То же можно прогнозировать и для Украины. Если мы преодолеем проблемы с нашими вакцинаторами и защитим население на короткий промежуток времени.

Читайте такжеЦелесообразность обязательной вакцинации от COVID-19: что ждет тех, кто отказался от прививкиСледовательно, выгода от вакцинации заключается не в том, что ты не будешь распространять вирус (распространять ты все равно будешь), не в том, что ты сам не заразишься (заразиться можно, если не употреблять противоэпидемических мероприятий), а в том, что для пожилых людей 60+ в 9 раз уменьшается вероятность госпитализации, а для людей до 60 лет – в 2 раза. При этом вероятность госпитализации тоже уменьшается не на всю жизнь, а на определенный промежуток времени.

Важно отметить, что вакцинация не снимает потребности предпринимать противоэпидемические меры. Вакцинация – это для бедных, чтобы правительство не платило за тебя средства на твою реанимацию. Однако будешь ты иметь постковидный синдром или не будешь – это твои личные проблемы.

Главред: Учитывая приведенный вами пример Израиля, скажите, раз во сколько месяцев нам придется вакцинироваться, чтобы не допускать новых волн эпидемии? Вакцина действует максимум полгода?

Вадим Аристов: Есть данные минздрава Израиля, что с пятого месяца после прививки начинает снижаться вакцинальный иммунитет, причем настолько драматично, что на шестой месяц остается всего 16% эффективности вакцины. Точность этих цифр еще обсуждаются. Кто-то говорит, что Израиль не имел достаточной выборки, поэтому произошло искажение информации, кто-то – что по другим исследованиям эффективность упала до показателей между 42 и 89%.

Как бы там ни было, но предварительно мы можем считать, что эффективность вакцины остается высокой в течение пяти-шести месяцев, а дальше количество тех, кто заболел, в группе вакцинированных становится заметным.

И вполне может оказаться, что третья бустерная доза, которую Израиль уже ввел, а с 23 сентября утвердили в США, изменит эту картину. То есть с каждой "тренировкой" иммунной системы мы, во-первых, увеличиваем концентрацию антител, во-вторых, усиливаем иммунитет.

Но и у этого есть границы. Если бы в нашей крови сохранялись антитела ко всем инфекциям, с которыми мы встречались, то кровь была бы гелем. Эволюционно организм реагирует на респираторные инфекции как на что-то временное, что все равно изменится, поэтому не имеет смысла сохранять антитела все время и носить лишний груз.

Клеточный иммунитет может сохраняться около 17 лет. И он говорит о том, что организм на 7-14 день отреагирует на инфекцию, которую встретил. Но за это время мы можем заработать либо постковидный синдром, либо тяжелую форму течения.

Поэтому сейчас речь идет о том, что, возможно, каждые полгода мы должны будем вакцинироваться. А, возможно, на третьей-четвертой дозе остановимся и некоторое время будем иметь достаточный иммунитет. Эти вопросы еще исследуются.

Кроме того, мы обсуждаем вакцинацию против чего-то постоянного – против того же SARS-CoV-2. А на самом деле вирус не является таким постоянным. "Дельта" уже частично обходит антитела, появившиеся к предыдущим вариантам вируса, "Лямбда" и "Мю" уклоняются от этих антител уже существенно. Поэтому вполне вероятно, что к Новому году у нас будут совершенно новые интересные варианты ковида, которые потребуют новых вакцин.

Pfizer говорил, что за сто дней может выпустить любую новую вакцину. Однако с появления британского варианта уже прошло девять месяцев, но что-то не видно, чтобы начались даже испытания новой вакцины на людях. Здесь вопрос денег, политики и общей дисфункции надправительственных структур.

Да и нет такого закона природы, который бы говорил, что человеческий вид обязательно должен выжить в эволюции. Всегда есть определенный риск, что вирус дальше будет развиваться так, что произойдет рост летальности от него, и он сохранит крайне высокую заразность. Тогда счет пойдет на недели. Страны, имеющие собственное производство вакцин, смогут создать определенное ограниченное количество вакцин, а все остальные окажутся в очень рискованном положении.

