Балканские друзья Путина: что стоит за дипломатическим скандалом в Белграде

Недавний скандал в Сербии вокруг высказываний украинского посла Александра Александровича – это повод поднять весьма серьёзную тему.

Вряд ли стоит заводить речь о том, насколько правильно поступил посол, заговорив о сербских наёмниках на Донбассе и о том, что Белград в Европе проводит волю Москвы. Вполне возможно, что Александрович в самом деле несколько перегнул палку и заслуживает упрёков. В конце концов, как экономика должна быть экономной, так и дипломат должен быть дипломатичным. Но об этом пускай спорят руководители стран и специалисты по дипломатическому этикету. Для нас с вами куда важнее другое: насколько точно он определил ситуацию? Какого рода связь существует между Сербией и Россией, насколько она тесна, и, самое главное, чем это может обернуться для Украины?

Однако прежде, чем мы перейдём к разговору об этом, стоит обратить внимание вот на что. Внешнеполитическое ведомство Сербии выступило с резким осуждением слов Александровича, обвинив его в "напрасных попытках нарушить" сербско-российские отношения. А видный сербский оппозиционер, бывший вице-премьер и лидер Радикальной партии Воислав Шешель публично призвал "просто быстро выгнать его с территории Сербии" - выражаясь более изящно, объявить персоной нон грата. Возьмём на заметку, что и сербская оппозиция, и официальный Белград по этому вопросу согласны, расходясь лишь в деталях. При этом призыва, например, тщательно расследовать историю с сербскими наёмниками (которых, по данным СБУ, около трёхсот, причём некоторые из них входят в состав известной ЧВК Вагнер) и тем самым заткнуть рот всевозможным хулителям, не прозвучало. Надо полагать, в сербском обществе существует определённый консенсус на эту тему. И власть, и оппозиция склонны симпатизировать России, Украине же – наоборот.

Но почему это так? Сербия – не КНДР, это страна, стремящаяся к евроинтеграции, и уже сейчас являющаяся кандидатом на вступление в Евросоюз. Она вроде бы покончила со своим агрессивным, милитаристским прошлым. Кровавые события конца 80-х – начала 90-х годов прошлого века, приведшие к развалу Югославии (где, помимо прочих, отметился и упомянутый Шешель) давно уже принадлежат истории. Сербия выдала на международный суд военных преступников, начиная Слободаном Милошевичем и заканчивая Ратко Младичем. Однако теперь эта "вроде бы европейская" страна склоняется к поддержке "русских братушек", что бы они ни творили.

Можно, конечно, сделать небольшой исторический экскурс. Например, вспомнить, что Сербия с самого начала своей независимости, а по сути, и раньше, ещё во времена борьбы с Османской империей, была проводником российской воли на Балканах. Россия имела здесь свой немалый интерес, поскольку ещё со времён Екатерины II и до самого падения монархии Романовых строила планы завоевания Константинополя (со временем эти планы были идеологически оформлены в доктрине панславизма). Да ведь и формальным поводом для вступления России в Первую Мировую войну стала именно Сербия, хотя реальные причины были, конечно, намного глубже и сложнее.

Совпадение это или нет, но именно в те годы, когда руководивший Югославией марксист Тито проводил в стране политику интернационализма (а страна – хорошо ли, худо, но десятилетиями жила в мире и спокойствии), отношения с СССР у него были более чем прохладными. Но стоило Слободану Милошевичу оседлать великосербского националистического конька (что и положило начало кровавой междоусобице на Балканах), как в России у него тут же обнаружилась масса поклонников. И не только у него: кумирами для множества россиян стали многие "герои" балканской резни, включая откровенных уголовников наподобие Желько Ражнатовича, более известного как Аркан.

Это касалось и рядовых граждан России, и высшего руководства. Недаром тогдашний глава российского правительства Евгений Примаков совершил свой знаменитый "разворот над Атлантикой", отменив визит в США из-за начавшейся военной операции НАТО в Югославии. Не забудем и "бросок на Приштину" российских десантников.

Сработала историческая память? Этот фактор, конечно, не стоит сбрасывать со счетов. Но ведь отношения между народами многообразны и переменчивы, и в истории этих отношений бывало всякое. Французы и англичане увлечённо резали друг друга в ходе Столетней войны, да и позднее, причём на протяжении веков. Однако это не помешало им в обеих мировых войнах быть союзниками. Как бы ни было важно прошлое, настоящее неизмеримо важнее.

Общая вера сближает народы? Но, во-первых, на дворе двадцать первый век, и религия давно уже перестала играть в жизни европейских стран определяющую роль. Во-вторых, та же религия существует, например, в Греции, вдобавок официально имеет там государственный статус. Но при этом Греция не чувствует какую-то особенно тесную связь с ней. Да и трудно понять, каким образом вера может толкать православных сербов поддерживать православную Россию против ничуть не менее православной Украины (имеется в виду, конечно, преобладающая религия – светское государство ни там, ни тут пока ещё никто не отменял).

Скорее всего, дело в другом.

После завершения балканской войны и окончательного разделения Югославии власти Сербии и в самом деле взяли курс на Запад. Вот только вскоре оказалось, что эта бедная страна, "Греция-2", Европе не особо нужна – она и с первой-то Грецией до сих пор не знает, что делать. Сербия – не Хорватия и не Черногория, куда туристы валом валят, ей выходить на рынок особенно не с чем. В европейский дом её, правда, пустили, но не дальше прихожей. Сказать, что сербам это понравилось, значило бы погрешить против истины.

И как раз в это время путинско-медведевская Россия стала активно продвигать себя в качестве альтернативы Западу. В европейских странах у неё нашлось немало поклонников. Среди рядовых граждан это были по большей части люди правых и ультраправых взглядов, но хватало и левых, в глазах которых Путин противостоял главному злу на планете – американскому империализму. Ну а в кругах политической и деловой элиты просто понимали, насколько выгодно дружить с Москвой. Между прочим, в предыдущих двух фразах все глаголы в прошедшем времени можно поставить и в настоящем – суть дела не слишком изменится, разве что в последние годы это явление пошло на спад. Но оно и с самого начала не было слишком массовым.

Сербия – иное дело. Здесь зерно упало на взрыхленную и унавоженную почву. Такой, казалось бы, близкий Запад оказался недоступен, или же доступен в отдалённой перспективе, а Россия предлагала какую-то альтернативу ему. Вероятно, не последнюю роль сыграло и богатство России – в Кремле не принято жадничать, когда нужно поддержать своих иностранных симпатизантов, особенно в Европе и США. Тут очень кстати вспомнилась и многовековая дружба русского и сербского народов. Историческая память и в самом деле может играть в политике большую роль, но лишь тогда, когда её подкрепляют какие-то современные факторы.

Вот так Россия прибрела в Европе друга, а Украина, соответственно, врага – не слишком сильного, богатого и влиятельного, но лучше было бы и такого не иметь. Можно с большой вероятностью предположить, что из числа трёхсот сербов, воюющих на Донбассе, значительная часть не является наёмниками в буквальном смысле – это энтузиасты, которые отправились на войну по идейным соображениям. Если для них Россия - единственный свет в окошке, то её, конечно, нужно поддержать. Впрочем, в рядах ЧВК идеалисты встречаются крайне редко.

Но на уровне государств дело решают не идеалы и не энтузиазм, а интересы. Интересы же Сербии связывают её с Россией, и как-то изменить это не представляется возможным. Украина ничего предложить Белграду не может, а Европа – не хочет. Остаётся Москва.

В конечном счете, дело вряд ли может зайти дальше дипломатических скандалов и отправки небольшого числа наёмников. И, хотя причинить Украине какой-то серьёзный вред Сербия не в силах, не стоит забывать, что в Европе у России есть союзник. И не поворачиваться к нему спиной.

Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред