Я все время смотрю ей вслед. Когда сталкиваемся лицом к лицу, то почему-то отводим глаза. Сразу неловко, что ли. Или чувства выдать боимся. Хотя чего бояться, всё вроде бы прилично и красиво. Мы оба на службе, оба свободны, молоды, я без уродств, а она удивительна. Почему не подхожу ближе? Наверное, из-за неуверенности в себе. А вдруг только кажется, что мне симпатизируют. И взгляды только кажутся. Кто мне страхи внушил? Не знаю. Уродился такой. Пока раны залечивал, перечитал гору литературы по психологии, вроде бы и знаю теперь, что не стоит ничего бояться, а все равно боюсь. Такое ощущение, что нарушу какую-то гармонию, обижу, поставлю в неловкое положение. Какой-то слишком я. Неуверенный, что ли. Одно мое дело — минные поля и дороги разминировать по картам — однозначное удовлетворение и даже гордость собой приносит. Люблю я точное дело. Хотя внешне я больше не на сапера похож, а на медведя. Как только все это сочетается? При такой массивной комплекции даже в детстве никого ни то, что не ударил, а и не помыслил. Не мог обидчику ответить и, как для парня, слишком часто удерживал в себе слезы бессилия, которые со временем научился глотать. Я плакал внутрь. Не сдерживаясь. Неуклюжая одежда, неуклюжая прическа, неуклюжая походка. Одной татуировкой небольшой на плече только и подарил себе кусочек свободы, чем и заслужил хотя бы на время отсутствие презрительных ухмылок в свой адрес. Начинал я свою службу просто в знак протеста и в знак взросления над собой. Естественно, в десантной бригаде. Тут комплекция моя подошла более чем. Талант разминировать открылся позже, и я впервые в жизни не сопротивлялся. Мое второе плечо украсила уже более крупная военная татуировка, прическа стала просто короткой, на животе от постоянных спортивных нагрузок появилось подобие кубиков и я в зеркале отражался уже не чудовищем. Но почему-то все равно грусть не проходила и у слабого пола я успехом не пользовался. Наверное, из-за походки. Она как раз и не менялась. Когда попал в самое пекло и потерял первых товарищей, плакать внутрь почему-то перестал. Совсем. И перестал верить в какие-то чудеса, которые обязаны были со мной случиться. А еще я метко стрелял и мины не только собирал, но и раскладывал, чем причинял совсем не маленький урон противнику. Это я понимал и чувствовал тепло в душе, прямо животное. "За пацанов". Всё. Дальше моя мысль не распространялась. И вот тут на тебе. Чувства. Я уж и не ждал. Ко всему прочему она еще и роста небольшого, тоненькая вся. Только и остается, что вслед смотреть. Ладно, жизнь покажет. После ранения я вернулся в строй быстро, даже отпуск не отгулял, на что родители победоносно улыбнулись и собственноручно вытолкали за дверь. Зна-а-али. Проницательные старики попались. Я на самом деле соскучился. Как-будто вечность прошла. Так и шел с огромным рюкзаком за спиной. Ей навстречу. Только бы глаз не опустить. Держи ты глаза, увалень! И спину прямо! Иди же! Ну иди!
— Привет! С выздоровлением и с прибытием!
— Привет! А я тут вкусностей всяких навез из дома.
— Здорово. Я издалека тебя заметила. По очертанию.
— Ты прости, но я, по-моему, не очень издалека.
— Очень-очень. Можно на ухо тебе кое-что скажу?
— Скажи, конечно
— ...
— ....
— Молчишь? Зря сказала?
— Ты что!!! Дыхание просто перехватило. И совсем не хочется прятать глаза!
P.S.Волонтер Анна Теряникиз Днепра практически с самого начала войны на Донбассе развозила раненых бойцов по госпиталям. За это время попутчиками Ани и ее друзей стали более тысячи человек, увидевших войну в лицо, а она записывала их разговоры в пути.
Так родились сборники рассказов "Наши. Путевые заметки 2.0 " и "Попутчики. Книга о жизни, мечты и любви в сложные времена". Ищите их в Днепре: "Книгарня Є", книжный магазин-кафе "Черная ящерица" и книжный магазин по улице Василия Чапленко (бывшая Фрунзе). В Киеве — "Книгарня Є". В Сети — Lira.dp.ua и BizLit.com.ua.
А если хотите помочь Анне в эвакуации украинских военных из зоны АТО или других вопросах, обращайтесь на ее страницу в Facebook.
Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред
Читать Главред в Telegram
Главред в Google News