В Украине начали строить городские инсталляции по коммуникации вакцинации и запускать целенаправленную пропаганду для пожилых людей только в виде пилотного проекта одной области. Эти сдвиги начались только через год и девять месяцев после начала эпидемии. Допуск в заведения по QR-кодам мы только планируем. Цифрового отслеживания контактов так и не запустили. Все это свидетельствует о том, насколько мы запаздываем. У нас лишь 12% населения вакцинировано, да и то с опозданием на десять месяцев по сравнению с развитыми государствами. То, что у нас так и не началось собственное производство вакцины, тоже говорит о нашей полной беспомощности.

Читайте такжеВведут ли в Украине принудительную вакцинацию от COVID-19Даже секвенирование вариантов вируса в Украине только начинается. Буквально на днях главный санитарный врач сообщил, что наконец-то мы закупили секвенатор. Весь мир еще с прошлого лета стоит на ушах из-за новых вариантов вируса, а у нас еще даже не наладили систему сбора образцов на секвенирование и не научили людей работать с прибором, который только закупили. Представляете, в Институте молекулярной биологии этот прибор был все это время! Теперь мы еще пока научимся работать с прибором и лишь потом потом будем секвенировать 400 образцов в месяц, как сказал Кузин. Например, США 20 тысяч образцов за квартал секвенируют, а в Британии – еще больше.

Итак, если в Украине появится вариант коронавируса, который начнет убивать людей с летальностью 30%, то у нас его и не обнаружат, пока его не увидят где-нибудь в Британии.

За последние 30 лет мы получили несколько десятков инфекций, с которыми до сих пор никогда не сталкивались. Даже ВИЧ появился в 80-х годах ниоткуда. С глобализацией и глобальным потеплением все быстрее будет происходить трансфер инфекций от животных к людям, и, как прогнозируется, каждые пять лет будет появляться очередной пандемический вирус. Но года три точно мы будем заниматься текущей пандемией.

Klim: По вашему прогнозу, будут ли побиты этой осенью-зимой-весной антирекорды прошлого сезона относительно количества новых случаев заболеваемости за сутки? К каким максимальным цифрам готовиться?

Вадим Аристов: Прежде всего, максимальные цифры зависят от желания правительства их показать. У нас данные сначала собираются в СНБО, а дальше уже обнародуются. Вполне возможно, что полученные цифры будут подвергаться коррекции. Тогда мы, как в России, будем анализировать реальную ситуацию по каким-то косвенным признакам и устанавливать, что насколько скорректировали. Например, будем считать избыточную смертность, то есть смертность за определенный период, которая превышает доэпидемические показатели смертности за аналогичные периоды предыдущих лет.

Вакцинация эффективна не на 100% – по оценкам Израиля, летом ее эффективность средняя между группами с разной продолжительностью от введения последней дозы, составляла лишь 39%. "Дельта" тоже вносит свои коррективы, потому что частично обходит вакцинальную защиту. Даже если бы у нас было вакцинировано 50% населения, мы бы имели на 50-100% большую заболеваемость, чем весной. Потому что человек, инфицированный "Дельтой", может заразить 6-8 других людей. Весной этот показатель составлял около 2,7. То есть этот вариант намного заразнее. А еще остается огромное количество людей, не накрытых вакцинацией.

То есть нас ожидает значительно больший скачок, фактически вдвое больший, который мы можем тормозить противоэпидемическими мерами. Или локдаунами, но их не хотят вводить.

Pavlo: Судя по количеству новых выявленных случаев ежедневно, темп мы набрали "хороший". Какие цифры мы будем иметь в пиковые моменты эпидемии в этом сезоне? Перевалим за 20 тысяч новых случаев за сутки?

Вадим Аристов: То, что в Украине есть проблема, уже видно по коэффициенту положительности, который уже составляет более 20%. И это при том, что ВОЗ рекомендует его удерживать на уровне 3%, а азиатские страны держат его на уровне 1-2%. В том же Израиле, где сейчас шквал заболеваемости и который лидирует в мире, коэффициент позитивности составляет 5-6%. А мы уже в начале волны споткнулись и упали, тогда как Израиль в разгар интенсивной волны этот удар держит. Это все говорит о готовности нашей системы.

В любом случае у нас около 90% инфицирований будут скрыты из-за плохого тестирования. А вот что касается госпитализаций, то прогнозируется, что в начале ноября заполненность коек будет около 19-42 тысяч и 8-17 тысяч реанимационных коек. А инфицирование будет шквальным и высоким. А там, какой процент настоящего инфицирования нам захотят показать, такой и будет.

Nelli: Скажите откровенно, считаете ли вы имеющиеся у нас вакцины от ковида достаточно проверенными и абсолютно безопасными? Ваше субъективное мнение... Допускаете, что вскоре может оказаться, что эти прививки будут иметь отложенные негативные последствия для здоровья людей?

Вадим Аристов: Это постоянная дискуссия: ADE эффект (антителонезависимое усиление инфекции) регистрировали при лихорадке Денге. Дети после прививки при повторной встрече с инфекцией имели ухудшение течения инфекции. Эту вакцинацию признали провальной, и вакцину отозвали, прекратив использовать ее.

При испытаниях кандидатов в вакцины от предыдущих коронавирусных инфекциях (SARS и MERS) были признаки подобных проблем. Но в отношении ковида есть данные о том, что подобных признаков не было при исследовании на животных и людях. Это подтверждает и опыт применения 5 миллиардов доз вакцин в мире, таких признаков угрозы не видят.

Есть ли здесь политтехнологический компонент, лоббирование производителей, искажение новостей науки и тому подобное – мы не видим доказательств этого. Мы можем только анализировать данные и включать критическое мышление. Данных в подтверждение отрицательных гипотез нет.

В то же время есть объективная потребность вакцинироваться из-за того, что вакцина имеет доказательства снижения летальности инфекции. Уменьшаются риски попасть в больницу или реанимацию для людей в возрасте 60+ в 9 раз, если человеку менее 60 лет, то риски уменьшаются в 2 раза. То есть есть достаточно существенные аргументы для того, чтобы вакцинировать людей.

Альтернативой вакцинации могут быть очень жесткие противоэпидемические меры, которые обычно ни семьи, ни предприятия не могут внедрить без поддержки специализированных организаций. А потому остается большой риск заболеть и иметь постковидный синдром из-за инфекции. Поэтому лучше вакцинироваться.

Тем не менее, такой сценарий существует, что прививки будут иметь негативные последствия. Но весь мир работает, чтобы это вовремя заметить и принять нужные меры.

Да и нужно время и желание, чтобы увидеть, есть ли такие последствия. Например, всего через два-три года после вакцинации против "птичьего гриппа" обнародовали данные о том, что одна из вакцин имела просто бешеное количество осложнений по сравнению с другими. Если бы эти данные эффективно анализировались ВОЗ, а они собирались, можно было еще в первые месяцы снять эту вакцину и прививаться более конкурентными вакцинами. Но этого не сделали, потому что это – деньги, поэтому вакцину держали на рынке столько, сколько можно было держать. Как тут не вспомнить ту же вакцину. Поэтому вполне возможно, что и сейчас не полный спектр анализа данных о вакцинах обнародован, и через несколько лет мы найдем какие-то "подснежники".

Читайте такжеХаотичная вакцинация в Украине: кого обрекаем на смерть

Скептик: Когда в Украине начнут требовать везде сертификаты о вакцинации от коронавирус, насколько вырастет "серый" и "черный" рынок документов, на котором такую справку будет легко купить?

Вадим Аристов: И "серый" и "черный" рынки документов уже появились. Есть объявления, по которым люди обращаются и покупают справки, сертификаты.

Правительство не решает эту проблему эффективно. Так, в частности, вышло новое постановление, новые образцы сертификатов и QR-коды. Но дальше встает вопрос о соблюдении стандартов: у тебя может быть правильная система, защищенная через QR-код, однако если официанты, продавцы и остальные, на кого положили выполнения несвойственных им функций, будут проверять эти документы, любой отксеренный листок будет работать как справка, с которой будут пропускать всюду. Здесь проблема в отсутствии инспекторов профильного института, которые должны были бы выполнять эту функцию полноценно.

Пользу от вакцинации получает сам индивид, потому что без нее он может умереть или иметь осложнения. Если же мы идем диким путем фальсификации справок о прививках, мы будем иметь и дикие последствия: дикую заболеваемость, смертность и большие потери. Вместо полноценной профилактики заболеваемости и обучения врачей мы будем платить за кислород и какие-то базовые препараты, которых не будет хватать.

Stevee: Скажите, могут ли в будущем тех, кто не вакцинировался от "короны", увольнять с работы (в определенных сферах), кому может грозить такая перспектива?

Вадим Аристов: Косвенным образом это уже происходит в Украине. Рынок труда у нас в значительной степени неофициальный, и довольно часто зарплату выплачивают в конвертах. Соответственно, работодателю проще избавиться от такого работника, чем убеждать его вакцинироваться и иметь проблемы из-за новых постановлений правительства. По новому постановлению функция Санэпидслужбы переведена частично на бизнес и на родителей (например, контролировать то, вакцинированы ли учителя, должны родительские коллективы). Контролировать то, получили ли прививки посетители кинотеатров, спортзалов, ресторанов и т. д., должны ресепшенисти, охранники, то есть люди, которые и понятия не имеют, как работает эпидемиология, антитела и все остальное. Понятно, что они не слишком добросовестно будут выполнять эту функцию.

Однако будут рейды и проверки, которые будет осуществлять Госпродпотребслужба, полиция или региональные центры по контролю и профилактике заболеваний. И если будет проявлено ненадлежащее выполнение проверки сертификатов о вакцинации на входе, будут налагаться штрафы на эти предприятия. Бизнес будет иметь большие штрафы, если не будет ответственных за это.

Ответственность для бизнеса будет работать следующим образом: если на предприятии 80% сотрудников вакцинированы, оно сможет заполнять все места, если вакцинированных будет меньше, можно заполнять только 50%.

Поэтому невакцинированный работник для бизнеса представляет угрозу, поскольку из-за него приходится ограничивать поток клиентов и есть риск штрафа.

Согласно украинскому закону, нельзя увольнять человека из-за статуса вакцинации. Можно только контролировать допуск к определенным рабочим функциям, и то, только с момента появления статуса обязательной вакцинации. Соответственно, работодатель не может отстранять от работы такого работника – он может лишь перевести его на дистанционную работу или выполнение функций, которые не предусматривают работу по профессии, где вакцинация является обязательной. Обычно это функции коммуникации с большим количеством людей. Но работники все равно в этом плане не слишком защищены, потому что предприятие может не иметь возможности выделить ему такие задачи, которые можно выполнять дистанционно, поэтому этого человека могут сократить из-за притянутой за уши дисциплинарной вины. Или если человек не трудоустроен официально, его могут, ничего ему не объясняя, просто уволить.

Галина (Киев): К какой версии происхождения коронавирус вы склоняетесь – передача от животного к человеку или вирус все-таки "сбежал" из лаборатории? Какая версия для вас выглядит более правдоподобной и почему?

Вадим Аристов: Я вижу признаки и того, и другого, поэтому я не склоняюсь ни к одной версии и просто жду новых фактов. "Побег" из лаборатории теоретически возможен, потому что дважды в Китае уже случались "побеги" вирусов. Кроме того, даже если это супер-обустроенная в техническом плане лаборатория, все равно есть человеческий фактор, который может сработать, пусть даже они работают в скафандрах.

И, конечно, нельзя исключать и различные неизвестные нам причины искусственного создания вируса. Об искусственном происхождении свидетельствует тот факт, что в этом вирусе есть GCC-последовательности, которые несвойственны природным вирусам. Однако такая последовательность была и в SARS-вирусе. Поэтому, если нынешний вирус искусственный, то и предыдущий был искусственным.

К тому же, есть информация об определенных грантовых исследованиях, в том числе при поддержке научных фондов Соединенных Штатов, которые выполнялись в этой китайской лаборатории. Почему-то недостаточно публичного и понятного анализа о том, как связь могла бы быть исключена.

Однако это очень политизированный вопрос, почти на уровне обороноспособности двух супердержав. Поэтому, скорее всего, правды мы никогда не узнаем.

Очень вероятным выглядит и естественное происхождение вируса, потому что все время происходит обмен между дикой природой и людьми. Потому механизм, как это могло произойти, очень вероятен.

Впрочем, все это для нас не столь важно. Это не меняет потребности в государственных институтах и противоэпидемических мероприятиях. Фактически это вопрос определенной геополитической борьбы. Когда-то некоторые страны атаковали как "ось зла", так и сейчас этот вопрос может использоваться для того, чтобы атаковать определенные страны в рамках борьбы на мировой арене.

Читайте такжеКак изменится мир после пандемии коронавируса

Михайленко л.: Насколько мы далеки от обретения коллективного иммунитета? Кстати, могут ли надежды на получение коллективного иммунитета оказаться напрасными из-за того, что этот иммунитет очень неустойчив?

Вадим Аристов: Такие надеждыимеют поводы для просмотра. С такой заразностью, как у "Дельты", коллективный иммунитет должен быть на уровне 85-90%. Да и коллективный иммунитет – это на самом деле явление, ограниченное во времени. Нужно иметь иммунное население в конкретный момент времени. А в странах, которые начали вакцинировать людей раньше, иммунитет постепенно ослабевает, и им нужно проводить ревакцинацию. А у нас есть часть населения, которое от этого отказывается... Поэтому это вопрос эффективности государственных институтов по коммуникациям и управлению поведением.

Прохожий: Сообщили, что Путин пошел на самоизоляцию, когда пообщался с кем-то, кто оказался больным на коронавирус. Известно, что вакцинировался Путин 23 марта. Скажите, теоретически мог ли Путин подцепить ковид через такое время после прививки?

Вадим Аристов: По графикам из Израиля видно, что вакцинальный иммунитет теряет эффективность где-то с пятого месяца. С момента вакцинации Путина это время прошло. Но это не значит, что ему очень угрожают тяжелые формы ковида. Потому что уже есть средства для снижения тяжести течения болезни. Например, когда инфицировался Трамп, ему вводились антитела с профилактической целью, а они существенно снижают тяжесть течения. Кроме того, есть процедуры, вполне доступные для всех людей, например, регулярное промывание носа физраствором.

Даже у людей в возрасте 80 + летальность от ковид составляет 17%, то есть она не является чрезвычайно большой. Обычно, летальность грозит людям с "хрупким" состоянием здоровья. Путин внешне выглядит достаточно активным и энергичным, поэтому у него вряд ли неудовлетворительное состояние здоровья. Так что постковидный синдром он может заработать, но я не думаю, что ему грозит смерть от коронавируса.

Вася: Кому лучше не вакцинироваться от коронавируса?

Вадим Аристов: Это вопрос о том, хочет ли человек иметь большой риск госпитализации и смерти. Конечно, вакцинироваться нужно всем. Единственное противопоказание – это анафилактический шок или существенные расстройства иммунитета после первой дозы вакцины. Очевидно, что мы не можем знать о наличии таких противопоказаний до того, как сделаем первую дозу. Другой вариант, если у человека возможны различные аллергические реакции на конкретные компоненты. То есть на самом деле это единицы на миллионы людей.

Наталья: Можно ли и стоит ли делать прививку от COVID-19 онкобольным? Какие есть риски?

Вадим Аристов: Напротив, онкобольные рискуют, не вакцинировавшись, получить госпитализацию и смерть от коронавируса. Им как раз нужно бежать прививаться как можно быстрее. Скорее всего, им в первую очередь потребуется третья доза. Людям с состояниями, имеющими иммуносупрессию, будет мало двух доз, поэтому им нужна дополнительная третья.

Каких-то оговорок по применению вакцин онкобольными в инструкциях нет.

Аверин: Какой смысл в третьей дозе прививки от "короны"? И почему есть потребность разделять на несколько доз, а не делать одну прививку? Где гарантия, что через полгода не скажут о необходимости четвертой дозы?

Вадим Аристов: Дозу калибруют во время исследований. Создают несколько групп людей, и им вводятся разные дозы, а дальше определяют, у кого лучший иммунный ответ и меньше осложнений.

По времени введения доз разделяют потому, что иммунитет усиливается с каждой новой встречей организма или с инфекционным агентом, или с антигеном из вакцины. Поэтому мы с первой дозой получаем базовый ответ, далее его действие начинает снижаться, и мы вводим вторую дозу. Иммунный ответ на третью дозу в 5-11 раз выше предыдущих.

А как будет дальше – посмотрим.

Читайте такжеАнтикоронавирусный помидор: в Узбекистане выращивают томаты с вакциной против COVID-19

Smilik: Антикоронавирусные помидоры в Узбекистане – это какая-то шутка или нестандартный эффективный ход?

Вадим Аристов: Это вопрос развития современных технологий, в данном случае – биотехнологий. Вполне вероятно, что такие исследования в мире будут распространяться. Это пример наработки антигена (в данном случае вируса) в другой клетке.

Слышать о помидорах странно и необычно, но в данном случае помидор – это лишь фабрика для увеличения количества молекул. Давно известно, что подобные вещи исследуются табачными компаниями, и, возможно, со временем эта практика станет распространенной.

Есть определенный "станок", который может произвести нужные вещи в большой партии. Вот в табак или помидор (тот самый "станок") размещают нужный чертеж (ген), а потом просто размножают растительную массу. А дальше эту растительную массу можно очищать от всего лишнего, выделяя нужный белок. Соответственно, это просто способ тиражировать то, что нам нужно.

Это вполне реалистичная технология. Насколько она оправдает себя, посмотрим. Потому что это вопрос очистки, проверки исследованиями и тому подобное.

Bob: Насколько за период летней передышки Украина подготовилась к очередной волне эпидемии и валу госпитализаций? Или зимой-весной у нас будут те же проблемы: не будет хватать кислорода и аппаратов ИВЛ?

Вадим Аристов: Скорее всего, проблемы у нас будут даже больше, чем во время предыдущих волн. Потому что сеть коек, которую мы создали в прошлом году, за это лето расформировали. Так произошло из-за дисфункции и неразумной политики Национальной службы здоровья, которая пыталась сэкономить на таких больницах и перевела весь медицинский персонал инфекционного профиля в категорию сезонных работников. Типа сборщиков клубники (когда сезон клубники, они нужны, когда нет – они могут идти и заниматься, чем хотят). Соответственно, летом эти медицинские работники куда-то трудоустраивались, поэтому мы не можем быть уверенными, что они будут на том же месте ждать без зарплаты, когда начнется новая волна. Около ста больниц вывели из ковидной сети, а когда начнется волна эпидемии, начнут загружать соответствующие отделения, вот тогда и встанет вопрос о том, кто там остался работать – какие-то студенты или один врач на 200 пациентов, или какой-то коллектив.

За это время больницы усилили кислородом, ведь закупки у нас умеют и любят проводить. По крайней мере на бумаге сейчас этот вопрос решен, и к большинству коек подведен кислород. Закуплены кислородные концентраторы, но пока не научились их выдавать и ими управлять. Потому что это материальная ответственность и лишние хлопоты для семейных врачей. Конечно, они не будут ездить по домам пациентов и перенастраивать расходные материалы.

Создан очень опасный резерв оказания медицинской помощи – амбулаторный, то есть кислородная поддержка на дому. Скорее всего, будут пытаться его заполнять тяжелыми больными – и тогда пациенты будут умирать дома на этом кислороде без достаточной медицинской помощи.

Никак не изменилась подготовка семейных врачей в регионах. Проблема была с тем, что семейные врачи были недоступны, и с тем, что лечат они кое-как.

Совсем никак не изменились министерские протоколы по предупреждению инфицирования, потому что до сих пор у нас в протоколах заложено, что нужно использовать маски, и что основной путь распространения воздушно-капельный, а не воздушный. А при воздушной передаче вируса маска очень условно защищает от инфицирования. А тем более, маску после использования в течение двух часов следует выбрасывать, потому что она потеряла защиту навсегда. А не использовать бесконечно, как у нас. То есть пока нет акцента на респираторы. Даже ВОЗ уже с опозданием на полтора года признала, что вирус передается именно воздушным путем, а потому следует делать акцент на вентиляции и респираторах.

Тестирование в регионах до сих пор оставляет желать лучшего. Местные власти экономят собственный бюджет, поэтому не делают достаточно тестирований.

Расследование контактов инфицированных как отсутствовало, так и осталось. Сделали "пилот" в Черновицкой области, в едином регионе. Сейчас эту практику пытаются распространять, но она нигде полноценно у нас не работает.

Максим Г.: Какая вакцина, по вашим наблюдениям, хуже всего защищает от ковида?

Вадим Аристов: Это некорректный вопрос. Потому что назвать какую-то вакцину, значит, тормозить в каком регионе вакцинацию. Нужно вакцинироваться тем, что доступно. Это лучше, чем ничего.

Кроме того, некорректным вопрос является и потому, что пока все результаты – предварительные. Они определялись по активности к базовому варианту с уханью, а сейчас уже сменилось несколько поколений вируса, и уже циркулирует "Дельта". Данные по "Дельте" очень единичные, искривленные.

Может оказаться, что та вакцина, которая хуже показала себя в прошлом году, с новыми вариантами вируса будет показывать себя лучше всего, и наоборот. Потому что западный мир сделал акцент на технологии мРНК, потому что они зарекомендовали себя изначально как самые сильные. Многие страны построили свой вакцинальный портфель именно на таких продуктах. Однако там выделена лишь одна зона вирусных белков – зона спайка. Со временем вирусы стараются обходить такой иммунитет. Вполне вероятно, что какой-то новый вариант вируса, который сейчас недостаточно исследован, именно spike-белок будет способным обходить. Однако вакцина, которая имела большее количество антигенных зон, будет защищать лучше. Потому что она вызывает больший спектр антител.

Читайте такжеРоссийская вакцина-гибридное зло Кремля

Фрументий: Скажите, пожалуйста, российские вакцины действительно плохие, какая вакцина, с вашей точки зрения, лучше?

Вадим Аристов: Говорить о том, какая вакцина лучше или хуже, некорректно, потому что это дискриминирует тех у кого доступ к той или иной вакцины. Любая вакцина из разрешенных является хорошей.

Российская вакцина продвигалась политическим путем, поэтому она вызвала такое отторжение. Кроме того, у России как у государства-агрессора и так плохая репутация. Поэтому вполне естественно наше желание нанести ответный удар за все эти проблемы, которые для нас эта страна создала.

По исследованиям в Аргентине видно, что неблагоприятных реакций после этой вакцины не 0, как декларировалось, то есть все-таки они есть. Серьезные осложнения, которые приводят к параличу и драматическим проблемам – редкие (на уровне 0,07 на 100 тыс.), более легкие неблагоприятные реакции – чаще (547 на 100 тыс.).

Также одно латиноамериканское регуляторное агентство обнаружило, что во второй дозе вакцины имеются остатки генетической конструкции вируса. Поэтому он может иметь инфекционную способность, то есть заражать. Однако это будет не коронавирусная инфекция, а аденовирусная – из того вируса, который там является вектором. К каким последствиям это приведет – не понятно. Это свидетельствует о небрежности и спешке при выработке вакцины. То есть есть определенные грехи, которые не показали сразу, а из-за этого возникло недоверие к вакцине.

Неофициальные исследования КТ-центров в Петербурге, которые не являются государственными и являются независимыми, говорят о том, что среди обращений во время летней волны общая эффективность была 81%, и ноль процентов вакцинированных имели тяжесть КТ-3, то есть удалось избежать тяжелых форм.

То есть, в целом, Спутник V – это нормальная вакцина, но с очень плохим портфолио, коммуникацией и низким уровнем доверия к производителям.

Однако все это – лишь мои теоретические выкладки, потому что российская вакцина в Украине запрещена. И уже нет смысла ее вводить у нас, потому что у нас и так достаточно вакцин производства других стран, и мы даже не можем все их использовать.

Вообще, можно отметить неразумность украинской политики при формировании вакцинального портфеля. В частности, звучали голоса о том, что Украина готова разорвать или уже расторгла контракт с индийским производителем вакцин. Это свидетельствует о международных влияниях на Украину, потому что у нас есть значительная прослойка населения, которая уже получила первую и вторую прививку индийской вакциной. Что им делать теперь? Исследования показывают, что нужна будет третья доза, а, возможно, и четвертая. Поэтому Украине, наоборот, нужно на много лет вперед гарантировать поставки этих вакцин, которыми уже прививали часть украинцев. Ведь последствия миксования вакцин или прерывания вакцинации проверялись скудными исследованиями, и, скорее всего, это увеличивает риски неблагоприятных реакций. Поэтому разрыв контактов с индийским производителем – это неразумный шаг. Напротив, с Индией нужно поддерживать хорошие отношения, потому что значительная часть вакцин в мире производится именно там. Те же интерназальные вакцины разрабатывают именно в Индии, и, возможно, нам их придется закупать.

Также есть основания для беспокойства по поводу возможной потери контактов с китайскими производителями. Это сотрудничество стоит продолжать.

Сейчас выглядит так, что Украина превращается в страну, которая утилизирует остатки вакцин британского и американского производства, и теряет альтернативные каналы. Из-за этого мы становимся заложником подобных контрактов, и при новых вспышках пандемии снова останемся ни с чем.

Александр: Какая польза от введения "желтой зоны"?

Вадим Аристов: "Желтая зона" – это ничто. Ограничения рассчитаны как количество людей на квадратные метры или посадочные места. Однако бизнес уже давно наловчился и ставит дополнительные стулья, которые размывают настоящее количество людей в зале, и никто не считает настоящее наличие людей там. Спортзалы также учитывают все имеющиеся у них площади, в том числе площади различных ячеек и залов, которые не используются. Поэтому получается, что большие спортзалы вытесняют маленькие, а сами превращаются в рассадники вируса, потому что образуется скопление людей в раздевалках, душах и тому подобное. И все это двигает эпидемию дальше.

Ginger: Какой штамм коронавирус на сегодня считается более агрессивным, опасным и "смертеносним"?

Вадим Аристов: "Лямбда" и "Мю" вызывают наибольшую тревогу сейчас, потому что они обходят вакцинальный иммунитет и их летальность несколько выше. Однако даже одной "Дельты" нам достаточно, чтобы иметь большие проблемы, как имела в свое время Индия.

По уровню распространения, пожалуй, сейчас самой опасной является "Дельта", потому что она имеет наибольшее распространение и уже сейчас убивает.

Добрый небрат: Как можно назвать власть, которая запретила передачу технологий по Спутник V и убила этим решением жизни многих своих соотечественников? Заранее напоминаю о выводах Lancet.

Вадим Аристов: О Спутнике V действительно часто пишут в Lancet. Но если читать между строками, то у экспертов есть определенные замечания.

Вообще, у каждой вакцины есть свои сильные и слабые стороны.

Что касается передачи технологий, то вопрос – не только о вакцине Спутник V. Такую же передачу предлагали и в Китае, чтобы у нас осуществлять производство. С геополитической точки зрения, это был бы более приемлемый вариант, потому что Россия – государство-агрессор. Кроме того, демонстрировали переговоры министра с США о передаче технологий.

Также мы забываем, что есть Индия, с которой об этом можно договариваться, есть Куба, у которой довольно неплохие вакцины, и их можно было бы брать на производство. Также упоминается Казахстан и Узбекистан, а также отдельные израильские и европейские вакцины.

Украине действительно стоит начинать делать что-то свое. Пока с этим складывается досадная ситуация. У нас было несколько производств вакцин, но они обанкротились. Запуск собственного производства вакцин является вопросом национальной безопасности, потому что нельзя исключать, что появится вариант ковида, летальность которого будет не 3%, а 30% и более, и с такой же заразностью, как "Дельта". И тогда счет пойдет на недели, то есть нам нужно будет быстро запустить собственное производство вакцин.

Мы вакцинировали всего 12% населения за 10 месяцев и все делаем с огромным опозданием. Так, при условии худшего сценария, Украина рискует потерять много граждан. Поэтому вопрос налаживания собственного производства вакцин должен быть в приоритете.

Надежда Майная

Фото – Виктор Ковальчук, УНИАН

Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред