Я всегда любил молчать. Не то, чтобы неинтересно было. Нет. Во всем участвовал, смеялся от души, иногда изрекал могучие шутки, от которых мои друзья скручивались в спираль и цитировали потом на лентах в институте. Сигареты не курил, зато в травке несколько раз участвовал. И очень любил физику, расписывая стены обшарпанной комнаты в общаге формулами. Они хоть каким-то украшением служили. В девяностые годы никто ничего не ремонтировал, а своих средств не хватало ни на что. Даже на девушку. Поэтому сразу пришлось жениться.
Вдвоем как-то полегче было и ко всеобщей радости родители с обеих сторон присылали в два раза больше картошки и консервации, такой необходимой для закуски. Жена мне попалась развеселая. Несмотря на свой юный возраст, она умела сберечь несколько гривен на хлеб, умела готовить какие-то вкусные блюда из того, что было, и принимала молчание как должное и неотъемлемое мое право. После окончания института нас никуда не распределяли и слово "работа" было равносильно слову "бог". Я устроился на базаре тачки таскать, а во время перерыва на обед вспоминал свои формулы, уже не надеясь когда-нибудь их применить. Жена пошла на курсы парикмахеров и сносно устроилась в каком-то салоне, где уже через год продвинулась так, что я смог уйти с базара сначала домой, а потом и в нормальную фирму. У меня вдруг открылся талант программиста.
Наши родители плохо понимали, что как можно закончить физтех и заниматься чужими волосами и компьютерными играми, но мы дурного в голову не брали и делали свое дело успешно настолько, что через несколько лет перебрались в Америку и, сидя на берегу океана, я только изредка вспоминал с улыбкой свои длинные формулы во всю обшарпанную стену. Наш дом теперь был красив и современен, родился сын и даже успел отучиться в школе. В общем, пока я так прохлаждался, мои сокурсники вовсю воевали или, лишаясь всего нажитого, уезжали по разным областям и увозили детей подальше. Я ничего не понимал, но старался прислушаться. Жена звонила брату ежедневно, он проводил нам политинформацию и как-то утром я сообщил, что еду домой.
— Едь.
Денег, которые я привез, хватило на десять новеньких форм и кучу еды. И на старенький автомобиль-пикап, купленный моим другом где-то в Германии и разрешенный к использованию в военных целях без растаможки. Все это мы отвезли на фронт, правда не без приключений. На руке остался шрам от осколка, но мне стало легче дышать. Говорить, конечно, я не начал, но кому уже это нужно после стольких лет молчания. Что еще? Родителей проведал, тещу с тестем, посетил кладбища, прошелся по городу, где когда-то учился. Даже в общагу зашел. Все та же. Только еще хуже. Почему-то больше не вспоминались формулы, а их место постепенно заполнял план моего следующего визита. За день до отъезда мы встретились в кафе с теми, кто остался в городе, выпили, пообщались.
— А ты все молчишь. Как тебя дома терпят?
— Не знаю.
— Просто не хочется говорить?
— Не то, чтобы не хочется.
— Ладно, про руку хоть жене не рассказывай. Придумай что-нибудь.
— А она не спросит.
— Как????!!! Безразличная?
— Что ты. Просто все понимает. Без слов.
P.S. Волонтер Анна Теряник из Днепра практически с самого начала войны на Донбассе развозила раненых бойцов по госпиталям. За это время попутчиками Ани и ее друзей стали более тысячи человек, увидевших войну в лицо, а она записывала их разговоры в пути.
Так родился сборник рассказов "Попутчики. Книга о жизни, мечты и любви в сложные времена". Ищите ее в Днепре: "Книгарня Є", книжный магазин-кафе "Черная ящерица" и книжный магазин по улице Василия Чапленко (бывшая Фрунзе). В Киеве — "Книгарня Є". В Сети — Lira.dp.ua и BizLit.com.ua.
А если хотите помочь Анне в эвакуации украинских военных из зоны АТО или других вопросах, обращайтесь на ее страницу в Facebook.
фото: sunhome.ru
Наши стандарты: Редакционная политика сайта Главред
Читать Главред в Telegram
Главред на YouTube
