В переводе с церковного на дипломатический язык "разрыв евхаристического общения" между церквями значит еще не завершенный до конца церковный раскол. Церковный раскол – это наивысшая ересь, после которой церковь, которая идет на такой шаг, полностью выпадает из контекста православной религии. Такая церковь превращается в некое самозваное учреждение, которое, конечно, может продолжать называться православной церковью, но никем не будет признаваться – будет всеми рассматриваться как схизматическая, абсолютно еретическая самопровозглашенная структура. И такая церковь утрачивает каноничность.
Но! Что крайне важно, на данный момент такого раскола между Москвой и Константинополем все-таки не случилось. Москва остановилась за один шаг до пропасти.
Читайте такжеРПЦ упрямо наступает на грабли КремляРаскол можно было бы считать завершенным, если бы были осуществлены необратимые процессы. Речь идет о любимом инструменте Москвы – анафемах. Если бы Москва предала анафеме Вселенского патриарха Варфоломея и всех членов Синода, в этот момент была бы пройдена точка невозврата, и можно было бы говорить, что раскол завершен, а РПЦ полностью вне православия.
Однако РПЦ не рискнула пересечь эту черту. Она лишь "разорвала дипломатические отношения". Но это тоже серьезный шаг, поскольку речь идет не о приостановке отношений, а разрыве. Правда, разрыв РПЦ попыталась остановить на уровне отношений с Константинопольским патриархатом, а не со всем православным миром – Москва выбрала несколько иезуитскую тактику.
Читайте такжеКак Россия будет "защищать" православных в УкраинеОднако едва ли ей удастся сохранить такое положение дел надолго – рано или поздно ей все равно придется сделать шаг в какую-то сторону: либо признать свое недостойное поведение и "дать задний ход" (во что поверить сложно), либо решиться на окончательный раскол, который в нынешних условиях может быть достигнут не только анафемами, но и узаконенными в московской церкви десятками других шагов, которыми они будут себя отделять от всего мирового православия.
Так что пока что мы можем говорить о полном разрыве дипломатических отношений со Вселенским патриархатом и изоляции РПЦ от него. Пока что РПЦ не отделяет себя от других православных церквей. Очевидно, действует она так с одной целью – Москва пытается втянуть в этот раскол еще нескольких патриархов для того, чтобы РПЦ не выглядела как раскольническая церковь, которая погрязла в ереси, а чтобы все выглядело как реальный раскол православия.
Если РПЦ сама отойдет от мирового православия, то это будет значить, что она станет сектой, а если с кем-то – это хотя бы имитация общецерковного раскола.
Насколько я понимаю, решение идти на раскол в РПЦ уже принято. Но пойти на это самой – это совершенно проигрышный вариант для нее.
Кого РПЦ может потянуть за собой? Сейчас идет жесткое давление на Антиохийского патриарха. Антиохийский патриархат в силу истории церкви, а не ее влиятельности, является одним из первых. Это один из самых больших патриархатов, и он сегодня находится в Дамаске под стопроцентным контролем Башара Асада, его спецслужб и российских спецслужб. В свое время Антиохийского патриарха привозили в Украину, и он агитировал тут за то, чтобы ни в коем случае не было никакой автокефалии. Он – совершенно зависимый человек. Когда стоит вопрос о жизни и смерти его и его окружения, разве пойдет он на глубокий церковный раскол? Сложно представить. Допускаю все-таки, что он – верующий человек, и, забавляясь какими-то интрижками, он понимает, что еще сумеет исповедаться, но, если пойдет на церковный раскол, это будет все – он проклянет себя и свою душу. Для верующих это самое страшное. Готов ли он пойти на такое и рискнуть жизнью? На этот вопрос ответа еще нет.
Читайте такжеАвтокефалия УПЦ: готова ли Украина к большой игреВторой, на кого давит РПЦ – Сербский православный патриарх. Помимо этого, Москва будет оказывать давление еще на несколько церквей, пусть и небольших. Однако вряд ли на это кто-то пойдет. Не признавать автокефалию украинской церкви, выступать против нее готовы лишь несколько церквей. А вот пойти на церковный раскол, кроме России, пока что не готов никто.
Я думаю, что Россия, подергавшись в таких поисках, решила остановиться. Она хочет углубить этот раскол, сделать его реальным расколом в православной церкви, а не просто отколом РПЦ.
А дальше будет интересней. Прежде всего, отколовшись, РПЦ исчезнет для православного мира. Называть-то она себя может как угодно, но ее признавать вряд ли кто-то будет.
Такой пример. В свое время несколько кремлевских агентов – четыре священника – бежали из Чехии, где они не прошли люстрацию за сотрудничество с советской разведкой. Их приютили на Западной Украине, где они объявили, что создали "истинную греко-католическую церковь". Но при этом полностью переписывали обращения Московского патриархата, только переведенные на украинский язык. И что, разве они стали греко-католической церковью? Нет, от них все отреклись, сказав, что это – еретики. Но они себя и дальше продолжали называть греко-католической церковью.
То же самое будет и с РПЦ. Она себя и дальше будет называть Русской православной церковью, потом еще, возможно – Единой верной православной церковью, а потом придумают с десяток похожих названий. Но, несмотря ни на что, РПЦ ждет изоляция.
Читайте такжеЗло в рясе, или Как Московская церковь потеряла УкраинуВсе это является следствием того, что КГБистская политика вошла в церковную жизнь. Путин решил, что он всех сможет додавить. А Гундяев… Ну, не верю я, что Гундяев – верующий человек. Высшему офицерскому составу КГБ было запрещено быть верующими или религиозными. Они должны были быть атеистами. Не пронялся же он верой, когда его делегировали возглавить абсолютно контролируемый КГБ отдел внешних связей РПЦ... Он – атеист. Потому, думаю, Гундяеву все равно, будут ли ему грозить какие-то "кары небесные", он же не верит в бога.
К слову, перспектива быть втянутыми в реальный раскол вызвала страх и у Лукашенко, и у многих белорусских епископов. Из-за этих процессов в белорусской церкви может начаться свой раскол. Вспомните отца Александра Меня, которого убили на стыке 80-90-х годов. Сейчас могут быть тысячи таких, потому что быть священником в церкви, которая, по сути, отлучена от религии, от православия, не так уж много людей захочет – ведь на местах верующих много. А верить Гундяеву, который может лишить их Божьей благодати, сомневаюсь, что многие захотят.
Путин четко ведет Россию куда надо – к расколу и самой России, и российской церкви. Единственное, чего бы хотелось, чтобы все это не посыпалось и на нас, когда начнет валиться.
РПЦ считается пятой по достоинству в мировом православии. Если случится окончательный раскол, то механического "подтягивания" тех, кто ниже по списку, не произойдет. При этом Украинская церковь получает автокефалию, и, если она признается непосредственно дочерней церковью Константинопольского патриархата, автоматически происходит признание ее истории, которая составляет более тысячи лет. Возраст церкви – это важно, УПЦ – это не Албанская православная церковь, которая появилась десять лет назад. В таком случае разве не сможет Украинская церковь претендовать на это пятое место по достоинству? Перед УПЦ тогда окажутся исключительно старые патриархии: Константинопольская, Антиохийская, Иерусалимская и Александрийская. После четырех самых старых патриархий Россия заняла свое пятое место нахрапом только лишь из-за того, что она наибольшая за количеством приходов и верующих (это, в первую очередь, было благодаря ее "филиалу" в Украине), а также потому что у нее были большие деньги, и она могла покупать голоса, поддержку, содержать другие патриархаты и т.д.
Читайте такжеПочему украинцам рано радоваться долгожданному ТомосуКонфликт между Москвой и Константинополем возник не сейчас – он существовал всегда. Москва всегда ссылалась на Константинополь как на первоисточник права в православном мире, но пыталась его все время контролировать, и в какие-то моменты еще при Алексии, предыдущем главе РПЦ, они уже входили в первые конфликты, потому что Вселенский патриарх стал вести себя не особо послушно. Но Москва финансировала Вселенскую патриархию в Константинополе, и потому сохраняла свой контроль.
В свое время я был членом политической делегации, которая прибыла в Константинополь, к Его Святости Варфоломею. Мне довелось с ним общаться, и о патриархе Варфоломее у меня остались очень светлые воспоминания. Наша делегация тогда просила еще не об автокефалии, а о восстановлении канонического статуса для Филарета и всей церкви. Это то, что сейчас прошло первым пунктом в решении Синода в Константинополе. Мы приехали без ходатайств Верховной Рады, без обращения президента Кучмы (тогда он был у власти). И вот тогда Вселенский патриарх сказал такие слова: "Я буду делать все, от меня зависящее, чтобы додавить РПЦ, чтобы она пошла на примирение и урегулирование этого конфликта, снятие проклятий (анафемы), чтобы она согласилась на предоставление достойного статуса православной церкви в Украине. А если она этого не сделает, если я увижу, что все старания напрасны, то, увидите, когда-то я сам все это сделаю". Это было сказано 18 лет назад. Сейчас мы видим, как эти слова воплощаются в жизнь.
Но при этом в Константинопольской патриархии было достаточно готовых доносить. Когда мы улетали тогда после разговора с Варфоломеем, встретились в аэропорту с нашим другом, который заботился о делегации, секретарем Вселенского синода архиепископом Мелидоном. Он тоже куда-то улетал. Как оказалось, он летел в Цюрих, так как его срочно вызвал Кирилл, который на тот момент занимался внешними связями РПЦ. У Мелидона был очень испуганный вид... А после того, как он вернулся из Цюриха, мы узнали, что Константинопольский патриархат "дал задний ход".
Так что еще тогда, когда Кирилл не был патриархом, он уже жестко прессинговал Константинополь, чтобы тот часом не пошел на уступки Украине.
Кроме того, РПЦ хотела повышения уровня собственной влиятельности. Они хотели выстроить что-то вроде интегрированной вертикальной структуры по типу католической церкви, только чтобы наверху системы принятия решений доминировала РПЦ. С тех пор этот конфликт постоянно нарастал. Наибольшая вспышка конфликта, после которой кончилось терпение Константинопольского патриарха, это был саботаж, попытка сорвать Всеправославный собор на Крите. А Собор тот готовился, как минимум, сто лет. Для Варфоломея это был самый знаковый момент. А РПЦ, чтобы не допустить невыгодных для себя политических решений, саботировала этот процесс, а также обрубила возможности финансовой поддержки Константинопольского патриархата, который не может без внешней поддержки, и начала его прессинговать, в том числе и через чисто политические рычаги влияния на турецкую власть. Вот тогда, как мне кажется, и было принято окончательное решение.
Вообще, ведь это старая история – идея о том, что "Россия – это третий Рим. Первые два Рима пали. Третий Рим – Москва, а четвертому не бывать". И Константинополь в этой схеме был тот "второй Рим", который "пал", и Москва хотела де-факто это закрепить. Россия живет в такой символике. Она этим бредит, ей это снится. Путин об этом мечтает.
Расскажу анекдотичную историю. В свое время Путину разрешили поиграться с Кабаевой, но тем временем для него искали (и он на это дал добро) кого-то из рода Романовых или Рюриковичей, какую-то девочку, чтобы он мог жениться на ней и перенять царские самодержавные традиции с тем, чтобы впоследствии его посвятили в императоры Всея Великой, Белой и Малой Руси. Это было еще до войны на Донбассе... Тогда в московском истеблишменте на полном серьезе все это обсуждалось. В том числе проговаривалось, что им нужно каким-то образом забрать Киев, потому что короновать Путина можно только в Киеве, нигде больше. Потом вроде бы оказалось, что девочка оказалась слишком уродливой, а Путин привык к Кабаевой, потому тему временно закрыли...
Читайте такжеУкраина отдала Крым в обмен на автокефалию?Однако сегодня меня больше всего тревожит то, что история с Томосом как-то тихо начала идти. Я сужу чисто по политическому аспекту. Есть политики, которые очень активно отстаивают позиции Москвы. Вспомните выступления всего "Оппозиционного блока" и "Возрождения" в Верховной Раде. Но сейчас нет ни единого слова. Пророссийская сторона и словом не обмолвилась о Томосе.
Когда эти политические силы начинают молчать, меня лично это начинает пугать – значит, что-то они затевают, что-то готовят. Опасаюсь, что могут готовиться серьезные провокации, которые должны будут имитировать, что украинская православная общественность якобы захватывает православные храмы, монастыри и т.д. А если случится нечто опасное, кровавое и плохое, то история с Томосом может быть отложена.
Потому давайте переживем еще этот месяц. Есть большая надежда, что объединительный собор произойдет до конца октября или в начале ноября, следующий синод в Константинополе официально вручит Томос, а уже потом можно будет строить дальнейшие прогнозы. Пока что все выглядит уж слишком тревожно.
Ведь Россия стремиться додавить всех вокруг. Так, она думала, что военной силой и угрозами додавит Европу, однако получила санкции и маргинализацию. Казалось бы, Москва могла бы воспользоваться разногласиями среди европейских стран, однако она вместо этого повезла в Британию "Новичок", который окончательно добил ее репутацию. Уже даже Италия и Австрия даже не заикаются о том, чтобы с России сняли санкции. Россия пока что будто специально делает все наоборот, себе во вред, действуя по КГБистскому принципу "мы можем додавить".
И в церковных делах она действует так же. Почему РПЦ не пошла на стопроцентный и окончательный раскол? Потому что пока надеется на обратное, надеется додавить несколько патриархатов, которые пойдут против Константинополя. Потому нужно понимать, что Москва рассчитывает провернуть еще какую-то интригу, но действует ровно так же, как и в политике в отношении Европы, Украины и США – нагло вмешиваясь в дела других государств. Надеюсь, что и в церковных делах Россия получит такой же результат, как и в политических.
Тарас Чорновил, политический аналитик, бывший народный депутат Украины, специально для "Главреда"
Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред
Читать Главред в Telegram
Главред на YouTube
