Париж в огне: как "желтые жилеты" изобрели новый тип неповиновения властям

Французское правительство уступило под натиском протестующих на улицах Парижа и других городов. Премьер Эдуар Филипп заявил, что запланированное ранее с начала будущего года повышение цен на топливо будет перенесено как минимум на полгода. Он не исключил, что властям придется вообще отказаться от данной реформы. Однако выполнение требования, с которым люди стали выходить на улицы около трех недель назад, не обязательно означает окончание протестов.

Происходящее сейчас в стране, в особенности, в Париже, можно назвать экстраординарными событиями даже по меркам Франции, для которой массовые протестные выступления обычны. И дело не в массовости или широкой географии протестов - как раз по этим параметрам выступления "желтых жилетов" выдающимися не назвать. По оценкам полиции, в первый день массовых выступлений, 17 ноября, по всей Франции на улицах было около 300 тысяч человек (среди протестующих назывались значительно большие цифры, но если собрать воедино свидетельства полиции, журналистов, представителей правозащитников, официальные отчеты выглядят достаточно точными). Пока это было наибольшее число демонстрантов, через неделю на улицах было втрое меньше людей. Да и распространение акций по стране не столь существенно в нынешних протестах: вначале действительно внимание к себе приковывали многочисленные выступления во многих городах и городках страны, но меньше чем за неделю эпицентр переместился в Париж, и с последней декады ноября именно в столице определяется дух и темп протестов.

Первая и, вероятно, главная особенность протестов — отсутствие единого центра, общих лидеров, централизации протеста. Да даже общение с прессой или переговоры с правительством от имени всех, или хотя бы большинства протестующих вести некому.

видео дня

Более того, немногие представители "желтых жилетов", которые в последний день ноября встречались с премьер-министром, вышли из переговоров, назвав в качестве причины угрозы со стороны других протестующих, которые сочли участников переговоров "не полномочными".

Атомизированность протестных групп по сути определяет поведение протестующих. С самого начала размытыми остаются требования. Отмена повышения цен на топливо как цель объединила участников протестов лишь в первый день. После какофония требований стала нарастать, превратив протесты в общенациональный передвижной Гайд-парк. Социальные работники требовали повышения зарплат, матери-одиночки хотели повышения пособий, старшеклассники выступали за реформы образования, а фермеры были недовольны новыми требованиями по безопасности продукции, которые, к слову, отмену, Париж вводил согласно решениям ЕС. Апогеем требования стали политические лозунги, призывавшие к отставке президента Эммануэля Макрона и правительства.

При таком разнообразии, удовлетворить требования протестующих невозможно в принципе, значит, останутся группы, недовольные уступками со стороны правительства. То есть, протесты прекратятся лишь если такие группы будут очень малочисленны и полиция сможет их быстро нейтрализовать.

На фоне широкого плюрализма требований риторика протестующих ожидаемо переросла в лозунги классовой борьбы: "народ против бюрократов", "бедные против богатых", "те, кто обездолен, против тех, кто владеет всем". Такое развитие дало еще больше оснований сравнивать выступления "желтых жилетов" с событиями 1968 года. Пятьдесят лет назад речь также шла о противостоянии богатых и бедных, протесты были бескомпромиссными и сопровождались насилием.

То, что сегодняшние протесты быстро скатились к насилию, во многом также следует из атомизации движения. К любим протестам неизбежно прибиваются радикалы, да и просто хулиганы и воры, способные быстро превратить народные выступления в череду погромов и грабежей.

Наличие единого центра координации обеспечивает определенный порядок среди протестующих и позволяет держать наиболее опасный элемент в узде. Но если протест становится по-настоящему народным и не связанным с централизованными политическими силами, насилие никто и ничто не сдерживает, и оно сопровождает выступления с самого начала. Собственно, именно это произошло в Париже, привело к жертвам (на сегодня речь идет о четырех погибших) и большому числу пострадавших. Руководство национальной полиции даже призвало правительство ввести чрезвычайное положение — явный знак, что ситуация вышла из-под контроля.

Разобщенность протестующих определяет состояние самих протестов - то, почему они больше всего напоминают народный бунт, жестокий и бесцельный. Но не менее важно, какие последствия нынешние протесты будут иметь для Франции и, в определенной мере, для Европы. На этот вопрос можно ответить, если рассмотреть другую особенность французских событий. Но это — уже другая история.

Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред