Заявление польского посла Яна Пекло о том, что Россия пытается стравить его страну с Украиной хоть и не прозвучало громом с ясного неба, всё же производит достаточно сильное впечатление. И это впечатление становится тем сильнее, что в памяти ещё свеж отказ лидера парламентского большинства Польши Ярослава Качиньского пускать Украину в Европу с культом Степана Бандеры. С тех пор прошел всего лишь месяц, однако Варшава уже забыла об ультиматумах и выражает явную симпатию к Украине.
Безусловно, из уст и Качиньского, и Пекло доносились всего лишь слова, о которых политик может забыть уже назавтра, а дипломат — спустя неделю. Но и эти слова позволяют судить о состоянии украинско-польских отношений, которые сейчас важнее всего (почему — об этом будет сказано ниже).
Эта проблема, как и любая другая, имеет две стороны: объективную и субъективную. И в объективном плане трудно найти на свете две страны, настолько заинтересованные в союзе между собой, как Украина и Польша.
Почему Киев отчаянно нуждается в союзниках, и почему самый вероятный союзник — Польша, понятно без особых объяснений. Украина оказалась первой целью российской экспансии, первой приняла на себя удар, а в одиночку выстоять против такого врага чрезвычайно трудно. Международная же политика — вещь предельно циничная. Как банки согласны ссужать деньги лишь тому, у кого они и без того есть, так и мировые державы готовы помогать только тому, кто и сам может за себя постоять. А также — кто может сам найти друзей, поскольку дипломатическое оружие не менее важно, чем боевое. Польша же числится "адвокатом Украины" с тех времён, когда этот статус был намного безопаснее, чем сейчас. Правда, и пользы от него было больше, поскольку тогдашний международный престиж Польши намного превосходил нынешний.
Однако и Речь Посполита находится в ненамного лучшей ситуации. Во-первых, украинцы по отношению к полякам сейчас оказались примерно в таком положении, как евреи по отношению к армянам в старом анекдоте: "С ними покончат — за вас возьмутся". Если допустить наихудший для Украины исход нынешних событий (трижды сплёвываю и стучу по дереву), то российские войска выйдут на польскую границу, равно как на венгерскую, словацкую и румынскую. Иметь такого амбициозного, воинственного и до зубов вооружённого соседа мало кому хочется. Тем более что аппетит к агрессору всегда приходит во время еды.
Кроме того, друзей сейчас у Варшавы немного. Не стоит забывать о жёсткой критике, которой Обама подверг Анджея Дуду в июле прошлого года. Речь тогда, напомню, шла о польском законодательстве, которое всё более отдаляется от европейских стандартов. "Я выразил президенту Дуде наши опасения по поводу определенных шагов, предпринятых властью, а также тупика, сложившегося вокруг Конституционного суда. Я объяснил, что мы очень уважаем польский суверенитет, что я признаю, что парламент сейчас работает над законом, который должен улучшить ситуацию, но этого мало", — цитируют СМИ слова недавнего хозяина Белого дома.
Конечно, Польшу нельзя назвать rogue state (страной-изгоем. — Ред.) Европы. Это не Россия и не Беларусь, хотя к статусу Венгрии она уже постепенно приближается. В таком положении непросто найти поддержку со стороны евроатлантических структур (пусть Польша и состоит в НАТО, но realpolitik, как уже говорилось, вещь коварная). Между тем, Россия всё настойчивее вспоминает о тех временах, когда она была империей, а Польша — её провинцией. Тут поддержка жизненно необходима, и Пекло поступает более чем разумно, протягивая руку Киеву.
Но всё это — объективная сторона вопроса. О субъективной тоже забывать не стоит.
Посмотрим правде в глаза: между украинским и польским народами немало крови, и так просто забыть о ней не получится. Речь идёт не только о Степане Бандере, о котором так кстати или некстати вспомнил месяц пан Качиньский. Кровь эта лилась более четырёх столетий, начиная как минимум с восстания Кшиштофа Косинского (1591—1593). И здесь обе стороны не без греха. Да ведь и в 1654 году Украина кинулась в объятия Москвы именно в поисках спасения от Речи Посполитой — другое дело, что лекарство оказалось хуже самой болезни.
Правда, здесь две страны исповедуют различный подход. Украина хоть и вспоминает своих героев борьбы за независимость (а когда и где такая борьба обходилась без крови, в том числе и невинной?), смотрит всё-таки в будущее, в котором видит себя цивилизованной европейской страной. Консервативное руководство Польши в значительной мере озабочено прошлым, и для него особенно важно добиться от Киева покаяния за Бандеру. О территориальных претензиях если и вспоминают, то лишь для вида: как поляки, так и украинцы понимают, что перекраивать границы в Европе вряд ли кто позволит. Недаром Россия, аннексировав Крым, де-факто поставила себя вне европейской системы.
Впрочем, судя по последним событиям, в Варшаве видят, что сейчас, мягко говоря, не очень подходящее время, чтобы считаться со старыми обидами. Вот и Ян Пекло особо подчеркнул, что двум восточноевропейским странам "ни в коем случае нам нельзя ссориться". Наоборот, нужно учиться действовать заодно — и, возможно, вместе воевать.
В конце концов, французов и немцев пролитая кровь разделяет ничуть не меньше, чем украинцев и поляков. Однако в наше время эти народы ухитряются не только ладить между собой, но и при необходимости объединять свои усилия.
Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред
Читать Главред в Telegram
Читать Главред в Viber
