Тюремная корреспонденция: о чем пишут украинские узники Кремля

"Спасибо за письмо и поддержку — я ее, поддержку своей страны и ее граждан, чувствую на расстоянии! Правда! Ежедневно! Я не отчаиваюсь и не переживаю, знаю, что все кончится хорошо, не только для меня, но и для всей нашей страны".

Письма из неволи. Их десятками пишут заложники путинского режима — Надежда Савченко, Олег Сенцов, Александр Кольченко, Геннадий Афанасьев. В каждом из них — целый мир. В каждой строчке — надежда. В каждом слове — борьба. При этом им всем так важно знать, что в их стране сделают все возможное для их освобождения.

"Готов провести так хоть всю жизнь за свободу Саши и Олега"

"Улетаю в Сыктывкар. Вы еще успеете написать Гене. 8 ноября у него 25-й день рождения. Поздравьте его, он будет очень рад!", — написала накануне своей поездки в колонию строгого режима ИК-25 к сыну мама Геннадия Афанасьева — Ольга.

По возвращению из длительной поездки Ольга, которой удалось попасть на свидание, нам сказала: "Настрой у Гены боевой, ни на что не жалуется, — говорит нам Ольга. — Он верит в свою страну. Надеюсь, что не будет разочарован. И власти Украины помогут освободить ребят".

Фотограф Геннадий Афанасьев — участник процесса украинского кинорежиссера Олега Сенцова и антифашиста Александра Кольченко. Его пытали сотрудники ФСБ в Крыму, выбивая нужные им показания, а после приговорили к семи годам колонии строгого режима, признав его виновным в терроризме. На процессе по делу Сенцова и Кольченко Афанасьев отказался от первоначальных показаний, заявив о пытках при допросе. Он заявил, что оговорил Сенцова и никакой террористической организации с их участием в Крыму не было.

В одном из первых писем из колонии Геннадий написал: "Сейчас я нахожусь в бараке строго режима содержания и условий, — пишет он. — Свидания и передачи урезали, так уже будет до конца срока. Все это мелочи, они преодолимы, в действительности готов провести так хоть всю жизнь, за свободу Саши и Олега".

Чтобы поддержать Афанасьева его мама просит писать сыну письма.

"Пишите письма Гене, пишите политзаключенным, письма для них очень важны, — говорит нам Ольга. — Это единственный способ коммуникации, связь с внешним миром, один из способов сопротивляться давлению администрации. Именно поэтому заключенные так дорожат корреспонденцией, храня открытки и перечитывая их раз за разом. Часто возникает вопрос: а что и как писать в тюрьмы? К первому письму стоит подходить как к любому другому знакомству — на улице или в соцсети. В тюрьме человек лишен самых простых вещей — он не гуляет, он не следит за погодой. Вокруг только серые стены и такого же цвета небо. Выпавший снег — это уже повод сесть за письмо. Главное — не нужно жалости: ребята ведь не в гробу, не мертвы, они там тоже живут. Разумно немного рассказать о себе. Вовсе не обязательно сочинять автобиографический роман — достаточно сообщить свое имя, круг интересов, объяснить, почему вы решили написать. Конечно, в переписке с политзэками вы можете говорить о чем угодно. Но их по-настоящему интересует все новое. Чем более человечным и живым будет ваше письмо, тем, конечно же, лучше. Если на письмо заключенного, казалось бы, больше нечего ответить, то можно предложить проанализировать ситуацию в стране: у политзаключенных достаточно времени для этого. Можно, наоборот, попросить рассказать о своем быте. Можно написать совсем немного, слова поддержки, если не знаете, о чем рассказывать, и вложить какие-то вырезки, какие-то распечатки статей из Интернета. С интересной информацией, и просто такие, забавные, чтобы адресат улыбнулся".

Ольга советует отправлять заказным письмом. "Тогда больше вероятность, что оно дойдет до осужденного, — продолжает она. — Обычная корреспонденция часто не доходит. Другое дело — заказные письма — их вручают лично представители администрации колонии с росписью в журнале. И будьте внимательны — по России письмо — это то, что весит до 100 грамм. Что больше — это уже бандероль! А у Гены ограничено число передач и бандеролей. Очень важно писать почаще. Чем чаще пишут осужденному, тем легче ему отбывать свой срок. Даже если в письме будет пару строчек".

Никаких дат, прозвищ и имен — советуют правозащитники. Чтобы у заключенного не было проблем, ведь каждое письмо проходит через руки цензора.

"Если можете, положите со своим письмом чистый конверт, неподписанные открытки с днем рождения, Новым годом, другими праздниками, бумагу… Все это очень пригодится, все это в колонии большой дефицит. Часто бывает так, что письмо хочется написать, а нет конверта с маркой", — поясняет мама Афанасьева.

Адрес для писем: 167028, Республика Коми, г. Сыктывкар, п. Верхний Чов, ИК-25, Афанасьеву Геннадию Сергеевичу, 1990 г. р.

"Выглядело бы тупо и уныло, если бы мы молча всё выслушали — как наказанные школьники"

"Из писем я узнал, что некоторые из товарищей из левой антиавторитарной среды отнеслись с непониманием и осуждением к тому, что я исполнил на приговоре украинский гимн. Ну что ж, всем не угодишь. Просто мы с Олегом посчитали, что выглядело бы тупо и уныло, если бы мы молча всё выслушали — как наказанные школьники. А "большой и сильный поступок", на мой взгляд, был тогда, когда один из участников процесса заявил об оговоре в отношении нас и о пытках в отношении его — я был искренне поражен и восхищен. Вот это действительно сильно".

Так о поступке Геннадия Афанасьева говорит Александр Кольченко.

Сейчас он находится в СИЗО Ростова-на-Дону. Там он пробудет примерно до середины ноября. Тогда должно состояться рассмотрение апелляции.

У Кольченко день рождения тоже в ноябре — 26-го. Ему исполнится 26 лет. И это уже вторая дата в СИЗО: первая — в "Лефортово" в Москве, вторая — в Ростове-на-Дону. И ему еще можно успеть написать письмо.

"Саше очень важно получать весточки с воли, понимать, что его не забыли, что все не зря", — говорит Яна Гончарова, координатор проекта "РосУзник" в Ростовской области. Эта волонтерская организация стала неким посредником между желающими написать письма с воли крымским узникам.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Приговор Сенцову и Кольченко: правовой тупик или страх России перед украинским патриотизмом

"Изначально сайт создавался для правовой защиты и поддержки так называемых "узников Болотной", но на сегодняшний день политические дела не прекращаются и сайт продолжает существовать, правда, выполняя только функцию "почты", — рассказывает "Главреду" Яна.

"В СИЗО все строго регламентировано: продукты — только с передачей, письма — только почтой, газеты и журналы — только по подписке, — вдается в детали она. — Я координирую рассылку тем заключенным, которые находятся в Ростове и Ростовской области — чтобы письма шли быстрее — ведь все, кто пишет эти письма, очень ждут ответов. Сам принцип работы сайта прост — нужно выбрать человека, которому хочешь написать, оставить свою электронную почту, и указать, нужен ли ответ и разрешение на публикацию письма. От последнего можно отказаться. Когда приходят письма "моим" узникам — я их распечатываю, и отправляю Почтой России. Потом, когда получаю ответы — я их сканирую и рассылаю адресатам".

Яна говорит, что Кольченко интересует политическая ситуация и в России, и в Украине.

"Про уничтожение продуктов из санкционного списка я в курсе, — например, пишет он. — Но, на мой взгляд, самое возмутительное — это то, что это преподносят как некое достижение. Сразу вспоминаются уроки истории, на которых рассказывали об ужасах голодомора 1932-33 годов и блокадного Ленинграда. На людей, переживших те события, они оставили такой неизгладимый след на всю жизнь, что они даже хлебные крошки со стола не выкидывали — сметали в руку и съедали. Очень страшные вещи. Происходили тогда и происходят сейчас".

"Саше много пишут люди, которые поддерживают его взгляды — антифашисты, анархисты, левые, из разных уголков России и Украины, — отмечает Гончарова. — Также много писем от друзей и знакомых из Крыма. Недавно ему написала мама российского политзаключенного-анархиста — Алексея Сутуги. Поздравляла его с днем рождения, передавала привет от Алексея".

"Мы с Сашей много общаемся про книги и музыку — делимся рекомендациями", — продолжат Гончарова.

Вот еще одна выдержка из письма Кольченко: "Относительно изучения украинского языка. У меня, например, "Вконтакте" в настройках был выставлен украинский язык, также я часто читал новостные ресурсы на украинском языке. Могу еще посоветовать "Симпсонов" на украинском языке (это мой самый любимый мультфильм, по утверждению одного моего знакомого, украинская озвучка уступает только оригиналу) — как способ совмещения полезного с приятным".

Адрес для писем: 344082, г. Ростов-на-Дону, ая 2710, Кольченко Александру Александровичу, 1989 г.р.

"Я пока еще жив и сдаваться не намерен"

"Не знаю, чего ты ждал от российского правосудия? Здесь вам не тут! Это вы там со своей Украиной в Европу законопослушную дрейфуете, тут четкий курс на Советский Союз взят! Хотя многим понятно, что это на самом деле курс на рифы… Но посмотрим, чем это все закончится — мне самому интересно. Тем более от этого зависит моя личная судьба и будущее моей страны!".

Это уже выдержка из письма украинского кинорежиссера Олега Сенцова. Его он написал в СИЗО-4 Ростова-на-Дону. Там он, как и Кольченко, ждет решения апелляции. Суд первой инстанции приговорил крымчанина к 20 годам лишения свободы за терроризм, основываясь исключительно на показаниях, выбитых под пытками.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Реальный приговор Сенцову и Кольченко и имитация их освобождения

Сестра Олега Сенцова Наталья Каплан рассказывает "Главреду", что Олег очень рад каждому письму. "Он говорит, что для зеков это радость не меньшая, чем передачки, рассказывает она. — Он отвечает всем, если кому-то не пришел ответ, значит, письмо либо не дошло до него, либо от него. С письмами, действительно, проблема, это лотерея и угадать, что дойдет, а что нет — крайне сложно. Неизвестно, сколько доходит. Мне, например, из Ростова ни одно письмо не дошло. Но ему разрешили один звонок в день, в основном спрашивает о детях".

Яна Гончарова рассказывает, что Олегу пишут много — украинцы со всего мира и российские гражданские активисты. Ему писать о том, что происходит в застенках, нельзя, поэтому Сенцов делится своими мыслями о происходящем в Украине и России.

"Во всех СИЗО есть цензоры, которые читают как входящие, так и исходящие письма, — говорит Гончарова. — Что именно и по какому принципу пропускают или убирают — сказать сложно — комментариев они не оставляют. Но из опыта уже знаем, например, что не пропускают письма, в которых ребята описывают свой повседневный быт. Цензура в разных СИЗО работает по-разному. В целом люди пишут про себя, знакомятся, обсуждают интересы, жизненные события. Саша много говорит про книги и музыку, просит писать новости Украины, интересуется событиями, происходящими в мире. Понятно, что какие-то остро политические темы с негативной окраской вряд ли пропустят, также, как и письма с какими-нибудь призывами или выражениями, которые можно характеризовать как "экстремистские" и подобное. Мне лично не дошло, как минимум, одно письмо от Олега, и я знаю, что есть сложности с письмами в/из Украины, но по каким причинам — цензура или работа почты — сказать невозможно".

"Спасибо за хорошее письмо и поддержку — ее никогда не бывает много. Но и без нее я бы делал то же самое, но мне повезло, что мое дело раскрутилось, так везет не всем заключенным нашим, а про раненых и погибших тем более, — пишет в другом письме Олег. — Но я прекрасно знаю твой стиль и у меня в этой связи большая к тебе просьба, если соберешься писать мне еще — оставь этот похоронный стиль — я пока еще жив и сдаваться не намерен, так что пока рановато! А все, что мне нужно — это чтобы мы победили! Остальное не важно. Я тут сделал все что мог, до и после ареста, так что дело только за вами, кроме вас это сделать будет некому…"

Яна тоже пишет письма и Саше Кольченко, и Олегу Сенцову. А еще носит передачи.

"Пока они в Ростове, очень хочется поддержать их всеми доступными способами, потому что куда они попадут дальше и как будет там — неизвестно, — говорит она. — Мы общаемся о разном — я пишу о своей жизни, ребята — о своей, в основном до заключения. Обсуждаем политику, события, которые происходят. Ребята, судя по письмам, достаточно позитивны, иногда кажется, что мы — пишущие им с воли — более пессимистичны, чем они. Это очень вдохновляет, их неугасаемый оптимизм, очень хочется им помочь преодолеть этот нелегкий период. Тюрьма есть тюрьма, как мне сказали, когда я носила одну из передачек — это вам не пионерский лагерь. Во всех письмах Саша и Олег пишут слова благодарности за поддержку. Неизвестно, когда все это закончится, но пока ребята в заключении — им очень нужно знать, что они не одни, что они не забыты своей страной, своими соотечественниками, ведь они — такие же, как и мы с вами, со своими взглядами, от которых не отступились ценой своей собственной свободы. Это очень важно, что есть люди, которые в них верят и которые могут сделать хотя бы этот маленький шаг — написать письмо незнакомому человеку, просто так, чтобы сказать "спасибо" или "держись".

Адрес для писем: 344082, г. Ростов-на-Дону, ая 2710, Сенцову Олегу Геннадьевичу, 1976 г.р.

"Надя очень просила написать Клыху и Карпюку хоть пару строк"

Станиславу Клыху и Николаю Карпюку теперь тоже можно написать через сайт "РосУзник". "Буквально недавно мы их имена добавили на сайт", — говорит Яна Гончарова.

С этими украинцами целый год не могли общаться ни то что журналисты, но и украинский консул. После нескольких месяцев следствия, в августе следственный комитет России направил уголовное дело в отношении двух граждан Украины в суд. Обвиняют их в участии в боях против российских военных в Чечне в 1990-х годах.

По словам защитников украинцев, к задержанным применялись пытки. Карпюк даже написал письмо в Европейский суд по правам человека, где рассказал о том, как спецслужбы РФ пропускали через его тело электрический ток, втыкали ему иглы под ногти, а также лишали сна.

И вот недавно состоялось первое судебное заседание. На него приехала сестра украинской летчицы Надежды Савченко Вера.

"Сама Надя очень просила написать Клыху и Карпюку хоть пару строк, чтобы они почувствовали, что про них не забыли, и получили хоть немного моральной поддержки в этот нелегкий для них период", — говорят в "РосУзнике".

Адрес для писем: 364037, Чеченская Республика,, г. Грозный, Ленинский район, ул. Сунженская 2, "ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Чеченской республики" Станиславу Клыху или Николаю Карпюку.

Выдержки из писем Олега Сенцова и Александра Кольченко предоставлены нашему изданию координатором проекта "РосУзник" в Ростовской области Яной Гончаровой с разрешения авторов.

Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред