Несколько недель назад парламент в закрытом режиме проголосовал за предложенные Президентом Петром Порошенко законы об особом статусе для некоторых районов Донецкой и Луганской областей сроком на три года. "Хорошо, когда люди в местных органах власти, самоуправления, которые очень близки к муниципальным советам, могут влиять на ситуацию: решать, какой на местной территории язык использовать, какие культурные события отмечать, как тратить деньги из местного бюджета", – сказал Президент.
Можно сомневаться, что к словам главы державы кто-то прислушался в районах Донбасса, подконтрольных террористам. Но они взялись активно устанавливать свои порядки на "своей" территории. При этом официальная Украина не очень-то им и мешает.
"На самом деле там какая-то параллельная реальность, а не жизнь, – говорит луганский журналист Всеволод Филимоненко. – Новый закон ВР об особом статусе, как и любой другой закон, для местных "руководителей" – это пустое место, им все равно, что наши депутаты в Киеве делают и что решают".
Образовательные особенности
Алисе – шесть лет. В этом году девочка должна была пойти в обыкновенную украинскую школу Донецка – записались в нее еще зимой. "Дочка очень хотела стать первоклассницей, мечтала об этом, – говорит ее мама Инна(ее фамилию мы не будем называть из соображений безопасности, – Авт.). – Ее ничего не огорчало, кроме факта ранних подъемов". Но подниматься рано и идти в школу в сентябре Алисе так и не пришлось – девочка занималась дистанционно.
И вот начало учебного года было назначено на 1 октября. "Последние два дня мы многое купили – все школьные принадлежности. Откладывали до последнего, думали, и на этот раз могут отложить этот многострадальный День знаний", – продолжает Инна. И вот 1 октября Алиса надела праздничную белую блузку и школьную форму и пошла в одну из школ, в районе, удаленном от донецкого аэропорта.
"В нашей школе из четырех ранее сформированных классов осталось только два. По двадцать пять человек в каждом, – рассказывает Инна. – Да и вообще, в школе сейчас значительно меньше детей. Я хорошо помню прошлогоднюю шумную линейку во дворе нашего дома – тогда музыка и крики разбудили нас. Сейчас все тихо. Но немирно. Торжественная линейка, если ее можно так назвать, прошла по сокращенной программе: это были 20 минут, проведенные в спортзале. Затем три урока: математика, букварь и инструктаж по безопасности – как вести себя во время артобстрелов".
Алиса учится в русском классе. "Из двух украинских и двух русских осталось два последних – в школе сказали, что нет спроса на другие, люди разъехались. Поэтому и букварь нам выдали русский. Хотя есть и украинский – планируют, что урок языка будет", – говорит Инна, у которой мама преподавательница украинского языка в одной из школ Донецкой области, на территории, контролируемой украинской армией.
Мама Алисы рассказывает, что ни директор школы, ни завуч не говорили ни об Украине, ни о России. "Не звучала и аббревиатура ДНР, – говорит она. – Думаю, никто не понимает, что будет дальше, поэтому эту тему и обходят. Возможно, в школах директорам и учителям также предлагают писать заявления о приеме на работу в структуру ДНР, как и нам, врачам… Зато на линейке говорили о мире. Когда пожелали мирного неба над головой, то комок к горлу подкатил. Никогда не думала, что своего ребенка в первый класс поведу под артобстрелом. Который месяц уже продолжается этот ужас, а привыкнуть не могу. Смотришь на нарядных ребят, и слышишь свист и разрывы снарядов".
Накануне 1 октября в Донецке участились обстрелы. "Они напугали даже дочь, – говорит Инна. – Знаете, дети же особо ничего не боятся. Ну, бахнуло, так бахнуло. А это и она уже говорит: "Давай, мама, куда-то спрячемся, зайдем домой". У нас же в городе с начала сентября действует перемирие. Действительно, несколько недель было спокойно – донецкий аэропорт от нас далеко. А 30 сентября началось что-то невообразимое – я рефлекторно приседаю от страха. Я понимаю, что в меня не летит, но организм не успевает сориентироваться. Такое впечатление, что штурм аэропорта распространился на полгорода. Маршрутку обстреляли, в школу попали. Разговаривала со своим "ватнонастроенным" коллегой, он сказал, мол, вот сейчас мы возьмем аэропорт, всех "укров" выбьют, газовую трубу из Воронежа к нам уже тянут, электричество тоже, Украины до конца года не будет, а мы будем жить-поживать. Слушаю его и пытаюсь понять, кто из нас более невменяем – я или он. Так это человек с высшим образованием – мы с ним вместе учились. О чем тогда говорить, если он так думает…".
Теперь Алиса будет ходить в школу каждый день. "Единственное, что меня успокаивает, что в трех метрах от класса – хорошее бомбоубежище. Я если что, собственно, только на него и рассчитываю", – говорит Инна.
Но таких "нейтральных" школ, как школа Алисы, в Донецке, возможно, больше и нет. В других директора усилено создают картинку для российского телевиденья: показывают выбитые окна, треснувшие стены, чудом уцелевшие парты… и учебники, как там говорят "временные, оставшиеся со времен Украины, так как ДНРовских пока нет".
Открылись 1 октября и несколько школ в Луганске. "В один из центральных лицеев раньше было очень сложно попасть, – говорит журналист Филимоненко. – Сейчас туда набирают всех подряд. Директор этого лицея – донской казак. Он им был и раньше, когда казаки не представляли для нас опасности, а просто ходили в красивой форме. Это сейчас они стали военизированным бандформированием. Директора других пяти открывшихся школ – это регионалы или люди, приближенные к Партии регионов. В школе № 41 руководитель Лидия Аникеева – депутат городского совета от Партии регионов. Она сейчас получает зарплату от ЛНР. Все остальные педагоги работают за паек. Зарплату им только обещают. Причем, что интересно, те учителя, которые на время обстрелов выезжали из города и не вышли на работу 1 сентября, а вернулись недавно, лишаются ставок и прочего. Ситуация сложная: с одной стороны – не платят зарплату, с другой – записывают в предатели Родины. Директора обещают учителям зарплату в конце месяца в размере половины предыдущей, а остальное – закрыть пайком. Но все вокруг понимают, что денег не будет – их просто неоткуда взять".
Луганским школьникам, которые остались в городе, выдали учебники из школьных библиотек. "Это как украинские, так и списанные советского образца, – продолжает луганский журналист. – Но все говорят о том, что так будет только до Нового года, после – привезут российские. Кроме того, в школах отменили уроки украинского и истории Украины. Украинский язык изучают раз в неделю, и называется этот предмет "иностранный язык"…
Начался учебный год и в некоторых вузах Донбасса. Например, Министерство образования Украины открыло финансирование одному донецкому и двум луганским вузам "в изгнании". Об этом говорит профессорполитологии Донецкого национального университета Татьяна Нагорняк. В частности ДонНУ получил временную прописку в Виннице, а вместе с ней и право принять студентов и аспирантов еще и других вузов, пока как вольных слушателей, с последующим переводом. При этом два факультета этого вуза – математики и информационных технологий и физико-технический – отказываются эвакуироваться в Винницу, несмотря на министерские решения.
"Одна знакомая преподавательница в Восточноукраинском национальном университете им. Владимира Даля переехала в Северодонецк, куда был эвакуирован вуз, – говорит Филимоненко. – То, что сейчас заработало в Луганске – объяснить невозможно. На основании чего они работают, какие дипломы собираются выдавать, не понятно. Есть еще одна деталь: в город начинают съезжаться студенты-иностранцы из южноафриканских стран. И поскольку они не понимают, что происходит – Украина не ведет достаточную информационную компанию, остаются в городе, снимают жилье, чтобы продолжить обучение. Они не понимают, что фактически будут находиться под игом террористов, и то, что они будут там учиться, не принесет им ровным счетом ничего. Тем более, еще каких-то полгода назад таких студентов брали в плен, заставляли подметать в здании СБУ и говорили, что их прислал Обама".
Медицинский вопрос
Официально у Инны из Донецка сегодня есть работа – ее трудовая в частной клинике Донецка. Но фактически работы нет. Инна последние месяцы изредка выезжает консультировать пациентов – несколько раз в неделю. Она продолжает поиски работы: отправляет резюме, "приходит" на собеседования по телефону.
"Донецкие больницы работают по-разному, – рассказывает нам Инна. – Две крупные клиники – областная травматология и Донецкая областная больница работают в дежурном режиме – главврачи отказались работать с ДНР. В них осталось мало медиков. Одну из них "ДНР" (террористическая организация. - ред.) давно переделали под свой госпиталь. В областном противотуберкулезном диспансере главный врач подписал согласие на сотрудничество с ДНР. Говорят, врачи там даже получили зарплату. Они уверены: это ДНР, так как Украина уже несколько месяцев не платит. Аванс за сентябрь дали даже раньше, чем планировалось".
Часть медицинских учреждений Донецкой области подчиняются сепаратистам. Об этом и официально говорит директор департамента здравоохранения Донецкой ОГА Елена Петряева. Под контролем "министерства здравоохранения" ДНР, например, пребывает единый областной центр экстренной медпомощи. Там же дислоцирована большая часть реанимобилей.
Государство не может финансировать лечебные учреждения на подконтрольной террористам территории. Но медики тех больниц не скрывают: лекарства у них есть – их поставляет, в частности, один из благотворительных фондов, который регулярно отправляет гуманитарную помощь в зону АТО.
Инне тоже предложили работу в донецкой областной больнице, а, вместе с тем, и подписать договор с ДНР. Она отказалась: "Я так не могу. Страшно вообще иметь какое-то дело с этими гражданами. Мне, может, легче – есть какие-то пациенты, запасы, я как-то тяну. Как выживают другие люди – я не знаю. Цены растут, как и во всей Украине. Дефицита хоть и нет – даже авокадо могу купить, но денег у народа тоже нет. Я могу понять многих людей, тех же преподавателей, которые вынуждены подписывать соглашение с "республикой". Делать это или нет – решает каждый сам для себя. Но юридически "ДНР" (террористическая организация. - ред.) – это террористическая организация. Никто не знает, чем для подписавших это закончится. Я не готова так поступить по очень многим соображениям. Я не понимаю, как здравомыслящий человек может сотрудничать с ними – это даже не фейк, это пародия. Вменяемые люди не хотят участвовать в этом фарсе. Но все не могут и уехать. Остается только надеяться, что смогу найти работу: я не вижу себя сейчас здесь и сейчас. При этом, как оказалось, мы не нужны ни тем, ни другим".
Руководителям городских и районных управлений здравоохранения, оказавшихся под контролем так называемой Луганской "народной" республики дано распоряжение готовить общий приказ об их переходе в систему "министерства здравоохранения" ЛНР. Соответствующие записи будут сделаны в трудовых книжках сотрудников.
"В одной из больниц Луганска, которую год назад капитально отремонтировали, главный врач остался работать, собрал сотрудников и сказал, что так и будет, – рассказывает Всеволод Филимоненко. – В прошлом месяце он даже выдавал зарплату… пельменями. На то время электричества в городе местами не было, поэтому врачам приходилось съедать их практически за день, чтобы они не испортились".
Всеволод рассказывает, что в больницах врачи есть: "Но лечат они боевиков, сепаратистов. Им кто-то время от времени подкидывает деньги, продукты. Но на самом деле, людей, даже нормальных, оставили в безвыходном положении. Например, желающие сотрудники бюджетной сферы не могут перевестись в другой регион – им просто приходится возвращаться обратно в Луганск. На улице, где я жил, из двадцати домов – 17 в свое время вывесили украинские флаги. Сейчас все эти люди сидят и боятся открыть рот. Знаете, люди же верили, что вот-вот должна прийти в город украинская армия. А, чтобы уезжать из города, нужны были деньги, а они в Луганске были не у всех. Большинство людей в Луганске виноваты в том, что сидели молча, и за это сейчас расплачиваются".
В поисках социальных выплат
Пенсии на оккупированной территории несколько месяцев Украина не выплачивает. Те, кто может, ездит на территорию, подконтрольную украинской армии за выплатами, ездит. Сепаратисты даже организовывают специальный транспорт для таких поездок. В то же время они заявляют о начале выплат от имени "ДНР" (террористическая организация. - ред.) и ЛНР. Цифры называются разные – от одной тысячи гривен до двух с половиной.
Но на самом деле это выглядит так. "В Луганске, например, пенсионерам в прошлом месяце приносили по 500 рублей от ЛНР. Это была их пенсия. Также в рамках выплат распаевывали какую-то гуманитарную помощь: банку тушенки, хлеб и еще какие-то мелочи. "Веселуха" начнется в начале ноября, когда лнровским "боссам" придет время выплачивать обещанные деньги луганчанам, а в наличии будет только мука и конфеты", – говорит Филимоненко.
"Да и вообще, ЛНР продолжает призывать луганчан возвращаться в город, заявляя о готовности выплачивать зарплаты желающим работать, – продолжает он. – Так, руководство структурного подразделения Луганские электросети, предприятия ГАЭК Луганскоблэнерго, 22 сентября собрало часть своих сотрудников на работу, где состоялась планерка, которую в качестве руководителя проводил Олег Сидоренко.
Тот пообещал подчиненным, что он будет выплачивать зарплату еженедельно, в размере 100 гривен и сухой паек на сумму 250 грн. После чего все приступили к выполнению поставленных задач – восстановления и ремонту электросетей. Отработав неделю, 29 сентября, люди пришли за зарплатой и пайками, но ни того, ни другого у бухгалтера не оказалось, а Сидоренко, через телефон бухгалтера, по громкой связи пообещал, что со дня на день все стабилизируется, и призвал работяг возвращаться к восстановлению города. "Заканчивается вторая неделя, а обещанное так нам и не отдают. Лишь все больше и больше нагружают заданиями. Что делать?" – спрашивает меня знакомый, поведавший мне эту историю. Я отвечаю: "позвать на помощь Путина". Мы оба смеёмся".
И в Антраците денег у людей тоже нет, единственное, на что они могут надеяться, это гуманитарная помощь. Местные жители стоят за пакетами часами. В наборе: банка тушенки, банка консервов, полкилограмма сахара, 400 грамм макаронных изделий, 900 грамм риса и один килограмм лука. Такой паек рассчитан на десять дней. По истечению времени получить новый пакет можно по талону, который людям дают вместе с первой партией "помощи".
Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред
Читать Главред в Telegram
Читать Главред в Facebook
