Российский диктатор Владимир Путин, за полгода до президентских выборов в стране-агрессоре, внезапно начал готовиться к громкому празднованию 80-летия Победы во Второй мировой войне 9 мая 2025 года. Однако есть большая вероятность, что эти приготовления ничто иное, как очередная попытка заговорить провалы российской армии на фронте в Украине.
В интервью Главреду публицист, специалист по стратегическим коммуникациям Юрий Богданов рассказал, как долго Россия сможет продолжать войну в Украине, насколько велики шансы РФ уцелеть после поражения, почему Крым будет проще освобождать именно военным путем, и сможет ли Путин удержать полуостров под своим контролем.
Можно ли считать такие заявления Путина фактически пониманием того, что он по меньшей мере до этого периода времени будет продолжать войну в Украине?
Во-первых, завершение войны в Украине все меньше зависит от него. Мы понимаем, что пока он у власти, добровольно войну он не завершит. То есть для него это, фактически, одна из двух тех "скреп", на которых держится его режим, потому что если он признает свое поражение в Украине, то и у его окружения, и у любого в России будет единственный вопрос - а зачем ты начинал? Хотя он может контролировать это в своей голове. По моему мнению, это не очевидно, потому что он вполне может эту войну завершить, убедить всех, что так было лучше для России. Что, мол, не рассчитали силы, но сейчас соберемся, подготовимся и все такое.
Но на самом деле главным резоном, почему Путин начал говорить об этом за полтора года до юбилея, является то, что ему больше не о чем сказать. Он может сколько угодно повторять, что украинское контрнаступление провалилось, хотя мы видим, что чем дальше, тем больше оно набирает темпов продвижения. Потому что Вооруженные силы героически преодолели самые тяжелые участки российской обороны, и дальше уже постепенно развивают успех. Он может что-то говорить о плохом Западе и о том, как в РФ прекрасно преодолевают санкции, но чем больше его риторика расходится с наблюдательной реальностью, в том числе самими россиянами, тем труднее ему об этом говорить.
Смотрите видео интервью Юрия Богданова Главреду:
Поэтому он достал свою любимую тему, вокруг которой он на самом деле строил свою легитимность в течение многих лет. Потому что за 20 век в России, у Российской империи и Советского Союза было два действительно выдающихся достижения – победа во Второй мировой войне вместе с союзниками и полеты в космос. Из-за того, что сейчас гордиться полетами в космос довольно комично на фоне "Луна-25" и других провальных проектов Роскосмоса, приходится доставать самую главную "скрепу". И если мы вспомним, с чего началась настоящая милитаризация российского общественного мнения, то это с празднования позапрошлого большого юбилея – 60-летия Победы 2005 года. Когда началась георгиевская лента и откровенный курс на излом старой модели памяти. То есть если в Советском Союзе, как бы мы к нему ни относились, память о войне была в духе "Никогда снова", "лишь бы не было войны", и весь этот нарратив доминировал в советских и даже российских фильмах, то с 2005 года начался нарратив "Можем повторить", "На Берлин". То есть для него это было одним из важных краеугольных камней построения его режима. И сейчас, когда он к этому обращается, круг замкнулся, а это значит только то, что ему больше не к чему обращаться. Он пытается задать какой-то горизонт планирования для того, чтобы все думали (и, собственно, с этого вопроса мы начали), что, мол, я буду до того времени сидеть, собираюсь отпраздновать 9 мая и выиграть выборы. Хотя какие в России выборы - их нет. Но, тем не менее, в марте 2024 года россияне формально должны снова переизбрать Путина президентом.
То есть это, скорее, история об обращении к тем атрибутам легитимности, которые для Путина еще актуальны и, как он думает, релевантны. Потому что на фоне того, что происходит с войной, которая не выигрывается, и в условиях, когда он уже имел мятеж внутри собственной страны и ему пришлось, в конце концов, убить своего бывшего приспешника, ему надо искать примеры в прошлом, как русские героически побеждали. Учитывая, что в самой российской армии до черта настоящих нацистов, начиная от "вагнеровцев", которые уже немного легитимизированы, и завершая группой "Русич", которая вообще этакая зондеркоманда в чистом виде, только которая не скрывается при этом. Потому что немцы хотя бы скрывали свои преступления, а эти даже не скрываются. Поэтому Путину приходится искать какие-то атрибуты легитимности, чтобы обращаться к ним как политику, и это - единственная "скрепа", которая еще держится.
"Вторая армия мира" сгорела, это – миф. То есть российская армия до сих пор сильна и до сих пор представляет опасность для Украины, но истории о "второй армии мира" уже воспринимают скорее как забавные. Истории об энергетическом государстве - тоже. Как и истории о том, что русские будут вместе с Америкой и Китаем делить мир, ибо понятно, что это возможно в качестве разве что китайского сателлита (да и то с оговорками). Ну и остается, собственно, 9 мая. К нему Путин и обращается, и пытается всеми силами доказать, что хотя бы эта его "скрепа" еще жива и еще существует.
Вы упомянули относительно выборов 2024 года, которые должны состояться в России. За счет чего Путин сможет продержаться, и есть ли у него сейчас, учитывая ту ситуацию, которая в России складывается, механизмы, чтобы удержать власть до тех пор?
Я думаю, что сейчас он до сих пор остается центром консенсуса и главным арбитром для российской элиты. Он может прекратить им быть в трех случаях. Первый - если ситуация на фронте для него станет действительно катастрофической. Сейчас Россия, терпит поражение, но до сих пор при этом держит фронт. То есть еще нет такой ситуации, как, например, в царской армии или армии времен Временного правительства 1917 года, когда фронт просто развалился (хотя ВСУ над этим работают).
Второй - если Путин будет пытаться учудить какую-то совсем дичь, то есть если, например, скажет, что РФ запускает ядерные боеголовки по Америке. Я думаю, что никто этого делать не будет, потому что все в его окружении хотят жить и планируют будущее. Знаете, я привел гипертрофированный пример, но речь идет о любом его безумии, которое выходит за рамки хотя бы временной логики. И третий - это острый экономический кризис в РФ, который постепенно развивается.
Все эти три фактора могут внезапно сработать для нас. Сейчас у него есть механизмы удержания власти, благодаря которым он постепенно максимально консервирует свой режим. Это, конечно, ухудшает управляемость режимом, потому что там у него остались только на 100% преданные люди, но при этом все-таки механизмы удерживать диктатуру у него еще есть. То есть может сработать какой-то неизвестный или известный нам фактор (военное поражение, мятеж, какой-то экономический шок и т.д.), который сломает, собственно, спину верблюда, как это обычно и происходит. Кто думал за три месяца до расстрела Чаушеску, что произойдет расстрел Тимишоары во время протестов и режим посыплется? То есть это вообще вещь довольно непредсказуемая. Насколько режим Путина уязвим? Мы видели насколько, когда Пригожин спокойно доехал почти до Москвы. Опять же, или его личная трусость, или отсутствие реальных амбиций захватить власть его остановили, но, тем не менее, мы видели, что Путина никто не пошел защищать. То есть и россияне, и большинство силовиков и даже местных элит оказались максимально пассивными к этой истории.
Поэтому режим хрупкий, но у Путина нет выбора – ему приходится демонстрировать, что он планирует быть у власти долго, что он имеет большие планы и собирается в 2024 году проводить у себя в Казани саммит БРИКС. То есть ему приходится планировать надолго – он должен говорить и демонстрировать, что у него есть планы.
Но если мы, например, вспомним Советский Союз, то в 1989 году, когда, как мы уже знаем сейчас, уже все было понятно, и страна шла к краху, принимались планы новых пятилеток до 2000 года и много чего еще. То есть наличие планов на будущее, во-первых, никоим образом не определяет, что эти планы осуществятся. А во-вторых не значит, что это будущее у субъекта планирования есть.
Вполне возможно, что Россия или то, что будет вместо нее, будут праздновать 80 лет Победы во Второй мировой войне уже без Путина или в другой конфигурации. Потому что 50 лет Победы 1995 года в Советском Союзе, думаю, тоже планировали праздновать с 1991, но не так случилось, как думалось.
Путинский режим хрупок, когда он упадет - мы не знаем, потому что этот фактор преимущественно определяется случайно. Но у него, я уверен, нет диапазона планирования более трех-пяти лет. Он может уцелеть после поражения в Украине, но пока нет причин ожидать, что война продлится еще пять лет.
Мы видим, что Россия истощается, мы истощаемся, и ни одна из стран не сможет воевать столь долго. При этом режим может пережить войну, как это произошло с Советским Союзом и Афганистаном, но вряд ли надолго. Советский Союз распался через два года после Афганистана, хотя завершал войну уже фактически мертвым. Будет ли так же с Россией? Скорее всего, да. Но не с государством, а с режимом Путина. Я в этом точно уверен, потому что для этого есть все политические, социальные предпосылки. То есть этому режиму будет трудно надолго пережить поражение в Украине, а любой результат кроме контроля над Украиной является поражением для Путина и его режима. Потому что замахивались россияне на возобновление гегемонии в Восточной Европе, а сейчас они пытаются удержать Токмак и Мелитополь. Для нас это имеет большое значение, но для масштаба задачи, которую Путин перед собой ставил, это уже провал.
Как вы думаете, что сам Путин может считать для себя тем критическим поражением, после которого может начаться этот процесс развала и потери Путиным власти?
Залезть в голову взбалмошным трудно, но если мы проследим за его заявлениями и логикой, то для него наиболее болезненной историей, конечно, будет Крым. Если украинские войска успешно зайдут в Крым, заблокируют его и начнут постепенно освобождать, для Путина это будет очень сильный маркер, что все очень плохо. Условно говоря, освобождение Донецка или Луганска Вооруженными силами Украины в виде прямого штурма я себе трудно представляю, потому что эта задача сопряжена с большим количеством сложностей. Там, скорее, надо ждать действительно краха русского фронта и российской армии в целом. Потому что фактически штурм Донецка условно зеркалит штурм Мариуполя, только вдвое или втрое больше. Сколько Россия положила людей в Мариуполе мы знаем. Готовы ли мы к такому? Я хотел бы избежать этого, и я думаю, что многие хотели бы свести к минимуму наши жертвы, в том числе. Крым легче блокировать, легче взять под огневой контроль. И как только ВСУ дойдут до Мелитополя, то, в принципе, задача потенциального блокирования Крыма с моря и с суши будет решена.
Оборонять полуостров, который лишен подвоза боеприпасов, топлива, и имеет усложненные вопросы с логистикой обычных гражданских товаров – это уже совсем другая история. То есть оборонять Крым будет гораздо труднее, если Украина лишит Россию преимущества в море. Как мы видим на примере использования морских дронов, Украина может это сделать даже не имея собственного флота. А если Крым оторван от коммуникации с материком, или через Керченский мост, или через тот коридор, который, к сожалению, россияне все-таки образовали, то его освобождение становится проще.
Потеря Крыма для Путина - это самая болезненная точка из всех. Его политически не смущают украинские беспилотники в Пскове или Москве – ему просто наплевать, потому что он там не живет, а вот Крым будет для него очень маркерной историей, которая может больно по нему ударить.
Поэтому если рассматривать теоретически, что для него будет точкой настоящего поражения, то это Крым.
Вы также упоминали о Донецке и Луганске. Как вы видите освобождение и возвращение Луганска и Донецка, если действительно получится так, что Крым Россия не удержит? Что будет дальше?
Это такая terra incognita (от лат. "неизвестная земля". – ред.) в чистом виде. Потому что перспективы штурма этих городов и урбанизированных районов Донбасса в случае, если российская армия сохраняет боеспособность, мне кажутся довольно сомнительными. То есть или мы будем делать с ними то, что делали россияне с Мариуполем, то есть равнять с землей под ноль чтобы потом туда заходить, то это вряд ли одобрят и в Украине, и на Западе. Поэтому здесь, скорее, надо рассчитывать на то, что в случае поражения на юге, на севере Луганской области и в Крыму российская армия потеряет значительную часть боеспособности. Тогда освобождение пойдет намного проще.
Но в текущих условиях это, скорее, история о возможном процессе дальнейшей деградации российской армии или остром кризисе внутри, который приведет к тому, что Россия будет вынуждена либо уступить дипломатически, либо уйти добровольно, фактически покинуть эти территории. Но, если честно, военным путем, с кем бы я из военных ни говорил, я понимаю, что этот процесс будет сопровождаться слишком большими потерями. Донецк до войны был четвертым-пятым городом по размеру, а Луганск – седьмым-восьмым. То есть там, соответственно, будет Бахмут х10 или х5. Поэтому прямой штурм я практически исключаю - никто не возьмет на себя такие политические, гуманитарные, социальные риски. Следовательно, скорее, либо на истощение берем, либо действительно Россия посыплется, и будет вариант забрать их относительно легко.
Но пока это очень отдаленная перспектива, потому что сначала, соответственно, будет юг, скорее всего – Крым и равнинная часть Луганщины. А дальше мы вернемся к вопросу, как прорывать российскую оборону на Донбассе.
Вы сказали, как только украинские войска дойдут до Мелитополя, то вопрос Крыма начнет лучше просматриваться. Были уже заявления от украинских чиновников о том, что скорее всего Крым придется освобождать именно военным путем. Действительно ли возможен штурм Крыма как таковой или может, если мы возьмем перешейки под контроль, речь может идти о каких-то дипломатических шагах?
Я думаю, что здесь есть несколько возможных сценариев. Первый - это полная блокада Крыма. Морская, воздушная, чтобы ничего туда не попадало. Это постепенно снизит боеспособность российских сил там и может вызвать полезную для нас панику у местных лояльных к русским жителей. Особенно тех, кто приехал после 2014 года. Это подрывает способность оборонять Крым в принципе. Нет боеприпасов, нет топлива – и паника местного населения дает нужный результат. Достаточно разрушить одну из ветвей Керченского моста и паника будет, что надо – я могу это почти гарантировать.
Второй вариант - это частичная блокада или очень плотная блокада, действия малыми группами на побережье, нейтрализация российского Черноморского флота и заход в Крым. Какие преимущества до сих пор имеют россияне? Это воздух (ракеты) и море. Море можно нейтрализовать (теоретически это сложно, но возможно) с помощью дронов и противокорабельных ракет. Сделать уязвимой российскую авиацию тоже можно. Почему Мелитополь такой важный узел? Потому что оттуда уже фактически мы достреливаем до любого военного аэродрома в Крыму или на Кубани, то есть этим нейтрализуется российская авиация. Насколько можно долго и плотно оборонять полуостров, который отрезан от авиационного и морского сопровождения – вопрос риторический, потому что это уже было. И советская армия освобождала Крым очень быстро от немецкой оккупации, и красные захватывали Крым у белых тоже довольно быстро, потому что на самом деле ни одна оборона Крыма за последние столетия не заканчивалась успешно – достаточно изолировать полуостров, и он становится очень уязвимым. Поэтому освободить его военным путем вполне возможно.
Конечно, было бы намного лучше, если бы мы вошли на полуостров, заблокировали его, и русские там просто сдались или вывели войска. Потому что в любом случае штурмовать русских в горах будет означать большие потери. У ВСУ много опыта, но где его нет, то это в войне в горных условиях. То есть нам опять-таки придется учиться, а Крымский рельеф очень труден для усвоения.
Когда вы перечисляли три пункта, после которых власть Путина может затрещать, вы говорили и об экономической составляющей. Ввиду того, что, в частности, в последнее время начал активно меняться курс рубля, есть ли какой-то предел, после которого в РФ начнутся определенные неотвратимые процессы?
Трудно сказать, потому что здесь нет ответа. Очень удобно сказать, что есть идеальная точка, после которой все посыплется, но нет. В России сейчас при всех оговорках рыночная экономика (гибридная, но многие предприятия в РФ работают). А рыночная экономика умеет подстраиваться под любой кризис. Потому что у России тоже есть миллионы предпринимателей, которые там работают и которых с украинскими есть общая история постоянных кризисов. И украинский, и российский бизнес демонстрируют очень высокую адаптивность к этим кризисным явлениям. И до определенного предела это обеспечивает и нам, и России определенный уровень выживания.
Но в РФ есть слишком высокое бремя государственных расходов, даже не сопоставимое с нашими. Российский режим и российская территория сами по себе требуют гораздо больше денег на свое содержание, чем украинская территория и украинское государственное устройство. И, собственно, поэтому россияне постепенно сокращают все свои возможные резервы. Поэтому постепенно обесценился рубль, и есть очень много других маркеров экономического постепенного упадка. Но если не будет какого-то резкого потрясения, политического или военного характера, или не будет какой-то реакции на очередную мобилизацию и уже накопленных последствий от прошлой мобилизации, то думать, что российская экономика рухнет как советская, довольно наивно. У них может произойти бюджетный кризис, потому что, опять-таки, РФ – это слишком дорогое государство. И мы осенью уже видим первые признаки этого, но с другой стороны мы видим, что россияне тоже адаптируются, подстраиваются и способны выживать в этих условиях. Им все труднее финансировать войну, поддерживать на нужном уровне социальную сферу – мы видим, как они сокращают социальные расходы. Но тут вопрос в том, когда произойдет тот маркер, который подстрекает либо социально-экономическое, либо политическое, либо военное возмущение. Поэтому здесь, скорее, история не о том, что в России завтра будет гиперинфляция в 500 процентов в день, как это было в Германии в 1920-х, а в том, что и экономическое постепенное падение приложится к другим кризисным факторам и даст нам нужный эффект "черного лебедя". Но сама по себе экономика не будет тем триггером, который начнет все движение по системе. Как, собственно, и в Советском Союзе не экономика была ключевым фактором – просто другие факторы наложились и не экономику в том числе.
Что именно первым выстрелит - мы не знаем. Но надо понимать, что российские кризисные явления постоянно накапливаются, и особенно это проявляется именно в бюджетной сфере. Потому что слишком высокий уровень экономики и перераспределения через бюджет, что постепенно действительно ухудшает их положение. Те, кто ожидал, что будут санкции, и Россия через три месяца упадет, были очень наивными или глупыми. У них есть запас еще на полгода точно, а дальше они еще могут включить какие-то дополнительные механизмы - инфляционные, эмиссионные, чтобы еще немного продержаться. Для нас это вполне нормально, потому что в любом случае они постепенно ослабевают. У них нет такого мощного фактора, как доноры, которые дают нам деньги, чтобы мы держались. У них есть нефть и газ, которые являются универсальными ресурсами (и это их сверхвысокое преимущество), но доступа к донорам, как у нас, у Россия нет.
Готовы ли элиты еще полгода мириться с той ситуацией, которая складывается, и не будет ли повторения того же мятежа Пригожина, но уже в измененном варианте?
Мы этого не знаем, потому что все зависит от ситуации на фронте и внутри кремлевских кабинетов. Если честно, я очень скептически отношусь ко всем тем людям, которые рассказывают, что знают, что там происходит. Большинство людей не верили в то, что Пригожин решится на свой мятеж. И тут надо понимать, что недовольство именно в российской армии и среди российских силовиков растет постоянно. Кто будет следующим Пригожиным - мы тоже не знаем, как и в следующий раз к мятежу присоединятся другие.
Мы точно видим, что следующий условный Пригожин уже не будет ни с кем договариваться. Он будет идти до конца, потому что знает, чего стоят обещания Путина.
Поэтому там не будет варианта договориться, и это-важная составляющая. Но когда это произойдет, и что будет триггером – очередная катастрофа на фронте или очередные проблемы с боеприпасами, или очередной конфликт Шойгу и Герасимова с каким-то генералом, или недовольство ФСБ. То есть там может быть много факторов, и вот на это все уже накладываются другие составляющие, как то экономический кризис, падение уровня жизни и так далее, то есть то, что в России действительно происходит. Мы также видим, что мобилизация и то, что Путин обманул россиян, которые не рассчитывали участвовать в войне, а надеялись смотреть ее по телевизору, сработало на то, что легитимность Путина очень снизилась, и его никто не будет защищать от следующего Пригожина.
Что будет с Россией после потенциально успешного или полу безуспешного мятежа мы понятия не имеем. Отойдут ли Северный Кавказ, Татарстан, Башкирия, Сибирь – этого никто не знает, а тот, кто говорит, что точно знает, лжет. Потому что это невозможно предсказать. Как никто не мог предсказать, что Советский Союз де-факто рассыплется за несколько месяцев. Здесь надо быть максимально реалистом. А реализм заключается в следующем - мы знаем, что есть факторы, которые могут повлечь в России катастрофу, но мы не знаем, когда они сработают. Но чем дольше длится война, чем больше Россия не достигает своих целей и чем ближе ВСУ к границам 1991 года. И тем более вероятность, что это произойдет. Возможно, будет ирония будет судьбы, и многие будут думать, что это несправедливо, когда мы будем уже где-то возле Севастополя, и тут мы узнаем, что Путина убили, Россия развалилась, и мы такие: А нельзя было раньше?! Нет, нельзя было, потому что это две вещи, которые напрямую зависят друг от друга. Чем ближе ВСУ к победе, тем ближе путинский режим к краху.
Когда вы говорили о возможном распаде России по примеру СССР, то тогда уже была ситуация, когда в Украину приезжали американцы и пытались как-то удержать этот процесс. Сейчас насколько такое возможно уже в случае с Россией?
Я уверен, что так и будет-все будут стараться делать все, чтобы Россия не посыпалась. Особенно в формате некоего превращения в страну варлордов, когда генералы или военные главари будут делить всю страну. Потому что распад России именно по сценарию СССР на многие составные части меня откровенно пугает. И могу объяснить почему. Во-первых, мы получим много непонятных субъектов, которые будут владеть оружием массового уничтожения, объектами критической инфраструктуры (а на территории России около 15 АЭС и других техногенных объектов). Кроме того, Запад, Восток и все остальные боятся, если Россия рассыплется, то сломаются механизмы снабжения ресурсов. Сейчас главная цель американских и европейских санкций по нефти и газу в том, чтобы Россия получила меньше маржи, но чтобы ее нефть и газ все равно поступали на рынок. То есть они идут вместо Европы в Индию или Китай, но нефть из РФ физически все равно поступает на рынок. Соответственно, Россия получает меньше доходов, но цены на нефть остаются довольно низкими.
То же и с российским зерном, потому что Россия до войны производила очень много зерна. Если брать экспортный потенциал, то на процент экспорта зерновых в России меньше, чем в Украине, но тоже много. Если это зерно, российские удобрения (а Россия входит в топ-3 мировых производителей удобрений), российская нефть и газ исчезнут с рынка из-за хаоса в России, то это повлечет такой ценовой шок на эти ресурсы, что мир точно окажется в экономическом кризисе и энергетическом кризисе. А это, соответственно, уменьшает шансы текущих политиков на переизбрание и укрепляет позиции радикалов в Европе, Америке. И этого тоже очень многие боятся.
Идеальный сценарий для Запада - это тот, при котором Россия сохраняется, демократизируется, дрейфует от Китая, становится относительно цивилизованной. Да, мы в Украине можем считать, что это, с одной стороны, наивная вера, как и в 1991 году. С другой стороны, у нас сейчас искривление, и мы все негативные и античеловеческие черты русских гиперболизируем. А западные политики, чем дальше они от границы, тем довольно прагматичнее на это смотрят. они думают: Ну, окей, Россия должна проиграть, но не должна распасться, потому что, если честно, мы этого очень боимся. И, опять-таки, условно отделяется от России Сибирь. Под кем эта территория окажется сразу? Под Китаем. Кому это нужно с ее ресурсами, потенциалом и нефтью? Никому. То есть здесь тоже есть циничный и для нас эмоционально непонятный, но рациональный расчет. Так, Запад готов еще раз сыграть в игру "демократизация России", чтобы только избежать негативных последствий от ее распада. И еще такой бонус: Россия распадается, там начинается хаос, 90% населения России живет к западу от Уральских гор, образуется, как после революции 1917 года 5-7 миллионов российских беженцев. Куда они все пойдут? Могу поспорить, что не в Китай. У них здесь есть украинская граница, и нам придется сепарировать украинцев российского происхождения или, наоборот, россиян украинского происхождения. Есть финская граница (как раз Петербург рядом), есть страны Балтии и Европа. Кому еще нужны в Европе 5, 7, 10 миллионов свежих беженцев не очень понятно. Я не знаю, готова ли Украина сейчас принимать у себя беженцев из России, потому что есть определенные сомнения. Нам всегда очень хочется простого решения. Блым, и Россия исчезла, развалилась, и все хорошо. А что будет на следующий день после того, как она развалится? Я когда над этим начинаю думать, то думаю: "Господи, что это будет?". И на Западе этого тоже не понимают.
Собственно, поэтому они ожидают, что Россия отползет. Их план до сих пор, я так понимаю, в том, что Россия отползет, потому что так всем будет лучше. И я думаю, что они тайком думают, что и Украине, потому что во время послевоенного восстановления Запад будет либо концентрироваться на том, чтобы восстановить Украину, навести здесь порядок, обуздать коррупцию и сделать нас чуть более умными в плане реформ и развития, либо он будет концентрировать свои усилия на том, чтобы то, что образовалось в России, не залило последствиями весь европейский континент и многих других.
Кто такой Юрий Богданов
Юрий Богданов - блогер, аналитик, специалист по стратегическим коммуникациям в сфере бизнеса, государственного управления и политики. Бывший советник председателя Днепропетровской областной государственной администрации. В 2010 окончил Киевский национальный экономический университет.
Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред
Читать Главред в Telegram
Главред на YouTube
